Я широко распахнула глаза, поражённая светлой мыслью.
Служащие.
Газетные издательства.
Хм-м.
Это рискованно — ведь я недостаточно опытна в искусстве обольщения, — однако попробовать стоит. В конце концов, я ничего не потеряю.
Сложив газету и спрятав её в сумку, я размеренным шагом отправилась к стоянке кебов, не обращая внимания на идущих за мной прилипал. Я выбрала четырёхколёсный экипаж с занавешенными окнами и крикнула кучеру:
— На Флит-стрит!
Глава одиннадцатая
Пока мы ехали, я обдумывала детали своего плана. Задачи у меня две: выяснить, как выглядит автор объявления «М.М.В.: Сонная одурь. Ваш Тис» и, если повезёт, кто он такой, и проверить, действительно ли сообщение об «омеле» написала мама.
На первом месте стоял вопрос о зловещих букетах — вполне возможно, что жизнь доктора Ватсона висит на волоске. К тому же «Сонная одурь. Ваш Тис» могли напечатать в нескольких газетах, если не во всех, так что на разгадку личности злопыхателя у меня было несколько попыток, а «523211131113141213112362615211...», «ЛИАНА НУЖНА ОМЕЛА...» появились только в «Пэлл-мэлл газетт», и признаюсь: когда придёт время заняться решением этого вопроса, я хотела бы понимать, что делаю.
Я достала из подушечки на груди ножницы, вырезала из газеты жуткое объявление и отбросила её на сиденье.
На самом оживлённом уголке Флит-стрит (мне не хотелось привлекать к себе лишнее внимание) я постучала по крыше кеба, чтобы меня высадили. Оплатив поездку, я зашагала к ближайшей издательской конторе (так вышло, что это был «Дейли телеграф»), открыла дверь и подошла к столу, за которым молодой человек сальной наружности возился с пером и промокательной бумагой.
— Прошу прощения, — окликнула его я самым нежным и сладким голосом, какой только могла изобразить.
Он безразлично взглянул на меня, но, увидев, кто перед ним стоит, тут же резко выпрямился, словно охотничья собака, заметившая добычу.
— Вы случайно не знаете, кто поместил в газете это объявление? — Я показала ему вырезку.
— Я... мм... — Он умудрялся, хоть и с трудом, одновременно читать текст послания и глазеть на соблазнительную мисс Энверуа. — Сонная одурь, Ваш Тис... Да-да, странное, правда? Кажется, припоминаю...
— Мы не разглашаем подобную информацию, — прервал нас строгий женский голос. Я подняла взгляд и увидела взрослую даму в таком же строгом, как её голос, наряде — вероятно, заведующую отделом. Она хмуро посмотрела на молодого человека за стойкой и сказала, обращаясь ко мне: — Вы, наверное, тоже хотели бы остаться неизвестной, если бы помещали анонимное сообщение в газете?
Я забрала у незадачливого служащего вырезки, развернулась и вышла из конторы с гордо поднятой головой. Плакал мой шанс что-либо выяснить в «Дейли телеграф».
Я отправилась в следующее издательство.
Это было лишь началом долгого пути. Избавлю любезного читателя от подробного описания моих маленьких побед и неудач и скажу лишь, что мужской пол был со мной приветлив, а женский — совсем наоборот. От служащих мне удавалось добиться хоть какой-то информации, когда в помещении не оказывалось девушек. Двое молодых людей из разных издательств — не скажу, что джентльменов, поскольку они намекнули, что хотели бы получить что-нибудь взамен, и я чувствовала себя отвратительно, вытягивая из них нужные мне сведения, но приходилось терпеть их сальные взгляды ради благого дела, — снабдили меня описанием автора объявления, и, к большому моему удовольствию, их показания совпали. Записку про «сонную одурь» принёс человек необычной наружности, с серой бородкой и в цилиндре, хотя к высшему классу он явно не принадлежал — видимо, больше старался казаться, чем был на самом деле. Небольшого роста, он был костлявый и довольно неприятный на вид. Когда я спросила, чем он создавал такое впечатление, служащие ответили, что он выглядел странно. «Бледный, как мертвец», — сказал один из них. «Как прокажённый», — сказал другой. Я попросила уточнить почему, и он сначала растерялся, а потом ответил, что его смутило лицо загадочного посетителя. «Как будто это был вовсе не человек, а манекен из воска», — добавил он.
Их описание показалось мне довольно близким к тому, что дал перепуганный мальчишка-посыльный, когда я спросила, как выглядел человек, который поручил ему доставить букет: «Ну, как всякий жентельмен. Морда вытянутая, бородка жиденькая, шляпа высокая. Только нос он снял». Человек с отрубленным носом, заменивший его протезом из воска для грима. Пожалуй, эта деталь могла придать его лицу жутковатое болезненное выражение.
Учитывая всё, что мне удалось выяснить, можно было с уверенностью заключить, что на моё объявление ответил не кто иной, как сам отправитель зловещих букетов, и хотя я радовалась этому подтверждению, меня терзал вопрос: как же отыскать этого эксцентричного господина?
Неизвестно.
Разве что Пертелотта, то есть миссис Кипперсолт, что-нибудь о нём знает — ведь на мои расспросы хозяйка магазинчика отреагировала довольно странно. «Што он опять натворил?!» — воскликнула она и прогнала меня прочь, приказав не возвращаться.
Хм-м.
