— Дайте полный свет, — сказал Макнилл.
Человек сделал несколько шагов, взялся за длинный рычаг рубильника и медленно опустил его вниз. Из тысячи точек полился мягкий рассеянный свет, и все находящееся здесь ясно встало перед Форрингтоном…
3
Годы, когда сбившемуся с пути народу предлагались пушки вместо масла, были свидетелями невиданной никогда и нигде расточительности средств и технической мысли. Хищники, засевшие в центре старого материка, готовили удары по всем румбам компаса.
Страна превратилась в берлогу зверя. Троглодиты XX века начали прятать в сооруженных инженерами пещерах свои тайны и уязвимые части готовящейся машины истребления.
Возвышенность, увенчанная средневековым замком, значилась в свое время во всех европейских гидах и бедеккерах. Потом, за десяток лет до начала второй мировой войны, она была исключена из маршрутов туристов под простым и не вызывающим возражений предлогом перехода ее в частную собственность одного из руководителей государства.
Могучие отложения крепких горных пород, образовавшие возвышенность, дали возможность строителям про извести большие подземные работы, сохраняя прочность оболочки.
Если бы через три года после начала работ можно было сделать нечто вроде рентгеновского снимка возвышенности, то оказалось бы, что замок превратился в шапку на голове, на стометровой толщине черепа. Пустой череп был связан ячейками металлических арок. Там начало располагаться многосложное хозяйство современных нибелунгов. Толстый череп не могли бы пробить никакие бомбы. Но в течение второй мировой войны подземный завод не выпускал продукции. Миме не успел сковать новый меч болтливому Зигфриду.
То, что должно было выйти из подземного арсенала, зависело от окончания целой серии научных работ и должно было увидеть свет только в 19… году.
Именно это страшное оружие, смертоносный меч, обещал бесноватый своим теснимым армиям. Буря, стремившаяся с Востока, опередила на два года окончание работ.
Будто заклятие охраняло клад нибелунгов; возвышенность была очарована, неуязвима. Бомбардировщики, шедшие с запада и северо-запада для уничтожения логовищ хищника, скользили мимо. Ни одна бомба не была сброшена на замок или вблизи него. Владельцы подземных тайн не уничтожили их. Ни одной попытки взрыва не было сделано, когда уже на правом берегу Рейна показались мундиры чужих солдат. А времени было достаточно.
Ни один солдат, ни один офицер армии заморской страны не появился в замке в те упоительные минуты, когда все двери открывались перед ними сами собой.
Мы не делаем исключения для той группы лиц, которая высадилась из колонны виллисов во дворе замка на вторые сутки после того, как патрули и авангарды армии генерала Кинга полностью овладели долиной.
Несмотря на офицерские мундиры, — это необходимо для движения в зоне военных действий, — из десяти офицеров только двое были действительно в кадрах действующей армии. Они занялись немедленно организацией охраны замка и возвышенности. Остальные же были только «причислены» к армии, причислены для выполнения особых заданий.
Командовал ими и приказывал им не генерал Кинг, а Томас Макнилл, вышедший первым из головного виллиса.
Так достойный потомок фирмы «Макнилл и сыновья» вступил во владение замком и тем, что под ним. «Нью Макнилл» встал твердой ногой на берег Рейна. Один ли он?
Ведь сказал же один из политических руководителей страны, усыновившей Томаса Макнилла: «Наша граница проходит по Рейну».
4
А потом послевоенные справочники для туристов вообще упустили из вида существование на правом берегу Рейна рыцарского замка XV столетия и одного из лучших видов Западной Европы.
В послевоенные годы Томас Макнилл проводил половину своего времени в Рейнском замке.
Хотя никогда и не следует забегать вперед, но позволим себе открыть сюрприз, приготовленный для сэра Артура Форрингтона: фирма «Макнилл и Сыновья», или, если угодно, «Нью-Макнилл», получила в наследство группу немецких ученых, и не только из числа работавших на подземном заводе. Эти люди приобрели права гражданства или это было им обещано, что, может быть, действовало еще лучше. Группа была пополнена нужным числом научных работников и инженеров из старых служащих фирмы. Мозг подземного завода работал слаженно и интенсивно.
До сих пор участие Форрингтона ограничивалось консультациями и ответами на отдельные запросы Томаса Макниллэ. Сэр Артур был поглощен работой на заводах, где, по заданию правительств двух империй, говорящих на одном языке, избранные ученые продолжали совершенствовать силу, явно разрушившую два населенных города на Японских островах — Хиросиму и Нагасаки.
Стремление Томаса Макнилла к самостоятельности не замечалось Форрингтоном. Он, вообще, не привык анализировать поведение окружающих его людей вне сферы их профессиональных действий. В последние два года он был очень занят и, действительно, начинал уставать и часто бывал раздражителен.
