Глава 12. Торжественная клятва и обещание
Только в следующую пятницу Марилла услышала историю о разукрашенной цветами шляпке. Она вернулась домой от миссис Линд и призвала девочку к ответу:
– Энни, миссис Линд говорит, что когда вы пришли в церковь в прошлое воскресение, ваша шляпка скорее напоминала пышную клумбу; это что ещё за чудачество – лютики да розочки на нормальной шляпке?! Хорошим же объектом вы стали… для насмешек!
– О, я знаю, розовое и жёлтое мне не к лицу, – сконфуженно начала Энни.
– Чепуха! Не в этом дело. Вообще, испорченный вы ребёнок, цветы не носятся на шляпках! И дело вовсе не в цвете, а в том, что это не принято.
– Но носят же бутоньерки на платьях, это же не чудачество? Какая разница? – запротестовала Энни. – Вот вчера, к примеру, многие девочки прикололи букетики цветов к груди!
Но Марилла не хотела, чтобы Энни уводила её с «накатанной дороги реальности» на «скользкую дорожку» абстракции.
– Не отвечайте вопросом на вопрос, Энни, – погрозила она пальцем девочке, – Глупо было с вашей стороны это делать! Ну, попадитесь вы мне ещё раз!. Миссис Линд сказала, что она чуть не упала в обморок, когда увидела вас всю в живых гирляндах!. Она не могла подойти к вам и предупредить, чтобы вы сняли эти цветы, так как уже всё начиналось. Она рассказывает, что люди просто диву дались! Конечно, теперь все решат, что это я выпустила вас, «упакованную» таким образом!»
– Ой, простите! – воскликнула Энни; на глазах её блестели слёзы. – Никогда бы не подумала, что вам это не понравится! Розы и лютики так чудесно благоухали и были такими великолепными, что мне подумалось, они могут славно украсить мою шляпку! У множества других девочек к шляпкам были приколоты искусственные цветы. Да, видно, я – сущее испытание, ниспосланное вам. Может, лучше отослать меня обратно в приют?! Но нет, этого я уже не вынесу. Тогда уж надо сразу пустить в расход! Впрочем, какой от меня, такой худышки, толк? Но всё лучше, чем доставлять вам столько хлопот.
– Ерунда! – Марилла была раздосадована тем, что снова заставила ребёнка плакать. – Не собираюсь отсылать вас обратно! Всё, чего я хочу, это чтобы вы вели себя, как остальные маленькие девочки, и не делали из себя огородное пугало. Не смейте больше плакать! У меня новости для вас. Диана Берри сегодня днём вернулась домой. Я схожу к миссис Берри за выкройкой юбки, и, если хотите, можете отправляться вместе со мной и познакомиться с Дианой.
Энни вскочила на ноги, всплеснув руками и роняя при этом на пол кухонное полотенце, которое она подшивала. Слёзы мгновенно высохли у неё на щеках.
– О, Марилла, я так боюсь! – воскликнула она. – Теперь, когда встреча уже не за горами, я просто трясусь от страха! А что если я ей не понравлюсь? Я этого не переживу!
– Ну, ну, не суетитесь! И, мой вам совет, не употребляйте так много длинных фраз. В устах девочки это звучит даже забавно! Надеюсь, Диане вы весьма понравитесь! А вот кому вы должны действительно угодить, так это её матушке. Если она вас не примет, то о Диане и говорить нечего. Не дай бог, она прослышала, как вы вспылили в присутствии миссис Линд и обложили шляпку лютиками во время посещения церкви! Не дерзите, ведите себя прилично и оставьте эти ваши сенсационные речи! Господи, да этот ребёнок весь дрожит, словно осиновый лист!
Энни, действительно, колотила мелкая дрожь. Лицо её было бледным и напряжённым.
– И вас бы затрясло, Марилла, если б вы собирались встретиться с девочкой, которая должна стать вашей лучшей подругой, а вот её мама может невзлюбить вас, – сказала она, бросаясь на поиски шляпки.
Они направились в Очард Слоуп короткой дорогой через ручей и ельник на холме. Миссис Берри подошла к кухонной двери на вежливый стук Мариллы. Она оказалась высокой, черноглазой и черноволосой женщиной с весьма решительно сжатыми губами. Считалось, что она очень строга со своими детьми.
– Добрый день, Марилла! – тепло поприветствовала она гостью. – Входите. А это и есть та девочка, которую вы взяли из приюта, полагаю?
– Да, это Энни Ширли, – кивнула Марилла.
– Именно Энни, а не Энн, – выпалила девочка, дрожавшая и возбуждённая, решившая сразу покончить с этим «скользким» вопросом.
Но миссис Берри, казалось, пропустила эту реплику мимо ушей. Она просто пожала им руки и приветливо спросила: «Ну, как дела?»
– С телом моим всё в порядке, а вот душа – в смятении, мэм! – заунывным голосом произнесла Энни и громким шёпотом спросила Мариллу:
– Кажется, ничего такого в этой фразе нет, ведь правда, Марилла?
Диана сидела на софе и читала книжку, которая выскользнула у неё из рук в тот момент, когда вошли гостьи. Девочка действительно оказалась очень хорошенькой. Чёрные глаза и волосы она унаследовала от матери, а розовые щёки и мягкие черты лица – от отца.
– А это моя маленькая Диана, – сказала миссис Берри. – Диана, ты можешь проводить Энни в сад и показать ей свои цветы. Это лучше, чем ломать глаза над книгой.
