Кризис фертильности в Америке касается не только женщин. Количество сперматозоидов в этом веке стремительно падает – по последним данным, более чем на 50–60 % за 40 лет, – и одной из ключевых причин этого является метаболическая дисфункция. Хуже всего дело обстоит у мужчин с ожирением: вероятность того, что в их сперме окажется ноль сперматозоидов, на 81 % выше, чем у мужчин с нормальным весом. Мужской фактор ответствен за 50 % случаев бесплодия. Это напрямую связано с проблемами метаболизма: жировая ткань содержит ферменты, называемые ароматазами, они превращают тестостерон в эстроген и нарушают гормональный баланс, необходимый для производства спермы. Доктор Бенджамин Бикман отмечает, что жировая ткань у мужчин в основном действует как большой яичник, формируя низкий уровень тестостерона и высокий уровень эстрогена.
Избыточный окислительный стресс, являющийся ключевым (и предотвратимым) признаком плохой энергии, повреждает чувствительные мембраны сперматозоидов, нарушает развитие сперматозоидов и может фрагментировать ДНК сперматозоидов, что приводит к снижению качества спермы и повышению риска выкидыша. Окислительный стресс также напрямую снижает выработку тестостерона. В обзоре последних исследований говорится: «Появляется все больше доказательств, подтверждающих связь между повышенным уровнем реактивных форм кислорода в сперме [в мужской репродуктивной системе] и повторной потерей беременности». Далее в статье упоминается, что окислительный стресс, как полагают, усиливается из-за «употребления алкоголя, курения, ожирения, старения, психологического стресса, сопутствующих заболеваний, включая диабет и инфекции». Среди других причин – радиационное облучение, употребление в пищу ультрапереработанных продуктов, некоторые лекарства, стойкая бессонница, пестициды, загрязнение окружающей среды и промышленные химикаты.
Более того, мужчины все чаще сталкиваются с сексуальными проблемами: 52 % мужчин 40 лет испытывают беспокойство, вызванное эректильной дисфункцией (ЭД). В основе ЭД, как правило, лежат метаболические заболевания, ключевым фактором которых является снижение притока крови к капиллярам и нервным окончаниям полового члена: инсулинорезистентность закупоривает артерии (возникает атеросклероз) и уменьшает просвет кровеносных сосудов. Эксперт по метаболизму и сексуальному здоровью доктор Сара Готтфрид отмечает: эректильная дисфункция – это атеросклероз пенильных артерий, и добавляет, что ЭД – это сигнал о том, что мужчине необходимо проверить метаболический статус. Кроме того, высокий уровень глюкозы ухудшает состояние тканей и сосудов пениса и также способствует развитию ЭД.
Еще одно распространенное заболевание, с которым женщины нередко сталкиваются во время беременности, – гестационный диабет. С 2016 года в Соединенных Штатах заболеваемость этим типом диабета выросла на 30 %. Встречаются печальные истории о потере беременности, которая – хотя это редко обсуждается – также может быть отчасти результатом метаболического стресса. За последние 10 лет число выкидышей увеличилось на 10 %. Исследования показывают, что причиной этого может быть метаболическая дисфункция, делающая плаценту токсичной. Возникает плацентарная недостаточность – ее неспособность выполнять свои функции, включая транспортировку питательных веществ и кислорода, удаление отходов, синтез гормонов и иммунную регуляцию. Метаболические проблемы матери, такие как ожирение и инсулинорезистентность, могут вызвать изменения в балансе гормонов и факторов роста, участвующих в развитии и функционировании плаценты. Чем больше у женщины признаков метаболического синдрома (например, низкий уровень ЛПВП, высокий уровень триглицеридов и повышенный уровень глюкозы), тем выше вероятность развития плацентарной недостаточности и гибели плода: коэффициент вероятности этого у женщин с тремя-четырьмя признаками метаболического синдрома составляет 7,Метаболический дисбаланс нередко приводит к изменениям в плацентарном ангиогенезе (образовании новых кровеносных сосудов) и кровотоке, снижает доставку кислорода и питательных веществ к плоду. Кроме того, ожирение и инсулинорезистентность могут вызывать окислительный стресс в плаценте, а затем – окислительное повреждение тканей и развитие плацентарной недостаточности.
Если оценивать данные в комплексе, то получается, что современный рацион и образ жизни буквально стерилизуют человеческую популяцию, и происходит это отчасти за счет плохой энергии.
От 10 до 30 % всех жалоб, с которыми люди обращаются к врачам в США, – жалобы на симптомы усталости. Кроме того, 67 % людей в США регулярно испытывают усталость на работе, 70 миллионов испытывают хронические проблемы со сном, а 90 % ежедневно употребляют кофеин. У женщин ситуация гораздо хуже: последние исследования показывают, что 85,3 % женщин в постменопаузе отмечают симптомы физического и умственного истощения, хотя более молодые сталкиваются с этим реже: 46,5 % женщин в перименопаузе и 19,7 % женщин в пременопаузе[2].
