Устранение Седого от власти шло постепенно. В начале 2003 года его казино закрыли, а предприятия, находящиеся под контролем командира Президентской гвардии, начали продавать иностранным инвесторам.
А в январе 2004 года, вскоре после возвращения Гафура Мирзоева из Москвы, где он проходил курсы в одной из военных академий, Эмомали Рахмонов объявил, что снимает его с поста командующего гвардией. Сам Седой воспринял такую новость воинственно. «Я не согласен с этим решением и считаю этот указ неправильным, — заявил тогда Гафур Мирзоев. — Со мной не посоветовались о преемнике, а назначили человека извне». Хотя при этом генерал пообещал «пока не поднимать вооруженное восстание». Взамен ему подобрали две другие достойные должности — председателя национального Олимпийского комитета Таджикистана и директора Агентства по контролю за наркотиками (АКН). На последний пост он назначен 30 января 2003 года. Что примечательно, начиная с того момента, как генерал возглавил агентство, в республике на 40 % сократилось количество изымаемых наркотиков. Сам Гафур Мирзоев объяснял такие показатели «усилением профилактических мер», однако в МВД России видели в этом совсем иные причины, поскольку к нам в страну героина из Таджикистана меньше поступать не стало [342].
Возможно, что арест Седого — попытка президента Таджикистана «цивилизованным» методом убрать потенциального политического противника, как он поступил с Якубом Салимовым. А также получить контроль над предприятиями Седого. Поясним, что речь идет как минимум о Таджикском алюминиевом заводе (ТаджАЗ) и о компании «Ансол», которая до 2000 года была основным поставщиком сырья этого предприятия. ТаджАЗ считается одним из самых крупных производителей алюминия в мире. При этом не следует считать, что Гафур Мирзоев играл значительную роль в таджикском наркобизнесе. Вероятнее всего, он пытался взять под контроль часть этого рынка. Хотя в некоторых СМИ можно встретить утверждения о том, что до 2000 года Седой контролировал так называемый «военный» канал поставки наркотиков из Афганистана через Таджикистан в Россию. Поясним, что речь идет об использовании транспортных ресурсов российских частей, расквартированных на территории республики.
Если говорить о масштабах его деятельности, то российские правоохранительные органы пока что заявили об одном случае поставок 341 кг наркотиков в Нижний Новгород. При этом поставка шла под контролем ФСБ, а имя покупателя не было известно — по всей видимости, его планировали искать после того, как грузовик с товаром достигнет города. Да и сам процесс контролировал Седой лично [343]. Все это заставляет утверждать, что командир Президентской гвардии не имел отработанных схем поставок за рубеж.
В этой связи можно вспомнить попытку другого человека из ближайшего окружения президента Таджикистана взять под контроль другой сегмент рынка. Этнический узбек полковник Мухамед Худойбердыев, фактический хозяин юга Таджикистана, уже давно взял под контроль ряд промышленных предприятий региона, прежде всего один из крупнейших в мире Таджикский алюминиевый завод в Турсунзаде. Это предприятие — лакомый кусочек республиканского пирога: завод исправно работает, его продукция пользуется стабильным спросом, что и позволяет получать регулярные — и немалые! — доходы. Вот эти-то деньги и перестали поступать в Душанбе. С ним расправились просто. Объявили мятежником и направили против него правительственные войска. Проблема была решена. Одним из владельцев завода, который является одним из основных источников поступления валюты в государственный бюджет, стал Гафур Мирзоев. А оппозиция поспешила объявить Мухамеда Худойбердыева своим героем, решившим пойти наперекор официальному Душанбе.
А вот пример успеха в другой сфере. Очередная операция таджикских спецслужб против исламских фундаменталистов была проведена 14 января 2003 года. В тот день арестовали двоих тридцатидвухлетних активистов запрещенной исламской партии «Хизб ут-Тахрир», а третьего объявили в розыск. При обыске в квартире задержанных было обнаружено большое число листовок, пропагандирующих идеи исламских экстремистов. Об этой радикальной исламской организации подробно рассказано в главе, посвященной спецслужбам Узбекистана.
За последние три года сотрудники спецслужб Таджикистана арестовали более трехсот исламских экстремистов и религиозных лидеров, состоящих в исламской партии «Хизб ут-Тахрир». Из них двести человек осуждены.
Эта суннитская партия ставит перед собой целью создание Среднеазиатского халифата — исламского государства, включающего в себя все республики Средней Азии [344].
Хотя спецслужбы борются не только с религиозным «диссидентами», но и политическими. Мы уже рассказали о Якубе Салимове и о его «грехах», в которых обвиняется опальный политик… Будучи выходцем из одного с президентом Эмомали Рахмоновым клана — кулябского, он всегда рассматривался как один из самых влиятельных политиков. Его считают человеком, который привел Эмомали Рахмонова к власти в конце 1992 года.
