В.И. Даль писал: «Под словом видение разумеем мы такое явление, такой видимый предмет, который предстал глазам нашим необыкновенным, сверхъестественным образом… Подразумевается, что человек видит явившееся не во сне, а наяву; что сверх того, видение это, по крайности, большей частью не вещественно, неосязаемо для рук, хотя и видимо доля глаз; словом, что оно занимает какую-то неопределенную средину между плотским и бесплотным миром. Видения эти большей частью основаны на явлении тени или духа… т. е. человека, уже отошедшего в вечность и снова принявшего плотский, видимый образ, и в этом-то смысле видение получает более точное, определительное название привидения…»
ПРИСТАВНИКИ (КЛАДОВНИКИ, КОПШИ, ЛАЮНЫ).
В русском фольклоре разновидность залежных покойников (см. ДОМОВИК), существа, охраняющие клады.
Д.К. Зеленин цитирует древнюю рукопись: «И дала быстъ оттоле, по попущению Божию, власть приставникам сторожити поклажи на земли: овы нечисты духи, яко же и поклажу Царя Соломона, до дне страшнаго суда стерегут, овы же простыя поклажи молитвами отчитываются, положены на срок. У тех поклаж через три года приставники бывают: ино место опившие люди, ино место проклятые, а коли и сами князи бесовские».
ПУРВАДЕВА.
У индийцев иное название данавов. Букв. «первородные божества».
РАКШАСЫ.
В древнеиндийской мифологии демоны. В отличие от асуров, которые враждуют главным образом с богами, ракшасы — враги людей. Ракшасов великое множество, но все они озабочены лишь одним — как сильнее навредить людям. Скажем, есть бхарма-ракшасы, которые потворствуют слабостям брахмана, похищают имущество — словом, всячески сбивают с праведного пути. Облик ракшасов уродлив и омерзителен — они одноглазые, рогатые, с несколькими головами. Это оборотни, способные принимать любые обличья. В «Махабхарате» говорится, что ракшасы — потомки одного из сыновей Брахмы: «А сыновьями мудрого Пуластьи являются ракшасы, обезьяны и киннары». Ракшасами также могут стать люди, на которых наложено проклятье.
Дж. Хиггинботам. Равана и Хануман (1864 г.).
А.Н. Афанасьев говорит о ракшасах так: «Ракшасы — исполины с щетинистыми волосами, открытыми пастями и острыми, выдающимися вперед зубами, признавались за страшных людоедов… схватывая несчастную жертву, они увлекают ее в воздушные пространства, разрезают ей брюхо и упиваются кровью, а после этого пиршества предаются пляскам…»
Ракшасы делятся на обыкновенных и царственных. К последним относятся прямые потомки Пуластьи. Обыкновенные ракшасы — как правило, женского пола. Они могут долгое время притворяться людьми, но при виде свежего мяса моментально приобретают свой истинный облик.
Правит ракшасами царь Равана, у которого десять голов. Он десять тысяч лет вел аскетический образ жизни, чтобы умилостивить Брахму, и Брахма наградил Равану даром неуязвимости. После этого Равана «пустился во все тяжкие» — изгнал своего брата, победил Индру, заставил богов прислуживать себе. Одолеть Равану смог лишь бог Вишну, родившийся в теле смертного — Рамы. Рама убил ракшаса, поразив его стрелой в сердце. Этот миф полностью изложен в эпическом сказании «Рамаяна».
Индийская традиция знает брак по способу ракшасов — такой, при котором девушку насильно похищают, после того как убивают (побеждают) в сражении ее родителей или родственников.
Богиня Кали и ракшасы.
РАПАИТЫ.
В западно-семитской мифологии обитатели царства мертвых, отдаленно напоминающие римских манов. С другой стороны, рапаиты несколько напоминают гаитянских зомби: эти существа — некое подобие людей, переживших смерть и оживленных вновь.
СЕБЕТТУ (СИБИТТУ, ИМИНА-БИ).
В шумеро-аккадской мифологии злые демоны. Себетту семеро, но они выступают как единое целое. В аккадской поэме о боге чумы Эрре сказано:
У Сибитти, бойцов несравненных, иная природа,
Их рождение дивно, страх они внушают,
Их вид ужасен, смерть — их дыханье,
Боятся люди, приблизиться не смеют…
Ану, царь богов, обрюхатил землю —
Семь богов она породила, он нарек их Сибитти,
Перед ним они встали, он назначил им судьбы.
Одного он призвал и дает повеленье:
«Где б ни буйствовал ты, соперника не встретишь!»
Молвит он второму: «Как огонь сожигай, полыхай, как пламя!»
Третьего заклинает: «Уподобься льву, тебя узревший да сгинет!»
Четвертому молвит: «От взмаха твоего оружья гора пусть рухнет!»
Пятому молвит: «Дуй, словно ветер, возмути всю землю!»
Шестому велит: «Рази налево и направо, никого не милуй!»
