Так было положено начало благородному и прекрасному делу. Теперь Мартьянов мог подбирать и посылать более обширные, полные коллекции уже Академии наук, различным музеям, а также профессорам русских университетов, прося при этом, если возможно, присылать экспонаты для его коллекций.
Неутомимый Мартьянов собрал в течение двух лет около полутора тысяч различных предметов, главным образом для отдела естественной истории своего будущего музея, и составил небольшую библиотеку редких книг. В одном из школьных зданий ему отвели две комнаты для выставки коллекций. Аптекарь был счастлив. Его мечта осуществилась: музей, пусть еще небольшой, все же был открыт.
Прошел еще год, и в музее оказалось уже более шести тысяч экспонатов, а на полках его библиотеки — более трех тысяч книг по истории Сибири.
По-прежнему с утра до вечера Мартьянов трудился не покладая рук. У него не было помощников. Для музея и библиотеки не нашли нужным дать уборщицу, и ранние посетители иногда видели, как Николай Михайлович сам мел полы, вытирал пыль с витрин. Зимой в музее было холодно и сыро. Непосильный труд надломил здоровье Мартьянова, он стал кашлять, чахнуть. Ему советовали отдохнуть хотя бы недолго, но он и слышать об этом не хотел. Все чаще аптекарь готовил лекарства самому себе. Но было уже поздно.
Мартьянов умер, как солдат науки, — на посту. Его хоронил весь город.
Минусинские толстосумы считали Мартьянова чудаком. Ведь если бы с его умом, упорством да усердием, рассуждали купцы, начать копить деньги, как бы богато и сытно он мог жить! Вот чудак, простофиля!
Но простые люди, провожая в последний путь выдающегося сибирского просветителя, думали иначе. Они испытывали чувство благодарности к человеку, который честно служил народу, опровергая "житейскую мудрость" мелких стяжателей, думающих лишь о том, как бы пополнее набить карман и брюхо.
Мартьянов умер в 1904 году. К этому времени основанный им музей сильно вырос и пользовался уже мировой известностью. В научных журналах писали: "Город Минусинск обязан своим музеем исключительно неутомимой энергии Мартьянова. Этому музею могла бы позавидовать не одна европейская столица: по обилию сибирской древности он единственный в мире". Путешественники, посещавшие Сибирь, считали своим долгом сделать крюк в сторону по бездорожью с единственной целью посмотреть коллекции мартьяновского музея.
Сегодня Минусинский музей представляет собой настоящую сокровищницу для тех, кто захочет узнать прошлое огромного района Южного Енисея от древнейших времен до наших дней.
Здесь собрано более ста тысяч различных ценнейших экспонатов. На полках научной библиотеки хранятся десятки тысяч книг; среди них много редчайших изданий по истории Сибири.
Я поспешил в музей с тем большим нетерпением, что здесь, как мне рассказывали, можно было узнать много интересного о Туве, которую я только что покинул, о Хакассии, в которой мне предстояло быть проездом; я знал также, что в архивах музея хранятся дела о ссыльных декабристах и многое другое.
Первый зал музея точно на чудесной машине времени перенес меня в далекое прошлое.
Десятки тысячелетий назад север Сибири покрывали ледники. В Минусинской котловине климат был гораздо суровее, чем сейчас. Тут водились мамонт, северный олень, полярная лисица, полярная мышь, шерстистый носорог. Кости этих животных найдены в минусинских степях.
Вот витрина с первыми следами, оставленными древним человеком: под стеклом лежат грубые каменные скребки для обработки шкур и костяное шило.
Бережно извлечены из курганов нехитрые орудия, которыми пользовались наши далекие предки четыре тысячи лет назад: вот наконечники стрел, каменное долото, каменная секира, плохо сделанный медный нож. Рядом лежат обломки сосудов, очень грубых, с неудобным острым дном: должно быть, человек, изготовляя эти сосуды, подражал формам птичьего яйца.
Ученые назвали отдаленный от нас четырьмя тысячелетиями период в жизни древних обитателей юга Сибири периодом Афанасьевской культуры — по наименованию горы Афанасьевой, близ берега Енисея. Там были найдены предметы, изготовленные в начале бронзового века.
Прошло несколько столетий. В минусинских степях появились пришельцы с запада. Об этом рассказал курган, разрытый у деревни Андроновой. В нем нашли бревенчатый сруб и плоскодонные глиняные горшки — верные признаки оседлости. Люди Андроновской культуры совсем редко применяли камень для изготовления оружия. В витринах лежат их медно-бронзовые топоры и кинжалы, а рядом — украшения из меди и золота.
Но почему археологи решили, что люди, которые пользовались всем этим, откуда-то пришли? Может быть, просто старые жители, следы которых найдены в Афанасьевой горе, научились пользоваться металлом? Нет, отвечают ученые, и в период Андроновской культуры в некоторых курганах преобладают признаки, характерные для Афанасьевской культуры. Значит, пришельцы жили рядом с коренными жителями, но не смешивались с ними.
