ом этапе может только повредить. Лоховские массы склонны демонизировать фигуры, окруженные ореолом тайны, потом сами же их пугаются, а при первом удобном случае, превозмогая страх, волокут за ноги на эшафот. Другими словами, возможно, Михаил Дмитриевич просто решил быть поближе к ло… к электорату. Что конечно же коренным образом меняет дело. Вот уже пара лет, как мы вместе с Ксенией Соколовой ведем в журнале GQ рубрику «Философия в будуаре». Там мы, две ядовитые на язык стервы, подобно Сцилле и Харибде интервьюируем различных персон мужского пола с очевидной целью: выставить их в глазах читателей напыщенными, недалекими и закомплексованными импотентами. Своих планов мы ни от кого не скрываем. Любой здравомыслящий человек должен бы держаться от этой рубрики дальше пушечного выстрела. «Как вы находите своих героев? - спрашивают у меня. - Вы их насильно приводите, подпаиваете или чем-то шантажируете?» Ничуть не бывало: депутаты, бизнесмены средней руки, госслужащие сами просятся к нам на расправу и готовы даже заплатить, лишь бы увидеть свою фотографию и свои отлитые из золота слова на глянцевой странице. Если бы не кристально-чистые этические принципы, нам впору бы уже открыть фирму и процветать. Нам - бесчестные деньги, героям - экземпляр журнала с закладочкой, чтобы показывать родственникам. Увы, совесть не позволяет: кому-кому, а уж Публичному Лоху мы готовы служить бескорыстно. Посмотрите, как трогательно выглядит он на фотографии светской хроники, рядом со знаменитостью! Лоха всегда можно узнать по характерной позе, по прихотливому изгибу позвоночника в направлении звезды, щека к щеке с Валерием Леонтьевым или Николаем Валуевым. Как невесты, прости меня Господи. Увенчаю эту главу самым-самым разлюбимым моим Публичным Лохом - господином Владимиром Кехманом, недавно назначенным директором Михайловского театра в Санкт-Петербурге. Немедленно после вступления в должность он потряс просторы русского youtube'a, выйдя на сцену в балете (!!!) «Чиполлино» в роли Принца Лимона. То есть в желтеньком таком костюмчике. Любопытно, что этот, вошедший в анналы спектакль не был дебютом Владимира. Старожилы (и я в их числе) помнят, как в 1995 году в Петербург привезли Хосе Каррераса, и на приеме в гостинице «Европейская» Кехман на правах организатора мероприятия вышел и спел! Эта картина стоит у меня перед глазами до сих пор: Каррерас, в полном обалдении облокотившийся о стену и заливающийся соловьем Кехман. Впрочем, не у меня одной: все происходящее транслировалось на уличные экраны, перед которыми собралось около десяти тысяч человек. «Мне постоянно предъявляют, что меня якобы тянет на сцену! - возмущается Кехман. - У меня нет желания быть на сцене! Это происходит случайно!»
Конечно же случайно. Нарочно такое не придумаешь.
ЛОХ-СИЛОВИК
МУЖЕСТВЕНЕН, МНОГОЗНАЧИТЕЛЕН, УВЕРЕН В СЕБЕ. ПРИНАДЛЕЖИТ К РОССИЙСКИМ СИЛОВЫМ СТРУКТУРАМ ТЕЛОМ ИЛИ ТЯНЕТСЯ К НИМ ДУШОЙ. ЛЮБИТ РОДИНУ, НО ПРИ ЭТОМ ВПОЛНЕ ОБЕСПЕЧЕН МАТЕРИАЛЬНО. НА КОНТАКТ ВЫХОДИТ ОХОТНО, ОДНАКО НЕ В УЩЕРБ ГОСУДАРСТВЕННЫМ И ИМУЩЕСТВЕННЫМ ИНТЕРЕСАМ.
Не без трепета приступаю к этому разделу нашей классификации. Сами понимаете почему: правоохранительные структуры - это вам не Принц Лимон, тут все по-серьезному. Однако же научная правда превыше всего. Рискну. Представители блистательной когорты солдат невидимого фронта встречаются по всему земному шару, однако мало где они достигли такого фантастического расцвета, как в наших краях. Это и не удивительно: рыцари плаща и кинжала, то есть щита и меча, издавна были любимы и почитаемы российским народом. Вспомним, с каким пиететом отзывались русские классики о голубых мундирах и гороховых пальто. Попробуем вообразить, как восторженно встречали крестьяне мужественных чекистов из продотрядов. Послушаем рассказы доживших до нашего времени ветеранов Великой Отечественной: были ли на фронте персонажи более любимые и уважаемые каждым бойцом и офицером, чем особисты? Одним словом, если кто-то и пользуется доверием многострадального населения наших палестин, над которым всеблагие небеса поставили серию остроумных экспериментов, то это они. И они, разумеется, должны были принять на себя всю тяжесть испытания. Особенно на последнем этапе, когда денежно-нефтяной дождь оросил родные просторы, и сами ангелы свесились с облаков и захлопали в ладоши, с восторгом и изумлением глядя на произрастающих из русской земли уродов. Все слои населения выпустили в те дни свежие ростки и раскрыли яркие цветочки. Что же касается силовых структур, то они произвели, пожалуй, что и ягодки. Мой самый задушевный контакт с представителями этого племени произошел благодаря моей подруге Ульяне Цейтлиной. Она, как и я, блондинка и живет в космосе. Поэтому, пересекая государственную границу Российской Федерации, она регулярно забывает декларировать вывозимую валюту. Прямо-таки идет вперед с открытой сумочкой, из которой торчат пачки денег, и думает о своем. Разумеется, однажды ее поймали и сделали предупреждение. Потом поймали второй раз, и тут уже зазвучали разговоры об уголовном деле. Чтобы развеять наваждение, Ульяне пришлось общаться вплотную с представителями правоохранительных органов, которые непосредственно решают вопросы. Среди прочих в ее дом зачастил некто Федор Крюков. Я так прямо пишу здесь это имя, не боясь нанести ущерб национальной безопасности, поскольку уверена, что это псевдоним: мужчина как две капли воды походил на Фредди Крюгера, а такие совпадения маловероятны. Но примечателен он был не только и не столько этим: товарищ Крюгер был облачен по последней моде, светил телефоном Vertu и менял как перчатки часы с турбийоном. Все это никак не ассоциировалось в нашем мозгу с людьми из органов: на таковых, по нашему девичьему разумению, должны быть серые костюмы и часы фабрики «Луч». Но не тут-то было.
