Космическая игра: исследование отдаленных областей человеческого сознания
В данной энциклопедии мы сосредоточили внимание главным образом на значении исследования холотропных состояний сознания для психиатрии, психологии и психотерапии. Однако эта работа также породила множество интересных философских, метафизических и духовных идей. Независимо от изначальной мотивации человека, вовлеченного в систематическое и дисциплинированное самоисследование с использованием холотропных состояний, последовательные сеансы рано или поздно принимают форму глубоких философских и духовных поисков. Много раз я видел, как люди, чей первоначальный интерес к психоделическим сеансам или холотропному дыханию был терапевтическим, профессиональным или творческим, начинали задавать себе фундаментальные вопросы о существовании и отвечать на них. Это произошло, когда их внутренний процесс достиг перинатального и трансперсонального уровней бессознательного.
Как появилась наша Вселенная? Является ли мир, в котором мы живем, продуктом механических процессов, управляющих неодушевленной, инертной и реактивной материей? Можно ли объяснить материальную реальность исключительно с точки зрения ее фундаментальных строительных блоков и объективных законов, регулирующих их взаимодействие? Каков источник порядка, формы и смысла во Вселенной? Возможно ли, что создание Вселенной, подобной нашей, и ее эволюция могли произойти без участия высшего космического разума? И если есть высшее творческое начало, как мы с ним соотносимся?
Как можно разрешить дилеммы, связанные с природой Вселенной, в которой мы живем, например, конечность времени и пространства в противовес вечности и бесконечности? Каковы отношения между жизнью и материей, между сознанием и мозгом? Как мы можем объяснить существование зла и его столь ощутимое присутствие в схеме мироустройства? Ограничено ли наше существование одной жизнью, охватывающей период от зачатия до смерти, или наше сознание переживает биологическую смерть и проходит через длинную цепочку последовательных воплощений? И каковы практические последствия ответов на поставленные выше вопросы для нашей повседневной жизни? Кто мы, откуда мы пришли и куда мы идем?
В конце 1960-х годов я решил проанализировать записи более 5000 психоделических сеансов моих пациентов и пациентов моих коллег, уделяя особое внимание их метафизическим переживаниям и прозрениям. Я резюмировал свои выводы в статье «ЛСД и космическая игра: набросок психоделической онтологии и космологии» (Grof, 1972). К своему удивлению, я обнаружил, что мои клиенты и стажеры имели схожие озарения и были единодушны в понимании основных метафизических вопросов. Картина реальности, возникшая в результате этих исследований, изображала Вселенную не как механическую ньютоновскую сверхмашину, а как бесконечно сложную виртуальную реальность, созданную и пронизанную высшим космическим разумом, абсолютным сознанием, мировой душой или вселенским разумом.
Метафизические озарения на психоделических сессиях и ответы на основные онтологические и космологические вопросы, которые давали эти исследования, находились в остром противоречии с материалистическим мировоззрением и ньютоно-картезианской парадигмой западной науки. При этом были очевидны глубокие параллели между ними и великими мистическими традициями мира, для которых Олдос Хаксли использовал термин «вечная философия» (Huxley, 1945). Они также удивительным образом совпадали с революционными достижениями современной науки, которые обычно называют новой или появляющейся парадигмой (Grof, 1998).
В последующие годы, когда я приобрел обширный опыт в области холотропного дыхания и спонтанно возникающих эпизодов холотропных состояний (психодуховных кризисов), я понял, что метафизические озарения, описанные в моей статье, не ограничивались психоделическими переживаниями, но были характерны для холотропных состояний в целом. В этой главе я кратко обрисую основные черты интригующего видения реальности, которое спонтанно возникло у людей, систематически работавших с холотропными состояниями сознания. Более подробное рассмотрение этого вопроса можно найти в моей книге «Космическая игра: исследование рубежей человеческого сознания» (Grof, 1998).
Я неоднократно слышал от своих пациентов и стажеров, которые участвовали в самоисследовании с помощью последовательных психоделических сеансов или сеансов холотропного дыхания, что они рассматривали этот процесс как непрерывное духовное путешествие. Эти утверждения побудили меня изучить духовные переживания в холотропных состояниях сознания и выяснить, возникало ли у моих клиентов и стажеров ощущение, что они достигли цели своего духовного путешествия. Другими словами, нашли ли они то, чего искали?