Сделайте несколько шагов к следующей витрине музея, и каждый ваш шаг отмерит столетие. Под стеклом собраны предметы, относящиеся к Карасукской культуре. Они обнаружены при раскопках на речке Карасук. Им три тысячи лет.
В ту пору огромные стада овец бродили по тучным пастбищам в долине Енисея. Баран стал священным животным: человек видел в разведении, овец главный источник своего благополучия. Люди Карасукской эпохи умели уже изготовлять теплые шерстяные ткани, сеять хлеб, у них появилось немало свободного времени. Что все это было именно так, а не иначе, подтверждают священное изображение бараньей головы, высеченное из камня, бараньи головы на рукоятках ножей, многочисленные овечьи кости в курганах Карасукской эпохи. В витрине лежат серп, кусочек полуистлевшей ткани, рисунок, изображающий кибитку кочевника. Как видите, предположения об образе жизни наших далеких предков основаны на фактах.
Но вот перед нами следы новой, гораздо более богатой и разнообразной Тагарской культуры. Первые ее раскопки были произведены русским исследователем Адриановым на том самом Татарском острове, который расположен напротив города. Этот остров можно увидеть и из окон музея.
Тагарской культуре две с лишним тысячи лет. Тогда древний обитатель Минусинской котловины уже усиленно занимался мотыжным земледелием, достиг совершенства в изготовлении всевозможных бронзовых изделий и впервые познакомился с железом.
Мы знаем, как назывался народ, обитавший на Татарском острове и в других местах края; знаем, как выглядели эти люди. Китайская летопись, составленная две тысячи лет назад, говорит, что от Байкала до Алтая жили северные динлины. Китайцы считали динлинов очень уродливыми: они были горбоносы, голубоглазы, рыжеволосы и, следовательно, сильно отличались от черноволосых китайцев.
Точны ли китайцы в своих описаниях? Да, точны. В 1928 году были найдены черепа динлинов; на этих сохранившихся черепах носовая кость сильно выступала вперед.
Перед исследователями предстали новые доказательства того, что древние жители юга Сибири принадлежали к европеоидному типу.
Последние сомнения в этом исчезнут и у вас, если вы взглянете на соседнюю витрину: там лежат подлинные гипсовые маски людей, умерших две тысячи лет назад. По обычаю динлинов, лицо покойника обкладывалось гипсом, потом застывший гипс снимался и в полученной форме отливалась маска — точный скульптурный портрет человека. Этот обычай сохранил для нас портреты людей, похожих, пожалуй, на русских жителей сегодняшнего Минусинска.
Динлины сами рассказывают потомкам о своей жизни в многочисленных рисунках на камне, собранных в музее. Вот изображены табун скота, охота на какого-то зверя, собаки, юрта. Соседнее изображение напоминает бревенчатый дом. Множество бронзовых серпов хорошей работы, красиво отделанных, свидетельствует о сравнительно развитом земледелии. Очень любопытно появление "тамги" — своеобразной фабричной марки, значка, который искусный в мастерстве динлин ставил на свои изделия. Динлины пользовались бронзовыми топорами. Но они не сразу додумались до того, чтобы просто надевать топор на топорище, и сначала привязывали его к расщепленной палке. Это было и неудобно и непрочно. Тут сказалась сила старых привычек, всегда мешающая человеку быстрее двигаться вперед: по обычаю своих дедов, динлины бронзовый топор привязывали к топорищу, как те привязывали каменный…
В период Татарской культуры в родовой общине динлинов уже хорошо заметно деление на богатых и бедных. Вот на стене скромное вооружение воина и рядом с ним разукрашенное, тонко отделанное вооружение вождя, военачальника. Бронзовые украшения бедняков совсем просты и незамысловаты по сравнению с позолоченными украшениями богатеев.
Изучая культуру динлинов, ученые обратили внимание на ее сходство с культурой скифов, обитавших некогда на юге Европейской части нашей страны. Найденные в 1938 году и выставленные в музее огромные бронзовые котлы с ручками почти в точности напоминают котлы скифов.
Динлины жили отнюдь не замкнуто. На юге их соседями были гунны. Постепенно происходило смешение племен. Маски, найденные в погребениях вблизи речки Таштык и относящиеся примерно к последним столетиям до нашей эры и к началу нашей эры, изображают уже не только узконосых динлинов, но и широкоскулых монголов.
В 1940 году недалеко от Минусинска произошло событие, взволновавшее археологов. В степи прокладывали шоссе. Выравнивая подъем на холмик вблизи колхоза "Сила", дорожники натолкнулись на битые черепки странной формы, с какими-то непонятными знаками. Дорожный мастер приостановил работы и поспешил сообщить о своей находке музею. Научные сотрудники выехали в степь. Известный знаток енисейских древностей Левашева начала раскопки, которые закончились только в 1946 году. Вот что удалось установить.
Под холмом у колхоза "Сила" находились развалины большого дома, украшенного черепичными кругами с выпуклыми китайскими иероглифами. Сохранились бронзовые дверные ручки, изображающие лицо горбоносого мужчины с двумя рогами и кольцом, продетым в носу. За это кольцо надо было браться при открывании двери. Такого рода находка была сделана в СССР впервые.