Симб.); леший с огромной дубиной в руках гагайкает вдали и аукается (Костр.).
Шумом сопровождается появление лешего в одном из крестьянских рассказов севера России: «Идет кто-то, да гаикат, да свишшит». Увидели сперва черную собачку, а потом кто-то в белой рубашке, «смотрит, смотрит, да как захохочет. Только по лесу раздалось, покатилось. Потом повторилось и пошло опять той же дорогой. Пошло, пошло и ушло» <Померанцева, 1975>.
ГЛУМИЦА — привидение; тень на стене; домовой.
«Глумица показался однажды» (Волог.).
Глумица сходен с домовым или домовым-пастенем, стенью, которые «глумятся» — чудятся, мерещатся, проказят, «пугают», в том числе появляясь и исчезая тенью или неопределенного облика видением (см. ПАСТЕНЬ, СТЕНЬ, ТЕНЬ). Упоминания о глумице единичны, хотя глагол «глумиться» в значении «мерещиться, видеться, баловаться, пугать» распространен во многих районах России и относится крестьянами к целому ряду мифологических персонажей: к лешему, черту, неясного вида нечистой силе. «В нашей старой избе глумится» (Твер.); «В лесу или в бане глумится» (Волог.); «В этом лесу, говорят, леший часто глумится: иногда так скрадет дорогу, что крестьянки по целым суткам не могут выйти на свой путь к дому» (Волог.); «Семен слышал, как черт глумится в лесу» (Волог.).
ГЛУХЕЯ — лихорадка (см. ЛИХОРАДКА).
ГНЕТЕНИЦА, ГНЕТНИЦА, ГНЕТИЦА, ГНЕТЕЯ, ГНЕТУНИЦА, ГНЕТУХА, ГНЕТУХА СПЯЩАЯ, ГНЕТУЧКА, ГНЕТХЕЯ — лихорадка; персонификация болезни.
«Гнетея, та буде всех проклятее: в нощи спать не дает, многое бесы к тому человеку приступают и с ума его сбрасывают и спать не дают — на месте не сидит» [из заговора]; «Заря-зарница… избавь раба Божия [имя] от летучки, от гнетучки <…> и от всех двенадцати трясовиц» [из заговора] (Сарат.).
Гнетея, гнетуха — персонификация болезни, лихорадки в облике наваливающейся на человека, «гнетущей» его женщины.
В заговорах гнетея — имя одной из лихорадок, «дщерей Иродовых» (см. ЛИХОРАДКА); это четвертая дочь Иродова, которая «под ребрами разбивает утробу и сердце давит» (Арх.);гнетея «ложится у человека на ребра и взвивает утробу; а если кто хочет есть, пусть ест, только из души у того человека вон идет» [из заговора] (Влад.).
По поверьям разных районов России, подобное «гнетущее» существо вызывает заболевания разной тяжести: гнетница — легкая лихорадка (Нижегор., Самар.);гнетуха — перемежающаяся лихорадка (Новг.); «гнетущая лихорадка» (Пск., Смол.);гнетуница — изнурительная лихорадка (Вятск.). В Вологодской губернии гнетеница — болезнь вообще.
В Олонецкой губернии гнетеница (гнётка) — дух, давящий по ночам спящих, вызывающий кошмары, что дает основание соотнести его с гнетком, домовым (см. ГНЕТКА).
ГНЕТКА, ГНЕТКЕ, ГНЕТКО, ГНЕТОК — домовой, который по ночам «гнетёт», давит людей.
«В доме <…> есть свой хозяин это — гнетке»(Олон.).
Согласно общераспространенным представлениям, домовой ночью может «наваливаться» на человека, предвещая какие-либо перемены в его жизни или вызывая кошмары, заболевания (см. ДОМОВОЙ).
Такой «давящий» мифологический персонаж в северных и северо-западных районах России (по имеющимся материалам) именуется гнеток, гнетко, это «нечистый, вроде домового, который принимает облик домашних животных» (Лен.) и душит, «гнетёт» по ночам.
В Заонежье гнетка — мохнатый, с длинными волосами; «если не залюбит — всю ночь промучит»; «которо любит — кряхтит и двери открывает, которо не любит — гнетет» <Черепанова, 1983>, гнетке «всегда горячий, весь в шерсти, маленький, но наружный вид его неизвестен, никто его не видал» (Олон.).
ГОВОРУХА — лихорадка; икота.
«Золовка не залюбида ее и посадила говоруху»(Свердл.); «Икота говоруха менее сильная, в которой больные не выкрикивают, но на вопросы не отвечают» (Арх.) (см. ЛИХОРАДКА, ИКОТА).
ГОЛБЕЧНИК — домовой, обитающий в голбце (у печи или под печью).
Печь (с запечьем и подпечьем), как и подполье, — традиционное местообитание домового. В ряде районов России домового «селят» в голбце (голбчике, голубце) — небольшой пристройке, форма и назначение которой варьируются в разных губерниях, или чуланчике возле русской печи; крыша такой пристройки нередко используется как лежанка, внутри же находится лестница, ведущая в подполье. По поверьям Тамбовской губернии, в отдаленные времена домовой жил в избе, а спал вместе с хозяином на казенке, пристройке возле печи. «Домовой живет под голбцом и любит спать на нем, поэтому никому другому тут спать нельзя, защиплет ночью» (Влад.).
