Следующие пять дней, несмотря ни на что, были прекрасны! Я спала, ела и читала о древних проклятиях, понимая, что это настолько сложное ответвление колдовства, что впору специальное образование получать. Очень строгая, но запутанная классификация, система зеркал и противодействий, куча дополнительных факторов — выучить все это самостоятельно почти невозможно. То есть обычная ведьма все эти вещи знать точно не может, учитывая, что есть и другие типы магии. Тут тебе и артефакторика, и зельеварение, и телепатия, и предвидение, и прочие. Нет, предсказывать будущее и читать мысли могут не все, но все обязаны знать теорию. Хотя бы основы. Потому что никто не знает, с каким даром у ведьмы родится дочь. Ну или какой талант проснется у ее ученицы — ведь в школы отправляют не всех. Очень часто бывает так, что девочек всему обучают мамы, тети и соседки-ведьмы, а потом просто отправляют на экзамен в какую-то из школ, чтобы получить аттестат.
И вот лежала я в спальне ректора, думала над тем, что, когда стану Верховной, необходимо факультеты разбить в Университете Ведьмовства. В школах будут обучать азам, а в университете потом очень подробно. Слава Лилит, ведьмы и так чаще всего специализируются на чем-то одном, поэтому подбор кадров не будет слишком сложным.
Дверь открылась, и в комнату вошел герцог. Стремительно покраснела и не менее стремительно залезла под одеяло, потому что утро я встретила в одной сорочке. Сегодня очередь Веды меня охранять, поэтому я не беспокоилась, что кто-то увидит в таком виде одну сонную ведьму.
— Все в порядке. — Буркнул Аринский, скидывая у входа пиджак.
То есть он раздеваться начал. А потом направился к кровати. И все бы ничего, но в этой кровати как бы я лежала!
— Лорд Аринский! — попыталась воззвать к совести ведьма.
Напрасно. Инквизитор устало уселся на кровать, избавился от ботинок и лег поперек. Его голова оказалась совсем близко ко мне.
— Я не спал трое суток. — Признался ректор, прикрыв глаза. — Имей хоть чуточку сострадания, ведьма.
Нет. Показывать какие либо чувства кроме отвращения и ненависти было нельзя. Эмоциональная привязка может слишком окрепнуть, а мне это совершенно не нужно. Никакого участия, жалости и тем более сочувствия! Ни в коем случае!
— Почему? — Спросила я, решив игнорировать герцога.
Я вообще очень последовательная, да. И крайне логичная. Более рациональную ведьму точно никто не знает, ага.
— Искал кинжал, который тебе нужен для обряда. Если ты не передумала снимать с меня проклятие. — С трудом ворочая языком, ответил ректор, а потом добавил. — Предложение руки и сердца все еще в силе, если что.
— Я дала вам слово, что сниму приворот. И дала слово Ядвиге, что не выйду замуж за вас, не стану использовать. Вы как бывший инквизитор должны знать, что Слово ведьмы даже крепче клятвы.
— Поясни. — Мгновенно потребовал герцог, распахнув серые глаза.
— Нарушение данного ведьмой слова грозит ей смертью. Долгой и мучительной. — Безмятежно ответила я.
Аринский зарычал.
— То есть ты дала мне слово, что снимешь приворот, который снять невозможно, зная, что умрешь, если этого не сделаешь?!
— Нет, лорд ректор. — Я даже слегка улыбнулась. — Я знала, что сумею все исправить. Иначе не давала бы вам слово. Слишком себя люблю. К тому же, у моего обещания была вторая часть.
— А отказ Ядвиге?
— Чтобы она не пыталась меня заставить. Если я дала слово, то ни шантаж, ни провокации не переубедят меня. Я просто не смогу нарушить слово и остаться в живых. — Теперь я улыбаться перестала. — А вы тот самый кинжал нашли?
Ректор молча кивнул.
Мне нужно было успокоиться на этом, встать и уйти, чтобы герцог Смерть мог поспать. Но вместо этого я положила прохладную ладонь на его горячий лоб и запустила легкий импульс энергии в организм того, чью комнату я оккупировала.
Целитель я аховый, но помочь расслабиться могла. Скоро ректор снова закрыл глаза, задышал глубоко, а лицо его разгладилось. Такой сон принесет гораздо больше сил, чем обычный.
Я встала, сходила в ванную, быстро переоделась и вернулась в спальню, чтобы уложить мага по-человечески.
Магия все еще слушалась плохо, но я была настойчива, поэтому через несколько мгновений тело ректора слегка приподнялось над кроватью, одеяло послушно из-под него вылезло, а потом укрыло. Груда мышц в виде нашего любимого ректора плавно опустилась.
А вот потом я выругалась! Не матом, но очень грубо и вдохновенно. Потому что защита герцога на меня больше не распространялась! Вот не работала она и все! А, значит, его татуировка приняла меня за свою. И это по-настоящему плохо. Это уже даже не эмоциональная привязка, а нечто большее, связанное с подсознанием и мироощущением самого Аринского.
Пара глубоких вдохов, и я успокоилась. Среди кучи книг по проклятиям отыскала тетрадь, которую мне сам Аринский и дал, уверив, что ее никто точно найти и открыть не сможет. Уселась за столик, притащенный из нашей комнаты заботливым Эриком, и погрузилась в чтение. Здесь было расписано, как проходил обряд посвящения в инквизиторы. Подробно, вплоть до каждого движения и слова. Со схемами плетений.
