– Мы хотели спросить, как нам пройти в Западный Графтон, – сказала Диана. – Нас пригласили на чай Кимбалы, но мы пошли по тропе через лес и заблудились. Скажите, в какую сторону нам идти от вашей калитки – направо или налево?
– Налево, – ответила мисс Лаванда, бросив растерянный взгляд на чайный стол. И с внезапной решимостью вдруг воскликнула: – Может, вы задержитесь и выпьете чаю со мной? К Кимбалам на чай вы уже не успеете. А мы с Шарлоттой Четвертой будем рады вашему обществу.
Диана вопросительно взглянула на Энн.
– Спасибо, с радостью, – быстро согласилась Энн, которой очень хотелось узнать больше об этой удивительной женщине. – Если, конечно, это не стеснит вас. Вижу, вы ожидаете и других гостей.
Мисс Лаванда густо покраснела.
– Вы, наверное, сочтете это ужасной глупостью, – сказала она. – Так оно и есть. И когда меня на этом ловят, мне стыдно. А в другое время – нет… На самом деле я никого не жду. Я просто вообразила, что жду. Видите ли, мне было одиноко. А общество я люблю… Хорошее, конечно. Но сюда мало кто заглядывает, мой дом стоит на отшибе. Шарлотта Четвертая тоже переживала состояние одиночества. Вот я и придумала, что мы ждем гостей к чаю. Я кое-что испекла, украсила стол, поставила чайный фарфоровый сервиз, подаренный матери на свадьбу… И сама принарядилась.
Диана подумала про себя, что не зря люди называют мисс Лаванду женщиной «со странностями». Как могла прийти в голову сорокапятилетней женщине мысль подготовиться к приходу гостей, которых не ждешь?! А у Энн радостно засветились глаза, и она воскликнула:
– Так вы тоже любите мечтать?
Это «тоже» открыло мисс Лаванде, что перед ней «родственная душа».
– Да, люблю, – смело призналась она. – Конечно, в моем возрасте это смешно. Но какой смысл быть независимой старой девой, если нельзя делать маленькие глупости, которые никому не приносят вреда? Должна же быть хоть какая-то компенсация. Иногда мне кажется, что я не смогу жить без своих фантазий. Впрочем, обычно о них никто не догадывается, а Шарлотта Четвертая не болтлива. Но я рада, что сегодня «попалась» – ведь вы пришли, а у меня чай уже готов. Прошу, пройдите в комнату для гостей и снимите шляпки. Комната наверху с белой дверью. А я отлучусь на кухню посмотреть, все ли в порядке с чаем. Шарлотта Четвертая – очень славная девочка, но не всегда заваривает чай как надо.
Мисс Лаванда поспешила на кухню, как и положено гостеприимной хозяйке, а девушки поднялись по лестнице на второй этаж. Комната для гостей оказалась такой же ослепительно белой, как и дверь, свет в нее струился из мансардного окна, увитого плющом, и выглядела она такой уютной, что, по словам Энн, здесь могли рождаться только счастливые сны.
– Ну и приключение! – сказала Диана. – А мисс Лаванда милая, хоть слегка странноватая. И совсем не похожа на старую деву.
– Она словно музыка, – отозвалась Энн.
Когда они спустились, мисс Лаванда как раз вносила в комнату чай, а за ней семенила с довольным видом Шарлотта Четвертая, держа в руках блюдо с горячим печеньем.
– А теперь скажите наконец, как вас зовут, – попросила мисс Лаванда. – Я рада, что вы такие молодые. Мне нравятся юные девушки, в их обществе я тоже чувствую себя молодой. Так неприятно… – с гримасой прибавила она – …знать, что ты старая. Как вас все-таки зовут? Надо же как-то к вам обращаться. Диана Барри? И Энн Ширли? Можно я представлю, что мы знакомы сто лет, и буду называть просто Энн и Диана?
– Конечно, можно, – хором ответили девушки.
– Тогда устраивайтесь поудобнее и угощайтесь, – предложила мисс Лаванда, в ее голосе звучала неподдельная радость. – Ты, Шарлотта, садись в конце стола – будешь раскладывать курицу. Как удачно, что я испекла печенье и бисквиты. Конечно, глупо так стараться для воображаемых гостей… Шарлотта Четвертая наверняка так думает, правда, Шарлотта? А смотрите, как хорошо получилось! Они бы и так не пропали – за несколько дней мы с Шарлоттой Четвертой съели бы их. Однако бисквиты от времени лучше не становятся.
Чаепитие проходило весело и непринужденно, а потом все вышли в сад насладиться великолепным зрелищем заката.
– Трудно вообразить место лучше, – восхищенно проговорила Диана, оглядываясь по сторонам.
– А почему вы назвали его Обителью Эха? – спросила Энн.
– Шарлотта, пойди в дом, – сказала мисс Лаванда, – и принеси тот маленький жестяной горн, что висит над полкой с часами.
Шарлота Четвертая сорвалась с места и мигом вернулась с горном в руке.
– Труби, Шарлотта, – велела мисс Лаванда.
Шарлотта затрубила. Раздался хриплый, резкий звук, потом минута тишины… Из леса за рекой донеслось эхо – одно, другое, множество волшебных отголосков, нежных, ускользающих, серебристых, словно все «горны страны эльфов» затрубили на закате разом. Энн и Диана не смогли удержаться от восторженных возгласов.
– А теперь посмейся, Шарлотта… и погромче.
Шарлотта, которая по приказу мисс Лаванды и на голову бы встала, забралась на каменную скамью и от всей души громко расхохоталась. Из-за реки к ней вернулось раскатистое эхо. Казалось, множество маленьких человечков, укрывшихся в лиловом сумраке колючего ельника, передразнивают этот смех.
