Ирина: Это страх вырасти, на самом деле.
Асмик: Да. Люди, которые видели очень много ужасного в детстве, они одновременно ранимые, как совсем маленькие дети, а с другой стороны, агрессия и взрослость в их глазах страшная. Я говорю про то, как я сейчас чувствую Саломею. Это пока моя единственная постановка, и потом, может быть, будет меняться что-то.
Ирина: Кастеллуччи изменил традиционную Саломею, но ведь это библейский сюжет всё-таки?
Асмик: Нет, я так не считаю. Это написано по пьесе Оскара Уайльда, и я никогда не рассматривала её как библейский сюжет. В пьесе Уайльда совершенно другие цели, другие вещи анализируются. Он взял библейских персонажей, но разобрал сюжет с психологической точки.
Ирина: Асмик, у вас огромный репертуар и в нем большое место занимает итальянский.
Асмик: «Мадам Баттерфляй», «Манон Леско», «Травиата», «Дездемона», «Трубадур»… тридцать итальянских опер точно будет. И я их буду петь, сколько буду петь, потому что считаю, что это лекарство моему голосу. Итальянский репертуар помогает мне не терять краски.
Ирина: А что опасно для голоса?
Асмик: Опасны те роли, где очень большой оркестр, потому что это провоцирует тебя, ты поднимаешь тяжелый вес. И если ты постоянно только это делаешь, теряются краски. Потом, когда надо делать что-то очень мелкое и быстрое… это как разные виды спорта. Я должна уметь перестраивать свой организм, тем более по натуре я все равно не тяжеловесный певец, то есть я не драматическое сопрано. Я могу это делать ради интереса.
Ирина: Но вы ведь поете драматические роли.
Асмик: Да, потому что я это люблю, но мне, чтобы не терять краски и не терять свою натуру настоящую, надо петь другие роли тоже.
Ирина: Асмик, вы можете позволить себе подумать о Вагнере?
Асмик: Не только думаю, и в планах есть. С Дмитрием Черняковым буду делать «Летучего голландца» в 2021 году.
Ирина: А почему певицы страшатся вступить в период Вагнера? Для вас это будет первое исполнение Вагнера?
Асмик: Нет, я «Летучего голландца» уже пела в Михайловском театре, что было чуть рановато для меня, но больше Вагнера я ничего не пела. Я не знаю вообще, почему люди страшатся чего-то. Если петь только Вагнера, особенно для такого голоса, как мой, потому что я не вагнеровская певица, тогда это опасно. А в принципе я не вижу ничего страшного в этом. Даже если не получится. Как я узнаю – мое или не мое, если не спою. Я все пробую на себе. Хотя сыну своему говорю, что в жизни не обязательно пробовать все, но я должна попробовать и узнать.
Ирина: А у вас есть роль-мечта?
Асмик: Единственная роль, которую я всегда хотела в жизни, это быть матерью, и это моя любимая роль. Главная роль. А все остальные роли я люблю без исключения. Но сейчас я начинаю думать больше про камерную музыку, и с 2023 года по моему большому плану я буду делать максимум пару постановок оперных, а все остальное – концерты.
Ирина: Да, в опере вы сделали уже так много! Асмик, а с большими звездами, которые наверняка дружили с вашим отцом, у вас есть контакт? Вы что-то делаете вместе?
Асмик: Я много пою с певцами папиного поколения. Для меня это особенно хорошо. С Пласидо Доминго была целая история. Они пели вместе с папой, делили постановки. А потом папа вернулся в Ереван. Он там чувствовал себя очень одиноким, забытым, никому не нужным, когда Пласидо давал концерт в Ереване, папу даже не пригласили. Но папа был, конечно, в зале, и Пласидо со сцены сказал: тут живет один из моих самых близких друзей, почему я его не вижу, я хочу его видеть на сцене. Я никогда не забуду счастье моего папы. Он на самом деле был великий певец, и его история из историй о том, как забывают людей. То, что сделал Пласидо, как он вдохновил папу еще на много лет опять быть собой, сильным и большим, за это я ему безумно благодарна. И у меня была возможность, наконец, в этом году ему об этом сказать. Мы часто пересекались, но не виделись – я знала, что Пласидо был на спектакле, но стеснялась подойти, а в этом году Пласидо приезжал в Литву. Я думаю – это точно знак. Я напишу агенту, что я Асмик Григорян, дочка Гегама, что я знаю, что Пласидо искал меня в прошлом году. Я так и сделала. Через пять минут звонок от Пласидо с такой теплотой: нам обязательно нужно встретиться сейчас же. Когда? А у меня проблема – мне вырывали зуб мудрости. И мы договорилась, что встречаемся в семь. Я сижу у зубного, мне рвут зуб, и тут звонит Пласидо, говорит, что уже свободен и едет в театр. Я понимаю, что в театр-то он едет точно не в тот, в котором я репетирую. Я врачу говорю, слушайте, быстрее рвите мне этот зуб, я должна ехать. А Пласидо позвонил уже в Национальную оперу, начал искать «Пиковую даму», которой там нет. Национальная опера вся в шоке. Они устроили целую делегацию, подержали его эти полчаса. Они, конечно, были очень благодарны, что Доминго приехал. И мы там, наконец, встретились. И с этого момента мы поддерживаем отношения.