Однако в 1997 году, после подписания мирного соглашения с объединенной таджикской оппозицией, положившего конец многолетней гражданской войне, президент Эмомали Рахмонов начал избавляться от ближайшего окружения. Фактически, по мнению одного из видных деятелей таджикской оппозиции Дододжона Атовуллоева, началась новая, неизвестная широкой публике гражданская война, в которой главными врагами президента стали его бывшие соратники — такие как Якуб Салимов и полковник Мухамед Худойбердыев. Новые оппозиционеры были вынуждены покинуть родину. Находясь в эмиграции, Якуб Салимов включился в политическую борьбу с режимом, лидером которой стал экс-премьер Абдумалик Абдулоджонов, находящийся в США.
Из-за того, что руководители таджикской оппозиции находятся на территории РФ, Москва оказалась в сложном положении. С одной стороны, различные международные организации требуют не выдавать официальному Душанбе диссидентов. Мнение представителей правозащитных центров нужно учитывать. А с другой стороны — нельзя ссориться с Таджикистаном. Одна из немногих республик бывшего СНГ, где российские военные (речь идет не только о 201-й дивизии, но и других воинских частях) чувствуют себя уверенно. Более того, в Таджикистане, например, есть так называемый «аппарат главного военного советника РФ в республике», чьи специалисты работают уже более пяти лет, действуя в качестве инструкторов в вооруженных силах страны, в том числе в бригаде Сухроба Касымова.
Кроме того, Таджикистан для России — единственная возможность сохранять с США паритет в области космической разведки. 18 июля 2002 года в городе Нурек встал на боевое дежурство оптико-электронный комплекс обнаружения высокоорбитальных космических объектов «Окно» системы контроля космического пространства Космических войск России. Он предназначен для поиска и автоматического обнаружения космических объектов на высотах до 40 тысяч километров. В результате сейчас только Россия стала второй после Соединенных Штатов страной, получившей возможность определять национальную принадлежность космических объектов, их орбиту и т. п.
Строительство «Окна» началось еще в 1979 году, однако в 1992–1995 годах работы на комплексе были заморожены. При этом переместить комплекс на российскую территорию было нельзя — таких условий, как на таджикском высокогорье, где много ясных ночей, стабильная и прозрачная атмосфера, у нас нет.
Между тем есть еще одно обстоятельство, которое с каждым годом все больше ценится российской разведкой в Таджикистане, — его близость к Афганистану и то, какую роль играют этнические таджики в политике этой страны.
Этим особенности местных спецслужб, о которых мы говорили в начале главы, не заканчиваются. Таджикистан — одна из немногих среднеазиатских республик СНГ, где ведется целенаправленная политика в сфере защиты государственных секретов. Например, с начала 2003 года в республике впервые введены в действие стандарты защиты информации. Они разработаны Главным управлением по вопросам госсекретов при правительстве страны и утверждены «Таджикстандартом».
Семь новых стандартов призваны обеспечить техническую защиту государственных органов, неправительственных и коммерческих организаций, а также простых граждан от любых форм несанкционированного доступа к информации, которая передается посредством электрических, электромагнитных, акустических и других носителей.
По требованию учреждения или частного лица будет осуществляться проверка технического оборудования на соответствие волновым, частотным и прочим параметрам. При необходимости на телефонные аппараты, компьютеры и электробытовые приборы будут устанавливаться специальные фильтры и средства, блокирующие любые виды излучений. По словам представителя спецслужбы при управлении по вопросам госсекретов, разработанные стандарты снизят до минимума вероятность утечки не только информации, составляющей государственную и коммерческую тайну, но и той, которая является собственностью граждан. Кроме того, как отметил источник, под особым контролем будет находиться техническое оборудование, поставляемое в Таджикистан «некоторыми фирмами, имеющими в республике определенные интересы» [345].
Хотя порой происходят труднообъяснимые вещи. Так, ранним утром 4 ноября 1998 года около сотни боевиков мятежного полковника Мухамеда Худойбердыева вторглись в Ленинабадскую область с территории соседнего Узбекистана. В Душанбе моментально ударили в набат и начали переброску правительственных войск на север республики.
Однако «путчисты», разоружив несколько блокпостов милиции и подразделение Президентской гвардии, охранявшее областной аэропорт, исчезли так же быстро, как и появились. В Душанбе ничего не поняли и еще неделю перебрасывали в область войска, которые воевали неизвестно с кем. Затем наверх доложили, что мятеж подавлен, арестовано несколько боевиков. На том власти и успокоились, а в народе до сих пор не могут понять: зачем Худойбердыев предпринял свой загадочный рейд?