— Энола, что, позволь узнать, ты вытворяешь?! — прошептал Шерлок положительно взрывным тоном (да, уверяю вас, такое возможно) со дна канавы.
— Разве... не... очевидно? — выдохнула я. Ведь ясно же, что я перебралась через «ха-ха» и, когда переведу дыхание, направлюсь к дому.
— Очевидно лишь то, что наша мать родила амазонку, — отозвался Шерлок, и в голосе его слышались потрясение и (надеюсь, мне это не показалось) восхищение. — Почему ты не сказала, что у тебя есть веревка?! Скорее привяжи ее к чему-нибудь надежному и брось мне другой конец, чтобы я мог выбраться из этой проклятой канавы.
Меня не впечатлил его повелительный тон, призывающий к немедленному и беспрекословному подчинению. Я промолчала — опять же не благодаря торжеству разума, а лишь потому, что окончательно выдохлась.
— Энола, веревку!
— Нет уж, — сухо отозвалась я, когда дыхание у меня выровнялось. — Может, потом, когда вернусь.
— Что?! Откуда?!
— Из дома — после того как отыщу и, если повезет, вызволю из заточения бедную леди Сесилию. Ты, случайно, не знаешь, в какой комнате ее держат?
— В самой неприступной, под крышей северной башни. — Видимо, этим он надеялся отбить у меня желание немедленно помчаться на помощь несчастной левше, но когда я поднялась и отряхнула юбку, понял, что вместо этого бросил мне заманчивый вызов, который я не могла не принять. — Энола, у тебя не получится!
— Может, и не получится, — признала я, — но попробовать стоит.
— Это невозможно!
— Почему? Ты же этим и собирался заняться, пока не рухнул как дурак в канаву. Как же ты думал спасти леди Сесилию?
— Помоги мне выбраться — и, возможно, я тебе расскажу.
— Только если кое-что мне пообещаешь, — ответила я мягким, в отличие от него, тоном.
— Что?
— Поклянись честью, что не тронешь меня, не попытаешься поймать и лишить свободы.
Тишина.
Добрый знак — Шерлок Холмс не даст обещания, которого не сможет сдержать. Если уж дал слово — он от него не отступится. Есть ли шанс — хоть малейший — наладить отношения и завязать дружбу с братом? Сердце вдруг затрепетало, словно крылья бабочки, только что вылетевшей из кокона. Да, оно стучало так громко, что я будто слышала...
...свое сердцебиение?
Я вовремя поняла, что это не так.
Это были шаги в ночной тишине.
За мной, чуть в стороне.
Кто-то вышел из дома.
И стремительно к нам приближался.
Я среагировала мгновенно, но, признаю, необдуманно: бросила Шерлоку веревку и прошептала:
— Тс-с! Пока не вылезай.
Веревка, свисающая с дерева, в кромешной тьме была почти незаметна. За брата можно было не беспокоиться. А вот где, скажите на милость, найти укрытие мне? Не придумав ничего лучше, я распласталась на земле.
— ...не нравится мне это, говорю тебе, — раздался глубокий грубый голос — голос того самого здоровяка, который напугал меня, когда я изображала сборщицу мусора, и который привел сироток в дом виконтессы Инглторп. — Люцифер молчит уже час.
— Вы меня разбудили потому, что пес не лает?! — ответил ему второй, тоже мужской, но по-детски капризный голос. — Право, отец!
— Не ной, Брамуэлл. Мы же принимаем все эти меры предосторожности ради тебя.
Брамуэлл.
Сын и наследник барона Мергансера.
И сам барон, кем и являлся, очевидно, жуткий здоровяк.
Словно завороженная, я в ужасе наблюдала, как они выходят из-за буков — с увесистыми на вид тростями в качестве оружия. Брамуэлл был крупным, весь в отца, но больше напоминал не мастифа, а жабу.
Его лицо, которое я разглядела в свете газового рожка, тоже было жабьим. Неудивительно, что он не смог добыть себе невесту более достойным способом.
Отец с сыном подошли к будке, и барон тут же заревел:
— Видишь?! Его кто-то подкармливал! — Он широким жестом указал на суповую кость, которую я бросила через ограду. — Его отравили!
— Да нет, никто вашего драгоценного Люцифера не травил. Неужели не слышите, как он храпит? Пес всего лишь уснул.
Они оба стояли ко мне спиной, и я воспользовалась этим, чтобы бесшумно отползти в сторону, будто ящерица, хвостом вперед ускользающая под камень.
— И я тоже мог бы сейчас спать, — с обидой добавил Брамуэлл.
— Не будь ослом! Яд, снотворное — какая разница! Вывод один — кто-то пытается сюда пробраться!
— И что?
— Кто-то сует нос в наши дела!
— Ну и пускай. Даже если они и попадут в башню, их там ждет просто помощник конюха, переодетый в девчонку.
— Заткни рот! — прогремел барон так яростно, что внутри у меня все сжалось. Он резко развернулся к Брамуэллу, словно собираясь его ударить, но вместо этого лишь проворчал: — Об этом больше ни слова, понял? Отвечай!
— Да, отец, — послушно отозвался Брамуэлл.
— Возьмем револьверы и обыщем участок. За мной!
— Да, отец, — промямлил Брамуэлл и последовал за ним к дому.