Переживание имманентного Божественного и одушевленной Вселенной
Если, находясь в холотропном состоянии сознания, мы не будем закрывать глаза, это может привести к переживанию имманентного Божественного, к глубоко измененному восприятию повседневной реальности. Человек, переживающий эту форму духовного опыта, видит людей, животных и неодушевленные предметы вокруг как сияющие проявления космической творческой энергии и понимает, что границы между ними иллюзорны. Это прямое переживание природы как Бога, Deus sive Natura («Бог, или Природа») Бенедикта Спинозы. Мы также обнаруживаем, что в основе мира разделения лежит единое, неделимое поле космической творческой энергии.
Используя аналогию с телевизором, этот опыт можно сравнить с ситуацией, когда черно-белое изображение внезапно превращается в цветное – яркое и наполненное жизнью. В обеих ситуациях многие из старых элементов мира остаются прежними – мы все еще можем узнавать людей, животных и деревья, – но то, как мы их воспринимаем, радикально трансформируется благодаря добавлению нового измерения. В телевизионном изображении это новое измерение – цвет, в то время как в переживании имманентного Божественного это ощущение нуминозности, священности. Слово «нуминозный» К. Г. Юнг позаимствовал у немецкого теолога и религиоведа Рудольфа Отто. Юнг предпочитал использовать этот нейтральный термин вместо таких описаний, как религиозный, мистический, духовный, священный или магический, которые использовались во множестве различных контекстов и могли быть неправильно истолкованы.
Как мы видели ранее, в холотропных состояниях у нас могут быть достоверные и убедительные переживания осознаваемого отождествления с животными, растениями и даже неорганическими веществами. После переживаний имманентного Божественного наша картина мира расширяется, и мы начинаем понимать верования анимистических культур, которые рассматривают всю Вселенную как осознающую себя и одушевленную. С их точки зрения не только все животные, но и деревья, реки, горы, солнце, луна и звезды обладают сознанием. Подобный опыт не означает, что мы безоговорочно примем мировоззрение какой-либо из этих культур со всеми ее аспектами и откажемся от открытий западной науки.
Однако мы должны добавить к нашему мировоззрению важный эмпирический факт: все, что мы переживаем в холотропном состоянии сознания как объект, имеет субъективные эмпирические аналоги. Люди, которые переживают имманентное Божественное и обнаруживают, что они могут воспринимать себя как других людей, животных и различные аспекты Вселенной, также понимают основной принцип великих восточных духовных философий: все во Вселенной является проявлением Космического Сознания и Космического Творящего Начала. Они просто называют это разными именами – Брахман, дао или Будда.
Что касается поиска абсолюта, люди, испытавшие описанный выше опыт, чувствуют, что сделали важный шаг на духовном пути, но не думают, что достигли конечной цели. Они понимают, что им предстоит еще множество открытий.
Переживание трансцендентного Божественного и царства архетипов
Опыт трансцендентного Божественного позволяет пережить видения и встречи с персонажами и существами из мифологий различных культур мира и сложные архетипические сюжеты, а также посетить сферы запредельного, описанные в этих традициях: небеса, рай, ад и другие фантастические миры. В этом типе духовного опыта совершенно новые миры, которые не являются частью повседневной реальности, как будто проявляются, «разворачиваются» (если использовать термин Дэвида Бома) с другого уровня или плана реальности в нашем поле восприятия (Bohm, 1980). Если мы воспользуемся аналогией с телевидением, как было описано ранее, это будет подобно удивительному открытию: существуют разные каналы, каждый из которых радикально отличается от того, который мы смотрели ежедневно в течение жизни.
В этой разновидности опыта мы обнаруживаем, что наша психика имеет доступ ко всем пантеонам мифологических фигур, а также к сферам, в которых они обитают. Особенно убедительным доказательством подлинности этих переживаний является тот факт, что, как и другие трансперсональные явления, они могут принести нам новую конкретную информацию об определенных персонажах и мирах. Природа, масштаб и точность этой информации часто намного превосходят наши предыдущие интеллектуальные знания об этих мифологиях. Наблюдения такого рода привели К. Г. Юнга к предположению, что помимо индивидуального бессознательного, описанного Зигмундом Фрейдом, существует еще и коллективное бессознательное, которое связывает нас со всем культурным наследием человечества. Согласно Юнгу, это проявления архетипов, изначальных универсальных моделей, которые представляют собой неотъемлемые элементы коллективного бессознательного (Jung, 1959).