– Всех приводит в восхищение мое эхо, – с гордостью произнесла мисс Лаванда, словно эхо было ее личной собственностью. – Мне оно самой нравится. Эхо – неплохое общество… При наличии чуточки воображения. В тихие вечера мы сидим здесь с Шарлоттой Четвертой и развлекаемся, перекликаясь с ним. Шарлотта, отнеси горн в дом и повесь аккуратно на место.
– А почему вы зовете ее Шарлоттой Четвертой? – не смогла сдержать распирающее ее любопытство Диана.
– Чтобы в мыслях не спутать ее с другими Шарлоттами, – сказала серьезно мисс Лаванда. – Они так похожи друг на друга – их не различить. На самом деле она не Шарлотта, а… Дайте подумать… Кажется, Леонора… Да, так и есть. Вот как это случилось. После смерти матери я не могла остаться здесь одна, а платить взрослой прислуге недоставало денег. Поэтому я пригласила к себе жить и помогать по хозяйству маленькую Шарлотту Боумен, взамен кормила ее и одевала. Так в моей жизни появилась Шарлотта Первая. Ей было всего тринадцать. Она жила со мной до шестнадцати лет, а потом уехала в Бостон, там у нее перспектив было больше. Тогда ко мне поступила ее сестра Джульетта.
У мисс Боумен была слабость к вычурным именам. Сестра внешне походила на Шарлотту, и я стала называть ее так же… Она не возражала. Со временем я и думать забыла, что ее могут звать иначе. Она была Шарлоттой Второй, а после ее ухода пришла Эвелина, ставшая Шарлоттой Третьей. Теперь у меня Шарлотта Четвертая, но, когда ей исполнится шестнадцать… сейчас ей четырнадцать… она тоже захочет уехать в Бостон. Ума не приложу, что мне тогда делать. Шарлотта Четвертая – младшая дочь у Боуменов – и самая лучшая. Остальные три не скрывали, что считают глупостью мои фантазии, а Шарлотта Четвертая, что бы она ни думала по этому поводу, виду не показывает. Мне лично все равно, что думают обо мне люди, если они этого открыто не высказывают.
– Думаю, нам пора идти, если мы хотим попасть к Кимбалам до темноты, – сказала Диана, с сожалением глядя на заходящее солнце. – Мы чудесно провели у вас время, мисс Льюис.
– Надеюсь, вы еще навестите меня? – с надеждой спросила мисс Лаванда.
Высокая Энн обняла миниатюрную женщину.
– Обязательно навестим, – обещала она. – Теперь, когда мы вас нашли, вы так просто от нас не отделаетесь. Сейчас нам пора идти… И мы должны «оторваться друг от друга», как говорит Пол Ирвинг, когда приходит в Зеленые Крыши.
– Пол Ирвинг? – Голос мисс Лаванды слегка дрогнул. – Кто это? Я не думала, что в Эйвонли есть кто-то с таким именем.
Энн проклинала себя за свою беспечность. Она совсем забыла о давнем романе мисс Лаванды. Имя Пола Ирвинга само слетело у нее с языка.
– Это один из моих маленьких учеников, – не сразу ответила Энн. – В прошлом году он приехал из Бостона и сейчас живет у бабушки, миссис Ирвинг, на прибрежной дороге.
– Так он сын Стивена Ирвинга? – спросила мисс Лаванда, склоняясь над цветами, имя которых носила. Лица ее не было видно.
– Да.
– Я хочу подарить вам, девочки, по букету лаванды, – весело сказала мисс Лаванда, словно не расслышав ответа. – У цветов нежный аромат, правда? Мама очень их любила. Эти посадки сохранились с давних пор. Отец тоже их любил, вот меня и назвали Лавандой. Впервые отец увидел маму, когда приехал в Восточный Графтон вместе с братом. Он влюбился в нее с первого взгляда. Отца положили спать в комнату для гостей, постельное белье пахло лавандой, а он лежал без сна и все думал о маме. С тех пор он полюбил аромат лаванды… И захотел дать мне это имя. Не забудьте навестить меня в ближайшее время, милые девушки. Мы с Шарлоттой Четвертой будем вас ждать.
Мисс Лаванда открыла калитку под еловой аркой, пропуская девушек. Она вдруг резко постарела, вид у нее стал уставшим, будто ушла радость жизни. Прощаясь с девушками, мисс Лаванда по-прежнему улыбалась нежной, девичьей улыбкой, но когда девушки оглянулись у первого поворота тропы, то увидели, что она сидит на старой каменной скамье посреди сада под серебристым тополем, устало склонив голову на руки.
– Видно, что ей очень одиноко, – тихо проговорила Диана. – Нужно чаще ее навещать.
– Думается, родители назвали ее единственно подходящим именем, – сказала Энн. – Но даже будь они настолько слепы, что окрестили бы дочь Элизабет, или Нелли, или Мюриел, ее все равно называли бы Лавандой. Это имя несет в себе старомодную любезность, и изысканность, и богатый шелковый наряд. Вот мое имя сродни хлебу с маслом, лоскутному одеялу и домашним работам.
– Не говори так, – осадила ее Диана. – Энн – величественное имя, можно сказать королевское. Но, если бы тебя назвали даже Керенхаппеч, я б все равно полюбила твое имя. Не имя красит человека, а человек – имя, делая его прекрасным или уродливым в зависимости от того, каков он сам. Сейчас я терпеть не могу такие имена, как Джози или Джерти, но до знакомства с девочками Пай, они мне нравились.