Первую колоду карт, изготовленную фабричным способом, выпустили в одной из провинций Франции. Она называлась «Тарот», и в ней были карты 4 мастей и козыри специальной масти. Из-за своей громоздкости эта колода не прижилась, и ей на смену пришла новая, состоящая только из 4 мастей. Масти назывались «лопата» (spades), или пики, «сердце» (hearts), или черви, «дубинка» (clubs), или трефы, и «бриллиант» (diamonds), или бубны. Таким образом, Франция является родиной современной колоды карт, а впоследствии и большинства карточных игр.
В 1260 г. в Германии был основан специальный цех фабрикантов и торговцев игральными картами.
В XIV в. вместо королей, дам и валетов начали изображать легендарных героев древности. Так, например, король червей изображался в виде короля франков Карла Великого, король пик — древнееврейского царя Давида, король бубен — Юлия Цезаря, а король треф — в виде Александра Македонского.
Правила старинных карточных игр со временем усложнялись. Можно предположить, что первыми появились комбинационные игры типа канасты и рамса. В таких играх нужно было как можно быстрее собрать карты по картинкам и мастям.
Затем, вероятно, появились пасьянсы, которые представляли собой разновидность карточных игр и брали начало от простых гаданий.
В аристократических кругах игра чаще всего шла на деньги, тогда как простолюдины развлекали себя простыми играми, чтобы скоротать время.
Страсть к игре всегда, во все времена и у всех народов, сопровождалась запальчивостью и увлечением. На рубеже древности и Средневековья, во времена Великого переселения народов, звероподобные гунны играли на жизнь и смерть. Американские индейцы, невзирая на строгость законов, проигрывали своих жен, англосаксы ставили на карту своих возлюбленных против скаковых лошадей, а полудикие жители острова Цейлон до такой степени увлекались игрой, что позволяли выигравшему издеваться над своим телом.
С особенной страстью предавались игре в Древнем Риме. Общее падение нравов сказалось и на этой стороне жизни и выражалось в непреодолимом азарте. Император Клавдий играл даже во время верховой езды, а во времена Ювенала чиновники являлись в присутственные места с денежными шкатулками и, вместо того чтобы заниматься делами, играли.
Тацит писал, что германцы во время игры забывали обо всем на свете и могли поставить на кон свою свободу и даже жизнь. И в современной Италии некоторые неаполитанские гондольеры готовы поставить против определенной суммы денег несколько месяцев или даже лет своей свободы.
Отличались пристрастием к игре и испанцы. Спутники Колумба, основав первое европейское поселение на острове Сан-Доминго, прежде всего занялись изготовлением карт из пальмовых листьев.
Подобные явления, конечно, не могли не отразиться на общественной нравственности. Власти не могли не обратить на это внимания. Игру в карты запрещали под страхом строжайшего наказания или больших денежных штрафов. В 1254 г., во время царствования Людовика Святого, был издан указ, запрещавший карточные игры во Франции под страхом наказания кнутом.
Карты попадали под запрет и в Италии, и в Испании. Например, в 1387 г. они были запрещены указом короля Кастилии Иоанна I.
Однако никакие запреты не в состоянии были остановить ожесточенную игру, которая велась в притонах и тайных игорных домах. Целые состояния ставились на карту в неистовом азарте. В один момент богач мог сделаться бедняком, а нищий — разбогатеть.
Страсть к карточной игре во Франции достигла своего пика во время правления Людовика XVI. Азартом были охвачены как вельможи, так и сам король Франции. Одновременно, даже при дворе, совершенствовалось и искусство нечестной игры. Для того чтобы исключить шулерство в карточной игре, в начале XVII в. при короле Генрихе II Валуа обратную сторону карт (рубашку) стали делать крапленной мелким пунктирным рисунком.
С не меньшей страстью играли в карты и в эпоху Революции.
Республиканское правительство поручило живописцу Давиду изменить типы карт, существовавшие во Франции с XV в. Вместо королей появились изображения гениев войны, торговли, мира и искусств, и на головах у них были фригийские колпаки. Дам сменили 4 женские фигуры, символизировавшие свободу вероисповедания, печати, брака и промыслов, а вместо валетов появились изображения аллегорических фигур равенства состояний, прав, обязанностей и рас.
Карточные фабриканты в дальнейшем изображали вместо королей философов и писателей, вместо королев — аллегории добродетелей, а вместо валетов — знаменитых республиканцев (рис. 25).
Рис. 25. Карты с изображением древнеримских богов
В других государствах, не испытавших таких революционных потрясений, в подобные крайности не впадали, да и во Франции со временем карты приобрели свой первоначальный вид.
Что касается самих игроков, они всегда были достаточно безразличны к очередным новинкам в художественном оформлении карт.
В настоящее время невозможно установить, кто послужил прототипом для изображения на картах и существовали ли вообще какие-то прототипы.
Карты в их современном виде не сразу завоевали всеобщее признание. В разных странах долгое время у них были свои характерные особенности.
