По свидетельству Овидия, обряд изгнания лемуров (которых поэт иногда отождествляет с манами) берет свое начало в глубокой древности:
Прежде короче был год, очищений февральских не знали,
Месяцев не был вождем Янус с двояким лицом, —
Но и в то время дары приносили пред прахом усопших
И почитали своих дедов умерших сыны.
Месяц назначен был май для помина предков покойных,
И сохранился досель этот отчасти обряд.
В полночь, когда тишина наступала, и все засыпали,
Лай умолкал собак и щебетание птиц,
Помнящий древний обряд и умеющий бога бояться
Тут поднимается, сняв обувь свою, босиком;
Пальцами знак он дает, прижимая их к пальцу большому,
Чтобы бесплотная тень не повстречалася с ним.
После же, руки свои омыв проточной водою,
Он, отвернувшись, берет черные в руку бобы;
Бросив их, он говорит: «Бобы я эти бросаю
Чтобы себя и своих ими от вас уберечь!»
Девять раз говорит он так без оглядки; считают,
Что подымает их тень, следом незримо идя.
Снова коснувшись воды, он в темесскую медь ударяет
И умоляет уйти тень из-под крова его.
Девять раз повторив: «Уходите вы, отчие маны!»,
Он, обернувшися, свой этим кончает обряд.
Но почему этот день название носит Лемурий
Мне невдомек; это мне может лишь бог объяснить.
Считалось, что лемурии учредил Рем, призрак которого явился Акке Ларентии, кормилице Рема и Ромула, и ее мужу Фаустулу. Первоначально, по некоторым сведениям, праздники назывались не лемуриями, а ремуриями, то есть днями Рема.
ЛИЕТУОНИС.
В латышской мифологии существо, родственное славянской маре и литовской лауме. По ночам лиетуонис проникает в дом (может пробраться даже сквозь замочную скважину), садится на грудь спящим и принимается душить. Он также гоняет до изнеможения лошадей.
Шумерская Лилиту.
ЛИЛИТ.
В иудейской мифологии злые женские духи, волосатые и крылатые, нечто вроде европейских суккубов. Согласно «Талмуду». Адам и Ева породили множество лилит; поэтому мужчинам не рекомендуется ночевать в доме одним. Лилит также наводят порчу на младенцев, похищают их, пьют кровь новорожденных и высасывают мозг из костей. Кроме того, они ответственны за бесплодие женщин. Впоследствии Лилит в единственном числе стали считать первой женой Адама.
В шумерской мифологии лилит — суккуб. Она посещает по ночам мужчин, а инкуб-лилу сходится с женщинами. От этих союзов рождаются демоны и оборотни.
ЛИХО.
В мифологии восточных славян демоническое существо, олицетворение злой доли. Это худая одноглазая женщина, либо одноглазый великан или великанша. Она пожирает людей. Как сказано в одной сказке: «Лихо покоится на ложе из человеческих костей, голова его лежит на покути, а ноги упираются в печку». Иногда лихо представляется полностью слепым, но чаще — именно одноглазым. Кроме Лиха, сказка знает еще Долю и Недолю, Горе-Злосчастье и тому подобных персонажей.
А.Н. Афанасьев пересказывает сказку о кузнеце, который отправился искать лихо. Он остановился на ночлег в избе великанши, которая захотела его съесть. Кузнец хитростью выколол ей глаза, но выбраться из избы не смог: великанша уселась у двери. Наутро она стала выпускать на выпас овец, и тогда кузнец выворотил наизнанку свой тулуп и пополз на четвереньках, притворяясь бараном (явная перекличка с греческим мифом об Одиссее и киклопе Полифеме — К.К.). Выбравшись на волю, кузнец пошел лесом и увидел воткнутый в дерево золотой топор. Только он хотел его взять, как рука прилипла к топорищу. А великанша, которая бросилась в погоню, уже настигала. Кузнецу не оставалось ничего другого, как отрезать себе руку. Вот так он нашел лихо.
ЛЛАМХИГИН-И-ДУР.
В валлийском фольклоре водяные фейри, прозвище которых означает «прыгуны в воду». Они рвут рыбацкие сети, пожирают овец, которые случайно падают в воду; еще они испускают душераздирающие вопли, пугая рыбаков, которые застывают в оцепенении: тогда прыгуны хватают их и тащат на дно. Выглядят прыгуны как огромные жабы с крыльями и хвостом.
ЛЯД.
В русском фольклоре местное прозвище бесов и леших. Встречается в присловьях типа: «Ляд тебя возьми», «Пошел к лядам» и т. д.
МАМУНА.
В русском фольклоре демонический персонаж, женщина с огромным животом. Мамуна похищает новорожденных, которых затем пожирает. Кроме того, мамун считают духами тумана и мглы, а также охранителями полей.
МАНЬЯ.
В русской фольклоре демонический персонаж, уродливая старуха, которая бродит по белому свету, разыскивая погубленного ею сына.
МАНЬЯК.
В русском фольклоре привидение или дух.