В ту же минуту я краем глаза уловила какое-то движение: это Шерлок карабкался по веревке — ловко, как моряк. Он выбрался из канавы на противоположной стороне, рядом с оградой.
Очевидно, он — как и я — понял, что в башне леди Сесилию не найти, и принял вполне разумное решение: бежать. Отлично. Мне отчаянно хотелось последовать его примеру, но я лежала, распластавшись на земле, за стволом бука и ждала, пока Шерлок уйдет, поскольку этот хитрый лис представлял для меня не меньшую опасность, чем гневный барон и его неприятный сынок.
Шерлок встал на ноги — точнее, на одну ногу, так как вторую он держал на весу. Белый бинт, которым я его снабдила, ярко выделялся в ночи. Шерлок сильно хромал, и ему следовало скрыться как можно скорее.
Естественно, я ожидала, что он похромает к ограде. Не медля ни секунды.
Но вместо этого Шерлок, балансируя на одной ноге, огляделся и приглушенно выкрикнул:
— Энола!
Проклятье! Я стиснула кулаки от отчаяния. Ну почему он не оставит меня в покое?! Впрочем, признаюсь, сердце у меня сладко затрепетало.
— Энола, иди сюда! Я без тебя не уйду!
Было видно, что он не шутит. И почему я сразу не поняла, что мой брат поступит как истинный джентльмен — то есть совершенно неразумно?!
Бормоча себе под нос самые кошмарные ругательства, какие только приходили на ум, я поднялась, развязала узлы на юбке — понимаю, не время было приводить себя в порядок, но мне не хотелось предстать перед братом с голыми коленками — и, обуреваемая самыми различными эмоциями, побежала к канаве. Мятая юбка твидового костюма упала на голени и лодыжки.
Я смотрела на Шерлока, вглядываясь в каждый миллиметр его лица. Он же на меня едва взглянул — только бросил мне веревку и прошептал:
— Энола, быстрее!
Я схватилась за нее и на мгновение замерла, ожидая от брата какого-нибудь жеста, знака... ведь он так и не дал мне обещания. И, похоже, не собирался его давать. Однако на его словно высеченном из мрамора лице читался призыв довериться ему — пусть ненадолго, лишь на один час одной ночи.
— Чтоб тебе пусто было, Шерлок Холмс! — проворчала я, принимая его вызов. Я схватилась за веревку, свисающую с ветвей бука, с легкостью перемахнула через канаву и приземлилась возле брата.
Глава одиннадцатая
Кажется, я оказалась к Шерлоку слишком близко — и тут же поспешно отшатнулась. К счастью, во мраке ночи не было заметно, как мои щеки покраснели от смущения. Я побежала к ограде и начала по ней карабкаться, не выпуская из рук веревку.
Шерлок, ковыляя за мной, прошептал:
— Брось ты эту несчастную веревку!
Не удостоив его ответом, я взяла веревку в зубы, чтобы подобрать юбку, которая мешала лезть по железной ограде. И с чего бы мне ее бросать? Как иначе Шерлок перелезет на другую сторону с больной ногой? Добравшись до зубцов, я закрепила веревку за один из них и бросила другой конец брату.
Думаете, он меня поблагодарил? Ничего подобного!
— Мне это не потребуется, — гордо заявил он.
— Стоять! — прогремел голос барона со стороны готического особняка. В ту же секунду еще громче его прогремел выстрел. — Стойте, воры! — Он пальнул еще раз, и я услышала, как пуля со звоном врезалась в металлический столб ограды, совсем неподалеку.
Разумеется, меня это не задержало, а, наоборот, подогнало, и я быстро спрыгнула на землю. Шерлок тоже ловко перебрался через ограду, успешно воспользовавшись веревкой, которая ему якобы «не потребуется». Все происходило так быстро, что смешалось у меня в памяти, и к тому времени, как раздался третий — или уже четвертый? — выстрел, мой брат уже спускался с ограды со стороны улицы. Барон и его писклявый сынок с криками бежали к нам, и, когда громыхнули еще два выстрела, Шерлок вдруг упал.
- Нет!
Надеюсь, мне никогда больше не придется испытать такой страх и отчаяние, как в ту минуту, когда я бросилась к нему, опасаясь, что он задет, ранен или даже — страшно подумать — убит!..
К счастью, мои опасения не подтвердились. Шерлок был цел, и не успела я к нему потянуться, как он пошевелился, тщетно пытаясь встать. Я взяла его за руку и помогла ему подняться.
— Обопрись на меня, — сказала я и чуть ли не потащила его на себе подальше от дома Мергансеров. Хорошо, что при таком высоком росте весил он немного. — Скорее. Сюда. — Я повела его по тропинке за соседним участком, которую обнаружила во время ночных похождений. — Ты сильно ранен?
— Пострадала только моя гордость. Я поскользнулся.
Но он так тяжело дышал, что верилось в это с трудом.
— Тебя не подстрелили?
— Из револьвера? С такого расстояния? Это было бы смешно. Им следовало бы сначала подойти поближе.
К нему вернулась его обычная заносчивость. Можно было вздохнуть с облегчением.
— Хорошо, что тебе так повезло.
— Везение тут ни при чем. Ты только послушай этих невежд!
Пока мы пролезали через дыру в чьем-то заборе, огибали пустой коровий сарай и крались в тени заброшенной маслобойни, вслед нам лился поток страшных ругательств. Шерлок опирался на мое плечо и еле передвигал ноги.