зать, что они пользовались здесь помощью государства в течение нескольких, но когда они вышли на пик добычи, то все это досталось «Роснефти». Так что, надо сказать, что «Роснефть» хорошо устроилась с помощью ресурса, получив такой актив. «Юганскнефтегаз» действительно лучший добывающий актив в стране сегодня. И то, что они его получили, это их баланс и презентации очень сильно украшает.
С другой сторон, базовые их активы работают плохо. Пока они основные ресурсы, основные силы тратят на период перераспределения, на покупку нового. Они очень много заняли и потратили на покупку остатков ЮКОСа весной прошлого года. Это сдерживает развитие инвестиций в свои базовые активы, поэтому там добыча снижается и состояние этого хозяйства не очень хорошее.
К сожалению, такая же ситуация в частных компаниях, которые ждут поглощения. Про Сургут я уже сказал. Ребята не инвестируют, копят деньги. Им приказали: «Держите». И вместо того, чтобы развивать добычу, они держат деньги на счетах.
Вообще, есть такая легенда, и я считаю, что она имеет под собой веские основания. «Сургутнефтегазом» владеет вовсе не менеджмент, то есть глава компании Богданов и близкие к нему люди. Они в 2002-2003 годах продали свой пакет, а сейчас выполняют функцию наемных руководителей. Кому продали? Есть разные варианты. Белковский напрямую называет – высшему руководству Российской Федерации. Я думаю, что есть повод говорить о том, что эти утверждения обоснованы, но, конечно, неплохо было бы выяснить истину о том, кто реальный владелец «Сургутнефтегаза». Говорят, что Путин, а младший партнер его бизнесмен Геннадий Тимченко. У меня есть основания считать, что так оно и есть.
Но номинально «Сургутнефтегаз» остается в частных руках, тем не менее видно, что он не действует как полноценная частная компания. Кто-то дал команду накапливать деньги, не инвестировать.
Похожая история происходит с ТНК-ВР. Они понимают, что осталось немного. Выплачивают рекордные дивиденды – более 90% чистой прибыли вместо того, чтобы инвестировать. Отсюда добыча сильно не растет.
То есть, перед выходом выводят как можно больше. То же самое делал Роман Аркадьевич перед тем, как впарить «Сибнефть» государству. Он такой молодей – вот как устроился.
О Медведеве. Нам 10 декабря, в понедельник, объявили, кто преемник президента Путина. Одного я не понимаю: для чего вешать на сайт Путина «kremlin.ru» объявление о том, что 7 декабря, в пятницу, он вечером в Новоогарево принимал губернатора Чукотки Романа Аркадьевича Абрамовича? Это понятно, откуда преемник взялся, но зачем это вешать на сайт? Там прямо написано, что они обсуждали вопросы социально-экономического развития Чукотки, но, видимо, по итогам анализа ситуации на Чукотке и кандидатура преемника сама собой появилась.
Возвратимся к нефти. Грубо говоря, вместо того, чтобы проанализировать, какую нефтянку мы хотим, какая она у нас сложилась, понять, что она сложилась неплохая и в частных руках работала хорошо, что там кое-что надо было подправить, проводить более осмысленную регуляторную политику. Тем не менее, история развития частной нефтянки была историей успеха, в общем-то, неожиданно. Гайдар правильно говорит: в 1995 году обсуждался вопрос, что в 2000 году Россия будет нетто-импортером нефти, то есть будет больше ввозить из других стран, чем добывать. Но видим, чем мы стали в итоге – второй Саудовской Аравией. Довольно быстро и безболезненно. И все это благодаря частному сектору. Но возврат государства, вмешательство его в дела нефтянки, всю эту историю разрушило. В итоге никакой перспективы нет, потому что ребята управляют теми активами, которые им достались. Рост, который есть в «Юганснефтегазе», является в чистом виде результатом деятельности предыдущих владельцев.
Думаю, что с приходом «коллективного Швондера» там все будет становиться только хуже. А те активы, которые остаются неподконтрольными, в дальнейшем расти не будут, потому что когда меняется собственник, никто не инвестирует в стратегическое развитие, все стараются вывести деньги. Это естественно.
Поэтому наша нефтянка, которая была источником роста последние годы, больше им точно не будет. Как минимум, в ближайшие 5-7 лет. К сожалению. Я уверен, что начнет она станет источником падения.
Кстати, о падении. Вот, наконец, в первый раз за несколько раз у нас упала добыча газа в «Газпроме» на 1,2%. Они объясняют это причиной, которая действительно имеет место. Они были вынуждены искусственно снижать добычу, потому что была теплая зима в Европе, особенно в первом квартале прошлого года. Это снизило спрос на газ, упал его экспорт. Кстати, доходы бюджета упали относительно 2006 года от экспорта газа. В этом есть доля правды. Но в 2006 году у них было 556 млрд. кубометров, а в 207 году – 548. Никто не знает, это снижение в какой мере обусловлено факторами, связанными с теплой зимой, а в какой – проблемой в добыче.