Любая нормальная ведьма, получив такую информацию, тут же передала бы ее в Совет. За нее меня могли бы не просто простить за отказ выйти за герцога, но и засчитать получение Энигмы. Однако подобная мысль посетила меня только сейчас и тут же пропала, стоило бросить взгляд на безмятежно спящего Аринского.
В той же тетради с красной обложкой я составила план двух обрядов: первый — зеркало для посвящения в инквизиторы и второй — снятие проклятия. Если отвязать "совесть" не получится, то просто уничтожу защиту ректора и душу, привязанную к татуировке, заодно.
Татуировка.
Интересно, как она выглядит?
Я с любопытством посмотрела на спящего мага, встала из-за стола и сделала шаг в его сторону. Легкий пас рукой — одеяло съехало вниз, прикрыв ректора только по пояс. Новый взмах — рубашка начала расстегиваться сама по себе.
Я медленно подходила к кровати, почему-то чувствуя себя так, будто делаю какую-то гадость ближнему своему — вроде совестно, но остановиться нет никакой возможности, ибо слишком весело и волнительно.
Пуговицы закончились как раз в тот момент, когда я подошла вплотную к ложу ректора. В лучах утреннего солнца загорелая кожа Аринского казалась почти золотой, с чуть темноватым отливом.
Рисунок, который меня так заинтересовал, вился узорами от правого плеча, через широкую грудь и уходил вбок — куда-то под одеяло. Я прикусила нижнюю губу, чувствуя, как кровь прилила к щекам, когда взгляд против воли сместился с защитной татуировки. Герцог был воином. Настоящим бойцом. И об этом говорил не только его волевой характер, но и телосложение. Мышцы, мышцы, мышцы! Крупные плечи, сильные руки и даже живот с кубиками! Шестью четко очерченными кубиками…
Пришлось приложить некоторые усилия, чтобы оторваться от созерцания, что лично меня удивило.
— Татуировка! — Вслух приказала самой себе и вернулась к осмотру защитного узора.
Причудливая вязь, на первый взгляд не имеющая никакого смысла. Но только на первый. Мне было нужно понять, что это за рисунок, чтобы обряд был более действенным — это могло помочь и… Не знаю, насколько правдоподобны такие отговорки, однако я в них поверила всей душой — присела на краешек кровати и прикоснулась к татуировке. У самого начала, обвела крутой виток, который повел к ключице и вернулся назад, спустилась к груди, где узор делал целых три петли, уводя рисунок ближе к сердцу. Кожа мужчины была гладкой и теплой — даже почти горячей, и я слышала громкие и частые удары сердца. Ладонь сама легла там, где удары ощущались наиболее отчетливо.
Только Лилит знает, что происходило со мной в этот момент. Я не понимала, что творю. Не осознавала, почему собственный пульс начал ускоряться, будто отвечая на требовательное сердцебиение Аринского.
Дверь распахнулась неожиданно!
Но самое страшное — я даже не подумала дернуться. Продолжила завороженно слушать мелодию чужой жизни, подстраивая под нее свою, разглядывая лицо бывшего инквизитора. Спокойное, безмятежное. Мне даже почудилось, что на его губах на миг появилась легкая улыбка.
Это видение и отрезвило.
Обернулась через плечо, кивнула рыжей сестре по Кругу в знак приветствия и не без сожаления отстранилась от самой главной жертвы ведьминских чар. Пуговицы застегивала без магии, подрагивающими пальцами, стараясь не выдать нервозность излишней спешкой, но не тянуть время, чтобы никто не подумал, что мне нравится вид полуобнаженного ректора.
— Вернулся? — полувопрос и неприязненная гримаса от Веды.
Я пожала плечами, игнорируя тот факт, что подобное пренебрежение к герцогу мне неприятно. Да, за время обучения в Академии я зауважала его, но Ведана имеет право на свое мнение о бывшем инквизиторе.
— Почему мне никто не сказал, что его три дня не было? — На шепот не переходила, знала, что единственный свидетель нашего разговора спит как убитый.
— Я думала, ты знаешь. — Рыжая соврала. — К тому же, в этом не было необходимости. Ты не могла помочь, стала бы зря волноваться.
С кровати я встала слишком резко, но развернулась и подошла к подруге уже плавно, игнорируя всколыхнувшуюся ярость.
— Я — Старшая, и вы обязаны говорить мне о подобных вещах.
— Не смеши меня. Старшая, которая не способна самостоятельно пополнять свой резерв. — Ведана даже фыркнула насмешливо.
— Ты хочешь оспорить мое право силы? — Я нежно улыбнулась, глядя в светло-карие глаза.
— Здесь нечего оспаривать, Стана. — Веда покачала головой. — Сейчас ты слабее. Я знаю, что тебе понадобится от силы неделя, чтобы придумать, как это исправить. Но, если бы хотела, бросила бы вызов прямо сейчас. И победила бы, ты знаешь.
Я знала. Понимала это, так же как и то, что сама бы точно ситуацией воспользовалась. Все ради цели. Все во имя власти… Нет. Сейчас бы не воспользовалась. Несколько месяцев назад — даже не задумалась бы, а сейчас — нет. Просто поняла, что есть цена, которую платить не хочу ни за какие блага.