Дух дома, обитающий в голбце, может и прямо именоваться голбечник: он «живет в избе под печью, именно в деревянном срубе печи со стороны подполья. Ведает домашним хозяйством» (Волог.).
Местообитание голбечника характеризует его как существо, связанное с миром покойников-предков не только потому, что он связан с печью (подпечьем) (см. ДОМОВОЙ). В ряде районов России голбцом (голубцом) называли и пристройку возле печи, и надгробный памятник. Донские казаки, к примеру, строили голубец «из камней, а чаще из дерева, со стенами и крышею, на вершине которой утверждался небольшой крест. Внутри голубца ставили в переднем углу небольшую икону, а около стен скамьи» <Буслаев, 1861>.
ГОЛИК-ЗВЕЗДА — комета (см. ЗВЕЗДА С ХВОСТОМ).
«Явление комет бывает непременно пред великой войной. Поэтому, говорят, пред двенадцатым годом явился голик-звезда, пред австроитальянской войной явилась звезда с хвостом» (Арх.).
ГОРНЫЙ, ГОРНЫЙ ДЕД (БАТЮШКА, СТАРЕЦ) — дух, властитель земных недр, гор; «хозяин» приисков; шахтерский родоначальник.
Представления о горном «хозяине», Горном, распространены там, где ведутся горные, подземные разработки, в шахтерских районах, на Урале, Алтае, в Западной и Южной Сибири. «Горный Батюшка — хозяин земли» (Урал).
Горный — старец или человек «ростом с лесину», который, подобно лешему, появляется с ветром, бурей, любит шум, свист. «Он пугает людей свистом и страшным ревом», но, кроме того, любит петь, плясать.
«А я была еще в девчонках, — вспоминает дочь горнорабочего. — Один раз забегаю в избушку и говорю: „Тятя, мужик идет большой, ох и плачет!“ Отец поглядел в окошко: „Дура, — это горный. И житья не стало“» (Урал).
Появляющийся на поверхности земли Горный огромен — ростом до потолка; с домну; со скалу о двух головах (Урал).
Горный может быть и обычным человеком, но с горящими глазами, напоминающими блеск подземных сокровищ, минералов. По мнению горняков-угольщиков, Горный маленького роста, с седой короткой бородой, черным лицом и красными глазами; одет в черную или темно-серую рубашку. У обитающего в медных рудниках Горного «и волосы, и тело, и одежда все сзелена», он поднимает вокруг себя «зернистый туман» (Урал). Иногда он походит на черта — «черный, лохматый как черт» или даже «добрый, но вроде черта» (Урал).
Горный принимает обличья горнодобытчика, станового урядника, нарядчика и, кроме того, облики знакомых, прохожих, а также покойников: «А было ввечеру летом. Стемнялось уже. Будто бы идет наискось так, луговиной, смотритель Тисяников, старичок. Мы шапки сняли. А уж давно он умер, Тисяников-то. Это — Горный»(Урал).
В образе Горного батюшки объединены представления о «хозяине» земли, связанном с природными стихийными силами, и о шахтерском родоначальнике, знатоке подземных глубин.
Горный, по поверьям, собирает богатства земли в одно место и ограждает их заклятием. Он допускает или не допускает к сокровищам подземных недр, преследует не уважающих его, прогоняет не понравившихся ему людей.
Горный показывается на прииске перед бедой: его появление может вызвать закрытие прииска, он способен предупредить об обвале, вызволить из беды. «Только начали новую шахту — ночью сделался шум. Выскочили из бараков — шахта ходуном ходит. Горный Батюшка пришел. Ворочает, ломает, только крепы трещат. Все изломал, всю шахту. Потом ушел. Стали думать, как быть, — Горному шахта неугодна. А место богатое, начали новую шахту строить. Добили до плавунов — вода! Еле вытащили забойщиков. Еще бы немного — потонули бы все. Старики-то говорили: „Не послушали Горного, а ведь он, Батюшка, нам знак подавал, что робить нельзя“» (Урал).
Предсказывает (вещает о грядущих бедах) Горный и на поверхности земли: «Приходим — ребятишки в угол забились, прижались. „Вы чего?“ „Тятя, мужик приходил, до потолка ростом. Нам сказал: „Вы чего посередь избы, в угол идите“, — и зубами щелкнул“. Я думаю, Горный приходил, дело опасно» (Урал). Иногда появление Горного в избе трактуется как преследование им неугодных людей: «Приходим (домой. — М. В.), ребятишки все заплаканы, прижались в углу на лавке. „Вы чо?“ — Петров спрашивает. „Дяденька вот такой большущий плаху выворотил, из-под пола вылез. Твое все надел, пиво достал, пил, плясал и нас щипал. Потом разделся и в подпол улез“. Смотрим, ребятишки все исщипаны до крови. „Это что?“ — спрашивает Кирюха Петров. „Горный приходил, опасно тебе жить, не угодил ты ему“» (Урал) (отметим, что эти сюжеты отражают не только представления о Горном как о «хозяине» судьбы горнорабочего — Горный Батюшка выступает здесь и в роли «детского пугала») <Рудак, 1981>.
В подчинении у Горного деда находятся маленькие, уродливые, шаловливые, очень подвижные духи («старые люди») — человечки, «знающие все пути земли», которые передвигаются под землей «по одним им ведомым ходкам»