В целом материальность и очевидность делает Санче Пансов нашей действительности самыми удовлетворенными «тиковыми умиротворителями», и поиск бытия в этом конкретном случае, кажущийся самым здравомыслящим, оборачивается самым скрытным. Его скрытность напоминает нам об осле Насреддина: рассказывают, что на отдаленном таможенном пункте видели, как На-среддин на своем осле снова и снова пересекает границу; его заподозрили в перевозке контрабандных товаров, но ничего, кроме сена, в се-
дельных сумках таможенники не нашли. Гораздо позже один из таможенных служащих вновь встретился с Насреддином: оба они жили уже в другой стране, и все обстоятельства того случая остались в прошлом, он спросил Ходжу, что же он перевозил так хитро, что они его так и не смогли поймать. Ответ Насреддина был: «Ослов». Если в высшем смысле здесь указание на скрытность Бога («ближе, чем наша яремная вена»), контрабандный осел Насреддина тоже может служить парадигмой незримости неведения и своеобразной ненавязчивости неврозов энеа-типа lX.
Глава десятая
Советы для дальнейшей работы над собой
Для тех, кто не является частью системы эмпирического обучения или членом кружка и тем не менее желает применить представленную мной информацию, нужно помнить, что духовный прогресс происходит на границе между тем, что мы можем делать (работая, так сказать, в стенах нашей тюрьмы), и тем, чему мы позволяем произойти в виде духовной уступки и проницаемости. Другими словами, не нужно посвящать себя исключительно «психологической работе». Любой, кто не является совершенно непроницаемым, кто не полностью отчужден от всех своих человеческих качеств, ощутит в себе способность к раскаянию («органический стыд», если использовать выражение И.Дж.Гоулда), которое лежит вне вины суперэго перед лицом мирского или небесного авторитета.
Как христиане говорят, что осознание греха может стать вратами для искреннего раскаяния, очищения и окончательного спасения, также можно сказать более простым языком, что любой, кто полностью осознал психологическую зависимость от страстей, почувствует горячее желание освободиться, оживляемое интуитивным ощущением духовной свободы. Другими словами, он будет искренне стремиться или молиться об освобождении от царства страсти, как если бы он желал дышать более чистым воздухом.
Вместе с подтверждением этого желания трансформации и поворота от мирского к божественному я хочу одновременно подчеркнуть, что обучающая стратегия, задействованная в этой работе, основывается не только на самонаблюдении, но включает развитие нейтральности в отношении изучения ее «механизма», нейтральности, при которой желание изменений не «выливается» в поспешную и самоманипулированную попытку «самоусовершенствования».
Хотя изменение поведения и будет целью следующей стадии внутренней работы, эта стадия активного поиска развития внутриличностной добродетели вряд ли осуществима без основы тщательного осознания себя. Веками институты добродетели всех развитых цивилизаций ясно демонстрировали, что без самопознания стремление к добродетели может осуществляться лишь ценой подавления и объединения сознания.
Если личность стремится к самопознанию в отношении набожных устремлений и объективного осознания собственных заблуждений и в то же самое время ищет в сознании место для таких своих недостатков, избежать которых нельзя, так как они являются следствием отпечатков прошлых переживаний и неизбежно длящегося процесса собственной реализации, личность приходит к выводу, что самопонимание самодостаточно. Действительно, правда о самих себе может освободить нас, так как если мы действительно поняли что-либо относительно нас самих, это изменит нас без «наших» попыток что-либо изменить. Правдивый взгляд на то, что мы делаем и как и почему мы делаем это, трансформирует наши застарелые реакции в глупости, которые, скорее всего, отпадут сами по себе или утратят свою власть над устремлениями нашей сущности.
Все, что действенно в отношении осознания наших заблуждений вообще, прежде всего направлено на осознание наших основных черт характера и управляющей страсти, что включает понимание гештальта многих черт характера личности и их динамической связи с этим основным очагом.
В девяти предшествующих главах я считал, что читатель, прорабатывающий их, найдет в одних характерах больше общего с собой, чем в других, и что для некоторых из них самоузнавание в свете одного определенного набора черт и динамик может стать как спонтанным, так и эффективным. Действительно, вера в то, что раскрытие какого-либо характера в книге может послужить инструментом самодиагностики, и вера в то, что знание собственных черт характера может освободить личность от их тирании (как центра психики), приносит мне удовлетворение.
Для тех, кого чтение этой книги не привело к такому самоузнаванию, самым важным аспектом в решении задачи узнать.себя лучше останется самоизучение, ориентированное на внутренний разбор их «основных черт характера». Иногда самоузнавание затруднено вследствие того, что личность еще недостаточно созрела для того, чтобы видеть себя объективно; в таких случаях этой зрелости нужно дождаться, и стремление к самоузнаванию, скорее всего, приведет к возникновению стимула осознать психологические реалии как они есть.
