Iridomyrmex humilis начали движение на север. Считается, что жарким летом в конце 90-х гг. они форсировали Луару. А вот тут эти захватчики, не уступающие в военной стратегии Цезарю и Наполеону, столкнулись с двумя чуть более неуступчивыми видами: это рыжие муравьи (южнее и восточнее парижского региона) и фараоновы муравьи (севернее и западнее Парижа).
CDXXXVIIСтрадание
Способны ли муравьи страдать? Априори – нет. У них нет нервной системы, приспособленной для этой цели. Нет нервных окончаний – нечему посылать сигналы о боли. Это может служить объяснением, почему кусочки муравья продолжают жить отдельно от остального тела, причем иногда довольно долго.
Отсутствие боли – источник целого фантастического мира. Нет боли – нет страха, нет, быть может, даже осознания своего «я». Энтомологи долго придерживались мнения, что муравьи не страдают, что и объясняет слитность их общества. Это объясняет вообще все – и ровным счетом ничего. У этого подхода есть и другое достоинство: мы можем убивать их, не испытывая угрызений совести. А вот меня существо, не испытывающее боли… сильно пугает.
Но это неверное суждение. Обезглавленный муравей издает особенный запах – запах боли. Значит, что-то все-таки происходит. Электрического нервного импульса у муравья нет, а химический есть. Муравей знает, что от него отрезали кусок, и страдает. Страдает по-своему, совсем не так, как мы, но – страдает.
CDXXXVIIIКогда человек…
Когда человек испытывает страх, счастье, гнев, его эндокринные железы вырабатывают гормоны, влияющие только на его организм. Они варятся в собственном соку. Ускоряется сердцебиение, выделяется пот, человек корчит гримасы, кричит, плачет. Это его дело. Другие смотрят на него без сочувствия – и с сочувствием, если решение сочувствовать принял интеллект.
Когда испуган, счастлив или рассержен муравей, то гормоны циркулируют не только в его организме, но и выходят наружу и попадают в организм других. Благодаря ферогормонам, или феромонам, одновременно кричат или плачут миллионы особей. Невероятное, должно быть, ощущение – чувствовать чужие переживания и передавать другим свои…
CDXXXIXОбразование
Образование муравьев проходит в несколько этапов.
Первые десять дней большинство юнцов занято яйцекладущей маткой. Они за ней ухаживают, облизывают ее, ласкают. Она в ответ обрабатывает их своей питательной дезинфицирующей слюной.
С одиннадцатого по двадцатый день рабочие муравьи ухаживают за коконами.
С двадцать первого по тридцатый день они присматривают за младшими личинками и кормят их.
С тридцать первого по сороковой день они занимаются домашними делами и чистят ходы, продолжая ухаживать за маткой и за куколками.
Сороковой день – важная веха. Рабочие считаются уже достаточно опытными и получают право покидать муравейник.
С сорокового по пятидесятый день они пасут и доят тлей.
С пятидесятого до последнего дня своей жизни они могут заниматься самым захватывающим для обитателей муравейника делом – охотой и исследованием неведомых краев.
Примечание. С 11-го дня муравьев с половыми признаками перестают принуждать к работе. Они проводят время в основном в праздности, в своих отсеках, до самого брачного полета.
CDXLТоталитаризм
Люди проявляют интерес к муравьям, считая, что они сумели создать успешную тоталитарную систему. Да, со стороны кажется, что весь муравейник трудится, все повинуются, все готовы к самопожертвованию, все одинаковые. А у людей тоталитарные системы терпят неудачу…
Так что люди мечтают подражать общественным насекомым (не потому ли Наполеон взял своей эмблемой пчелу?). Феромоны, затопляющие муравейник глобальной информацией, – это нынешнее планетарное телевидение. Человек считает, что предлагая всем то, что он считает самым лучшим, он рано или поздно придет к созданию совершенного человечества.
Вот ведь бессмыслица!
Природа, как ни морщится г-н Дарвин, не эволюционирует в сторону превосходства лучших (каковы могли бы быть критерии?).
Природа черпает силу в многообразии. Ей нужны добрые и злые, сумасшедшие, отчаянные, спортсмены, лежачие больные, горбуны, бедняги с заячьей губой, весельчаки, хмыри, умники, болваны, эгоисты, щедрые, низенькие, дылды, черные, желтые, красно– и белокожие… Поклонники всех религий, всех философий, любого фанатизма, любой мудрости… Существует одна опасность: что какая-то категория будет истреблена другой.
У нас на глазах поля кукурузы, придуманной людьми и состоящей из близнецов лучшего початка (меньше всего нуждающегося в воде, с наивысшей устойчивостью к заморозкам, дающего лучшее зерно), гибнут от ерундовых болезней. А поля дикой кукурузы, где растут всевозможные разновидности со своими слабостями и аномалиями, всегда находят способы противостоять эпидемиям.
