полицейского и сразу ему предложил: «Давай сюда, без лишних предисловий, свою
тестилку». На этот раз он выдохнул что есть мочи. Раза в три больше, чем вдохнул.
Полицейский посмотрел на дисплей - глаза у него округлились, как и у первого.
Поэтому наш уверенно сам спросил: «Ну что там, труп, да?» Еще больше поли-
цейский удивился такой проницательности.
- Откуда вы знаете?!
- Да у вас же у всех на дороге приборы испорчены, - разошелся наш «заяц». -
Да я на вас в муниципалитет жаловаться буду! Уже один нас останавливал. Я у него
тоже трупом был. Вы мне за это ответите.
Полицейский не поверил такому бреду, связался со своим коллегой.
- Ты труп останавливал?
- Да, было, - как-то с неохотой ответил тот, видимо, все еще продолжая
трясти тестилкой. - Вот до сих пор с дисплея не исчезает.
За нанесенный моральный ущерб наших проводили под конвоем до дома.
А на следующий день они поехали в мексиканский ресторан завтракать с
максимальной скидкой. И дринкнуть не только за свою историческую родину, но и
за американцев. Все-таки они хорошие - как дети! И с ними можно иметь дело!
Новости политики. На Ближнем востоке в знак протеста
против современной американской политики прошел
митинг под девизом «ЗАКРЫТЬ АМЕРИКУ!» Участники
митинга сожгли ЧУЧЕЛО КОЛУМБА.
НЕФТЯНАЯ СКВАЖИНА
Во времена перестройки немцы в Западном Берлине вычислили, что самые
выгодные клиенты в ресторанах - русские. Это было время, когда с выездом со-
ветским людям стало легче. Уже не надо было проходить советов ветеранов, чтобы
получить визу. У иммигрантов очнулось дремавшее до сих пор чувство любви к
родине, поскольку многие из них пооткрывали на родине различные бизнесы и
начали благодаря родине богатеть с той же скоростью, с какой их родина - беднеть.
К ним стали косяками слетаться российские родственники, благодаря которым
загульная ночная жизнь на Западе явно оживилась.
Все это аукнулось подскочившими прибылями в лучших ресторанах самых
престижных городов Европы. И если хозяева испанских, итальянских, китайских
ресторанов просто радовались каждому русскому посетителю, то скрупулезные во
всем немцы начали считать: какова же разница в процентах прибыли от гульбы
русских в сравнении с теми же немцами? Выяснилось: такая же, как, скажем,
между нефтяным бизнесом и бизнесом по выпуску канцелярских скрепок. К.
удивлению немцев, оказалось, что никто, кроме русских, не может вечером столько
съесть. Немец придет в ресторан - закажет салатик с пивом. Это будет для него и
закуска, и первое, и второе, и третье, и компот. Наши возьмут - холодной и горячей
закусочки, суп, два вторых, три десерта. И чтобы все то время, пока они едят, в
центре стола стояли поросеночек с хреном, селедочка под шубой, балычок,
портвешок, водочка с коньячком. И пивко обязательно. И, конечно, вино красное,
подороже, - для борьбы с холестерином.
Просчитав все это, а также учитывая, что русские обычно гуляют громко,
шумно, поев, любят потанцевать, а точнее, поплясать, выяснить отношения друг с
другом, немцы решили открыть ресторан специально для русских. И назвать его
«Москва». Чтобы они гуляли в каком-то одном месте, не мешали бы в других ресто-
ранах наслаждаться утонченной едой другим национальностям. Шеф-повара
пригласили русского. Официантов же взяли немецких. Чтобы не воровали. И вот тут
они ошиблись.
Конечно, еда была роскошной. Сочной, разнообразной, желанной для
русского желудка. И прибыль тоже была желанной. Не немецкой. С первых же дней
ресторан начал ее давать, прямо как настоящая нефтяная скважина. Но бедные
немцы-официанты не знали в конце вечера, кому из клиентов на какой стол
подавать счет. Они все путали. Потому что не могли уследить за движениями
неуспокоенной русской души.
Они к чему привыкли? Пришел клиент, сел за столик, что-то заказал, ему
принесли. За тем же столиком, где поел, рассчитался и ушел. А русский? Заказ
сделал за одним столиком. Мгновенно подсел к знакомым за другой. Попросил все,
что он заказал, перенести ему туда. Потом заметил хорошенькую девчонку, пошел
выпивать с ней. Официант несет приборы опять за ним. Но девчонка оказалась
неперспективной. Перескочил под десерт поговорить о бизнесе с приятелями. Свое
место забыл начисто. К тому же на его месте уже другой заснул лицом в салат... И
так почти все посетители. Официанты были не в состоянии уследить за этим бро-
уновским движением. А по красным, горячим лицам клиентов в салатах не могли
понять, кто кем был в начале вечера.