Для многих людей первое знакомство со священными измерениями существования происходит в контексте процесса смерти-возрождения, когда воспоминания о различных стадиях рождения сопровождаются видениями аналогичных сцен из архетипической области коллективного бессознательного. Однако полная связь с духовным царством устанавливается, когда процесс переходит на трансперсональный, надличностный уровень психики. Когда это происходит, различные духовные переживания появляются независимо от эмбриональных последовательностей в чистом виде. В некоторых случаях холотропный процесс полностью обходит биографический и перинатальный уровни и обеспечивает прямой доступ к трансперсональной сфере.
Холотропные состояния сознания могут способствовать глубокому пониманию мировоззрения древних и коренных культур, которые верят, что космос населен и управляется различными добрыми и гневными божествами. Образы таких переживаний берутся из коллективного бессознательного и могут включать мифологические фигуры и темы из любой культуры за всю историю человечества, включая те, о которых мы не имеем интеллектуального знания. Если мы неохотно принимаем мировоззрение древних и коренных культур, мы будем склоняться к использованию современной терминологии: например, «нуминозный» вместо «священного» и «архетипические фигуры» вместо «божеств и демонов». Но мы больше не можем отвергать эти переживания как простые галлюцинации или фантазии.
Глубокое личное переживание этой сферы помогает нам понять, что образы космоса, свойственные доиндустриальным обществам, основаны не на невежестве, суевериях, примитивном «магическом мышлении» или психотических видениях, а на подлинном переживании альтернативных реальностей. Чтобы отличить эти феномены от галлюцинаторных или воображаемых переживаний, не имеющих какой-либо объективной основы, юнгианские психологи называют эти недоступные непосредственному наблюдению реальности «имагинальными».
Французский ученый, философ и мистик Анри Корбен, который первым использовал термин mundus imaginalis («воображение и фантазия»), был вдохновлен исламской мистической литературой, которую он изучал (Corbin, 2000). Исламские богословы называют имагинальный мир – где все, что существует в чувственном мире, имеет аналог – алам аль-мисал, или «восьмой климат», чтобы отличить его от «семи климатов», регионов традиционной исламской географии. Имагинальный мир обладает пространственными и временными измерениями, формами и цветами, но они не воспринимаются нашими чувствами как свойства физических объектов. Тем не менее эта сфера во всех отношениях так же полностью онтологически реальна, как и материальный мир, который воспринимается нашими органами чувств, и его переживание может быть подтверждено свидетельствами других людей.
Архетипические переживания имеют собственное трехмерное пространство и разворачиваются в линейном времени; однако в сравнении с материальным миром им не хватает пространственной и временной связанности. Например, мы можем оценить расстояние между Прагой и Балтимором и определить, в каком направлении находится Прага. Мы не можем сделать то же самое с небом Шивы или Валгаллой, местом упокоения, созданным богом Одином для северных воинов, погибших в битве. Точно так же мы можем определить, сколько лет прошло между Гражданской войной в США и русской большевистской революцией. Мы не смогли бы ответить на тот же вопрос, если бы речь шла о битве титанов против олимпийских богов и Рагнареке (Сумерках богов), окончательной битве в скандинавской мифологии.
Как мы видели, архетипические фигуры делятся на несколько категорий. В первую входят персонажи, воплощающие различные универсальные роли и принципы. К ним относятся Великая Мать-богиня, Ужасная Мать-богиня, мудрый старец, вечная юность, любовники, смерть, трикстер, анима, анимус и тень. Вторая основная категория архетипических фигур – это божества и демоны, связанные с определенной культурой, географическим регионом или историческим периодом. Например, вместо обобщенного образа Великой Матери-богини мы можем увидеть одно из ее конкретных культурных воплощений: христианская Дева Мария, шумерская Инанна, египетская Исида, греческая Гера, индуистские Лакшми или Парвати. Важно помнить, что диапазон архетипических встреч, к которым могут получить доступ люди в холотропных состояниях, не ограничивается их верованиями, знаниями или культурным наследием. Эти переживания, служащие чем-то вроде лабораторного доказательства теории коллективного бессознательного Юнга, можно почерпнуть из мифологии любой культуры в истории человечества.
