Положительную роль сыграло и увеличение количества «Бомб», находившихся в распоряжении английских и американских дешифровальщиков. В 1944 году их общее количество достигло 330 против всего 12 в конце 1941 года. По настоянию Фрэнка Берча, начальника секции военно-морской разведки английского дешифровального центра, в Блетчли-Парке были установлены антенны для перехвата немецких сообщений, посылавшихся по радио. Как следствие, время между перехватом сообщения и его чтением значительно сократилось.
Первая немецкая шифровка, в которой упоминалось о начавшейся операции по высадке англо-американских войск в Западной Европе, была прочитана в 3 часа утра 6 июня 1944 года. Она была послана Гитлеру и Рундштедту немецким военно-морским штабом, который располагался в Париже. В ней сообщалось о начавшемся вторжении союзников в Нормандию. Рундштедт счел это блефом и, все еще веря во вторжение по кратчайшему пути, на всякий случай приказал поднять по тревоге 15-ю армию в Па-де-Кале.
Хинсли немедленно сообщил о содержании немецкой шифровки в Лондон. Вскоре один из трех телефонов, стоявших на рабочем столе Хинсли, зазвонил. На другом конце провода женский голос спросил:
– Это мистер Хинсли?
– Да.
– С вами будет говорить премьер-министр. Не отходите от аппарата.
Ожидая, пока трубку возьмет Уинстон Черчилль, Хинсли припомнил визит премьер-министра в Блетчли-Парк в 1941 году. Воспоминания Хинсли были прерваны голосом, знакомым по многочисленным эфирным выступлениям:
– Противник уже пронюхал, что мы начали наступление?
Хинсли ответил, что первая немецкая шифровка на этот счет была недавно прочитана и информация о ней уже отправлена в Лондон по телеграфу. Не сказав ни слова, Черчилль неожиданно повесил трубку. Через полтора часа снова раздался телефонный звонок. Это опять был Черчилль:
– Как дела? Нас ждут какие-то неприятности?
Хинсли обстоятельно изложил последние данные, полученные дешифрованием немецкой переписки. На основе этих данных из Блетчли-Парка в английское адмиралтейство ушла телеграмма, которая начиналась словами: «Немецкая торпедная флотилия получила приказ немедленно атаковать наши десантные корабли…»
К полудню 6 июня английские и американские десантники сумели закрепиться в районе высадки. Только тогда Хинсли покинул свой пост в Блетчли-Парке, на котором находился почти сутки, и оправился домой, чтобы немного отдохнуть.
Около полудня в Блетчли-Парке была перехвачена радиограмма Роммеля с приказом использовать 21-ю танковую дивизию против англо-американских союзников, высадившихся западнее Кана. Радиограмма была послана из Германии.
Распоряжение Гитлера о передаче Роммелю 12-й танковой дивизии из резерва главного командования было перехвачено во второй половине дня. План Роммеля заключался в том, чтобы отразить вторжение англо-американских войск танковым ударом. Однако 12-я танковая дивизия не осмелилась начать движение до наступления сумерек, опасаясь английских и американских самолетов, которые кружили в небе над Нормандией.
Поздно вечером Роммель доложил верховному командованию, что наступление противника на Кан остановлено и что две танковые дивизии заняли оборону в окрестностях города. Одновременно Рундштедт распорядился перебросить в район Кана еще одну резервную танковую дивизию. 9 июня Рундштедт приказал Роммелю контратаковать противника. На что Роммель ответил следующей радиограммой: «12-я танковая дивизия прибыла с горючим на исходе… и совершенно не готова к боевым действиям. При сложившихся обстоятельствах немедленно выбить противника с занимаемых позиций не представляется возможным, поэтому необходимо перейти к обороне… пока не будет завершена подготовка к контрудару». Это была важная информация, которая свидетельствовала о том, что англичане и американцы получили в Нормандии желанную передышку.
Из дешифровок «Энигмы» англичанам стало известно, что Гитлер сам определяет стратегию для отражения начавшегося вторжения союзных войск в Нормандию. Когда американцы приблизились к Шербуру, он отправил начальнику городского гарнизона Шлибену шифровку такого содержания: «Даже если случится самое худшее, Ваш долг состоит в том, чтобы обороняться до последнего и оставить противнику не порт, а груду развалин. Немецкий народ и весь мир следят за Вашими боевыми действиями. От них зависит исход операции по ликвидации союзнического плацдарма, а также честь немецкой армии и Вашего имени».
В ответ Шлибен прислал Гитлеру следующую радиограмму: «Ввиду огромного превосходства противника в самолетах, танках и артиллерии, а также вследствие обстрела города из корабельных орудий, я считаю своим долгом заявить, что дальнейшие жертвы ничего не смогут изменить».
Вместо Гитлера на это послание ответил Роммель: «Вы будете продолжать сражаться до последнего патрона в соответствии с приказом фюрера».