Проблема добычи серьезная. Они запустили в декабре последнее, относительно легкое, новое месторождение – Южнорусское. Оно должно дать пиковый объем 25 млрд. кубометров. Больше таких подготовленных к освоению новых месторождений в действующем регионе добычи с инфраструктурой нет. За новым газом им надо идти в новые регионы, где много времени потребуется на создание полноценных центров добычи и инфраструктуры по транспортировке. Во-вторых, понадобится много денег, которые им не выделяют.
Вот они все говорят: Ямал-Штокман. Они обещают газ с полуострова Ямал дать к концу 2011 года, Штокмановский – в 2012 или 2013 году. На самом деле, чтобы из этих месторождений, которые требуют гигантских инвестиций, получить газ, надо вкладывать деньги. Эти деньги не выделяются.
Я поверю в разговоры о том, что после 2012 года у нас будут крупные новые объемы газа, когда я увижу, что сегодня приняли решение направить средства на капвложения. Ничего этого не происходит. Происходит выделение денег на продолжение скупки активов. Причем, не только газовых. Они участвуют во всех аукционах по приватизации электроэнергетических компаний. Они объявили программу покупки заводов минеральных удобрений. Они продолжают медленно и дорого покупать зачем-то белорусскую газотранспортную систему. Хотя, Лукашенко всегда будет иметь над ней суверенитет и, в принципе, может экспроприацию провести или назначить запретительный налог на услуги по транспортировке газа в пользу белорусского бюджета. От него можно всего ожидать. Зачем платить 5 миллиардов за «Белтрансгаз»? Это загадка, которую я не могу разгадать.
Именно на такие цели они берут новые займы, выделяют средства, а не на развитие добычи. Между тем, в нефти есть некий потенциал, в отличие от нефти. Потенциал во многом заделан в десятилетия, когда руководили частные хозяева. Им досталось очень разбитое хозяйство. Нефтянка была не той сферой, где существовал советский задел. Там была, скорее, советская разруха. Месторождения были в ужасном состоянии, потому что практика, которая к ним применялась в 1970-1980-е годы, так называемое «заводнение» на ранней стадии – просто закачка в пласт воды для поддержания пластового давления – этого категорически нельзя делать на ранней стадии месторождения, потому что вы быстро обводняете его и потом резко падает добыча. Эта практика применялась компартией понятно для чего – чтобы добыть больше нефти, экспортировать ее и получить побольше валюты для попыток построения коммунизма. В итоге, изнасиловали нефтяную отрасль. В середине 1990-х она находилась в разбитом состоянии. Ее пришлось реабилитировать заново. Это успешно сделали. Подняли больше чем на треть средние дебеты скважин, инвестировали.
ТНК-ВР впервые начала реабилитировать Саматлор, начал снижаться уровень обводненности за счет применения современных технологий.
В газе совершенно другая история. У нефтянки создан задел прочности, там можно резкого падения не ожидать. В газе истощаются основные месторождения, которые еще несколько лет назад давали три четверти газпромовского газа. Это два крупнейших – Уренгойское и Ямбурское. Сейчас дают только половину. Они находятся в естественной стадии истощения. Там добыча падает на 25 млрд. кубометров в год. То есть, Южнорусского хватит на один год, чтобы заместить это падение.
Но для того, чтобы дать новые большие объемы газа, нужны неосвоенные регионы, которые, к тому же, страшно сложные. Что такое полуостров Ямал? Это болото, где ничего нет. Я был там. Разговаривал с одним газпромовцем: «Хоть что-то сделалось у вас?». Он смеется, смотрит на меня. Есть такая карта мира на поисковой системе Google, где можно посмотреть в конкретном регионе дома и так далее. Он говорит: «Посмотри - там ничего нет». То есть, там надо строить дороги. Там надо строить вспомогательную инфраструктуру. Более того, там крайне сложные условия прокладки газопровода. Мало того, что это болотистая местность, там 10 месяцев в году мерзлота, а потом все это тает и уровень воды при затоплении достигает 1 метра. Это может приводить к всплытию газопровода. Не говорю о том, что там крайне сложный рельеф – массовые переходы через речки и ручьи. Грубо говоря, это гораздо сложнее, чем на Аляске.
На Аляске они ставили на сваи газопровод в мерзлом грунте, но там рельеф был другой. Он там твердый, а не болотистый. То есть, основная проблема для разработки Ямала – построить 600 км, 6 никто труб высокого давления по очень тяжелой местности. Они оценивали 5 лет назад стоимость строительства только инфраструктуры – 45 млрд. долл. Вся программа освоения Ямала тогда оценивалась более 80 млрд. долл. Думаю, что в нынешних деньгах это в два раза больше.
Как показывают крупные проекты в мире и в России, сметы оказываются, как правило, страшно заниженными. То есть, по сути, весь наш Стабфонд (Стабилизационный фонд) – одна программа освоения Ямала. Причем, проблема в том, что быстро это невозможно сделать.
Мне вчера передали свежий разговор с руководительницей стратегического департамента «Газпрома» госпожой Русаковой. Она говорила: «Да что вы так переживаете? Да, у нас есть некоторая пауза по газу, но с 2012 года все будет». Я эти разговоры о том, что через 4 года будет много нового газа, уже слышу много-много лет. Пока я не вижу, чтобы реально кто-то начал этим заниматься. То есть, с газом мы находимся на пороге очень серьезного кризиса, связанного с серьезным падением, крупномасштабным падением добычи газа.