Для целей нашего обсуждения важно отличать универсальную форму духовности, которая возникает спонтанно в холотропных состояниях сознания, от религии. Духовность подразумевает особый вид отношений между человеком и космосом и по своей сути является личным делом каждого. Организованная религия, в свою очередь, подразумевает институциализированную коллективную деятельность, которая осуществляется в определенном месте, таком как храм или церковь, в определенное время и предполагает наличие официально назначаемых служителей, которые необязательно имеют личный опыт духовных переживаний.
Встречи с архетипическими фигурами могут быть весьма эмоциональными и приносить новую, зачастую очень подробную информацию, которая не зависит от расы, культуры и образования человека, а также от предыдущих интеллектуальных знаний соответствующих мифологий. Переживания добрых и устрашающих божеств сопровождаются чрезвычайно сильными эмоциями, начиная от экстатического восторга и заканчивая парализующим метафизическим ужасом. Люди, пережившие такие встречи, обычно смотрят на эти архетипические фигуры с большим трепетом и уважением и видят в них существ высшего порядка, наделенных необычайной энергией и силой и способных формировать события в нашем материальном мире. Таким образом, они разделяют взгляды многих доиндустриальных культур, которые верили в существование божеств и демонов.
Однако люди, имевшие подобный опыт встреч с архетипическими фигурами, не принимали их за творящее начало Вселенной и не утверждали, что смогли проникнуть в глубочайшие тайны бытия. Обычно они воспринимали эти божества как сущности, сотворенные некой силой, превосходящей их. Это понимание перекликается с идеей Джозефа Кэмпбелла о том, что божества должны быть «прозрачны для трансцендентного». Они указывают на абсолют и служат мостом к нему, но их не следует путать с ним. Занимаясь систематическим самоисследованием или духовной практикой, важно не впасть в заблуждение, не сделать какое-либо божество «непрозрачным» и не рассматривать его как абсолютную космическую силу, поскольку оно является лишь окном в абсолют.
Кэмпбелл предупреждал, что принятие определенной архетипической фигуры за абсолютный источник творения или за его единственно верное отображение ведет к идолопоклонству, а это опасная ошибка, сеющая раздоры, чему не счесть примеров в истории религии. Оно объединяет людей, которые разделяют одну и ту же веру и желают поклоняться определенным образом, но настраивает их против всех, кто предпочел иное представление о божественном. В результате они могут попытаться обратить других, покорить их или уничтожить. Подлинная религия, напротив, универсальна, всеохватывающа и всеобъемлюща. Она должна выходить за рамки конкретных архетипических образов, связанных с культурой, и сосредоточиваться на абсолютном источнике всех форм. Таким образом, самый важный вопрос в мире религии – это природа высшего творящего начала.
Переживание высшего космического принципа
Люди, вовлеченные в систематическое самоисследование с использованием холотропных состояний сознания, неоднократно описывают этот процесс как философский и духовный поиск. Как упоминалось ранее, это вдохновило меня на поиск в записях психоделических сессий и сеансов холотропного дыхания, а также в отчетах людей, переживших психодуховный кризис, упоминаний о том, что этот поиск достиг конечной цели. Я обнаружил, что люди, чье переживание абсолюта полностью удовлетворило их духовные устремления, обычно не видели никаких конкретных символических образов. Когда они почувствовали, что достигли цели своих мистических и философских исканий, их описания высшего творящего начала были весьма абстрактными и поразительно похожими.
Все, кто рассказывал о таком абсолютном откровении, были удивительно единодушны при описании эмпирических характеристик этого состояния. Они сообщали, что переживание Высшего включало в себя преодоление всех ограничений аналитического ума, всех рациональных категорий и всех ограничений обычной логики. Это переживание не было сковано ограничениями трехмерного пространства и линейного времени, которые нам привычны. Оно также содержало в себе все постижимые противоположности, существующие в нераздельном сплаве, и, таким образом, превосходило двойственность любого рода.
