– Можно, – разрешил фон Тирпиц. – Но сначала мы с тобой пойдём и разберёмся.
– Со всеми? – кровожадно уточнил лейтенант.
– Кто под руку попадётся, с тем и разберёмся.
– Тогда я подниму свою команду по тревоге.
– Сначала идём к вахтенному офицеру, а там видно будет.
Коммандер встряхнулся и провёл ладонями по лицу. Теперь даже самый предвзятый наблюдатель не смог бы определить количество выпитого фон Тирпицем – военные и политики обладают удивительной способностью усилием воли маскировать алкогольное опьянение любой степени тяжести, а флотский офицер в двенадцатом поколении с этому вообще сил не прикладывает.
Лейтенант ничего делать не стал, только придирчиво оглядел себя в зеркале и сообщил:
– Я готов. И на всякий случай объявил своей команде боевую тревогу – если что, будут обязанность расстрельного взвода исполнять. Уничтожим гидру демократии в условиях отдельно взятого корабля, командир!
Фон Тирпиц и Авербах прибыли в боевую рубку как раз в тот момент, когда вахтенный офицер задумывался о проведении обряда сэппуку по примеру восьми поколений славных предков. Честь рода Камимура-Родзянко всё никак не могла сделать выбор между приверженностью традициям и служебными обязанностями, так что появление командира принесло изрядное облегчение.
– Сэр, император на связи!
– Не кричите, мичман.
– Но император на связи!
– Который?
– Простите, сэр, я не понял вопроса.
– Который из императоров вызывает? С недавних пор их стало двое.
Вахтенный офицер с восторгом посмотрел на командира – не часто увидишь человека, которому могут позвонить сразу оба императора, и уточнил:
– Иеремия Первый, сэр!
– Это замечательно, что Иеремия! – Лицо фон Тирпица приобрело торжественное и почтительное выражение. – Соединяй!
Мичман опустил руку на пульт и почтительно поклонился возникшему посреди рубки голографическому изображению Иеремии Фоснера:
– Ваше Императорское Величество!
Тот раздражённо махнул рукой:
– Иди отсюда, мальчик.
Новоиспечённый император был одет в старенький бронескафандр со свежими подпалинами от лучевых попаданий и не выглядел человеком, испытывающим эйфорию от пребывания на наивысшей должности. Тени под ввалившимися глазами и трехдневная небритость на впалых щеках выдавали сильнейшую усталость.
– Коммандер фон Тирпиц?
– Да, Ваше Императорское Величество, это я.
– В задницу величество, – раздражённо бросил Фоснер. – Нет времени на реверансы. Называйте меня просто сэром Иеремией или мистером императором.
– Как скажете, сэр.
– Так и скажу. Твой фрегат сейчас ближе всех от Невады-Нова, коммандер, так что бери ноги в руки и лети туда.
Фон Тирпиц понял, что разговаривает хоть и с облечённым властью, но вполне нормальным и вменяемым человеком, поэтому позволил себе возражение:
– Извините, мистер император, но мой корабль не предназначен для атак на хорошо защищённые планеты. Нам даже бомбить их нечем!
Иеремия Фоснер с пониманием кивнул:
– Я это знаю, коммандер. Но ты меня не дослушал! Тебе не нужно никого бомбить или атаковать. Тебе необходимо срочно лететь туда и забрать с планеты разумного енота.
– Енота? Того самого?
– А других в нашей вселенной нет. Привезёшь его на Белгику с соблюдением дипломатического этикета, то есть вежливо и аккуратно. Но в первую очередь попроси енота выключить эти грёбаные излучатели! – Император Иеремия сорвался на крик. – И как можно быстрее!
– Какие излучатели, сэр? – поинтересовался фон Тирпиц. – Нельзя ли поподробнее?
Фоснер справился с эмоциями и объяснил уже спокойным голосом:
– Енот излучает на Белгику какую-то дрянь, от которой вся планета пятый день ходит пьяная, а особо чувствительные личности успели поймать белую горячку. Мы пытались отключить спутники связи, но они отказываются реагировать на наш сигнал. Мы пробовали сбивать их, но они собираются на орбите в огромные стаи и защищаются. Мало того, эти мелкие железяки четыре раза переходили в контратаку, сбив шестнадцать истребителей, два корвета и один авианосец.
– На спутниках связи нет и не может быть вооружения, мистер император.
– Ага, я тоже так думал… пока не поймал себя на желании сесть в кабину тяжёлого штурмовика и устроить на Белгике маленький огненный ад.
– Тяжёлый случай, сэр Иеремия, – посочувствовал коммандер. – Мы вылетаем немедленно!
Приказ императора Иеремии Фоснера был воспринят коммандером фон Тирпицем как карт-бланш и индульгенция. Первым делом он приказал арестовать старшего помощника Франтишека Квасневски, обвинив того в растрате ста тридцати двух галлонов виски из неприкосновенного запаса, и Франт Вонючка отправился в корабельный карцер под дружные проклятия команды.
На освободившуюся должность командир назначил Ричарда Авербаха, и это ни у кого не вызвало удивления – тридцатипятилетнего лейтенанта хоть и побаивались, но уважали за профессионализм и безбашенную отмороженность. Да, только в русском языке нашлись термины для точного обозначения морально-волевых качеств нового старпома. Ричард сдержанно поблагодарил фон Тирпица за заботу о карьере и с энтузиазмом приступил к выполнению обязанностей. Экипаж взвыл, но было уже поздно.
