Миссис Линд вздохнула. Она в этом случае не очень надеялась на помощь божественного провидения, а сама что-либо изменить была не в силах.
Энни пошла к Потоку Дриады и уселась среди папоротников на корнях большой березы, на которых они часто сидели вместе с Гильбертом в былые времена. На сей раз он снова устроился работать на лето в офис одной газеты, и в Эвонли без него было скучновато. Он не прислал Энни ни одного письма, и она тосковала по ненаписанным письмам Гильберта. Ну, Рой, конечно, писал два раза в неделю. Его письма были совершенны и по форме, и по содержанию, и идеально подошли бы для мемуаров или биографии. Когда Энни читала их, она чувствовала, что влюблена в него больше, чем когда бы то ни было. Но сердце ее никогда не начинало биться чаще и сильнее, при виде его писем, как оно забилось однажды, когда миссис Хайрэм Слоан вручила ей письмо, адрес на котором был написан черной ручкой вертикальным почерком Гильберта. Энни поспешила распечатать конверт в своей восточной комнатке, но обнаружила внутри только копию какого-то отчета о заседании одного из кружков колледжа. Больше ничего – ни одной строчки! – в этом «письме» не было. Энни презрительно фыркнула и села писать особенно нежное послание Рою.
Через пять дней Диана должна была вступить в законный брак. В усадьбе Очард Слоуп царила веселая суматоха; все что-то жарили, парили, варили и тушили, одним словом, готовились закатить пир на весь мир. Энни, разумеется, должна была стать на свадьбе подружкой невесты; об этом Диана с Энни условились еще двенадцать лет тому назад!
Жених решил, что лучше шафера, чем Гильберт Блиф, ему не найти. Гил должен был приехать из Кингспорта специально, чтобы попасть на свадьбу. Энни пребывала в радостном возбуждении, готовясь к этому знаменательному событию, и в то же время сердце девушки сжималось от тоски, стоило ей подумать, что она теряет близкую подругу. Диана переезжала в дом, который находился на расстоянии двух миль от Грин Гейблз. Они никогда уже не будут так близки, как раньше! Энни взглянула на освещенное окно Дианы. Сколько лет оно служило ей счастливым «маяком»! Но вскоре в нем лишь будут отражаться всполохи летних закатов, – не более того!
Из серых глаз Энни выкатились две большие, горькие слезинки.
«Как же ужасно, что люди взрослеют, женятся и… МЕНЯЮТСЯ!» – подумала она.
Глава 29. Свадьба Дианы
– Поверьте мне, подойдут только розовые розы, – сказала Энни, завязывая белой ленточкой букет Дианы. Обе они находились в комнатке наверху в западном крыле Очард Слоуп. – Это цветы любви и преданности!
Диана волновалась, стоя посреди комнаты в подвенечном платье. Казалось, ее чудные темные кудри прихвачены морозом: это на них легла тонкая полупрозрачная фата. Энни закрепила ее на голове подруги и вдруг вспомнила свои детские мечты о том, как все это должно происходить.
– Я все себе примерно так и представляла много лет тому назад. И тогда я дала волю слезам, понимая, что эта свадьба разлучает нас с вами, – усмехнулась Энни. – Вы, Диана, – невеста моей мечты. А фата у вас – словно белый туман! И я – подружка невесты! Но, увы, рукава «подкачали»: они вовсе не буфы, как в детских мечтах. Впрочем, сойдут и эти, короткие, кружевные! Они даже красивее. Сердце мое – целехонько, да и Фреда я не ненавижу…
– Энни, мы ведь не навеки расстаемся! – заметила Диана. – И уеду я не за тридевять земель. Мы, как и прежде, будем любить друг друга. Помните, как когда-то мы поклялись, что всегда останемся друзьями, несмотря ни на что? И мы сдержали эту клятву, не правда ли?
– Да. Мы стали настоящими, преданными подругами и научились дружить красиво. И мы с вами, малышка Ди, ни разу не запятнали ее ни единой ссорой, равнодушием или просто грубым словом. И мне очень хотелось, чтобы так продолжалось всегда. Но теперь все будет несколько иначе. У вас появятся новые интересы, а я отступлю на задний план… Но, как любит повторять миссис Линд: «Такова жизнь!» Кстати, она презентовала вам одно из своих любимых лоскутных одеял – с полосками табачного цвета. Она многозначительно заявила, что когда я тоже соберусь замуж, то она и мне подарит точно такое же!
– Жаль только, что я уже не смогу быть подружкой на вашей свадьбе! – вздохнула Диана.
– Фил тоже предложила мне стать подружкой невесты на ее свадьбе с мистером Блейком, через год. И все, пора остановиться. Вам же известна поговорка: «Трижды подружка не станет невестой»! – сказала Энни, выглянув в окно и залюбовавшись розово-белым цветением в саду. – Вы готовы, Диана? Идет священник…
– О, Энни! – пролепетала невеста, внезапно становясь белая, как мел, и начиная дрожать мелкой дрожью. – О, я так волнуюсь! Боюсь, мне этого не вынести! Я точно упаду в обморок!
– Только попробуйте! Если вы свалитесь где-нибудь, я подтащу вас к бочке с водой и утоплю в ней! – пригрозила Энни. – Ну, взбодритесь, родная! Свадьба – это не смертельно; многие через это проходят рано или поздно, – и выживают! Берите пример с меня, спокойной и уравновешенной!