Природа не выносит единообразия и любит разносторонность. В этом, наверное, и состоит ее гениальность.
CDXLIХищник
Какой была бы наша человеческая цивилизация, если бы она не избавилась от главных хищников – волков, львов, медведей, гиеновидных собак? Наверняка тревожной, постоянно балансирующей на грани гибели.
Римляне, желая пощекотать нервы в разгар возлияний, приказывали принести труп и поставить его вертикально, чтобы он простоял так до конца пира. Все гости видели материальное напоминание о бренности жизни. Но в наши дни человек раздавил, истребил, отправил в музеи чучела всех видов, способных его сожрать. Теперь наши единственные хищники – микробы.
Другое дело муравьиная цивилизация: она развилась в присутствии своих главных хищников. В результате этому насекомому постоянно грозит опасность. Оно знает, что преодолело только половину пути, ведь любой, даже самый глупый зверь может одним движением лапы уничтожить плод многих тысяч лет изощренного опыта.
CDXLIIПорой, когда…
Порой, совершая летнюю прогулку, я спохватываюсь, что чуть не наступил на какую-нибудь букашку. Приглядевшись, я убеждаюсь, что это муравьиная матка. Если есть одна, то поблизости их тысячи. Они валяются в причудливых позах, раздавленные человеческими башмаками или разбившиеся о ветровые стекла автомобилей. Они так утомлены, что не управляют своим полетом. Сколько муравейников уничтожаются летом на шоссе простым взмахом щетки на ветровом стекле?
CDXLIIIЖертвенность
Наблюдая за муравьем, нельзя не прийти к мысли, что единственная его мотивация – стремления, противоречащие его собственному существованию. Оторванная голова стремится и дальше приносить пользу, кусая врагов за лапки или разрезая зернышко; торакс сам по себе пытается преградить путь врагам.
Самоотречение? Фанатичная преданность своим? Вызванное коллективизмом отупение?
Нет, муравей способен и к жизни в одиночестве. Ему ни к чему свора, он может поднять бунт.
Почему же он жертвует собой?
На моей теперешней стадии познаний я бы ответил, что это происходит от скромности. Кажется, для него самого собственная смерть – не такое важное событие, чтобы отвлечься от дел, занимавших его несколько секунд назад.
CDXLIVГолография
Общность между человеческим мозгом и муравейником можно передать голографическим изображением.
Что такое голография? Взаимное наложение световых волн, которые, будучи собранными и помещенными под определенным углом, создают впечатление объемного изображения.
Оно существует везде и одновременно нигде. Создается новое, третье измерение – иллюзия рельефа.
Каждый нейрон нашего мозга, каждая особь в муравейнике содержат весь объем информации. Но для возникновения сознания, «рельефной мысли» необходим коллектив.
CDXLVЧистота
Что может быть чище мухи? Она постоянно умывается, это для нее не долг, а необходимость. При малейшем загрязнении одной антенны, одной фасеты она никогда не найдет пищи и никогда не увидит руку, занесенную, чтобы ее прихлопнуть. Чистота у насекомых – важнейший фактор выживания.
CDXLVIЗаговоры
Самая распространенная организационная система у людей – сложная иерархия управленцев, обладателей власти, распоряжающихся горсткой творцов, чьи результаты часть управленцев, «коммерсанты», потом присваивает, прикидываясь распространителями. Управленцы, творцы, коммерсанты – три касты, соответствующие у муравьев рабочим, солдатам и обладателям половых признаков.
Борьба Сталина и Троцкого в начале XX века прекрасно иллюстрирует переход от системы, выгодной творцам, к другой, выдвигающей вперед управленцев. Заговорщик Сталин устранил математика Троцкого, создавшего Красную армию. Страница была перевернута.
Прогресс в стратах общества ускоряется, когда получается соблазнять, вербовать убийц, дезинформировать, а не когда разрабатываются новые концепции и цели.
CDXLVIIНичто
Что может быть отраднее, чем перестать думать? Прервать, наконец, этот бурный поток более-менее полезных, более-менее важных мыслей. Больше не думать! Это как умереть, но остаться жить. Быть пустотой. Вернуться к высшим началам. Быть даже не тем, кто ни о чем не думает, а вообще ничем. Быть ничем – вот благородное стремление.
CDXLVIIIАнализ феромонов
(34-й эксперимент.) Мне удалось определить несколько молекул муравьиной коммуникации при помощи масс-спектрометра и хроматографа. На этом основании я занялся химическим анализом коммуникации между самцом и рабочим муравьем, зафиксированной в 10 часов вечера. Самец нашел хлебную крошку. Вот его сигнал:
– Метил-6
– Метил-4 гексанон-3 (2 испускания)
– Кетон
– Октанон-3
И снова:
– Кетон