Пласидо как раз из тех людей, которые меняют пространство за одну секунду. Эта энергетика, которую в наше время мы очень сильно потеряли. Вот почему звезды есть звезды. Это свет, это энергия, и неважно, сколько тебе лет.
Ирина: Его голос всегда можно узнать с закрытыми глазами.
Асмик: Потому что голос – это выражение личности.
Ирина: Асмик, немножко о женском – вы всегда совершенно необыкновенно одеты. И вы всегда очень разная.
Асмик: Вот в том-то и дело! Мне кажется, что у меня вообще нет никакого стиля, у меня все по настроению. Что я стараюсь делать, это помогать хорошим дизайнерам. Я очень редко ношу брендовые вещи, и в принципе спокойно отношусь к одежде. Прежде чем купить вещь, я подумаю, нужна ли она мне. Пою я в том, в чем мне удобно, но неинтересно петь в одних и тех же платьях, а возить это все я не хочу, и не могу иметь столько платьев, мне негде их держать. Потому я приезжаю в страну, нахожу местного дизайнера и платье арендую. Часто дают просто бесплатно, потому что им это тоже реклама. В Казахстане я взяла платье у местного модельера. Меня спрашивают – какое платье красивое, откуда? Говорю – вот, ваш дизайнер. Мне очень нравится идея поддерживать талантливых людей молодых. Также и с литовскими дизайнерами. Мой очень близкий друг, я считаю его вообще одним из самых талантливых людей в области моды, это Юозас Статкявичюс. Как он одевает, особенно женщин! Это просто невероятно. На его показе я даже буду его моделью.
Ирина: Так, как вы про это рассказываете, чувствуется, что здесь кусочек вашего сердца, потому что вам нравится. Вы такой человек: нравится – не нравится, да?
Асмик: Да. Вы правильно очень сказали. Во мне есть такой четкий стержень, но одновременно все довольно плавно. Я не могу жить без плана, но я оставляю место для абсолютно спонтанных вещей.
Ирина: Я думаю, что одно дает вам внутренний покой, а другое – свободу. А что еще вы любите?
Асмик: Все! Я очень люблю удовольствие. Только стараюсь, чтобы все, что я делаю в свое удовольствие, не мешало другим людям жить. И надо жить в свое удовольствие. Тогда мы становимся красивее, счастливее и лучше, и делаем больше добра. Я очень люблю людей.
Ирина: Психологией увлекаетесь?
Асмик: Не увлекаюсь, и не читаю психологические книги. Мне сам человек интересен. Я люблю общаться с людьми.
Ирина: А как вам общение с Кастеллучче? Как актриса вы что-то получили для себя особенное?
Асмик: Конечно! Очень много. Ромео – режиссер пространства космоса и вещей. Но то пространство, что он создает вокруг тебя, меняет твое личное пространство. Психологический типаж Саломеи шел больше от меня, потому что для меня между Татьяной «Онегинской» и Саломеей разницы нет – это только женщины, попавшие в разные обстоятельства. Ромео создает определенные обстоятельства, от которых, если ты умный актер, ты всегда найдешь, как развить свой психологический типаж.
Ирина: А актерскому мастерству вы где учились?
Асмик: Я не училась.
Ирина: Но вы работали с очень серьезными режиссерами, включая вашего мужа.
Асмик: Да, мне очень повезло. Мой первый режиссер был Джонатан Миллер, и меня практически всегда сопровождали только самые большие режиссеры.
Ирина: Это так же важно, как и работать с хорошим дирижером. Франц Вельзер-Мёст – дирижер «Саломеи»…
Асмик: Вельзер – отдельная планета. Мне очень везло, я работала с действительно большими режиссерами и дирижерами.
Ирина: Асмик, спасибо вам большое, вы совершенно фантастическая личность, и я уверена, вы оставите именно тот личностный след, о котором мы сегодня говорили.
Асмик: Спасибо вам огромное за этот разговор. В любой профессии стержень и профессионализм – всегда красиво. Для меня это очень большой дар – встречать таких людей, как вы, в любой профессии, когда есть сердце, есть любовь к своей работе и есть знания.