И увидела её, внешне неуловимо похожую на ту черепаху попрошайки, балансирующую на задних лапках, а поведением — на взбешённого ежа. Я старалась не смотреть ей в лицо, но всё же заметила, как дрожит щетинистый подбородок и как нервно трясутся короткие руки. Я надеялась, что из-за потрясения она не разглядит за шляпой, сигарой и мерзкой ухмылкой знакомое лицо.
Я торопливо прошла мимо неё в дальнюю часть лавки, рассматривая вешалки, и — да! Шёлковое платье герцогини Бланшфлёр вместе с зонтиком, роскошными нижними юбками и даже ложечным корсетом, отделанным дорогой парчой, висело на самом видном месте.
Вот только что дальше? Не могу же я расспросить миссис Калхейн, ничем не рискуя, — да и всё равно из этой беззубой жабы ничего не вытянешь. Платье и зонтик лучше оставить здесь для полиции — но что взять в качестве доказательства? Платок? Мэри говорили, что их госпожа всегда носила его с собой.
Я подошла к корзинке с женскими носовыми платками, порылась там и нашла один, вроде бы похожий на тот, что видела в будуаре герцогини.
Да, это был он. Хотя золотые и алые нитки отпороли, всё равно остался отпечаток монограммы
Герцогиня дель Кампо.
Я небрежно бросила шиллинг прямо на пол и вышла на улицу с платочком в руках.
А когда оглянулась на лавку уже с высоты кучерского сиденья, увидела, как миссис Калхейн опустилась на четвереньки, чтобы поймать укатившуюся монету. Очевидно, жадность возобладала в ней над праведным гневом.
Завернув за угол, я с радостью избавилась от сигары и вздохнула с облегчением. На меня внезапно накатила страшная усталость. Да, платок был надёжно спрятан в кармане, да, я убедилась, что герцогиню похитили ради дорогого платья, а в Ист-Энде она осталась либо из-за болезни или слабости, либо из-за того, что не знает, как вернуться домой. А может быть, её держит в плену некий неизвестный злодей?
Хорошо, но что дальше?
Гадая, с кем поделиться своей находкой в первую очередь — со Скотленд-Ярдом или с герцогом, — я вела Каштана в его родное стойло в Вест-Энде. В центре города дороги были переполнены, и коню пришлось перейти на шаг, а вскоре и вовсе остановиться. Я со вздохом убрала плеть и достала из кармана носовой платок леди Бланшфлёр, чтобы хоть чем-нибудь себя занять.
И сейчас, взглянув на него при свете дня, а не тусклой лампы в лавке миссис Калхейн, заметила то, что до этого упустила из виду.
Никогда я не испытывала такого омерзения от улыбнувшейся мне удачи. Монограмму миссис Калхейн отпорола, а вот постирать платок не потрудилась, и было видно, что в него сморкались.
Фрейлины упоминали об астме несчастной герцогини. Вполне вероятно, что я держала в руках носовые выделения пропавшей леди!
Звучит это кошмарно, однако, скорее всего, так оно и было.
Я поспешно убрала грязный платок в карман, и тут в голове возник внезапный вопрос: интересно, остался ли на ткани запах герцогини?
Ведь тогда (какое счастье!) не придётся исследовать жуткие подземные тоннели лондонского метро! А зачем? Признаюсь, светлая мысль пришла ко мне благодаря недавнему происшествию с Шерлоком: можно дать собаке понюхать платок её милости — и та, возможно, нападёт на след похищенной герцогини!
Глава тринадцатая
Я ШИРОКО РАСПАХНУЛА ГЛАЗА и выпрямилась. Очевидно, мой запал волшебным образом передался коню через поводья, поскольку милый Каштан вскинул голову, заржал и бросился вперёд, чудом протиснувшись между двумя каретами. Мы свернули на боковую улочку и попали в лабиринт переулков и задних дворов, из которых спустя какое-то время вынырнули на дорогу у Мерилибон-Гарденс. Каштан уже бежал рысью. Я с воодушевлением повела кеб мимо омнибуса и прямо по Бейкер-стрит...
- Кеб!
Повелительный тон повлиял на меня удивительным образом, и я остановилась, хотя разумнее было бы проехать мимо. Как глупо, как безрассудно! Я не осмелилась взглянуть на окликнувшего меня господина, но когда наклонилась потянуть за рычаг, открывающий двери кеба, уловила краем глаза высокую аистоподобную фигуру и его более низких, приземистых спутников.
Шерлок Холмс, Майкрофт Холмс и доктор Ватсон!
Они с трудом втиснулись в салон. Я открыла панель в крыше и низким голосом, подражая говору кокни, прогудела:
— Мнохо вы весите, лошадке тяжело будет, так што вам в полтора раза дороже!
— Договорились. Окли-стрит, пожалуйста, — ответил Шерлок.
Ага. Значит, они ехали к герцогу Луи Орландо дель Кампо.
— Да, сэр, — ответила я всё тем же низким голосом и прикрыла отверстие в крыше, но не до конца, потому что надеялась подслушать их разговор.
К сожалению, из-за шума улицы и стука металлических колёс моего же кеба по мостовой я ничего не слышала, кроме обрывка фразы, когда Шерлок повысил голос:
— ...эксперимент, мой дорогой Майкрофт, всего лишь эксперимент! Я думал, что старый колли поможет найти нашу отчаянную, неуловимую сестру. И мне в любом случае надо было съездить в Фернделл-холл. Вот за этим.
