больницу.
На следующий день звонят в больницу, спрашивают, можно ли чем помочь?
А им отвечают:
- Мы ее отвезли в психиатрическую.
- Почему?
- На вопрос, что с ней произошло, она отвечала, что, когда выходила из
лифта, на нее с лестницы съехали два пьяных лыжника!
* * *
Один из прохожих остановил меня и прямо на улице рассказал
историю, которая случилась над его квартирой этажом выше.
Двое напились: сосед и его друг. Захотелось или девчонок, или
подвигов. Девчонок достать оказалось бесперспективным. Оставалось
заняться подвигами. Один из них спрашивает:
- Хочешь, на спор выпрыгну с третьего этажа в окно?
Второй, естественно, отвечает:
- Ты с ума сошел. Третий этаж. Разобьешься!
- Не разобьюсь!
- Разобьешься. Хвастун. Мюнхаузен в таблетке.
- Я Мюнхаузен?! Я никогда друзьям не вру. Смотри…
И чтобы доказать, что он действительно не врет, обиженный
залез на подоконник и сиганул с него на улицу. Тот, который ему не верил,
с испуга тут же протрезвел. Не выглядывая в окошко, постарался как
можно скорее вызвать «скорую».
Недаром замечено: пьяных бог бережет. Или правдолюбец упал на
кусты, как в плохих фильмах, или еще на что-то мягкое, но, действительно,
остался цел и невредим. Пока «скорая» ехала, поднялся обратно на третий
этаж. Вызвавший «скорую помощь» очень обрадовался, что друг остался
жив. В «скорую помощь» позвонить, естественно, забыл. Они вдвоем, на
радостях, начали квасить за неожиданную приятную встречу и за Господа,
который бережет пьяных и святых.
Тут приехала «скорая помощь». Бегут скорее с носилками по
лестнице вверх. Звонят. Заходят. Спрашивают: «Кто вызывал «скорую
помощь»?
- Я.
- Что случилось?
- Да ничего страшного, мы тут напились, и мой друг выпрыгнул вот из
этого окошка. Ну, я вас и вызвал, а он вдруг, раз и заходит…
«Скорая» - а их было три человека – очень слаженно, по-
агитбоигадовски покрыла их обоих матом. Мол, ребята, врите, но не
завирайтесь!
- Как, вы мне не верите? – рассердился правдолюб. Не верите, что я
выпрыгнул из окошка? Это что, значит, я вру? Вот, смотрите…
И снова выпрыгнул! «Скорая» с носилками бежала по лестнице вниз
с такой скоростью, словно пыталась подставить их под выпрыгнувшего до
того, как он долетит до земли. К сожалению, во второй раз все обошлось
гораздо печальней. Хоть и остался жив наш гордец, однако в реанимацию
попал. «Скорая» так и не успела подставить под него носилки.
Издревле на Руси святыми считались
убогие, нищие, пьяницы.
Значит, с каждым годом мы становимся
все святее и святее!
В 70-е годы со студенческим театром Московского авиационного
института я попал на атомоход «Арктика». Ледокол стоял на рейде в порту
Диксон. Все моряки и рабочий персонал сошли на берег. В магазинах их ждали
товары по талонам: редкая по тому времени колбаса сервелат, а если повезет, то и
финские сосиски… А главное, возможность отчаянно напиться, чтобы, как
считалось в то время, вывести из себя накопившуюся за время работы на
атомоходе радиацию. Особенно ждали моряков на берегу, конечно же, местные
диксоновские девчонки.
Нас же – агитбригаду – наоборот, загрузили на судно! Поместили в
одно большущее помещение, похожее по объему на номер совдеповской
гостиницы, рассчитанный на 10-12 человек. Я помню, в этой каюте была
совершенно неаргументированная жара, как в предбаннике финской бани.
Отопления разогрелись так, что на них можно было жарить яичницу.
Казалось, на всем ледоколе был только один человек, помощник капитана,
который нас встретил и проводил до каюты.
- Видите, как сегодня холодно на улице, - сказал он.
Хотя выражение «на улице» было в данной ситуации совершенно не к
месту. Потому что ближайшая улица находилась примерно за две тысячи
километров. Дощатые тротуары вдоль диксоновских канав, с двух сторон
мостовых, назвать улицами возможно было с такой же натяжкой, как назвать
валенки кроссовками.
– Зато видите, как у нас тепло внутри нашей «Арктики»! Это
потому, что отопления обогреваются вторичной водой от реактора!
От его хвастовства захотелось поежиться. Возникло ощущение, что
вокруг летают быстрые нейтроны, пронзая насквозь все вокруг, вплоть до
наших туловищ. Ведь что бы там ни говорили о суперзащитах современного
реактора, но сам реактор был тут, совсем рядом. Но, главное, очень хотелось
пить. Из-под крана лилась обычная совдеповская рыжая вода в рыжую, как
голова ирландца, раковину.