Например, в Германии в карточной колоде, кроме короля, дамы и валета, был еще и рыцарь. Полная колода состояла не из 52 листов, а из 64, и козырными картами были дьявол, смерть и т. д. Названия мастей также отличались от общепринятых французских. Черви были такими же, как и сейчас. Пики изображались в виде зеленых листьев на кустах и называли «зеленые вини» (виноградные листья). Бубны рисовали в виде бубенчиков и так и назывались — «бубенчики». Трефы изображались в виде желудей, что свидетельствует о вероятности польского влияния на немецкие карты. Современные рисунки мастей, изначально принятые во Франции, были взяты из восточного орнамента, в котором они имели религиозное и магическое значение и брали свое начало в глубокой древности.
Директория, пришедшая к власти во Франции, стала раздавать разрешения на открытие игорных домов, а затем и отдавать их на откуп. В это время в Париже насчитывалось уже до 50 игорных заведений, и главным из них был Пале-Рояль.
С 1804 г. государство стало брать четвертую часть карточного выигрыша в пользу бедных от суммы, приходившейся на долю откупщиков. Откупная система существовала и при Реставрации, когда вернулись к дореволюционным типам карт.
Только в Париже в период с 1819 по 1837 гг. в этих заведениях было проиграно 137 млн франков. Последний французский откупщик Беназе перенес свою деятельность в Баден-Баден, а потом игорные дома открывались в Спа, Висбадене и других курортных городах. В конце концов, в 1873 г. игорные дома были запрещены, причем не только во Франции, но и по всей Европе. Исключение составило только княжество Монако.
В Италии в XVII в. стали делать «зеркальные» карты, у которых верхняя часть изображения была зеркальным отражением нижней, но широкое распространение такие карты получили только 2 века спустя.
До наших дней дошла итальянская колода, изготовленная в Падуе, Венеции или Флоренции в 1485 г. путем гравировки на меди. Считается, что ее изготовил один из известных мастеров живописи — Мантенья или Финигуэрра. Эти карты отличались весьма тонким и красивым рисунком, интересной гравировкой, четкой, хотя и немного бледной печатью. Размером они были 9 см в длину и 3,5 см в ширину.
В Испании карты были гораздо скромнее, чем в Италии, но там была изобретена своя национальная игра — ломбре (от испанского l’hombre — «человек»). Впоследствии она попала в Россию и под названием «ломбер» была очень модной во времена царствования Екатерины II.
Благодаря этой игре стал называться ломберным и специальный стол, который традиционно обивали зеленым сукном, в дальнейшем ставшим символом карточной игры.
Каким образом карты попали в Россию, не совсем ясно. Скорее всего, это произошло в начале XVIII в. — в период Смутного времени и польско-шведской интервенции. Правда, согласно другой версии карточную игру привезли в Россию казаки, участвовавшие в походах на Малороссию.
Первоначально в России играли французскими и немецкими картами и только с конца XVIII в. стали печатать собственные. Первые карты были довольно низкого качества и назывались одноголовыми — фигуры изображались в полный рост. Но в начале XIX в. вслед за Италией и Францией в России распространилась выделка «в полкарты», и карты приобрели привычный для нас вид с зеркальным (поясным) изображением фигур.
В начале в карты играли простые люди, при дворе же игра прижилась лишь во времена Петра I, который карты не особо жаловал, однако и не запрещал — вне закона была только игра на деньги.
Любимым времяпрепровождением придворного общества карточная игра стала при дворе Анны Иоанновны.
Император Петр II сам был большим любителем карт, и даже во время его торжественного обручения с княжной Е. А. Долгорукой в покоях были установлены столы для игры.
В годы царствования императрицы Елизаветы Петровны карточные игры, заняв постоянное место в досуге столичного и провинциального дворянства, превратились в новую культурную традицию этого сословия. Однако Елизавета Петровна сочла необходимым распространение неазартных форм игры в карты, и в 1761 г. был издан указ «О разделении употребления карт на запрещаемое для азартных игр и дозволяемое для игр коммерческих».
Несмотря на свое собственное пристрастие к игре, Екатерина II, дабы ограничить все разгорающуюся страсть русского общества к азартному времяпрепровождению и направить ее в сколько-нибудь законное русло, в «Уставе благочиния» от 1782 г. писала: «Буде игра игроку служила забавою или отдохновением посреди своей семьи и со друзьями, и игра не запрещена, то вины нет; буде же игра игроку служит единственным упражнением и промыслом…, то о том исследовав учинить по законам».
Но, несмотря на бесчисленные попытки ограничить карточные игры, невзирая на войны, мятежи, неурожаи, пожары и наводнения, часто повергавшие в смятение прежнюю столицу, государев двор играл… В письменных документах того времени встречаются упоминания об игроках, для которых карты из развлечения превратились в непреодолимую зависимость. Известно, что поклонниками карточной игры были государи Николай I и Александр III.