Я испытала это на себе, когда была ординатором. Большинство из нас списывали хроническую усталость на вынужденное недосыпание в институте. Иногда после 36 часов бодрствования в больнице я ехала домой с работы и, доехав, не могла собраться с силами, чтобы выйти из машины, подняться в квартиру и упасть в постель. Я дремала на переднем сиденье, пока не набиралась решимости, чтобы заставить себя двигаться.
Но даже в менее экстремальных условиях мы часто воспринимаем усталость и проблемы со сном как неизбежные следствия современной жизни. Снижение выработки АТФ, нестабильный уровень сахара в крови и гормональный дисбаланс – все это признаки метаболической дисфункции – способствуют постоянной усталости и нарушению режима сна. Это создает негативную спираль: недостаток качественного сна усиливает митохондриальную дисфункцию и усталость. Мы привыкли считать эту динамику почти неизбежной, но зачастую она является предупреждающим знаком: плохая энергия хозяйничает в нашем организме.
Распространенность детского ожирения резко возросла за последние 50 лет, и это лишь одно из проявлений плохой энергии у детей. По данным Центра по контролю и профилактике заболеваний, с 1970-х годов уровень детского ожирения вырос более чем в три раза. В 1970-е ожирением страдали примерно 5 % детей и подростков в возрасте от 6 до 19 лет. К концу 2000-х годов этот показатель вырос до 18 % и продолжает расти.
Еще одно проявление плохой энергии – неалкогольная жировая болезнь печени (НАЖБП), которая сегодня является самым распространенным заболеванием печени у детей. Распространенность НАЖБП у детей и подростков в США стремительно возрастает. Первый случай НАЖБП у детей был зарегистрирован в 1983 году, а сейчас она встречается у 20 % детей (и у 80 % детей, страдающих ожирением). Для отдельных этнических групп и полов эта цифра гораздо выше. Например, НАЖБП страдают 42 % испаноязычных молодых мужчин в возрасте от 25 до 30 лет. Но в норме этот показатель должен стремиться к нулю. Подобные тенденции наблюдаются и в других странах мира. Исторически жировая дистрофия печени встречалась в основном у взрослых, злоупотребляющих алкоголем, поскольку алкоголь нарушает процессы переработки липидов в клетках и вызывает окислительный стресс. Но за последние 30 лет неалкогольная жировая болезнь печени стала самым распространенным хроническим заболеванием печени в мире; если в 1990 году ею страдали 25 % населения планеты, то до к 2019 году – почти 40 %. НАЖБП – это масштабная метаболическая дисфункция у детей и взрослых, представляющая собой заполнение клеток печени жиром, что усугубляет резистентность к инсулину. Основными факторами, способствующими развитию заболевания, являются ультрапереработанные продукты питания, рафинированные сахара, очищенные злаки, сладкие напитки, кукурузный сироп с высоким содержанием фруктозы, фастфуд, низкое потребление клетчатки и фитохимических веществ, привычка есть перед сном, малоподвижный образ жизни и окислительный стресс. За последние 15 лет число трансплантаций печени выросло почти на 50 %, и если раньше основными причинами были алкоголь и гепатит С, то теперь НАЖБП стала лидирующей причиной печеночной недостаточности у женщин и мужчин и самым распространенным показанием к трансплантации печени у молодых взрослых в США. Мы подставляем под удар наших детей.
Детскому мозгу не избежать проблем, связанных с плохой энергией. Мы достигли эпидемического уровня детских психических заболеваний. Примерно у 20 % всех детей ежегодно диагностируются психические заболевания. По данным Центра по контролю и профилактике заболеваний, к 18 годам 40 % всех детей столкнутся с психическими расстройствами! Их распространенность резко возросла за несколько десятилетий, причем в последнее время этот рост значительно ускорился. Новое исследование, опубликованное в журнале JAMA Pediatrics, показало, что число детей в возрасте от 3 до 17 лет с диагнозом «тревога» или «депрессия» увеличилось на 29 и 27 % соответственно – и все это в период с 2016 по 2020 год.
За годы моей работы в Стэнфорде и в других больницах я собрала пугающую статистику: в округе Санта-Клара каждый год добровольно уходили из жизни 20 детей и молодых людей. По данным официального отчета, 17 % учащихся средних школ Санта-Клары серьезно задумывались о самоубийстве. В настоящее время самоубийство является второй основной причиной смерти молодых людей в возрасте от 10 до 34 лет. По данным Центра по контролю и профилактике заболеваний, в 2020 году уже 25 % молодых людей в стране имели суицидальные мысли – эта статистика до сих пор не укладывается у меня в голове. И никто не задал вопрос, могли ли метаболические факторы, такие как ультрапереработанная пища, недостаток сна и хронический стресс, вызванный технологиями и академическим давлением в эпицентре Силиконовой долины, сформировать эти тенденции.