– Ладно, мисс Энни Ширли, посмотрим, что будет с вами, когда вас постигнет та же участь! Дайте-ка лучше мой букет! Кажется, отец поднимается наверх! Энни, фата на месте? Очень я бледная?
– Вы – просто прелесть! Малышка Ди, поцелуйте меня в последний раз! Никогда больше Диана Берри не подарит мне поцелуй!
– Но Диана Райт – обязательно! Идемте, мама уже зовет меня, слышите?
Энни, в своем красивом наряде, спустилась по узкой, старой лестнице в гостиную, рука об руку с Гильбертом Блифом. Встретились они, до начала церемонии, наверху, рядом с комнатой, где Диана переодевалась. Им не удалось повидаться до того, поскольку Гильберт в тот же день приехал из Кингспорта и попал прямо «с корабля на бал». Они сердечно пожали друг другу руки. Гил неплохо выглядел, хотя Энни заметила, что он сильно похудел. Но бледным он не был. Когда Энни, в своем легком белом платье, с ландышами в пышных блестящих волосах шла к нему через холл, молодой человек сильно покраснел. Когда они вместе вошли в гостиную, все восхищенно зашептались.
Впечатлительная Рейчел Линд тихо сказала Марилле:
– Какая пара! Глаз не оторвать…
Затем появился Фред, щеки которого стали пунцовыми от волнения. Мистер Берри ввел Диану… Невеста не упала в обморок, и вообще ничего такого, что могло бы прервать церемонию, не произошло.
После того, как завершилась торжественная часть, все долго веселились и отведали праздничного угощения. Поздно вечером молодые отправились в свой новый дом, а Гильберт пошел проводить Энни в Грин Гейблз, и луна освещала им путь. Казалось, во время этого радостного вечера, в их отношения вновь вернулось что-то от их старой доброй дружбы. Как же хорошо было опять идти с Гилом по той дороге, по которой они не раз ходили вместе в прежние времена.
В ночной тишине они слышали, как розы что-то нежно шептали друг другу, маргаритки весело смеялись, а травы гудели, словно орган. Столько звуков, и все они сливаются в ночную мелодию! Волшебный лунный свет, освещая знакомые поля, преображал весь мир вокруг.
– Не хотите пройтись по Аллее Влюбленных прежде, чем мы разойдемся по домам? – спросил Гильберт, когда они шли по мосту через Озеро Сияющих вод. Луна отражалась в Озере, и, казалось, на дне его лежит огромный золотой шар…
Энни охотно согласилась.
Аллея Влюбленных в ту ночь словно была перенесена в реальность из далекой заоблачной страны. Белое олово лунного света струилось по земле, и все вокруг скрывало какую-то тайну… Энни вспомнила те времена, когда оставаться наедине с Гилом на Аллее Влюбленных было не безопасно… Но Рой и Кристина сделали свое дело, и теперь от «опасности» не осталось и следа. Энни поймала себя на том, что уж слишком много думает о Кристине, когда они болтали с Гильбертом о том – о сем. Несколько раз они любезно раскланялись с Кристиной, во время случайных встреч в Кингспорте. Энни была с ней очень мила, а та, в свою очередь, – с Энни. Отношения между ними установились теплые, но в дружбу они так и не переросли. Возможно, Кристина не была ее «родственной душой».
– Собираетесь провести в Эвонли целое лето? – поинтересовался Гильберт.
– Нет. На следующей неделе уезжаю в Валей-Роуд, на восток. Эстер Хейфорн попросила меня заменить ее на занятиях с июля по август. У них в школе ввели летнюю практику, а у Эстер проблемы со здоровьем. Так что я поработаю вместо нее. В общем, все к лучшему. Знаете ли, я начинаю чувствовать себя в Эвонли, как «человек со стороны». Очень грустно, но, увы, это так! Столько детей выросло – словно не по дням, а по часам – за последние два года. Они уже стали взрослыми – молодыми мужчинами и женщинами. Многие из моих учеников уже тоже «оперились». Мне кажется, что я такая старая, когда вижу их в тех местах, где мы с вами и другими одноклассниками вместе гуляли!
Энни рассмеялась и вздохнула. Ей казалось, что она и впрямь такая старая, мудрая, много испытавшая в жизни, что лишний раз доказывало, как она еще молода и не опытна! Ах, как бы ей хотелось, чтобы вернулись те веселые деньки, и она снова одела розовые очки, через которые тогда смотрела на мир. Что-то ушло из ее жизни, исчезло безвозвратно… Где вы, мечта, надежда и былые иллюзии?
– Такова жизнь, – сказал Гильберт как-то рассеянно. Возможно, в тот момент он думал о Кристине. Во всяком случае, так показалось Энни. Как же одиноко теперь будет в Эвонли! Даже Диана покидает ее!
Глава 30. Амурные дела миссис Скиннер
Энни сошла с поезда на станции Валей-Роуд и посмотрела по сторонам, в надежде, что ее встречают. Она должна была остановиться у некой мисс Дженет Свит, – по крайней мере это следовало из письма Эстер. Но, похоже, на станции ее не оказалось. И тут Энни увидела пожилую даму, сидевшую в телеге, среди мешков с письмами. Она весила, по крайней мере, фунтов двести, – никак не меньше!
Ее круглое лицо напоминало полную луну, и его черты разобрать было довольно трудно. Одевалась она по моде десятилетней давности. На ней были черное кашемировое платье из плотной шерсти, маленькая запылившаяся шляпка из черной соломки, украшенная желтыми бантиками, и грязные вязанные перчатки черного цвета.