Я посоветую тем моим читателям, которые поняли, что представляет собой доминирующая страсть (и соответствующая ей фиксация), приступить к курсу дополнительного самоизучения, написав автобиографию, принимая во внимание это проникновение в сущность. Эта автобиография должна включать ранние воспоминания - особенно воспоминания болезненных ситуаций и переживаний, связанные с ранними годами жизни в семье, и непременно станет ясным, как через детские переживания формировался характер; особенно как способ преодоления болезненных обстоятельств.
Тем, кто продвинулся, следуя моим советам, так далеко, я рекомендую погрузиться во время письма в свои воспоминания и убедиться, что их повествование не отклонилось в сторону абстракции, но отражает звук, обстановку, действия, намерения и чувства, вызванные из прошлого. Не спешите, пользуйтесь возможностью связаться со своими воспоминаниями, сколько бы времени у вас это ни заняло.
Погрузившись в ваши прошлые воспоминания, ищите возможность создать отношение беспристрастного наблюдателя. Пишите так, как если бы просто отчитывались о фактах, внутренних переживаниях, мыслях, решениях, действиях или реакциях прошлого. После детских лет рассмотрите свое взросление и взросление вашего эго в период юности, время, когда осознается боль детских лет, время, когда стремление к тому, чего не хватало в детстве, оформляется в ранние мечты и планы на жизнь. После этого, продолжая историю своей жизни, можете проследить претворение в жизнь этих мечтаний или идеалов.
Превратите написания этой автобиографии в изучение источников и развития вашего характера - концентрируясь на вашей собственной основной страсти и фиксации… Закончив анализировать свое прошлое, на основе этой базовой структуры вы сможете лучше понять «механизм» собственного поведения в обычной жизни здесь и сейчас.
После изучения своей прошлой жизни вы будете подготовлены к проведению самоанализа своего теперешнего состояния с точки зрения этих идей, то есть существующего самоуправляющего протоанализа: обработка ежедневных переживаний в свете психологического понимания, обсуждаемого в этой книге. Для этого необходима дисциплина самонаблюдения и дисциплина ретроспективы - разжевывание недавних переживаний в свете «рабочих идей».
Так как релевантная рабочая идея, в связи с этой дисциплиной, - это осознание практической пользы обращения к «негативным эмоциям» и так как эти болезненные состояния, вызваны разочарованием страстей, можно сказать, что неизменным аспектом этой работы является то, что Гурджиев называл «сознательным страданием»
- желанием продлить эти переживания для того, чтобы их рассмотреть и исследовать.
Идеальным материалом для письменной обработки являются болезненные и неприятные события дня: моменты разочарования, вины, страха, боли, гордости, одиночества и т.д. Особенно тщательно рассмотрите эпизоды, которые могут ощущаться как «неправильно прожитые»: моменты, когда вы чувствуете, что ваше поведение или слова не были такими, какими они могли бы быть, когда вы ищите альтернативы, желаете «переписать» этот эпизод в вашей жизни. Именно в отношении к таким моментам вы должны применить информацию, почерпнутую в этой книге, в поиске возможности управлять страстью
- основной вашей страстью и в поисках возможности идентифицировать черты характера или склонности, связывающие это поведение с вашим образом жизни вообще.
Кроме текущего описания и анализа внутренне болезненных эпизодов, необходимо стремиться подключить к этому все больше и больше экзистенциальной боли: то есть боли ощущения (возможно возрастающего) собственной механизированности, обусловленности природы собственной личности, отсутствие основной реальности и, особенно, отсутствие чувства истинного бытия.
Можно сказать, что при обычных условиях сознание наполовину полно и наполовину пусто в отношении чувства бытия. Мы лишь наполовину осознаем свое невезение, лишь наполовину понимаем свою разобщенность с тем, что должно было быть ядром переживаний человеческого существа. Или, пожалуй, можно сказать, что мы прикрываем старое, слишком болезненное чувство экзистенциального вакуума фальшивым ощущением бытия, что поддерживается различными иллюзиями, для каждого характера своими.
Осознание толпы - глубочайший аспект осознанных страданий; и все же, в горении этой болью для каждого, кто в нее окунется, отыщется источник самой ценной движущей силы для работы по трансформации. Для тех, кто посвятил себя самонаблюдению и вел дневник в течение 3 или 4 месяцев, я бы порекомендовал перечитать то, что я написал под заголовком «экзистенциальная психодинамика» (в главах, соответствующих их эго-типам), а затем, основываясь на своих наблюдениях, написать вывод, как подтверждающий, так и намечающий дальнейшее развитие.