Время от времени мои клиенты и ученики сравнивали абсолют с сияющим источником света невообразимой яркости, но при этом подчеркивали, что он отличается в некоторых существенных аспектах от любой формы света, которую мы знаем в материальном мире. Описывая абсолют как свет, насколько бы уместным это ни казалось в определенном смысле, мы полностью упускаем из виду некоторые из его важнейших характеристик. В частности, игнорируется тот факт, что это также необъятное и непостижимое поле сознания, наделенное бесконечным интеллектом и созидательной силой. Также часто упоминается, что абсолют обладает четко выраженными качествами личности и тонким чувством юмора («космический юмор»).
Высший космический принцип можно пережить двумя способами. Иногда границы личности растворяются или мгновенно стираются, и мы полностью сливаемся с божественным источником, становясь неотличимыми от него. В других случаях мы сохраняем чувство отдельной личности, выступая в роли изумленного наблюдателя, который как бы со стороны созерцает mysterium tremendum, великую тайну бытия. Мы можем чувствовать себя ребенком по отношению к Божественному, воспринимая его как Отца или Мать. Либо, следуя примеру святой Терезы Авильской, бхактов или мистиков, таких как великий персидский поэт XIII века Руми, мы также можем испытать экстаз восхищенного любовника, переживающего Божественное как Возлюбленного.
Духовная литература всех эпох изобилует описаниями обоих типов переживаний Божественного. Хороший исторический пример: обмен мнениями между Шри Раманой Махарши – индуистским мудрецом и учителем адвайта-веданты (недвойственной медитации) – и Шри Рамакришной, бхактом, поклоняющимся богине Кали. Шри Рамана Махарши проиллюстрировал недвойственный опыт рассказом о сахарной кукле, которая пошла искупаться в океане, потому что хотела познать его глубину, и полностью растворилась в его водах. Шри Рамакришна возразил: «Я хочу попробовать сахар, но не хочу им становиться». Современные исследования сознания показывают, что оба способа познания абсолюта представляют собой серьезные духовные прорывы, ведущие к позитивным изменениям в структуре личности, к экстатическому чувству мира и безопасности и доступу к высшему смыслу.
Насыщенная Пустота
Встреча с Абсолютным Сознанием или отождествление с ним – не единственный способ пережить высшее творящее начало Космоса или Абсолютную Реальность. Второй тип опыта, который, кажется, удовлетворяет тех, кто ищет окончательные ответы, особенно удивителен, поскольку он не имеет конкретного содержания. Это отождествление с тем, что в мистической литературе описано как космическая Пустота, или Ничто. Важно подчеркнуть, что не каждое переживание пустоты, с которым мы можем столкнуться в холотропных состояниях, можно назвать Пустотой. Люди очень часто используют этот термин, описывая неприятное ощущение отсутствия эмоций, инициативы, содержания или смысла. Чтобы заслужить название «Пустота», это состояние должно соответствовать особым, весьма конкретным критериям.
Когда мы сталкиваемся с Пустотой, мы чувствуем ее изначальную пустотность космического масштаба. Мы становимся чистым сознанием, осознающим это абсолютное ничто; но в то же время у нас возникает парадоксальное ощущение его сущностной наполненности, насыщенности. Этот космический вакуум также является абсолютной полнотой, поскольку в нем, кажется, присутствует все. Хотя он не содержит ничего в конкретной проявленной форме, он словно содержит в себе все бытие в потенциальной форме. Пустота превосходит обычные категории времени и пространства. Она неизменна и лежит за пределами всех дихотомий и полярностей, таких как свет и тьма, добро и зло, покой и движение, микрокосм и макрокосм, агония и экстаз, сингулярность и множественность, форма и пустота и даже бытие и небытие.
Некоторые называют это Сверхкосмической и Метакосмической Пустотой, указывая на то, что эта изначальная пустота, или ничто, по-видимому, является принципом, лежащим в основе известного нам феноменального мира и в то же время превосходящим его. Этот метафизический вакуум, насыщенный бесконечным потенциалом, кажется колыбелью всего сущего, абсолютным источником бытия. Насыщенная пустота обладает разумом, творческой силой и огромной энергией, необходимыми для создания вселенных. Таким образом, создание феноменальных миров – это реализация и конкретизация изначального потенциала. Невозможно передать словами, насколько убедительны и логичны эти парадоксальные ответы на самые основные и глубокие вопросы бытия. Без непосредственного личного опыта это невозможно понять до конца.