Миссис Берри пожаловалась Марилле, когда девочки вышли, что Диана и без того читает слишком много.
– Ничего не могу поделать: отец поощряет это. Вечно она сидит, уткнувшись носом в книгу. Хорошо, что у неё появляется возможность завести подружку. Хоть будут гулять вместе!
Тем временем в саду девочки застенчиво рассматривали друг друга, стоя среди роскошных тигровых лилий. Закатный свет – вестник с запада – освещал толстые стволы старых елей.
В тенистом саду семейства Берри росло великое множество цветов. Энни непременно оценила бы всё это великолепие, если б не ответственность момента. Сад был окружён огромными ветлами и высокими елями, под которыми произрастали тенелюбивые цветы. Прямые аккуратные дорожки пересекали его наподобие красных лент, а на клумбах между ними благоухало цветочное царство. Здесь росли кроваво-красные розы и шикарные малиновые пионы; белые, ароматные нарциссы сменялись колючим шиповником; здесь можно было увидеть розовый, голубой или белый водосбор и сиреневый цветок Бетса, множество полыни, спаржи и мяты; пурпурные Адам-и-Ева, бледно-жёлтые нарциссы, скопления сладкого клевера, такого белого, с пушистыми головками… Багрянец заката окрасил роскошные цветки мальв. Это был сад, с которым неохотно прощалось закатное солнце; в нём не смолкало жужжание пчёл, а ветры прилетали сюда отдохнуть, поиграть и улетали, очищенными и умиротворёнными.
– О, Диана! – воскликнула, наконец, Энни, всплеснув руками. – Вы могли бы… могли бы хоть немножко полюбить меня, чтобы мы стали лучшими друзьями?
Диана рассмеялась. Она всегда смеялась, прежде чем заговорить.
– Ну, наверное, – подумав, откровенно призналась она. – Я страшно счастлива, что вы перебрались в Грин Гейблз! Наконец-то нашлась мне подружка для игр! Здесь поблизости не живёт ни одна из девочек, а достаточно взрослых сестёр у меня нет!
– Давайте, принесём друг другу клятву в вечной дружбе! – немедленно потребовала Энни.
Диана остолбенела.
– А если мы её нарушим?! Нет, это как-то… не вполне хорошо! – заявила Диана.
– Но это не относится к моей клятве! – заверила её Энни и спросила: – Вы ведь знаете, есть два вида клятв?
– А я думала, – только один, – с сомнением в голосе сказала Диана.
– На самом деле есть ещё. И вовсе это не дурно! Просто нужно серьёзно пообещать друг другу.
– Ну, вообще-то я не возражаю, – с облегчением вздохнула Диана. – А что нужно делать?
– Мы должны соединить руки. Вот так! – произнесла Энни таинственно. – И сделать это нужно над бегущими водами. Ну, можно представить, что эта дорожка – текущий ручеёк. Я начну первая. Итак, клянусь быть всегда честной с моей лучшей подругой, Дианой Берри, пока светит Солнце и сияет Луна… А теперь – ваш черёд. Не забудьте произнести моё имя!
Диана повторила «клятву», давясь от смеха. Затем она задумчиво сказала:
– Вы такая странная, Энни! Я слышала об этом, но не придала значения и подумала, что в жизни вы мне понравитесь.
Когда Марилла и Энни отправились домой, Диана провожала их до самого моста из брёвен. Две девочки держались за руки, и у ручья они расстались, заверив друг друга, что непременно проведут следующий день вместе.
– Ну как, вы открыли в Диане родственную душу? – спросила Марилла, когда они шли наверх через сад в Грин Гейблз.
– О, да! – восторженно воскликнула Энни, не замечая сокрытого в вопросе Мариллы сарказма. – Марилла, я – счастливейшая девочка на Принс-Эдвард-Айленде, в данный момент! Уверяю вас, сегодня я так охотно произнесу свои молитвы, как никогда! Завтра мы собираемся поиграть с Дианой в берёзовой роще мистера Уильяма Белла. А можно мне взять с собой кусочки разбитой фарфоровой посуды, которые лежат в сарае? Дианин день рождения в феврале, а мой – в марте. Не странное ли это совпадение? Диана даст мне книжку почитать! Она говорит, это такая удивительная и увлекательная история! Она покажет мне место в лесу, где растут рисовые лилии. По-моему, у Дианы очень вдумчивый взгляд. И мне бы хотелось иметь такой же!.. Она научит меня песенке: «Нелли в орешнике среди лощины»! Она ещё даст картинку, и я повешу её в своей комнате. Диана говорит, это просто чудо-картина; на ней – одна леди в голубом… Агент по продаже швейных машинок презентовал её Диане. Жаль, мне нечего подарить ей! Я на один дюйм выше своей подруги, но она гораздо полнее. Она сказала, что ей хотелось бы быть худенькой и изящной, но это говорилось в моё утешение, я знаю! В один из дней мы с ней хотим поехать на побережье собирать раковины. А ручей у моста мы решили назвать Потоком Дриады. Правда, элегантное имя? Однажды я уже читала какую-то историю, в которой ручей назывался именно так. А дриада – это взрослая волшебница, кажется.
– Всё, на что я надеюсь, это что вы не заговорите бедняжечку Диану до полусмерти, – усмехнулась Марилла и добавила:
– И помните, Энни, это – ваши прожекты. Всё время вы не будете играть. Ведь у вас есть и обязанности! Сделал дело – гуляй смело, как говорится!