Корни питают прирост. Прирост, в свою очередь, половину созданной глюкозы отсылает вниз, чтобы корни могли расти: воду всасывают только новые, юные корешки. Дерево — и вверху, и внизу — кормится работой самой юной молодежи! Растут побеги — растут и корешки, причем каждая ветка подключена к своему корешку. Так корни и прирост «выращивают» друг друга, и именно поэтому они должны находиться в равновесии и в хорошем состоянии. Связь эта означает также, что мы можем управлять приростом тремя способами: воздействуя на побеги, воздействуя на корни и воздействуя на кору ствола и ветвей, через которую корни и побеги связаны друг с другом.
Кора — главная часть древесного тела. Древесина нужна в основном для арматурной прочности. Только самый молодой, летний ее слой проводит часть соков от корней к веткам. Она может вымерзнуть почти целиком, но дерево продолжает жить как ни в чем не бывало. Потому что остался жив камбий — скользкий слой между древесиной и корой. Его клетки активно делятся, строя наружу слой новой коры, а внутрь наляпывая слой новой древесины — новое годичное кольцо (рис. 45). Почти весь обмен соками между кроной и корнями идет по этим новым тканям. Прерви обмен — дерево обречено. Поэтому кору регулярно, хотя бы дважды в сезон, надо осмотреть на предмет целости и здоровья. Не стоит доверять регулировку роста древоточцу, зайцам, трутовикам или раку — они по недомыслию и переусердствовать могут!
Рис. 45
…Это называется — обещал обойтись без основ плодоводства! Обещал. И выполняю обещание. Вот теперь, когда нужные основы у вас есть — обходитесь без них, сколько хотите! Ибо нельзя обойтись без того, что тебе неизвестно.
Теперь я с чистой душой могу перейти к самому простому и эффективному приему формировки умных деревьев.
Глава 5. Формировка без обрезки
Если я что-то срезал, я всегда объясню, почему. Если не срезал — тоже объясню. С профессионалом не поспоришь.
Формировка и обрезка — совершенно разные вещи. Обнажим разницу. Формировка — это управление ростом и развитием дерева. Обрезка — это удаление того, что выросло без управления, вольно. Обрезка — только один из приемов, которыми пользуется формировка. В первой главе как раз и дан почти полный список приемов формировки.
Формировка — это постепенное вылепливание нужной кроны из веток желаемой формы и заплодушенности. Обрезка — чаще всего обрубание лишнего. Результат формировки — любая заданная форма или состояние дерева. Обрезкой можно только изменить густоту дерева, а форму кроны и заплодушенность ветвей — лишь отчасти.
Обрезка — это УДАЛЕНИЕ частей дерева. Заметьте — тех частей, которым зачем-то позволили сначала вырасти. Формировать можно, ничего не удаляя. Поэтому формировка быстрее достигает результатов: не нужно ждать, пока отрезанное снова вырастет.
Дерево, развиваясь, естественно формирует само себя, и иногда весьма удачно. Можно умной обрезкой помочь ему сформироваться так, чтобы и нам было удобнее. Но оно, слава Богу, само себя не режет. Режем мы! И часто — сводя даже естественную формировку к нулю. Именно сие парадоксальное явление я и наблюдаю чуть не на каждой второй даче.
Формировка — это то, что делает обрезку почти ненужной. С точки зрения формировки, на дереве вообще не должно расти то, что потом не пригодится — все лишнее удаляется вовремя; поэтому обрезка в традиционном смысле — вещь неразумная и жестокая.
Формировкой занимаются регулярно. А сильная обрезка хороша только как средство радикального исправления: исправил — начинай формировать, поддерживать нужное состояние, чтобы пила больше не понадобилась!
Идея формировки, однако, у нас не популярна. «Че тут думать — резать надо!» — обычно единственное, что мы извлекаем из книг. Чаще всего мы хватаемся за пилу и секатор, а то сгоряча и за сучкорез, когда дерево стремительно уходит из рук к заоблачным высям. Естественно, срезаем почти у основания все борзеющие молодые макушки, надеясь вызвать этим разрастание боковых ветвей. Как бы не так! Кругом конкуренты, и дереву не до боковых веток! И оно продолжает гнать прирост — три макушки вместо одной срезанной. Часто только на четвертый год, создав подобие великанского веника, хозяин догадывается: что-то тут не так… И вот тут он прав!Обрезкой сильное деревце не остановишь. А резать-то вообще не нужно было. Ведь ветки уже есть. Просто растут не туда. Чего проще — направь их куда надо, и все! Ну почему мы так уверены, что ветки можно ТОЛЬКО РЕЗАТЬ?!
Если ветке не дают расти вверх, у нее начинается лихорадочное плодоношение на нервной почве.
ПРИГИБ — хитрая штука. Не отрезав ни прутика, мы меняем природу ветки на все сто процентов. Загнув на 900, а то и меньше, все процессы ветки меняем на 1800! Чего, кстати, не скажешь об усекновении голов: оно прежний рост голов только усиливает.