Судя по восклицаниям, которые последовали за его монологом, под «этим» он подразумевал коричневый конверт с угольными узорами. Очевидно, ему не хотелось признавать, что Реджинальд всё-таки меня нашёл, а он, великий детектив, снова упустил, поэтому он отвлёк внимание собеседников конвертом, выудив его из саквояжа.
— Что, по-вашему, означают эти символы?
Ватсон промямлил что-то несвязное, а Майкрофт, повысив голос, увлечённо заговорил:
— Разве не очевидно, дорогой мой друг? У тебя широкие знания во многих областях, но в антропологии, судя по всему, ты не силён, иначе бы знал, что эти границы и круг — ограждающие от зла барьеры. Очевидно, отправителя снедала тревога — отсюда и защитные символы.
— А глаза?
— Сильно похожи на египетский глаз Хоруса или индийский третий глаз...
— Ради бога, — воскликнул Ватсон, — мы в Англии, и сейчас девятнадцатый век!
— При этом дамы до сих пор ходят в платьях с рюшами и оборками, не несущими никакой практической пользы...
— Это для красоты!
— ...потому что в древние времена одежды покрывались волшебными символами, чтобы отпугнуть злых духов! — закончил Майкрофт и обратился уже, вероятно, к Шерлоку: — Кто тебе это отправил?
К сожалению, тот ответил ему тихим голосом, и я не услышала ничего ни про Фернделл-холл, ни про маму, ни про себя, кроме восклицания Майкрофта: «Какая удивительная наглость!» Действительно! Они и не подозревали, как я на самом деле переживаю. Как нервничаю, сидя совсем рядом с ними, буквально над их цилиндрами, пока Каштан неспешно шагает под тяжёлым грузом набитого кеба.
У набережной Виктории экипажи стали встречаться ещё чаще, и шум стоял невообразимый, а когда мы добрались до Стрэнда, мой конь вовсе начал плестить не быстрее черепахи. Я его не торопила и не пыталась продраться через плотную массу повозок, поскольку мои пассажиры не жаловались, но у вокзала Чаринг-Кросс мы вовсе остановились. Казалось, здесь собрался весь городской транспорт. Стук колёс затих, и, несмотря на недовольные крики — прямо передо мной кучера осыпали друг друга ругательствами, — я стала лучше слышать разговор, ведущийся у меня в салоне, и даже чуть дальше отодвинула панель в крыше.
— Почему не требуют выкупа?! — раздался озадаченный голос Ватсона.
А! Теперь они обсуждают пропавшую герцогиню.
— Возможных причин много, но все безрадостные, — сухо ответил Шерлок. — Например, изначально её похитили ради денег, но испугались, что герцогиня опишет их полиции, и избавились от пленницы.
— Мой дорогой Холмс! Вы же...
— К сожалению, мы пока ничего не знаем наверняка. Старуха вполне могла быть сутенёршей и участвовать в торговле аристократками для древнейшей профессии...
— Такая судьба хуже смерти! — воскликнул Майкрофт.
— Однозначно.
— Почему все ваши предположения такие мрачные?! — возмутился Ватсон. — Неужели не может быть так... — Он замялся.
— А, вы говорите о моей любопытной семейной ситуации, — беспечным тоном произнёс Шерлок. — Предполагаете, что леди сбежала по доброй воле?
Ватсон, судя по интонации, покрасневший от неловкости, пробормотал:
— Что ж, такое возможно...
— Да, но маловероятно.
— Неудивительно, если ей захотелось сбежать от столь мелодраматичного человека со взрывным характером...
— О, вы настоящий британский солдат, Ватсон! — насмешливо перебил его Шерлок. — Нашли недостатки даже в галантном, вежливом и богатом иностранце!
— Однако его жена англичанка, не так ли?
— И француженка, — вставил Майкрофт. — По матери.
— Хорошо, — настаивал бедный Ватсон, — наполовину француженка, юная, недовольная своим супругом...
— Ватсон, женщины сбегают из дома крайне редко, какие бы ни были у них обстоятельства! — нетерпеливо воскликнул Шерлок. — Мне известно только о двух печальных исключениях...
— Разумеется, я и не думал ссылаться на ваше несчастье... — виновато заговорил Ватсон, но в эту самую минуту затор на дороге расчистился, и я легонько хлестнула Каштана кончиком плети, чтобы он шагал дальше. Шум колёс снова перекрыл звуки голосов, и больше я ничего не слышала.
Наконец мы повернули на Окли-стрит, и я вовремя остановилась, вспомнив, что не должна знать точного адреса в своей маскировке кебмена. В открытое окошко в крыше просунулась рука Шерлока с щедрой платой за проезд и небрежно махнула мне, показывая, что сдача не нужна. Не успела я убрать деньги в карман, как Шерлок толкнул дверь и все трое вышли из кеба. Сама я забыла нажать на рычаг, чтобы дверь открылась.
— Что мы скажем любезному сэру?
— Сеньору, — с лёгким презрением поправил его Шерлок — всё-таки не один Ватсон страдает от предубеждений. — Предлагаю намекнуть на то, что его супруга сбежала по тоннелю метро и теперь живёт с моей сестрой.
— Бросьте, Холмс! Неужели вам нечего сказать?
— Мои глаза и уши не приносят никаких сведений. Все гипотезы заводят меня в тупик. Зря я взялся за это дело, — горько произнёс Шерлок, пока они шли к роскошному особняку в нео- мавританском стиле. — Очевидно, дела о пропавших людях — моя ахиллесова пята.