К этому времени Подкаменная Тунгуска ожила по-настоящему. Гудки то и дело будили эхо в горах. Шли пароходы, с трудом тащившие против течения тяжело нагруженные тупоносые баржи. По притоку Тунгуски — речке Бельмо — эти баржи должны были дойти до пристаней золотых приисков. Опасаясь неожиданного столкновения, капитан давал перед каждым поворотом реки два гудка, призывающих к осторожности встречные пароходы.
Очевидно, шум и оживление на реке вывели из душевного равновесия даже самых спокойных обитателей притунгусских лесов.
После обеда на палубе раздался топот ног и какие-то крики. Оказалось, что на берег вышел большой медведь. Он стоял около воды и наблюдал за движением судна. Кто-то выстрелил из мелкокалиберной винтовки. Зверь и ухом не повел. Постоял еще немного, тряхнул косматой башкой и лениво побрел прочь, в тайгу.
Спуск по реке происходил куда быстрее, чем подъем, и вскоре мы снова оказались в устье Подкаменной Тунгуски. Все поздравляли друг друга с благополучным окончанием рейса. Но мне было жаль, что теплоход не мог пройти вверх по реке за Большой порог, в те места, где сорок лет назад случилось одно удивительное происшествие.
…Утром 30 июня 1908 года в пассажирском поезде, шедшем близ города Канска по Великому Сибирскому пути, услышали вдруг страшный грохот. Не понимая, что произошло, машинист поспешил остановить состав. Пассажиры, выглянув в окна, увидели огненный след на небе.
В тайге за многие сотни километров к северу от Канска охотники-эвенки в ужасе упали на землю; они тоже увидели в небе огненный шар, похожий на мчащееся солнце.
На огромном протяжении сибирских просторов удивительное явление наблюдали тысячи людей. Огненный вихрь промчался при тихой, ясной погоде. Люди слышали несколько мощных ударов, слышали ни с чем не сравнимый грохот. Воздушная волна невероятной силы ломала, точно спички, столетние деревья, валила заборы, "выжимала" воду из рек. Обезумевший скот мчался по улицам. В домах лопались стекла.
После того как все стихло, над землей где-то далеко на севере поднялся огромный столб дыма. Там начался сильный пожар.
Так рассказывали очевидцы. Но очевидцы могли напутать, преувеличить. Ученые решили обратиться к показаниям приборов. Оказалось, что приборы всех сейсмических станций мира (то-есть научных станций, занятых изучением землетрясений) отметили, что утром 30 июня происходили сильные подземные толчки где-то вблизи Подкаменной Тунгуски. Приборы дважды отметили воздушную волну неведомого взрыва: она два раза обежала вокруг нашей планеты.
После происшествия на Подкаменной Тунгуске жители юга страны могли впервые наблюдать белые ночи. Академик Полканов записал в дневнике: "Небо покрыто густым слоем туч, льет дождь, и в то же самое время необыкновенно светло. Настолько светло, что на открытом месте можно довольно свободно прочесть мелкий шрифт газеты. Луны не должно быть, а тучи освещены каким-то желто-зеленым, иногда переходящим в розовый, светом".
Ученые высказали мысль, что на Подкаменной Тунгуске упал небесный гость — огромный метеорит.
Сначала катастрофа в Сибири взволновала умы. Газеты опубликовали приукрашенные рассказы пассажиров поезда. В глухих сибирских деревнях ходили слухи о "конце света", распространялись всяческие суеверия.
Но прошло немного времени, и о "тунгусском диве" стали забывать. Район, куда упал метеорит, был дик и почти недоступен. Царское правительство отказалось снарядить туда экспедицию, считая это нестоящим делом. Постепенно даже стали поговаривать, что вообще никакого тунгусского метеорита в природе не существовало. Легенды давно уже перемешались с правдой, и вся история передавалась с такими фантастическими подробностями, что те, кому приходилось слушать ее впервые, только с сомнением покачивали головой.
И все же нашелся ученый, который решил во что бы то ни стало разгадать тайну сибирской тайги. Это был Леонид Алексеевич Кулик. Он заведовал метеоритным отделом Минералогического музея Академии наук. Среди экспонатов этого музея явно нехватало хотя бы маленького осколка тунгусского метеорита…
Но что же такое метеориты вообще? В межпланетном пространстве носится бесконечно много камешков и пыли, которую называют космической. Вот в темном осеннем небе "упала звезда". Это небольшой небесный камень влетел с огромной скоростью в земную атмосферу, раскалился от трения о воздух и вспыхнул, обратившись в пар. А если небесный камень — метеорит — достаточно велик, то он лишь нагревается от трения, но не успевает сгореть и, оставляя огненный хвост, падает на землю, чаще всего в виде нескольких обломков, весящих иногда десятки и даже сотни килограммов. Тот метеорит, который, судя по всему, упал в Сибири, был метеоритом-великаном. Его изучение представляло особенный интерес.
И вот в путь отправилась первая в истории отечественной науки метеоритная экспедиция. Был голодный 1921 год. Советское правительство дало Кулику денег, вагон, выкроило из скудных запасов продовольствие. Экспедиция начала работу с Канска — оттуда, где пассажиры поезда некогда видели из окон огненный след метеорита — и шаг за шагов проверила все рассказы о его падении. Следы вели в верховье Подкаменной Тунгуски. Там, говорили охотники, небесный огонь выжег огромные пространства тайги. Туда надо было проникнуть во что бы то ни стало.