Мне хотелось выяснить, где живёт чета Кипперсолтов и растёт ли у них в теплице боярышник, и конечно, посмотреть на самого мистера Кипперсолта: убедиться, что у него на самом деле вытянутое, болезненное, мертвенно-бледное, будто восковое лицо.
Удастся ли мне найти их дом, если я прослежу за миссис Кипперсолт после того, как она закроет магазинчик на ночь?
Я всё обдумала и решила, что нет, это невозможно. Весной темнеет недостаточно рано, а если миссис Кипперсолт меня заметит, то непременно узнает, не важно, во что я буду одета — ведь она уже видела меня в нескольких разных обликах. И мне вовсе не хотелось заниматься преследованием. В прошлый раз, когда я «села на хвост» подозреваемому и пошла по тёмной стороне улицы, избегая света фонарей, меня чуть не раздавила кобыла клейдесдальской породы, запряжённая в телегу с древесиной.
Нет. Мистера Кипперсолта я отыщу иным способом.
«Кипперсолт» довольно редкая фамилия, И будь Лондон нормальным городом, найти его жилище не составило бы труда. К сожалению, самой крупной столицей мира управляли хуже всего. В Лондон входило более двух сотен районов, каждый со своей канцелярией, своими сборщиками налогов, полицейскими и так далее.
Впрочем, если Кипперсолты живут неподалёку от своего магазинчика — что вполне вероятно, поскольку те, кто открыл своё дело до того, как рабочие с окраин Лондона начали стекаться в Сити для строительства метро, обычно снимали помещение рядом с домом, — так вот, если Кипперсолты живут на Холивелл-стрит или где-то поблизости, мне, чтобы раскопать нужную информацию, придётся посетить муниципальные конторы всего в двух- трёх районах.
Пока я всё это обдумывала, ноги принесли меня к последнему издательству, в которое мне осталось заглянуть: «Пэлл-мэлл газетт».
Я открыла дверь — и сердце у меня упало. За столом сидела суровая на вид дама, типичная старая дева.
И всё же сдаваться мне не хотелось. На подоконнике лежали выпуски последних нескольких дней, и я подошла их полистать. Моё глупое сердце тревожно стучало за плотным коконом корсета. Я нашла номер, в котором напечатали зашифрованное послание «5232111311 1314121311 236261521141516142234151 115255215255 63312365 344332221113636 16211» (ЛИАНА НУЖНА ОМЕЛА ГДЕ КОГДА ЛЮБЛЮ ТВОЯ ХРИЗАНТЕМА), и открыла страницу с объявлениями.
Протянув газету сухой строгой даме, я показала пальцем на шифр и спросила — нет, взмолилась:
— Вы можете сказать, кто его поместил?
— Разумеется, не могу, — холодно ответила она.
Не может или не хочет? Судя по её виду, она королева-девственница этого маленького мирка и наверняка знает всё обо всём.
Я предприняла ещё одну попытку:
— Прошу, скажите хотя бы, какого пола этот человек?
Если женского — это точно мама.
У меня защемило сердце. Ведь я до сих пор не знаю, что написать в ответ.
— Ничего не могу сказать, — отрезала старая дева.
Я попыталась её подкупить — она рассердилась. Через несколько минут уговоров она пригрозила вызвать констебля, и я нехотя покинула контору.
Что ж, я сделала всё, что могла.
Однако некий невидимый повар как будто смешивал причудливый пудинг чувств у меня в груди, и я не могла понять, расстроила меня эта неудача или, напротив, принесла облегчение. Так или иначе, теперь можно было на время отбросить мысли о маме.
Меня ждали куда более важные дела. А точнее — смертельно опасный Тис.
Несколько часов спустя я ступила в скромную обитель растерянной миссис Таппер, и она быстро заморгала, увидев меня на пороге.
— Мисс Месхол, — неуверенно произнесла она, — вы поужинаете?
— Нет, спасибо, миссис Таппер. — Я очень спешила переодеться в неприметную чёрную одежду. — Нет времени. — Настроение у меня окончательно испортилось, потому что есть мне на самом деле хотелось — я пропустила обед, и в животе у меня было пусто, как в барабане.
— А?! — Милая старушка приложила к уху свой верный рупор.
— Нет! Спасибо! Миссис! Таппер!
Это был тот редкий случай, когда я обрадовалась возможности покричать во всё горло. Ноги у меня ныли после длительной прогулки по Флит-стрит и посещения восьми — нет, десяти, я потеряла им счёт, — муниципалитетов, в которых не знали никаких Кипперсолтов, кроме одного — Огастаса Кипперсолта, отправленного в психиатрическую лечебницу «Колни Хатч»; понятно, что он мне не подходит. Коротко говоря, день выдался тяжёлый.
Оставалось только вернуться к магазинчику Пертелотты к тому времени, как она опустит жалюзи, и проследить за этой габаритной сердитой наседкой.
Прихрамывая, я поднялась к себе в комнату и с нескрываемым наслаждением стянула с измученных ног модные сапожки. За ними последовали парик и платье из персиковой тафты с белыми бантиками из шёлковой ленты: вместо него я надела тёмную невзрачную шерстяную блузу и такую же юбку. На натёртые ступни я натянула плотные носки, а затем восхитительно удобные чёрные сапожки. Смывать макияж у меня не было времени, и вместо этого я натёрла лицо золой из камина. Преобразившись в обычную уличную простушку, я спрятала в корсет самый длинный кинжал и, набросив на гол