Седьмого змеиным ядом снабдил: «Истребляй живущих!»
Как назначил судьбы всем Сибитти Ану,
Эрре, воителю богов, он их отдал: «Пусть идут с тобой рядом,
Когда надоест тебе человеческий гомон
И ты пожелаешь свершить расправу…
Да станут они твоим грозным оружьем, да идут с тобой рядом!»[70]
В некоторых заклинаниях себетту выступают как добрые боги, враждующие с демонами. Как астральное божество, они олицетворяют Плеяды.
К. Корвиний. Сирена (1579 г.).
СИРЕНЫ.
В греческой мифологии демоны в женском обличье. По Аполлодору они родились от музы Мельпомены и Ахелоя, бога одноименной реки. Это полуженщины-полуптицы, унаследовавшие от матери божественной красоты голос. Они обитают на острове, скалы которого усеяны костями и высохшей кожей жертв — сирены заманивают на остров своим пением моряков, а затем их убивают. Гомер рассказывает о том, как сирены пытались завлечь к себе Одиссея:
«Прежде всего от волшебного пенья сирен и от луга
Их цветоносного нам уклониться велела богиня.
Мне же их голос услышать позволила; прежде, однако,
К мачте меня корабельной веревкой надежною плотно
Вы привяжите, чтоб был я совсем неподвижен; когда же
Стану просить иль приказывать строго, чтоб сняли с меня вы
Узы — двойными скрутите мне узами руки и ноги».
Так говорил я, лишь нужное людям моим открывая.
Тою порой крепкозданный корабль наш, плывя, приближался
К острову страшных сирен, провождаемый легким попутным
Ветром; но вдруг успокоился ветер, и тишь воцарилась
На море…
Уши товарищам воском тогда заклеил я; меня же
Плотной веревкой они по рукам и ногам привязали
К мачте так крепко, чтобы нельзя мне ничем шевельнуться.
Снова под сильными веслами вспенилась темная влага.
Но в расстоянье, в каком призывающий голос бывает
Внятен, Сирены увидели мимо плывущий корабль наш.
С брегом он их поравнялся; они звонкогласно запели…
Влекомый
Сердцем их слушать, товарищам подал я знак, чтоб немедля
Узы мои разрешили; они же удвоенной силой
Начали грестъ; а, ко мне подошед Перимед с Еврилохом
Узами новыми крепче мне руки и ноги стянули.
Но когда удалился корабль наш и более слышать
Мы не могли уж ни гласа, ни пенья сирен бедоносных,
Верные спутники вынули воск размягченный, которым
Уши я им заклеил, и меня отвязали от мачты.
Когда сирены увидели, что им не удалось завлечь Одиссея и его спутников, они настолько разгневались, что в приступе ярости лишили себя жизни.
Р. Грейвс в своих «Мифах древней Греции» замечает: «Сирены вырезались на каменных надгробиях в виде ангелов смерти, поющих погребальные песни под звуки лиры. Кроме того, им приписывали эротические помыслы в отношении героев, которых они оплакивали. Поскольку считалось, что душа расстается с телом в образе птицы, то и сирен… изображали в виде хищных птиц, которые только и ждут, чтобы овладеть отлетевшей душой… Считалось, что они особенно опасны в безветренную погоду, в полдень…»
А. Пуант. Сирены.
СЛЕДЬ.
В русском фольклоре двойник, тень человека, появлявшаяся перед смертью.
СЛУА.
В шотландском фольклоре фейри еще более злобные, чем Неблагий Двор. Это воинство неупокоенных мертвецов. Они стаями носятся по небу и сражаются, не ведая отдыха. Их крики и лязг оружия разносятся далеко окрест в студеные зимние ночи. Кровь слуа пятнает скалы и валуны. Они убивают кошек, собак и домашний скот, безжалостно поражают животных дротами. Людей они призывают под свои знамена, и те подчиняются, ибо просто не могут ослушаться.
Слуа.
Соловей-разбойник на двенадцати дубах. Русский лубок.
СОЛОВЕЙ-РАЗБОЙНИК.
В мифологии и фольклоре восточных славян демон — противник богатырей, сражающий своих врагов громким свистом. Он сидит в своем гнезде — обычно на двенадцати дубах — близ проезжей дороги и никого не пропускает мимо себя. Его дети — черные вороны с железными клювами.
Многие русские былины излагают сюжет о битве богатыря (как правило, это Илья Муромец) с Соловьем-разбойником. Победив Соловья — сбив каленой стрелой с дерева, — Илья везет его в Киев к стольному князю, который просит Соловья свистнуть. Тот просить попить, выпивает три чаши — и свистит так, что «могучие богатыри наземь попадали, а простые люди мертвы стали», а с княжеских палат «слетели крыша и вышки, лопнули связи железные». Илья Муромец, разозлившись на Соловья, убил его — кинул «выше дерева стоячего, чуть ниже облака ходячего», и Соловей так грянулся оземь, что разбился насмерть.