Но Кулику удалось это сделать лишь в 1927 году.
Он решил преодолеть таежные дебри зимой: в мороз легче пройти через болотные трясины, буреломы и лесные гари. По зимней дороге экспедиция без особенных трудов добралась до села Кежмы на Ангаре. Дальше вели лишь оленьи тропы. Наконец ученый достиг высокого берега реви Подкаменной Тунгуски, где расположились постройки фактории Ванавара.
Теперь цель казалась близкой. Ученый попытался проникнуть дальше на север верхом. Но лошади вязли в глубоком снегу, вьюки рвались о сучья, за день удавалось пройти всего несколько километров.
"Терпение, — сказал себе Кулик, — терпение! Надо вернуться на факторию и найти другие средства для похода".
Второй поход состоялся на лыжах и оленях. Приходилось прорубать дорогу в зарослях, ночевать на морозе, греясь у костра. Чем дальше шла маленькая экспедиция, тем больше следов катастрофы попадалось на ее пути. В конце марта путешественники вступили в зону бурелома. Весь крупный лес на возвышенности был повален в одну сторону: это сделала воздушная волна. И вот Кулик достиг вершины безыменного хребта.
"Ошеломляющая картина открылась передо мной на горизонте к северу, — вспоминал он потом. — Тайга, не знающая полян тайга расступилась там в стороны, чуть не на сто двадцать градусов по горизонту, и мощные цепи белоснежных гор, без признаков какой бы то ни было растительности, засверкали под яркими лучами апрельского солнца, отделенные от меня десятками километров покрытого мелкой порослью плоскогорья. А вправо и влево по горизонту синела бесконечная, сплошная, могучая тайга".
И тут спутник Кулика, эвенк-охотник, молвил, показывая на белые горы:
— Там, сказывают, он лес валил во все стороны и все палил, досюда палил, а дальше огонь не ходил.
Кулик вздрогнул. Конечно, "он" — это небесный огонь, метеорит… Эвенк подтвердил предположения ученого. Все ясно: на далеких горах нет леса потому, что метеорит сжег его. Значит, центр падения небесного гостя где-то недалеко, где-то около гор, похожих издали на белоснежные сахарные головы. Скорее туда!
Но тут возникло неожиданное препятствие: эвенки наотрез отказались сопровождать ученого. Место, куда он хотел проникнуть, считалось проклятым, заколдованным. Не помогли никакие уговоры.
Что делать? Кулик стал тщательно изучать карту. Выходило, что около белоснежных гор должна быть речка Хушмо. Зима кончалась, а весной проникнуть в глубь тайги без дорог можно было только по рекам. Кулик решил снова вернуться в Ванавару, чтобы быстро подготовиться к речному походу.
И вот подготовка закончена. Проваливаясь по пояс в подтаявшем снегу, экспедиция идет к речке Чамбэ. Здесь из бревен сделали два плота: один — для коня, другой — для разного багажа. Стали ждать ледохода. Наконец речка вздулась и понесла плоты вместе со льдинами. Не раз путешественники промокали до костей, прежде чем достигли того места, где Чамбэ впадает в Хушмо. Теперь настало самое трудное: надо было подниматься против течения этой бурной реки. Конь с трудом тащил маленький плотик. Кулику и его спутникам приходилось топорами прокладывать путь через "завалы" — настоящие плотины из древесных стволов, вырванных половодьем и застрявших где-нибудь в узком или мелком месте.
Уже более двух недель продолжался этот мучительный путь. Все чаще стали попадаться следы бурелома. Но Кулик не видел главного — той цепи странных белоснежных гор, которая однажды открылась его взору. Каждое утро, пока в лагере готовили завтрак, ученый устало брел на окрестные холмы, забирался на высокие деревья — и все тщетно!
Но настойчивость всегда побеждает. Настал час, когда остроконечные голые горы вдруг оказались совсем близко. Они изменились, позеленели, но это были те самые горы. Кулик разбил лагерь и принялся обследовать местность.
Оказалось, что лысые горы окружают сильно заболоченную котловину. Кулик начал ходить по хребтам, всюду замечая, в какую сторону обращены вершины поваленных деревьев. И вот что становилось ему все яснее: деревья повалены так, как будто мощная воздушная волна расходилась именно из котловины, сокрушая все на своем пути. Значит, метеорит упал где-то посреди этой котловины.
Кулик хотел продолжать поиски, но маленькая экспедиция, давно уже сидевшая на голодном пайке, подбирала последние крохи. Путники все чаще поглядывали на "неприкосновенный запас" — исхудавшего от непосильной работы коня.
В тот день, когда кончился хлеб, таежники погрузили свой багаж на плот и отправились по рекам Хушмо и Чамбэ на Подкаменную Тунгуску, а оттуда на Енисей.
Вскоре ученый мир услышал первое достоверное известие о том, как выглядит место падения метеорита. Казалось, еще немного — и тайна небесного гостя будет окончательно разгадана. Когда падает большой метеорит, воздух не может резко снизить скорость его движения, и, врезавшись в землю со страшной силой, он взрывается, разбрасывая осколки. Оставалось обнаружить эти осколки.