Из дешифровок «Энигмы» англичане узнали, что три немецкие танковые дивизии, передислоцированные в окрестности Кана, полностью готовы к ведению активных боевых действий и что туда с Восточного фронта направляются еще две танковые дивизии – 9-я и 11-я. Вскоре последовала еще одна радиограмма верховного командования Рундштедту и Роммелю о том, что к ним из Бельгии прибывает дополнительное подкрепление в виде двух танковых дивизий.
В ночь с 27 на 28 июня командующий 7-й армией генерал Пауль Хауссер послал Рундштедту и Роммелю радиограмму, в которой сообщил о своем намерении 29 июня в 7.00 нанести контрудар по противнику. Радиограмма Хауссера была прочитана в Блетчли-Парке и доведена до сведения всех командиров на местах как раз вовремя, чтобы они успели привести в боевую готовность тактическую авиацию. Незадолго до 7 утра английские летчики нанесли удар по выбранным целям настолько удачно, что Хауссер был вынужден доложить Роммелю: «…Как только наши танки вышли на исходные позиции, они были атакованы вражескими истребителями-бомбардировщиками и дезорганизованы до такой степени, что нам пришлось отложить наступление на семь часов». В результате контрудар немцев был отражен артиллерийским огнем с подоспевших военных кораблей англичан, и обе воюющие стороны опять перешли к обороне.
Когда немецкие контратаки не принесли желаемого успеха, Рундштедту стало совершенно ясно, что помешать англо-американским союзникам наращивать свои силы на завоеванном плацдарме в Нормандии не удастся. Рундштедт и Роммель попытались разъяснить Гитлеру сложившуюся обстановку, но он настаивал на том, чтобы ни в коем случае не отступать, и даже не разрешил Рундштедту произвести перегруппировку войск по собственному усмотрению. В результате немецким войскам пришлось вести бои на невыгодных рубежах. Радиограмма Гитлера подтвердила его решение: «Теперешние позиции надо удерживать любой ценой».
Так с помощью дешифровок «Энигмы» англичане получили первое указание на то, что Рундштедт и Роммель почуяли опасность и решили начать отступление.
Давление англо-американских союзников в Нормандии усилилось, и Гитлер решил отстранить Рундштедта и заменить его фельдмаршалом Клюге[33], находившимся на Восточном фронте. Первым свидетельством отставки Рундштедта стала радиограмма Клюге, посланная им как главнокомандующим Западным фронтом. Она слово в слово повторила приказ Гитлера о том, что все позиции следует удерживать любой ценой.
Приняв бразды правления у Рундштедта, Клюге первым делом составил доклад об обеспеченности войск и отправил его верховному командованию в Берлин. Его радиограмма, которую англичанам удалось перехватить, не только стала бесценным источником самых свежих сведений о численности различных немецких соединений на Западном фронте, но и позволила получить точное представление о потерях, понесенных немцами.
10 июля американцы начали наступательную операцию с целью овладеть французским городом Сен-Ло. 2-й парашютно-десантный корпус, противостоявший американцам, входил в состав немецкой группы армий «Б» в Нормандии под командованием Роммеля. Ожесточенное сопротивление 2-го парашютно-десантного корпуса заставило американцев временно приостановить попытку овладеть Сен-Ло. Однако англо-американским союзникам было крайне необходимо захватить этот город и использовать его как плацдарм для продолжения своего наступления, прежде чем на этот участок будет переброшена одна из немецких танковых дивизий. 17 июля командир 2-го парашютно-десантного корпуса запросил у Роммеля разрешения отойти. Обычного бескомпромиссного приказа Роммеля удерживать позиции любой ценой не последовало, и 2-й парашютно-десантный корпус отступил от Сен-Ло. Это было первое указание на то, что с Роммелем что-то случилось. Второе указание англичане получили, когда прочли шифровку Клюге о том, что он вступил в командование группой армий «Б». Через некоторое время стало известно, что 17 июля автомобиль Роммеля подвергся обстрелу самолетов противника, а сам Роммель взрывной волной был выброшен из машины и получил тяжелые ранения.
25 июля американская 1-я армия начала наступательную операцию под кодовым наименованием «Кобра». Развить ее успех предстояло только что высадившейся американской 3-й армии под командованием Паттона. Немцы бросили в бой свои последние резервы, стремясь остановить продвижение войск противника. 31 июля американские войска прорвали оборону немцев. Танки Паттона устремились в образовавшийся прорыв.
По мере того как разгром немцев на Западном фронте набирал силу, англичанам благодаря дешифровкам «Энигмы» стало ясно, что Клюге не имеет представления о том, что происходит. Его радиограммы в штаб 7-й армии с требованием доложить обстановку оставались без ответа. 31 июля Клюге был вынужден сообщить Гитлеру, что обстановка совершенно не ясна, что активность авиации противника беспрецедентна и что, по-видимому, Западный фронт прорван.
Гитлер ответил Клюге, что принимает на себя командование Западным фронтом. Следующая радиограмма Гитлера, перехваченная в Блетчли-Парке, была адресована так называемой организации Тодта