Похвастав другими достопримечательностями, вторичным контуром,
квазидискретным континуумом и знанием биографии Гейгера-Мюллера,
помощник капитана тут же исчез, как будто растворился в парах тяжелой воды.
Мы остались наедине с собственной жаждой и испугом от летающих вокруг
нейтронов. Одни, в очень душной каюте. Я вышел в коридор в надежде
встретить хоть кого-нибудь из рабочего персонала. Никого! Пустые коридоры,
в которых впору было снимать финальную сцену голливудского триллера!
И вдруг… Смотрю, навстречу мне на четвереньках, опираясь сразу на
обе стенки коридора, ползет матрос, периодически прислоняясь, чтобы
передохнуть. Я понял, что он уже не первые сутки выгоняет из себя радиацию
народным методом. Чтобы он быстрее признал во мне «своего парня», я тоже
встал на четвереньки, и, тормоша «прислонютого» за плечо, громко и несколько
раз повторил вопрос:
- Воду из-под крана пить можно? Воду из-под крана? Здесь?
Пить? Можно пить воду? У вас? Из-под крана? Пить воду? А? А? А?
Матрос долго смотрел на меня, видимо соображая, кто я, зачем здесь и
почему его отвлекаю? Мы стояли друг напротив друга на четвереньках, точь-
в-точь как гиббоны в клетке. Не меняя позиции, я еще пару раз повторил свой
вопрос слово в слово. Наконец, он что-то сообразил, и, почти предсмертно
шевеля губами, выдавил из себя:
- Можно. Но только разведенную!
И отстранив меня, как неодушевленное препятствие, пополз дальше.
Тяжела жизнь жены моряка –
полгода ждать, пока муж
свалит в море!
Ничто так не сближает людей,
как общественный транспорт
по утрам.
Двое пьяных едут в автобусе. Контролер потребовал оплаты
проезда. Один их них заплетающимся языком стал объяснять, почему у
него нет денег. Практически всю свою несчастную жизнь пересказал
контролеру, пока тот не сжалился:
- Ну, ладно, все, хватит, езжай так.
Затем поворачивается к другому клиенту:
- Платите!
Тогда первый вступается за него:
- А он со мной!
* * *
В Москве судили водителя троллейбуса за то, что он создал аварийную
ситуацию, когда ехал по Садовому кольцу.
Москва-река. Крымский мост. Обычное московское последискотечное утро.
Двое влюбленных подростков сидели в троллейбусе на заднем сиденье и целовались.
Вдруг девушка посмотрела в окошко, увидела Москву-реку, и что-то её зацепило: то
ли ощущение утреннего счастья, то ли сработала принятая загодя доза… Она
вскочила, и, глядя в окно на Москву-реку, закричала на весь троллейбус:
- Смотрите, дельфины!
Даже водитель троллейбуса побежал к окошку посмотреть.
* * *
Надо сказать, наши люди не только быстро усваивают рассказанное, но и
сами включаются в творческий процесс собственных наблюдений. Стоило мне не-
сколько раз со сцены рассказать историю с бочкой и кирпичами, как после концерта
стали подходить возбужденные зрители примерно с такой фразой: «А наш знакомый
тоже недавно попал в реанимацию. Мы его навещали - обхохотались».
Бывает, слушаешь и не знаешь, улыбаться или ужасаться. Но почти всегда
задаешь себе вопрос: ну почему подобное может происходить только с нашими
людьми? К. таким рассказанным за кулисами историям относится и следующая.
Стоял молодой парень на троллейбусной остановке. Крепкого телосложения.
Поэтому впредь будем называть его Здоровяк. Стоял с цветами, ждал девушку, нерв-
ничал. Очередной троллейбус уже отъезжал, а ее все не было. Одному из
пассажиров в троллейбусе захотелось именно в это время сплюнуть в
закрывающуюся дверь. Сплюнул. Попал прямо в Здоровяка. Кое-кто в троллейбусе
даже хохотнул. Мол, вот как смешно получилось! Мы отъезжаем, а человек
оплеванный на остановке остается. Тот, кто сплюнул, услышал смешки и решил, что
этого успеха ему маловато. Начал Здоровяку носики показывать, рожи корчить.
Мол, не достанешь, не достанешь! Пассажиры тоже радуются. Хоть какое- то
разнообразие вкралось в их повседневную транспортную жизнь. Где-нибудь в
Швеции или Бельгии подобная история на том бы и кончилась. Троллейбус бы
уехал, оплеванный вытерся, дождался девушку, подарил ей цветы и обо всем забыл.
У нас же история еще только начиналась.
Здоровяк и так изнервничался из-за опаздывающей девушки, теперь
разъярился окончательно. И вообще, что он - зря был здоровяком? Выбросил цветы