В конце концов, после двух-трех серьезных инцидентов с криками: «Что за
счет ты мне подсовываешь?! Я это не ел!» - нефтяную скважину пришлось закрыть.
Теперь наши снова гуляют по всем ресторанам Берлина. И если поздно
ночью вы встретите там подвыпившего человека, который праздно шатается по
улице, не представляя, куда себя пристроить, знайте: это наш. Потому что немцы по
ночам спят. Странные они все-таки.
Западным людям надо учиться у наших
любить ЖИЗНЬ, а не ее СМЫСЛ!
«КАТИ К КАССЕ»
Русский бизнесмен, уже из «новых». По виду хозяин нескольких
коммерческих ларьков. Таких обычно можно узнать по поведению. В любой точке
мира они ведут себя по-хозяйски, как будто у себя в ларьке.
За полчаса отлета из Лондона он забежал в супермаркет, чтобы купить
подарки всем членам всех своих семей.
Забежал и остановился как вкопанный. Стоит, смотрит на все окружающее
его изобилие, не понимает, с чего начать делать закупки, когда вокруг столько всего.
Вдруг увидел, что одна из продавщиц катит перед собой тележку, на которой лежит
буквально все: мужские, женские костюмы, посуда, белье, детские вещи. Все это она
должна была развезти по отделам. Посмотрел наш коммерсант на тележку, на часы.
Подошел к продавщице и, показав руками на кассу, приказал: «Кати к кассе». Кто-
то из его спутников на ломаном английском кое- как перевел непереводимое
сочетание слов, мол, что ее просят пройти к кассе. Она кивнула, что поняла, и
послушно пошла к кассе. Но без тележки. Не поняла нашего размаха. Ей же в голову
не могло прийти, что ее просят подойти к кассе вместе с тележкой и товаром на ней.
Но наши не растерялись. Они сами покатили за ней тележку. После чего долго
пытались у кассы объяснить собравшимся продавцам, что просят все это завернуть,
и побыстрее, так как у них через 40 минут самолет...
Настоящий мужчина долго остается под
впечатлением, которое он производит на женщину!
МОЛЧАТЬ! Я ДОМ ПОКУПАЮ
В 91-м году у меня были очень неудачные гастроли по Америке. Неполные
залы. Жулик-импресарио. Зато благодаря этой поездке я стал свидетелем новых
историй.
Это был переходный период от России советской к России никакой.
Известно, что самые большие деньги делаются во время становления государства и
во время его распада. У нас, как всегда, от нашего нетерпения происходило сразу и
то, и другое. Ломоносов еще предупреждал: если у кого-то где-то убавится, то у
другого обязательно должно прибавиться. Одни богатели, другие нищали. Мы
строили капитализм по ускоренной программе. Счастливчики от этого процесса
дурели, складывали небесную манну партии в чемоданы, а потом меняли манну на
доллары, что было в то время очень выгодно, потому что доллары уже умещались в
рюкзачке.
Случай тогда свел меня с одним из таких экземпляров в Сан-Франциско. Он
приехал туда покупать себе дом. Приехал с семьей и... рюкзачком. Рюкзачок - по-
трепанный комсомольской романтикой шестидесятых годов. Никому и в голову не
могло прийти в Америке, чт6 у него в рюкзачке. В то время русских на Западе еще
жалели и относились к ним, как к проголодавшимся дикарям. Правда, сам
обладатель рюкзачка не был похож на голодающего. Пиджак - пятьдесят шестого
размера, брюки - шестидесятого. Советский фасон, укороченный. Из-под брюк
видны съеденные туфлями носки, а между носками и брюками светится полоска
незагорелых северных крепких ног. По щекам и животу можно было сделать вывод,
что часть свалившихся на голову денег он откладывал, а другую часть честно
пытался проесть, вкладывая, как говорят в таких случаях, в самое надежное - в себя.
Жена, которая приехала с ним, ему в этом, очевидно, с усердием помогала, по-
скольку была подобна ему фигурой, чуть, правда, уменьшенной в размерах. И,
помогая мужу правильно вкладывать, она даже все зубы заменила на золотые.
Чувствовалось, что этим вложением она особенно гордилась, поэтому все время
улыбалась. Мол, вот как элегантно вложены наши деньги! Двое детей - тоже по-
добные им фигурки, этакие рюкзачки на крепких ножках, которыми они уверенно
цеплялись за землю, как корнями. Иногда оба от непонимания момента начинали
дружно хныкать. Тогда «главный рюкзак» по-отцовски давал им заботливые
затрещины со словами: «Молчать! Я дом покупаю в Сан-Франциско».
Маклер, сын одного из наших иммигрантов, хорошо говорил по-русски. Был,