OTTO XAГГEP
1
Свет наполнил громадное помещение… Четко, не отбрасывая теней, в лампах дневного света перед глазами Форрингтона встали детали подземного завода. Это помещение, рассматриваемое изнутри, напоминало внутренность скорлупы страусового яйца. Купол, слегка загибаясь и сужаясь, уходил вверх в пространство. Снизу поднимался лес металлических колонн. Горизонтальные пояса из двутавровых балок связывали колонны рядом ярусов. Верхние ярусы казались стоящим внизу людям тонкими и слабыми — так скрадывала для глаза их силу высота помещения. Жесткое единство стального скелета подпирало стены купола. Здесь слились в одно целое обработанный человеком металл и первозданный камень. Опытный взгляд Форрингтона сразу взвесил необычайную мощь колоссальной массы стали.
— Мы получили все это в наследство, сэр Артур, — заметил Макнилл, привычно читая на лице Форрингтона его мысли, — эта сталь несла также перекрытия двенадцати этажей. Я снял полы и стоявшее на них оборудование, после того, как они сделались мне ненужными А то, что вы видите внизу и вверху, это мое решение.
Вертикальная ось помещения была свободна от колонн. Внутренний ряд опор описывал ажурный колодец. Горизонтальные связи между ограничивающими колодец колоннами замыкались в правильные окружности. Колодец не ослаблял цельность системы. Вверху, в шестидесяти или семидесяти метрах от уровня пола, была видна какая-то выпуклость, круглое дно гигантского предмета, заполнявшего верхнюю часть колодца. Внизу все было обильно наполнено машинами. Здесь было несколько ясно различимых отделов. Многие машины (для них, очевидно, не хватало места) поднимались вверх и, прикрепленные к стальному каркасу, висели в воздухе.
Прямо перед Форрингтоном было отделение, представлявшее собой радиостанцию. Это было легко определить по виду установок, но среди всех известных Форрингтону радиопередающих центров не было равных по мощности.
Следующий сегмент был заполнен трансформаторами и электромоторами. Отделение, огражденное сверху и с боков прозрачными щитами, служило лабораторией. Ряды компрессоров образовывали станцию высокого давления.
Большая же часть помещения была занята приспособлениями, сразу приковавшими к себе внимание Форрингнтона. Это было на вид довольно беспорядочное нагромождение сферических и цилиндрических емкостей. Опираясь одни на другие, металлические колпаки образовывали нечто вроде усеченной пирамиды, поднимавшейся на высоту двух ярусов креплений. Выше, над пирамидой, повисли серии больших баллонов, похожих на бункера, на гигантские замкнутые воронки. Все это было плотно обвито сложной системой труб самых различных диаметров и оплетено бронированными кабелями. Некоторые емкости имели смотровые приспособления, закрытые тяжелыми задвижками. Под ними скрывались отверстия, заполненные многосантиметровой толщины стеклами.
Узкие, легкие лестницы и переходы давали доступ ко всем частям этого своеобразного целого. Точно притягиваемый магнитом, сам того не замечая, Форрингтон медленно подходил к пирамиде.
— Какая батарея, какая батарея… Но вы сделали что то новое, Томас. Да, да, новое… — он говорил, не оборачиваясь.
— Вы использовали мои ответы на ваши вопросы, но это… нет, я этого не предполагал! Вы получите другие результаты. — В голосе Форрингтона послышалось раздражение.
— Дорогой сэр Артур, мы соединили принципы. Мы взяли то, что было здесь сделано до нас, взяли работы за океаном и прибавили свое. Я пользовался замечательным сотрудничеством херра Хаггера!
Томас Макнилл был в нескольких шагах сзади. Сэр Артур стремительно повернулся. Медленными, размеренными шагами к ним подходил человек очень высокого роста в белом, узком и длинном халате.
2
Голова с лысым черепом, — остатки волос сохранились только над ушами и сзади, — сидела на длинной сухой, морщинистой шее. Обтянутое пергаментной кожей лицо напоминало мумию Рамзеса.
По мнению газет последней германской империи, лицу господина профессора Отто Юлиуса Хаггера весьма напоминало лицо покойного фельдмаршала Мольтке, победителя австрийцев и французов, организатора новых прусско-германских армий. Впрочем, сходство ограничивалось только лицом, так как покойный фельдмаршал был слабого телосложения.
Сутуловатость спины несколько уменьшала громадный рост херра Хаггера. Длинные руки оканчивались тяжелыми кистями. Сухие, жесткие, крючковатые пальцы с крепкими выпуклыми ногтями были покрыты пучками волос. Светло-серые глаза сидели в глубоких орбитах, окруженные припухшими, лишенными ресниц веками. Пристально-неподвижный взгляд фиксировал Форрингтона из-под нависших щетинистых бровей.
— Херр Хаггер! Но я был уверен… Сообщали о вашей гибели в Штутгарте… — Форрингтон был взволнован.
Томас Макнилл неслышно отступил и спокойно наблюдал за двумя учеными. Контраст между свежим, плотным, бело-пушистым сангвиническим уроженцем острова и крупным, лысым, сухим, ширококостным немцем был разителен. Однако они были старыми знакомыми, если не друзьями.