— Спасибо, — промолвила Катя.
Несмотря на вихрь событий, подхвативший ее и выкинувший далеко-далеко от дома, учеба оставалась для нее важной. Катя всегда любила учиться, и перспектива так и не окончить институт, угодив в опасные приключения, пугала ее не меньше встречи с преследователями. Теперь хотя бы одной проблемой стало меньше. Катя поежилась — сквозняк из форточки лизнул ее по спине — и обнаружила, что уже несколько минут нервно пританцовывает на месте.
— Слушай, — сказала Катя, — тут туалет-то хоть есть?
Эльдар посмотрел на нее, как на скорбную разумом.
— Прямо и направо, — сообщил он и на всякий случай махнул рукой в верном направлении. Катя быстро двинулась туда, куда было показано, брезгливо представляя себе все ужасы, которое может увидеть в здешнем нужнике.
К ее удивлению, все оказалось совершенно цивильно. Не хуже, чем у нее дома.
Когда Катя вернулась на кухню, то увидела, как Эльдар задумчиво варит кофе в маленькой гнутой турке. Над старенькой облезлой плитой — кажется, такие когда-то назывались «козлик» — плыл удивительный аромат, и, повинуясь ему, ободранная кухня приобретала уют и определенный комфорт. На темных исцарапанных венских стульях, чьи собратья давным-давно красовались в квартире Катиной бабушки, вполне можно было сидеть, столешница была чисто протерта — вопреки опасениям Кати, тараканы не проложили по ней свои пути — а небольшой холодильник, судя по его важному гудению, прекрасно справлялся со своими обязанностями. Чашки, выставленные Эльдаром на стол, были идеально белыми. Катя опустилась на стул и увидела, как из-за раковины выглянул давешний хвостопляс.
— Доброго вечерочка, Эльдар Сергеевич, — поклонился он и, дождавшись ответного кивка, спрятался.
Эльдар выключил конфорку и разлил кофе по чашкам. Ароматный пар, поднимавшийся от чашки, напомнил Кате, что она страшно проголодалась. Когда она ела-то в последний раз? Катя не могла вспомнить. Должно быть, она сглотнула слюну слишком громко, потому что Эльдар полез в холодильник, и на столе появился плавленый сыр в небольших бело-зеленых стаканчиках, хлеб и упаковка мясной нарезки.
— Угощайся, чем Бог послал, — сказал Эльдар.
Катю не надо было приглашать дважды. Когда она утолила голод, то промолвила:
— Тот хвостопляс думал, что я его съем.
Эльдар покосился в сторону раковины и отпил из чашки. В отличие от Кати, он даже не притронулся к еде — смаковал свой кофе.
— Их тут много. В соседнем подъезде две щели между мирами, вот и шляются туда-сюда. Больше никого нет, так что можешь спать спокойно.
Катя поежилась.
— А много вообще… таких?
— Много. Но вряд ли ты со всеми познакомишься.
Катя вздохнула. Честное слово, с нее хватит и хвостоплясов, которые выглядели достаточно безобидно. Об остальных ей и думать не хотелось. Вряд ли они были приятными соседями.
— Скоро новый год, — перевела тему Катя. Можно ведь поговорить и о чем-то, кроме загадочных существ, повелителей мертвых и колдовских книг, меняющих людей по своему вкусу. Катя подозревала, что Эльдар интересный собеседник — с его-то жизненным опытом, деловой хваткой и привычкой вращаться в высших кругах.
— Да. В «Picasso» все было до середины января под корпоративы занято, — Эльдар улыбнулся, но Катя заметила, что он испытывает легкую печаль. Немудрено, собственно. — Впрочем, теперь мне не нужно об этом заботиться.
