рит Фукидид, "был первый из афинян своего времени, сильный словом и делом... Стоя во главе государства в мирное время, он правил умеренно и охранял безопасность. Афины достигли при нем высшего могущества... Не столько масса руководила им, сколько он – массой, потому что он приобрел власть, не прибегая к недостойным средствам, и не имел вследствие, этого, нужды льстить толпе, но, пользуясь уважением, мог и резко противоречить ей. Когда он видел, что афиняне не вовремя смелы, он своими речами пробуждал в них страх – и наоборот, видя их падающими духом без основания, внушал им смелость. «По имени это была демократия, на деле же – господство лучшего мужа». П. не был реформатором, пролагающим новые пути: по творчеству и смелости мысли он уступал некоторым из своих предшественников, и его реформы – лишь один из моментов в последовательном, органическом развили афинской демократии, естественное и логическое следствие предшествовавшего хода афинской истории. П. – лишь продолжатель дела Солона, Клисфена, Фемистокла. Неизвестно, способствовал ли П. открытию зевгитам доступа к архонтству (457 – 6) и к восстановлению так наз. судей по демам (453 – 2); но он несомненно внес закон касательно права гражданства (451 – 50), по которому тот не мог иметь этого права, кто не происходил от афинянина. Чем больше стекалось разного люду в Афины и чем больше прав и выгод предоставлялось афинскому демосу, тем более казалось необходимым сохранить эти права только за настоящими афинянами и удалить из среды гражданства посторонние элементы. Затем, П. ограничил права ареопага еще более, нежели Эфиальт (в чем состояло это ограничение – неизвестно). Главной и наиболее характерной реформой его является введение денежного вознаграждения гелиастам (первоначально 1 обол); членам совета (1 драхма пританам и 5 об. остальным. Есть основание думать, что в то время существовало вознаграждение и архонтам.), войску и флоту. Введение платы гелиастам (присяжным) источники объясняют тем, что иначе П. не в состоянии был соперничать с богатым и щедрым Кимоном; но это нововведение вызывалось необходимостью и стоит в связи с расширением деятельности гелиэи (суда присяжных). Не будь вознаграждения, не было бы и нужного числа гелиастов: суд очутился бы в руках одних знатных и богатых и не был бы народным; между тем, чем влиятельнее становилось это учреждение, тем важнее было не допускать, чтобы оно оказалось в руках одной аристократической партии; наконец, отправление обязанностей судьи по делам не только сограждан, но и многочисленных союзников было немалым трудом, и плата являлась тут вполне заслуженным вознаграждением. То же, еще в большей степени, можно сказать о плате членам совета, а также о жалованье войску и флоту, в виду войн 50-х годов и продолжительных морских маневров в мирное время. Плата за посещение народного собрания введена не при П., а лишь в начале IV в. Что касается феорикона (зрелищных денег), то тут возникает сомнение: если феорикон отличать от диобелии и видеть в последней отдельную от него денежную раздачу в праздники, то мы имеем основание введение феорикона приписывать П.; если же отожествлять их, согласно обычному мнению, то введение феорикона нужно приписать не ., а Клеофонту, по словам Аристотеля (в «Аф. Пол.»), впервые введшему диобелию (в конце V в.). При П. получила большое развитие система колоний и клерухий, служивших средством поднятия благосостояния наименее состоятельных граждан, путем наделения их землею за пределами Аттики. Клерухии являлись в то же время наблюдательными постами, опорой и охраной афинского могущества; они имели также большое торговое значение. При П. они основывались обыкновенно в важных стратегических или торговых пунктах. Так, афинские клерухи поселены были в Херсонесе Фракийском, для поддержки тамошних греков, в отдаленном Синопе и в некоторых других припонтийских городах, на о-вах Наксосе и Андросе и, вероятно, на Амбросе и Лемносе. Во Фракии основана колония Брея. На нижнем течении Стримона, где был узел дорог, шедших по разным направлениям, и окрестности были богаты корабельным лесом и драгоценными металлами, основан Амфиполь (437 г.); в Италии, недалеко от прежнего Сибариса, положено начало Туриям, куда отправились поселенцы из разных греческих городов. В связи с демократическим направлением Перикловой политики находится и его строительная деятельность. С одной стороны, она имела целью укрепление и украшение города, с другой – доставку заработков городскому населению, массе рабочих и ремесленников; «весь город», выражаясь словами Плутарха, «находился как бы на жаловании, сам себя украшая и в то же время содержа». И в строительной деятельности П. является в сущности лишь продолжателем и завершителем дела своих предшественников, в том числе Кимона. Еще в 457 г., около времени танагрской битвы, возведены были так наз. «Длинные стены», из которых одна шла от Афин к Пирею, другая – к Фалеру; но пространство между ними не было защищено. Чтобы завершить укрепление Афин и сделать их неприступными, по предложению П., построена была третья, так наз. «средняя» или «южная» стена, между двумя уже существовавшими, параллельно северной и недалеко от ее, т. е. от Афин к Мунихии. С возведением этой стены значение Пирея еще более поднялось. При П. он был перестроен вновь; арсеналы, верфи, доки приведены в исправность, число их увеличено; военная гавань отделена от торговой; на берегу последней тянулись хлебные магазины, из которых самый большой построен при П.; при нем же построена и deigma (биржа). В Афинах воздвигнуты замечательные памятники искусства, по выражены Плутарха «величественные по своей громадности, неподражаемые по красоте и изяществу», которых «и время не коснулось, как– будто кто вдохнул в них вечно цветущую жизнь и нестареющую душу». При П. закончена постройка Парфенона, начатая еще при Кимоне или, быть может, даже при Фемистокле (мнение Фуртвенглера, Бузольта), а также и Одеона; начат Эрехтейон, построены так наз. Тезейон и Пропилеи, вне Афин на мысе Сунии – храм Афины, в Рамне – храм Немезиды; в Елевсине возобновлена постройка святилища для мистерий. Созданы статуи Афины Промахос, Афины Лемнии и Афины Парфенос. Украшенный такими зданиями и произведениями Фидия, Афины являлись как бы «школою» и столицею Эллады. Средства на украшение города брались не только из союзной казны, но также из городской кассы, из храмовых сумм и проч., при чем деньги союза употреблялись, по-видимому, лишь на такие здания и произведения, которые имели какое-либо отношение к союзу или его покровительнице, богине Афине. Не смотря на крупные расходы, финансы Афин никогда не были в таком цветущем состоянии, как при П. Понимая, каким могущественным орудием являются денежные средства, особенно на случай войны, П. старался увеличить финансовые силы Афин. В середине 30-х гг. в казне хранилось 9700 талантов и еще к началу пелопонесской войны, не смотря на громадные издержки по постройке Пропилеев и на осаду Потидеи, в ней оставалось 6000 талантов, не считая священных предметов, которыми, в крайнем случай, государство также могло воспользоваться. В самом управлении финансами господствовали порядок и строгая отчетность, о чем свидетельствуют дошедшие до нас постановления: одно из них определяет порядок уплаты долга «другим» (кроме Афины) богам и полагает основание казне этих богов, другое касается казны богини Афины. Материальное благосостояние афинян в век П. достигло своего высшего развития. Владычествуя на море, они властвовали и над торговлею, господствовали на денежном рынке. Их торговые связи обнимали Восток и Запад; Афинам принадлежало посредничество между восточной и западной половинами Средиземного моря: они были торговым центром и главным складочным местом греч. мира, богатейшим и многолюднейшим городом, Пирей – самой оживленной гаванью. Сюда свозились самые разнообразные продукты из отдаленных краев. – Главную силу Афин П. видел во флоте и обращал на него особенное внимание. Афинский флот состоял при нем из 300 триер. П. завел морские маневры, происходившие ежегодно в течение 8 месяцев. Сухопутное войско при П. состояло из 29000 гоплитов разных категорий, 1600 всадников, 200 конных и 1600 пеших стрелков. Внешняя политика П. направлена была к расширению сферы влияния Афин и к упрочению и охране существующего. П. был враг рискованных предприятий, от которых старался удержать афинян. Борьба с Персией прекратилась. Экспедиция П. к Херсонесу Фракийскому имела в виду лишь оказать помощь тамошним грекам; экспедиция в Понт (Черное море), предпринятая им во главе многочисленного и блестящего флота, имела целью, кроме того, показать во всем блеске могущество Афин, подчинить их протекторату припонтийские города и упрочить торговые связи, что было особенно важно, так как из припонтийских стран Аттика получала столь необходимый для нее хлеб и многие другие сырые продукты. На Западе заключены были договоры с Эгестой (еще около середины V в.), затем, накануне пелопонесской войны – с Регием и с Леонтинами (433 – 32 г.). П. сделал попытку созвать в Афины национальный конгресс из представителей греческих городов, по вопросам религиозно-национальным, в интересах мира и общей безопасности; но попытка эта не удалась, вследствие противодействия Спарты. Зависимость союзников от Афин при П. увеличилась, союзная казна с острова Делоса перенесена была в Афины (вероятно – в 454 г.); но это было лишь естественным развитием процесса, начавшегося уже раньше, еще при Кимоне, и заключавшегося в том, что члены делосско-аттического союза из автономных мало-помалу превращались в зависимых, а афинская гегемония – в arch. Общая сумма ежегодного фороса (дани) перед пелопонесскою войной равнялась, по Фукидиду, 600 талантам, а по надписям – приблизительно 400 – 500 талант. Характерно, однако, что не смотря на перенесете казны, форос при П. не увеличивался, а напротив, с прекращением войны 50х гг., обыкновенно понижался. Тем не менее союзники были недовольны своею зависимостью, особенно аристократическая партия, вообще враждебная Афинам. В 450 – 49 г. произошли смуты в Мелете; в 440 г. восстал Самос, бывший автономным союзником и имевший сильный флот. В восстании приняла участие и Византия. П., разбив самосский флот у Трагии, осадил Самос; не смотря на применение усовершенствованных орудий, прошло около 9 мес. прежде чем Самос сдался, обязавшись выдать флот, срыть стены, дать заложников и уплатить контрибуцию. Пока Афинам не грозил внешний враг, они могли справляться с недовольными союзниками; опасность увеличилась, когда началась пелопонесская война. Когда Керкира, вступившая в столкновение с Коринфом, обратилась в Афины, ища там союза, то П. склонил афинян в пользу этого союза, в виду того, что Керкира обладала сильным флотом и занимала важное географическое положение на пути в Италию. До тех пор старавшийся сохранить мир, П. высказался теперь в народном собрании против требований спартанцев , видя в них лишь предлог к заранее решенному разрыву. Он старался ободрить афинян, указывая на их богатые денежные средства и сильный флот; он предостерегал лишь от рискованных предприятий, и согласно его совету афиняне дали ответ, сводившийся к тому, что «сами они войны не начнут, но с тем, кто начнет ее, будут сражаться». К общим соображениям в пользу войны у П. могли присоединяться и мотивы личные: положение его начинало колебаться; против него