Г. Фюзели. Ночной кошмар.
МАРА (МАРУХА, МОРА, ПОЛУНОЧНИЦА).
В мифологии и фольклоре славянских и некоторых других народов дух, который ночами душит спящего человека, садясь ему на грудь. Если у мары хорошее настроение, она ограничивается тем, что насылает дурной сон. Именно от прозвания этих существ возникло слово «кошмар». По некоторым источникам, мары — духи покинутых девушек, которые разыскивают неверных возлюбленных, чтобы отомстить за свои обиды. А поскольку они не знают, где тех искать, то мстят всем подряд.
От того же корня, что и «мара», происходит слово «морок» — «обман глаз», «иллюзия». Считалось, что морок чаще всего напускают колдуны и ведьмы.
МАРИДЫ.
В арабской и мусульманской мифологии и фольклоре разновидность джиннов. Мариды отличаются особой свирепостью и жестокостью.
МИМЕНГВИ (ЕГВИ).
В корейской мифологии злые духи, которыми становятся души людей, умерших насильственной смертью, а также души незамужних девушек, неженатых юношей и вдовцов, не оставивших потомства.
МЛИЛКО.
В русском фольклоре дух, обитающий на пустошах и пугающий людей. С прозвищем этого духа связан глагол «млиться, млеться» — «чудиться, видеться».
МОРЯНЫ.
В славянской мифологии демонические существа, связанные со смертью (от слова «мор»). Помимо морян, известны также огняны и ветряны, все они изводят людей.
МУМБО-ЮМБО.
Это слово, позаимствованное из языка сенегальского племени мандинго, исконно означало деревенского духа, который следит за тем, чтобы в селение не проникли враждебные племени духи. В европейских языках слово «мумбо-юмбо» стало обозначать существо наподобие английского или славянского буки, то есть, если цитировать В.И. Даля, «мнимое пугало, коим разумные воспитатели стращают детей». Кроме того, это слово наряду со словом «абракадабра» означает полную бессмыслицу.
НАВЬ (НАВЫ, НАВЬЕ).
В славянской мифологии нечистая сила, мертвецы; также воплощение смерти. В «Повести временных лет» эпидемия в г. Полоцке описывается в таких выражениях: «навье бьют полочаны», то есть навь скачет по городским улицам на невидимых конях и нападает на горожан. У восточных славян есть обычай сообщать навам, которые живут где-то за морем, весть о празднике Воскресения Христова. Для этого они бросают в реки скорлупу крашеных яиц; скорлупа приплывает к навьим берегам в зеленый четверг, который также называется Навский велик день. По сообщению Д.К. Зеленина, праздник приходится на «четверг на Троицкой неделе» и в этот день «бывает Пасха» у нави и русалок.
Существует легенда о так называемой навьей косточке, которая является причиной смерти человека и сохраняется в разложившемся трупе.
Слово «навь» имеет еще один смысл кроме приведенного выше; так на Руси называли преисподнюю, то есть царство мертвых.
НАЙРРИТЫ.
В древнеиндийской мифологии разновидность ракшасов, свирепые демоны. Прозвище найрритов означает «происходящие от Наррити» (божество бедствия — К.К.). Согласно «Махабхарате» воин-брахман Ашваттхаман сжег своими стрелами полчища найрритов: «Подобно тому, как сверкает ослепительный огонь, сжегши все существа в конце юги, так сиял блистательно сын Дроны… когда испепелил твоих врагов».
НЕЖИТЬ.
В славянской мифологии и фольклоре собирательное наименование сверхъестественных существ. Как сказано в «Словаре живого великорусского языка» В.И. Даля, это «особый разряд духов, не пришельцы с того мира, не мертвецы, не привидения: не мара или морока, и не чертовщина, не дьявол…» Иными словами, к нежити относятся домовые и лешие, водяные и т. п. — то есть существа, которые не имеют прямого отношения к роду человеческому (в отличие от русалок, мавок и заложных покойников). Даль прибавляет: «По выражению крестьян, нежить не живет и не умирает… Есть поверье, что нежить — сверженное архангелом Михаилом воинство сатанино. У нежити своего обличия нет, она ходит в личинах. Всякая нежить бессловесна».
Из комментария Даля можно сделать два вывода: во-первых, любой представитель нежити — оборотень (и это подтверждается фольклорными текстами); во-вторых, разговоры нежити, передаваемые во многих сказках, нарушают «чистоту традиции» — ведь нежить не может говорить.
Кроме того, нежитью в древнерусских заговорах именовали болезнь. Ср. у И.П. Сахарова: «Идет нежить от сухого моря… Куда идешь, нежить? Отвечает нежить: иду в голову человеческую, мозг поедать, челюсти ломать, зубы ронять, шею гнуть, уши глушить, очи слепить, нос забивать, кровь проливать, веки сушить, уста кривить, уды расслаблять, жилы мертвить, тела измождать, лепоту изменять, бесом мучить».
В.И. Нарбут писал:
Глотая сажу дымохода, стоя голыми