Всем своим видом парень показывал, что в органах он работает не за спасибо. Мы с Ульяной поняли, что решение вопросов может стоить недешево. Но одновременно как-то сразу успокоились: рыцарь без страха и упрека, покупающий на офицерскую зарплату хронометр ценой в дальнобойную гаубицу - верный знак, что мы находимся в каком-то волшебном сне, где невозможное возможно (ну вроде как если бы мы увидели розового слона с крыльями). Действительность превзошла наши ожидания: все вопросы были решены. Когда Ульяна стала неуклюже пихать товарищу Крюкову материальную компенсацию за труды, он лишь брезгливо улыбнулся: «Часы мне лучше подарите… хорошие». Мы с нашей парой тысяч долларов сразу почувствовали себя как-то неловко, как будто пытались дать взятку самому Дэниэлу Крейгу в роли Джеймса Бонда под спонсорством часовой марки Omega. Я очень надеюсь, что офицер Крюков простил нас, вертихвосток, а если нет, то прочтет эту книгу и обязательно простит.
«Но при чем тут лох? - спросите вы. - Почему сразу лох? Что плохого в том, что боец невидимого фронта, элита России, может себе позволить турбийон? Вам, ненавистникам своей страны, конечно, хотелось бы, чтобы такие часы носили только либерасты-дерьмократы с тощими бицепсами и жидкими бороденками, финансируемые из-за океана, но история берет свое!» Но вы, конечно, так не спросите: те, кто так спросил бы, досюда не дочитали. Вы скажете по-другому: «Странная вы, Ксения, на вас не угодишь. Парень отлично упакован и с иголочки одет; парень знает жизнь и причастен к ее тайным пружинам; наконец, даже если он и нарушил что-то из УК, руководствуясь негласными полномочиями, то в вашем-то случае он вел себя безукоризненно! И это, по-вашему, лох?» Отвечаю: да, лох. Поясню, в чем тут нюанс. Допустим, придя в гости к другу, вы заметили в его буфете изящные серебряные ложечки. Что это значит? Только то, что друг знает толк в хорошей посуде. А что, если он пришел в гости к вам, и вы услышали звон ложечек в кармане его пальто? А это значит, во-первых, что ваш друг вор и украл где-то столовое серебро. А во-вторых, это значит, что он лох, потому что не догадался завернуть наворованное в мягкую тряпочку, чтобы не так гремело. Всему, знаете ли, свое время и место. Сочетание офицерского звания и часов с турбийоном - столь же недвусмысленный признак лоха, как перезвон ворованных ложечек в кармане. Притча ясна? Если нет, то я сдаюсь. Те, кто долго жил в России, иногда теряют способность удивляться, и я им ничем помочь не могу.
Другим признаком Лоха-Силовика, кроме зажуханных у кого-то дорогих часов, может служить любовь к Родине. Это высокое святое чувство - вполне естественное вообще-то для вооруженных защитников отчизны - у многих из них выглядит слегка нарочито. Мне кажется, проблема в том, что эти парни, мечтавшие послужить России в рядах ее силовых структур, так и не смогли реализовать свой патриотизм в области профессиональной деятельнности, разменяли призвание на нефть, алюминий, мебель да розничную торговлю - вот и осталось в них много невысказанного чувства к родной стране, бродит оно внутри, а порой переливается через край этаким густым, неприятным фонтаном. Меня неоднократно приглашали в качестве ведущей на праздники и дни рождения этой прослойки, и я заметила навязчивое звучание на них национальной темы. Речь, конечно, идет не о танце вприсядку. Зато можно услышать следующий пассаж при вручении подарка: «Вот тебе, Леха, книга православного нашего философа, Ильина. Читай, набирайся ума. Ты же наш, русский пацан, в лучшем смысле слова! Мы покажем москвичам, на ком стоит наша земля!» Далее следует тост - например, «За Путина». Пьют стоя и молча. Не то чтобы я была сильно против Путина, но такое мне приводилось увидеть нечасто. И так далее, вплоть до пьяной декламации стихов Сергея Александровича Есенина в финале. А я что? Я ничего. Если уж люди защищают нашу страну от врагов внешних и внутренних, почему бы им не относится с симпатией к ней и ее лидеру. Меня только часы, часы эти проклятые путают, да телефон Vertu.
А вообще-то офицеры мне, конечно, нравятся. У них бицепсы, боевые искусства, осанка и веселый цинизм во всем, что не касается принципов и чести мундира. Они всегда могут заступиться за девушку с демонстрацией табельного оружия, а если кто не понимает человеческих слов, наши рыцари организуют обидчику проверку из санэпидстанции. За ними - как за каменной стеной, знай себе веселись да пей шампанское. В общем, «На машине две мигалки, мы девчонки-зажигалки», как поется в популярной песне. Лох, не лох, а сердцу не прикажешь.