Цель любой ветки и любого сильного побега — рост вверх. Именно рост, а не плодоношение. Именно вверх, а не вбок. Чем сильнее он взлетает, тем больше подключает к себе корневого питания. Чем больше ест и пьет, тем больше отдает корням, и тем больше имеет корней, и тем больше пьет и ест, и это — мечта каждого побега: только дай волю, стану лидером!
И вот тут мы вежливо, не трогая ни листочка, аккуратно кладем этого процветающего бизнесмена на бочок. Что тут начинается! Дерево: «О-ой! Где же башка-кормилица?! Только что была! Ограбили! Будущности лишили! Караул!!!» То есть дерево уверено, что лидера просто отрезали. Бывший лидер: «…Че?! Ах… Мать!.. Подставили!!! (неделя непрерывных громких матюков)». И я его понимаю. Представьте: вы живы, а вас с довольствия сняли и всех благ лишили — посмертно! Потому как тех, кто не растет вверх, дерево не кормит. Лидеры — мужики, вверх рвутся, пищу добывают — фотосинтезируют. А боковые ветки — мамаши многодетные: им и на прожитье дай, и детские отстегни. А молодому дереву зачем дети?! Вот и пробавляются наклоненные ветки на том, что сами добудут.
Через пару недель, однако, все окончательно осознают свое положение. Дерево принимается спешно искать «пропавшему» замену: пробуждает по команде «Аврал!» группу почек на сгибе (точно так же они пробуждаются и на любом толстом срезе) и потом все лето наблюдает борьбу нескольких побегов за вакансию нового лидера. Победителю опять достанется львиная доля корневого питания. А наш «загнувшийся» бедолага, подсев на скудную диету и умерив пыл, логично решает: если расти не дают — остается размножаться. Надо же после себя хоть что-то оставить! И уже к концу лета ощущает гормональные сдвиги: плодушки начинают прорезываться. Через год перед нами — молодая мамаша. Правда, она еще борется за свои права: по всей длине выбрасывает довольно сильные вертикальные побеги, и чем ближе к стволу — тем сильнее (тот же рисунок). Самых сильных из них надо снова удалять и окорачивать, а слабые быстро обрастают плодушками. А чтоб не сильно тянулись, мы и их летом укоротим.
Итак, пригнутая ветка а) принимает удобное и нужное нам положение, б) перестает сильно расти и создавать новый скелет, в) начинает активно плодоносить, г) выбрасывает себе на замену побеги, которые можно использовать для дальнейшей формировки, и д) ветвится по всей длине. И все это при том, что мы целиком сохраняем ее для своих нужд, не потеряв ни одного побега! Пригиб — действительно умный прием. Я не знаю другого приема, дающего столь положительные эффекты.
После пригиба остается только раза три-четыре вырезать, а лучше выломать в юном возрасте сильные побеги на сгибе, пару раз за лето укоротить побеги, появившиеся вдоль ветки (кроме, естественно, концевых!) да один раз передвинуть оттяжки — и мы получаем нормальные плодовые ветки.
Главное в формировке черешни — удивить скворцов. Они прилетают, а верхушек нет! Представляете их рожи?!
Главное в гнутье то, что ветки должны гнуться. А они, видите ли, этого часто не любят делать. Ну, тонкие-то гнутся без проблем. А вот толстые, наоборот, сопротивляются, а начинаешь силу достойную прилагать — так и норовят сломаться. Сколько я их переломал, пока научился гнуть! А сломанная ветка — это некрасиво. Поэтому у гнутья толстых веток есть свои тонкости.
1. Ветку толще запястья легче выпилить совсем, чем согнуть. Я поступаю так с центральными стволами (лидерами), с которыми встречаюсь на несколько лет позже, чем следовало бы. За лето вместо лидера вырастает несколько сильных новых побегов, из которых нужно оставить один. Весной его укоротить, окольцевать от борзости и летом получить из него новые наклонные ветки.
2. Гнуть имеет смысл только сильные ветки, с приростом не меньше 60–70 см! Слабую ветку вы этим еще больше ослабите, и она совсем перестанет расти. А это значит, что жить ей осталось года два-три. То есть разгибать надо только сильные молодые деревья.
3. Опыт научил: не стоит гнуть ниже 30° от горизонта. Со слишком пологой веткой слишком много возни — она изо всех сил пытается замениться волчками у основания, слишком быстро тормозясь в росте. Да и гнуть — чем ниже, тем рискованнее и труднее.
4. Не стоит гнуть ветки с поврежденной в основании корой, а также ветки косточковых, пораженные внутри трутовиком: они, скорее всего, сломаются.
Если, спилив одну из веток, вы видите темно-коричневую гнилую середину, то не сомневайтесь: и в других ветках трутовик уже есть. Если гнили треть по площади, гнуть не стоит: это ускорит съедание ветки грибом.
Итак, применение пригиба ограничивается сильными, здоровыми ветками толщиной до 5–6 см. То есть в основном ветками деревьев не старше шести лет. Более взрослые деревья чаще приходится исправлять уже сильной обрезкой. Чем толще ветка, тем гнуть труднее и тем больше нужно свободной площади. Разогнуть сад, где четырехметровые деревья сидят через три метра — каверзная геометрическая задача, обычно не разрешимая, пока на землю не упадут «напрасно выросшие» части — и лидеры, и самые толстые ветки.