— Что вы! Вы уже не раз были буквально в нескольких шагах от сестры!
«Вот как сейчас», — подумала я, разворачивая кеб. Признаюсь, уезжала я с тяжёлым сердцем. От горького, печального голоса брата мне хотелось плакать.
Однако ничего не поделаешь. Расследование ещё не окончено.
Глава четырнадцатая
Вернув каштана в его скромное стойло, а куртку и шляпу-котелок — законному владельцу, осыпав его выражениями искренней благодарности, я расправила юбку в горошек и надела парик со шляпкой. Спрятав обручальное кольцо в карман (хотя у меня было ещё много запасных и потерять его я не боялась), я вернулась в своё временное жилище, чтобы помыться и переодеться, чувствуя себя очень грязной после встречи с Реджинальдом, который испачкал моё платье, да ещё пропахшей лошадью.
Кроме того, я не могла искать герцогиню на голодный желудок, и...
И первым, что попалось мне в руки, когда я расстёгивала истерзанное платье, оказался комок длинных бумажек.
Мамино письмо.
О нет.
Как бы мне ни хотелось отложить его на потом, я знала, что не смогу посмотреть Шерлоку в глаза, пока не решу загадку скиталы. А мне придётся посмотреть ему в глаза, когда я попрошу одолжить Реджинальда. Желательно уже сегодня вечером.
Стоя посреди комнаты в одних нижних юбках и дожидаясь, пока служанка принесёт горячей воды, я решила приступить к делу немедленно. Разгладив бумажки на покрывале, я задумчиво посмотрела на них. Очевидно, мама считает, что я должна располагать таким же цилиндром, каким воспользовалась она.
Что же это за предмет? Ведь она сейчас с цыганами, а я в Лондоне...
Полоски широкие, значит, это что-то довольно крупное. Не кисточка, например, хоть мама и художница.
Чем ещё она увлекалась? Дикими цветами, прогулками по полям... Трость? Нет, не думает же она, что у меня есть трость!
Ну конечно! Что, по её мнению, должно иметься у нас обеих? Надо взглянуть на это мамиными глазами.
Что само по себе непросто, ведь я никогда не могла понять маму. Однако попробовать стоило. Что мы делали вместе? Читали книги? Да, но не цилиндрические же! Собирали цветы и составляли букеты? Да, но все вазы разных форм и размеров! Плели корзины и птичьи клетки из веточек? Нет, этим мы не занимались. Мама предпочитала проводить время на свежем воздухе, а не дома. Она попросила, чтобы для меня повесили качели, поощряла мою любовь к лазанию по деревьям, научила ездить на велосипеде...
Тут в дверь постучала служанка — она принесла горячую воду в большом кувшине, и мне пришлось отвлечься на банные процедуры.
Помывшись, я попробовала обернуть бумажные ленты вокруг ножки напольной лампы, настольной и даже вокруг перил лестницы. Безрезультатно. Я даже не могла понять, больше мне нужен цилиндр или меньше, и осталась в полной растерянности.
К Шерлоку я пошла после ужина, в том самом наряде, в котором он не узнал меня в маленькой гостиной миссис Ватсон — просто чтобы напомнить великому детективу о его промахе. Золотое кольцо для образа мисс Виолы Энверуа мне не потребовалось. Только сапожки на пуговицах, скромное, но милое лимонное платье, рисовая пудра на лицо, родинка, бережно уложенный парик и цыганский капор — забавно, но так назывались плоские соломенные шляпки с цветами. Всё та же сестра Шерлока Холмса, но замаскированная под красавицу.
Довольно низко с моей стороны, но я, как и Шерлок, любила поражать и ошеломлять и наслаждалась моментами триумфа. С собой в саквояже я несла одежду, более подходящую для ночной вылазки, которая нас ожидала. По крайней мере, я очень надеялась, что брат согласится пойти со мной. Тогда я впервые буду вести расследование не одна.
Если Шерлока не будет дома, я его подожду. Однако, хотя этот долгий июльский вечер ещё освещало солнце, Шерлок наверняка отдыхает у себя после утомительного, полного разочарований дня.
Миссис Хадсон, открыв мне дверь, подтвердила, что мистер Холмс дома. Я положила на серебряный поднос свою карточку:
Мисс Виола Энверуа
Вскоре до меня донеслось изумлённое восклицание. Вероятно, миссис Ватсон назвала ему моё имя после той встречи в маленькой гостиной, и Шерлок его запомнил.
Секунду спустя мне навстречу по лестнице помчался, радостно лая, наш колли Реджинальд. К счастью, я вовремя схватила его за передние лапы.
— Это платье ты мне не испортишь, — ласково произнесла я, — по крайней мере, пока Шерлок его не увидит.
— Уже увидел, — ответил мне брат с верхней ступеньки и, словно о моём миловидном образе больше сказать было нечего, сменил тему: — Ты прочла письмо матери?
Я поднялась к нему по лестнице, стараясь слишком широко не улыбаться, и, когда оказалась с ним лицом к лицу, ответила:
— Я пыталась, но пока не удалось. Впрочем, сейчас это неважно. Нас ждут более срочные дела.
— Что может быть...
— Я выяснила, что случилось с герцогиней дель Кампо, и догадываюсь, где мы можем её найти.
Шерлок вскинул брови, и я решила, что его удивила эта новость, но затем он спросил:
— Мы?