Катя тоже попробовала улыбнуться, но улыбка получилась кривой и слишком уж вымученной. Ей хотелось протянуть руку и прикоснуться к Эльдару — просто для того, чтобы испытать реальность всего, что с ней произошло за какие-то три дня, и осознать себя живой, прежней Катей, обычной девушкой, а не чудовищем. Ощущение оков на груди, почти пропавшее, вернулось, нахлынуло неожиданной тяжелой волной, но Катя постаралась сделать вид, что все в порядке. От Эльдара, впрочем, ничего не получилось утаить, и, отставив чашку, он приказал:
— Вставай, пошли.
Катя поднялась со стула и тотчас же рухнула обратно. Вязкая слабость, обнявшая ее, приковала к сиденью, а перед глазами поплыли знакомые круги. Эльдар сочувствующе кивнул.
— Это путы, Кать. Потерпи, должно пройти, — придвинув стул, Эльдар сел рядом с Катей, взял ее руки в свои. Прикосновение было как легкий удар тока; Катя ощутила, как волосы на голове становятся дыбом, а в груди ощетиниваются знакомые иглы. Однако довольно скоро все прошло; Катя словно вынырнула из проруби, и на какое-то мгновение мир вокруг стал очень четким и ясным, как если бы раньше она смотрела на него сквозь стекло, а стекло потом взяли и убрали.
— Легче? — спросил Эльдар.
— Легче, — откликнулась Катя. — Наверно, мне лучше лечь…
Эльдар проводил ее в комнату и, когда Катя устроилась на уже знакомом диване, задумчиво почесал кончик носа и произнес:
— Было больно?
Катя попробовала улыбнуться, и на этот раз в ее улыбке не было ни скованности, ни неловкости.
— Немного, — сказала она. Признаться в том, что тяжесть оказалась почти невыносима, для нее было сродни самоубийству. Показывать свою слабость перед Эльдаром — ну уж нет.
Эльдар усмехнулся и вздохнул.
— Ладно, спи.
И, щелкнув выключателем, он отправился к себе. Катя прислушалась: в соседней комнате скрипнула кровать, а потом воцарилась тишина — густая, непроницаемая. Снаружи, по проспекту, шли машины и люди; Катя прекрасно понимала, что они там есть, но вот поверить окончательно не смогла бы, даже если бы поднялась с дивана и выглянула в окно. Тьма и тишина были не извне, а в ней самой. Путы, наложенные Эльдаром, сдерживали их, не позволяя вырваться, но как же тяжело и муторно от этого было Кате!
Три дня назад она проснулась, быстро позавтракала и поехала в институт сдавать зачеты. Всего три дня назад. А теперь она сидит на диване в какой-то питерской квартире, и ее жизнь, по большому счету висит на волоске. Всего три дня — и прежней Кати уже нет. А кем она стала, Катя и сама боялась понять.
Собравшись с силами, Катя встала и тихонько выскользнула в коридор. Бледный свет, сочившийся из комнаты Эльдара, напоминал свечение болотных огоньков над бучилом. Катя поежилась, сделала несколько шагов и тихонько постучала по открытой двери, обозначая свое присутствие.
Эльдар что-то читал — на экране ноутбука был открыт текстовый файл. Услышав стук, он поднял голову и вопросительно посмотрел на Катю.
— Не спится?
— Мне страшно, — призналась Катя. — Эльдар, мне что-то правда страшно… Сколько времени?
Эльдар покосился на правый нижний угол экрана.
— Без четверти двенадцать. Иди сюда.
Катя послушно приблизилась. Эльдар взял ее за левое запястье, чуть потянул вниз, и Катя села рядом с ним на одеяло
— Это все пройдет, Кать, — сказал он, и Катя сразу же поверила ему. Сразу и до конца. — Провалы в памяти, панические атаки, боль… Пройдет. Отсидимся здесь, пока весь шум не уляжется, потом вернешься домой и будешь жить, как раньше. А пока просто потерпи. Ты девочка сильная, справишься.
— Честно? — как-то по-детски спросила Катя. Эльдар улыбнулся и передвинулся в сторону, освобождая место.
— Честно. Ложись, тебе сейчас надо много спать. Я еще посижу.