От точки, где «Хелену Боннэр» застал приказ императора, до Невады-Нова трое суток лёта, но подстёгнутые высочайшим доверием механики умудрились выжать из стареньких движков почти проектную мощность. Так что фрегат появился в бывших владениях бывшего клана Бенедиктосов-Кукаревичей к исходу второго дня. Правда, из-за серьёзных опасений коммандера фон Тирпица торможение начали далеко за второй луной планеты.
– Понимаете, господа, – объяснил он за ужином в кают-компании, – мы летим за енотом, но окрестности Невады-Нова с недавних пор считаются территорией генерал-воеводы Шрёдингера.
– Русские уже неделю как наши союзники, сэр, – возразил второй штурман лейтенант фон Акопян. – Зачем его бояться?
– А кто вам сказал, что я боюсь? – усмехнулся фон Тирпиц. – И заметьте, лейтенант, это император Иеремия Первый объявил Российскую Империю союзником, а вот император Михаил промолчал и молчит до сих пор. Тем более, и это самое важное, генерал-воевода Василий Шрёдингер является котом, а они, как говорится в старинных сказках и легендах, всегда гуляют сами по себе.
– Полагаете, кот может обидеться на вторжение и бабахнуть?
– Именно бабахнуть, причём нашим мнением он интересоваться не будет. Поэтому мы не станем наглеть и вползём в систему самым малым ходом, чтобы и мыслей не возникло о наличии агрессивных намерений.
– Но у нас нет агрессивных намерений, сэр!
– Кроме нас, об этом никто не знает.
Фон Акопян задумался и после недолгого молчания озвучил мысль:
– Зато наш фрегат самый быстрый во всей Патрульной Службе бывшего Содружества и с лёгкостью убежит от любого противника.
Лейтенант Авербах, сосредоточенно пиливший бифштекс с кровью тупым столовым ножом, заметил:
– Как раз убегать нам и нельзя. Есть чёткий и недвусмысленный приказ, а вы… Захотелось составить компанию Франту Вонючке?
Неизвестно, сколько бы продолжался бессмысленный спор, если бы его не прервал вечный вахтенный офицер мичман Камимура-Родзянко. Он ворвался в кают-компанию с выпученными глазами и крикнул с порога:
– Тревога, господа! Боевая тревога!
Фон Тирпиц раздражённо бросил на стол скомканную салфетку:
– Вы что орёте, мичман? Неужели нельзя было объявить тревогу простым нажатием кнопки?
– Нельзя, сэр! – Вахтенный офицер тяжело дышал, но на громкость голоса это не влияло. – Из всех систем корабля нормально функционируют только освещение, вентиляция, гальюны и искусственная гравитация. Всё остальное находится под внешним управлением.
– Это как?
– Не знаю, сэр! Но на все попытки исправить ситуацию они не реагируют. Вернее, реагируют, но на русском языке и в грубой матерной форме.
– Вы что сегодня пили, мичман? – нахмурился фон Тирпиц. – Лейтенант Авербах, почему не выполняется приказ о недопустимости пьянства при выполнении прямых заданий императора?
И тут корабль вздрогнул, будто бы возмутившись несправедливым наездом на вахтенного офицера, и в следующий момент всех присутствующих в кают-компании сильным ускорением отбросило к переборке. Коммандер фон Тирпиц удачно плюхнулся на диван, но не успел порадоваться удачной посадке, как слетевший со стола соусник больно ударил в грудь, запачкав белоснежный мундир. Силясь вздохнуть, командир фрегата слышал голос второго штурмана лейтенанта фон Акопяна, комментирующего совершаемые эволюции:
– Противоракетный маневр делаем… а сейчас уклонение от псевдоразумных мин… зачем на боевой курс, если мы – не бомбардировщик? И вроде бы входим в атмосферу…
Глава пятнадцатая,о пользе ракетных бомбардировок и способах войти в историю
Планета Невада-Нова. Бывшее Содружество Демократических кланов. 1518 год от Великого Исхода
Господин Кукаревич традиционно пребывал в плохом настроении. Несколько недель сидения в осаждённом «Венедикт-хаусе» сильно расшатали и без того потрёпанные нервы, а недавний разговор с личным телохранителем и последовавшие за ним расходы чуть не довели до инфаркта. Подумать только, собственноручно отдал двадцать миллионов рублей наличными за призрачную надежду на спасение! Половину всех денег, что остались в его распоряжении после блокирования банковских счетов.
Хотя Вольф твёрдо обещал благополучный исход:
– Не беспокойтесь, босс, я нанял лучшего хакера во вселенной!
Господин Мэтью в хакеров не верил. Вернее, он знал о существовании этих мелких жуликов, промышляющих кражами в виртуальных магазинах, но не верил в приписываемое им всемогущество. Только в сериале для малообразованных домохозяек хорошо смотрится типаж киберволшебника, взламывающего личный архив русского канцлера лёгким движением левой брови… Но сейчас как раз та ситуация, что поневоле хватаешься за соломинку.