— Мы с Реджинальдом, но ты, конечно, можешь пойти с нами, если хочешь.
Шерлок тяжело вздохнул:
— Пожалуй, я воздержусь. Признаюсь, хотя ход мыслей преступников мне в целом понятен, твой остаётся для меня загадкой. Ты не побоялась прийти ко мне сейчас, но вчера совершенно неожиданно сбежала — почему?
— Разве не очевидно? Меня ждали срочные дела, которые нельзя было отложить.
— Разумеется. — Он посмотрел на меня, как на научный экземпляр из лаборатории, и добавил: — Я полностью изменил своё мнение касательно твоего будущего, Энола. Мне заранее жаль того, кто возьмёт тебя в жёны. Возможно, тебе и правда лучше не выходить замуж.
Таких слов я не ожидала, но они ни капли меня не задели, поскольку, в общем-то, Шерлок был прав.
— Проходи, пожалуйста! — нетерпеливо продолжил он, впуская меня в гостиную и убирая газеты, чтобы освободить мне место.
— Честно говоря, я хотела бы поступить в университет, — призналась я, разглаживая юбку. Реджинальд улёгся у моих ног. — Изучать эпоху Возрождения, немецкую классику, логику, дискуссию...
Шерлок поморщился, будто у него начинала болеть голова, и перебил меня:
— Ты говорила, что напала на след герцогини дель Кампо.
— Верно. Я отправилась на поиски старухи, которая заманила её в метро. В Лондоне наверняка много старух в уродливых капорах и с щетинистыми подбородками, но я знаю одну особенно неприятную личность и сосредоточила внимание именно на ней.
Я вкратце пересказала брату обстоятельства моего визита в лавку миссис Калхейн, не уточнив, каким путём туда добралась, и сообщила о найденном там платье, зонтике и нижних юбках.
— Ты уверена, что это платье герцогини?
Только мужчина способен задать такой глупый вопрос! Или правильнее сказать — джентльмен, ведь в высшем свете все мужчины одеваются практически одинаково. Даже сейчас, в уюте своей квартиры, мой брат сидел в городском костюме с угольным жилетом, чёрным фраком и безупречно накрахмаленными белыми рукавами и воротником, напоминая пингвина. Возможно, привыкшим к однообразию джентльменам было сложно отличить один чёрный костюм от другого.
Поэтому ответила я мягко, терпеливо:
— Дорогой брат, я так же хорошо различаю платья, как ты — пепел сигар. Я абсолютно уверена, что это оно.
— А ты не могла захватить что-нибудь в качестве доказательства?
— Могла и захватила. — Я извлекла из подушечки на груди тонкий льняной платок с венецианским кружевом и протянула Шерлоку. — В будуаре леди Бланшфлёр я видела точно такие же. Как видишь, монограмму отпороли.
— Действительно. ГдК. Герцогиня дель Кампо. — Очевидно, пытаясь собраться с мыслями, он замялся. — Похоже, что... как ни странно... однако почему из всех разряженных дам Лондона похитители выбрали именно её?
Внезапно меня озарило:
— Ради её невероятно длинных роскошных золотисто-каштановых волос!
Шерлок уставился на меня так, будто я заговорила на суахили, но по моей коже пробежал холодок. Я знала, что попала в точку. Злодеи не только забрали одежду леди Бланшфлёр, но и отстригли ей волосы, удвоив прибыль.
— Ты ведь покупал парики и знаешь, в какую сумму они обходятся. Страшно вспомнить, сколько я заплатила за этот, который на мне сейчас! Скорее всего, это волосы либо баварской крестьянки, носившей платок, либо преступницы — у некоторых из них очаровательные кудри, — либо отчаявшейся нищенки, решившейся расстаться со своей великолепной шевелюрой...
— Одним словом, — вмешался Шерлок, — красивые волосы на парики...
— А также шиньоны, — вставила я.
— ...Сложно найти, и цена на них высокая.
— Именно.
— Полагаю, ты права, — без энтузиазма признал он. — Хорошо, предположим, эта миссис Калхейн вместе с подельником похитила леди Бланшфлёр ради её наряда и волос... лавка находится в плохом районе?
— Ужасном.
— Возможно ли, что она не способна вернуться домой из-за травмы или сильной слабости?
— Скорее всего, так оно и есть.
Шерлок, человек действия, вскочил со стула и принялся мерить шагами комнату:
— Надо немедленно сообщить в полицию!
— Я собиралась, — громко произнесла я, — дать Реджинальду понюхать её платок, чтобы он привёл нас к герцогине.
Услышав своё имя, старый пёс поднялся на ноги и навострил уши.
— Ведь ты заметил, что на ткани остались... мм... носовые выделения леди Бланшфлёр?
— Да, но, дорогая моя сестра, наш Реджинальд колли, а не ищейка!
Пёс переводил взгляд влажных карих глаз с меня на брата, как бы следя за разговором.
— Ты прав, — согласилась я, но тут же нашла другое решение: — А как насчёт пса, с которым ты искал островитянина? Ты ещё одолжил его у старика, держащего барсуков, горностаев и так далее.
Шерлок в ужасе взглянул на меня:
— Ты читала преувеличенно мелодраматичные повести Ватсона о моих расследованиях?!
— Разумеется, если, конечно, можно считать «Знак четырёх» преувеличенно мелодраматичным. Кажется, пса звали Тоби?