Венгерско-итальянский исследователь Эрвин Ласло, выдающийся системный теоретик и философ науки, назвал эту таинственную область за пределами пространства и времени полем Акаши. В одной из своих последних книг «Что такое реальность: новая карта космоса, сознания и существования» Ласло объединяет широкий спектр научных дисциплин, философию и метафизику и предлагает новую блестящую парадигму (László, 2016). Гипотеза Ласло о взаимосвязанности предлагает решение многих парадоксов, над которыми бьются западные научные дисциплины, и служит мостом между наукой и духовностью (László, 2003).
Запредельное внутри
Занимаясь систематической духовной практикой, включающей холотропные состояния сознания, мы можем неоднократно выходить за привычные границы тела-эго. При этом мы обнаруживаем, что любые границы в материальной Вселенной и в других реальностях произвольны и условны. Избавившись от ограничений рационального ума и смирительной рубашки здравого смысла и привычной логики, мы можем преодолеть множество разделительных барьеров, расширить наше сознание до невообразимых масштабов и в конечном итоге пережить единство и тождество с трансцендентным источником всего бытия, известным в духовной литературе под разными именами.
Когда мы достигаем эмпирического отождествления с абсолютом, мы понимаем, что наше собственное бытие полностью соизмеримо со всем полем космической творческой энергии, со всем сущим. Признание своей собственной божественной природы, своей тождественности с космическим источником – самое важное открытие, которое мы можем сделать в процессе глубокого самоисследования. В этом суть известного ответа на вопрос о нашей истинной природе, содержащегося в древнеиндийской Чхандогья-упанишаде: «Тат твам аси». Дословный перевод этой фразы – «то ты есть», что означает «твоя природа божественна» или «ты – Божество». Она показывает, что наше повседневное отождествление с «заключенным в кожу эго», с воплощенным индивидуальным сознанием или «именем и формой» (намарупа) является иллюзией и что наша истинная природа тождественна всему полю космической творческой энергии (Атман-Брахман).
В начале этой энциклопедии мы обсуждали, что откровение о тождественности личности Божественному началу является высшей тайной, которая лежит в основе всех великих духовных традиций. Мы проиллюстрировали это множеством конкретных примеров из великих мировых религий (см. Том I).
Слова для невыразимого
Высший космический принцип можно непосредственно испытать в холотропных состояниях сознания, но он ускользает от любых попыток адекватного описания или объяснения. Язык, который мы используем для общения в повседневной жизни, не годится для этой задачи. Люди, которые пережили этот опыт, согласны с тем, что это невыразимо. Слова и структура нашего языка – совершенно неподходящие инструменты для описания природы и масштабов этой тайны, особенно когда мы хотим объяснить это тем, кто не сталкивался с подобными переживаниями. Легендарный китайский даосский философ Лао-цзы лаконично выразил это в своем классическом тексте «Дао Де Цзин»: «Дао, о котором можно сказать, – это не вечное дао; имя, которое можно назвать, – это не вечное имя».
Любые описания трансцендентных переживаний должны опираться на слова повседневного языка, который был разработан для передачи информации об объектах и действиях, воспринимаемых нами в обычном состоянии сознания. По этой причине обычный язык оказывается неуместным и неподходящим, когда мы хотим поговорить о переживаниях и прозрениях, встречающихся в различных холотропных состояниях сознания. Это особенно справедливо, когда наши переживания сосредоточены на основных вопросах бытия, таких как Пустота, Абсолютное Сознание и творение.
Те, кто знаком с восточными духовными философиями, часто прибегают к словам из различных азиатских языков при описании своего духовного опыта и откровений. Они используют санскритские, тибетские, китайские или японские термины. Эти языки были созданы в культурах, где необычным состояниям сознания и духовным реальностям уделялось большое внимание. В отличие от западных языков, они содержат множество особых терминов, описывающих тонкости мистических переживаний и связанных с ними аспектов, таких как «нирвикальпа самадхи» и «савикальпа самадхи», «шуньята», «кенсё», «сатори», «дао», «нирвана», «Кундалини», «энергия ци» (или «энергия чи»), «бардо», «анатта», «сансара», «Майя» и «авидья». Однако даже эти слова могут быть поняты только теми, кто имел соответствующий опыт.