Устроившись на кровати у стены, Катя накрылась одеялом почти с головой, как в детстве, когда одеяло и плюшевый мишка способны защитить от любых монстров, даже от тех, которые гнездятся в собственном сердце. Эльдар сидел на краю, сгорбившись и держа ноутбук на коленях. «Интересно, — подумала Катя, — о чем он читает?» Она хотела было спросить, но сонная тьма навалилась на нее, и все вопросы остались незаданными до завтра.
Глава 5
Дни, прожитые с Эльдаром в Питере, оказались для Кати самым светлым временем. Она не могла вспомнить, когда ей было настолько хорошо — разве что в детстве, когда мир кажется чистым и безграничным, а люди рядом — добрыми и любящими.
В основном она была предоставлена сама себе. Эльдар уходил с утра и возвращался поздно вечером. Катя видела, как распахнутый рот станции метро выплевывал Эльдара, и в ее груди начинало разливаться радостное тепло — этому в какой-то мере целомудренному ощущению не мешала даже привычная боль от пут. Да, постепенно Катя привыкла и к боли — она отодвинулась куда-то на самый край восприятия и вспыхивала только тогда, когда рядом оказывался Эльдар. Видимо, это и было тем, что Гамрян назвал «крутит, как хочет» — эндора стремилась манипулировать магом, но путы не позволяли.
Несмотря на всю свою запущенность, квартира, в которой они жили, имела одно очень важное преимущество — массивная сеть заклинаний делала ее закрытой для магии. Квартиры словно бы не существовало в природе. Конечно, она была — почтальон каждый день набивал ящик рекламными листовками и газетами, а соседка, выгуливавшая лохматого, визгливо лающего кабысдоха, всегда здоровалась с Эльдаром, но Катя откуда-то знала, что окажись рядом маг, он не увидит ничего, кроме обшарпанной стены, а соседка, которая практически флиртует с обаятельным мужчиной, не вспомнит его лица, когда он скроется за дверью. И Катя, стоя в коридоре и слушая, как Эльдар шутит с соседкой, освобождая почтовый ящик от бумаг, испытывала невольную радость — значит, все хорошо, и ее не потащат куда-то, чтобы сбросить с крыши или уничтожить каким-то другим, особо изощренным способом.
Аккурат тридцатого декабря, когда аномальное для зимы тепло сменилось легким морозцем, Эльдар пришел на кухню, где Катя возилась с омлетом к завтраку, и сообщил:
— Сейчас к нам гости придут. Ты ничего не бойся, просто стой за моей спиной и не отсвечивай.
Легко сказать — «не бойся!» Катя едва сковороду не выронила, так затряслись руки. На кухне было тепло, но ее мгновенно охватило стужей. Гости придут…
Не успела Катя открыть рот, чтобы задать вопрос, как в дверь застучали — требовательно и настырно, так могут стучать только люди, облеченные властью. У Кати сердце упало в пятки, а желудок скрутило рвотным спазмом, однако Эльдар и ухом не повел. Он открыл дверь, и в коридор ввалились полицейские, числом двое. Третий остался на лестнице, и Катя готова была поклясться, что он готов стрелять при малейшей попытке сопротивления. Вошедшие козырнули, невнятно представились и потребовали предъявить документы. Эльдар одарил их широкой улыбкой и — тут Катя едва удержала вздох удивления — взял с подзеркальника смятую рекламку пиццы, небрежно засунутую вчера в почтовый ящик, и сунул одному из полицейских, толстому, краснорожему. Краснорожему было очень жарко, и он хотел не шататься под новый год по таким трущобам, а спокойно готовиться к празднику, съездить с женой на оптовку, закупиться… Второй, маленький и какой-то блеклый, казался непроницаемым, закрытым формой, словно броней — Катя не могла ощутить ни дуновения его эмоций, и ей стало страшно. Очень страшно. Она встала за спину Эльдара и стала смотреть куда-то в сторону.