Поэзия, будучи далеко не совершенным инструментом, тем не менее является более адекватным и подходящим средством для передачи сущности духовных переживаний и описания трансцендентных реальностей. По этой причине многие из великих провидцев и религиозных учителей прибегали к поэзии, делясь своими метафизическими прозрениями. Многие люди, побывавшие в трансцендентных состояниях, вспоминают и цитируют соответствующие отрывки из произведений поэтов-провидцев, таких как Омар Хайям, Руми, Халиль Джебран, Кабир, принцесса Мира Баи, Шри Ауробиндо, Уильям Блейк, Д. Г. Лоуренс, Райнер Мария Рильке, Уолт Уитмен, или Уильям Батлер Йейтс.
Процесс творения
Люди, которые в холотропных состояниях сознания переживают космический творческий принцип и созерцают процесс творения, испытывают восторг от осознания его масштаба и грандиозного замысла. Они пытаются понять природу импульса, который побуждает Божественное отказаться от своего изначального состояния и взять на себя грандиозную задачу по созданию бесконечного количества феноменальных миров. Они соглашаются с тем, что эти миры созданы посредством организации переживаний и что они скорее виртуальные, чем материальные. Однако попытки объяснить, почему вершится творение и что побуждает Божественное порождать бесчисленные феноменальные реальности внутри себя и из себя, выявляют некоторые интересные противоречия.
Одна из групп подобных прозрений подчеркивает невероятное внутреннее богатство и непостижимый творческий потенциал Абсолютного Сознания. Космический источник настолько избыточен и переполнен возможностями, что ему просто необходимо выразить себя в творческом акте. Другая группа прозрений указывает на то, что Абсолютное Сознание ищет в процессе творения что-то, чего ему недостает в его изначальном состоянии. С обычной точки зрения может показаться, что эти идеи противоречат друг другу. В холотропных состояниях этот конфликт исчезает, и эти две, казалось бы, противоположные позиции с легкостью сосуществуют и дополняют друг друга.
Биолог, участвовавший в нашей обучающей программе, размышлял о творческом импульсе Божественного, который он пережил во время своей ЛСД-сессии, и обнаружил отдаленное сходство между этим процессом и тем, что он видел, когда наблюдал оплодотворенные яйца. Огромный творческий потенциал оплодотворенной яйцеклетки поначалу находился в спящем режиме. Затем кажущаяся инерция протоплазмы была внезапно прервана импульсом, который создал рябь и инициировал процесс клеточного деления и эмбрионального роста. Другой из моих клиентов сравнил процесс, ведущий к космическому созиданию, с состоянием ума художника, который испытывает вдохновение и создает великое произведение искусства, живущее впоследствии собственной жизнью.
В других описаниях подчеркивалось безмерное желание Божественного познать себя и раскрыть, исследовать и испытать свой потенциал. Это можно сделать только путем экстериоризации и проявления всех скрытых возможностей в форме конкретного творческого акта. Это требует разделения на субъект и объект, переживающего и переживаемого, наблюдателя и наблюдаемого. Похожую идею можно найти в средневековых каббалистических писаниях, согласно которым мотивом творения Бога является то, что «Лицо хочет созерцать Лицо» или «Бог хочет увидеть Бога».
Дополнительными важными аспектами творческого процесса, которые часто подчеркиваются, являются игривость, довольство собой и космический юмор Создателя. Эти элементы лучше всего описаны в древних индуистских текстах, в которых говорится о Вселенной и существовании как о «лиле», или Божественной игре. Согласно этой точке зрения, творение – это запутанная, бесконечно сложная космическая игра, которую божество, Брахман, ведет в себе и с самим собой.
Творение можно также рассматривать как грандиозный эксперимент, отражающий безмерное любопытство Абсолютного Сознания, страсть, аналогичную увлечению ученого, который посвящает свою жизнь изучению и исследованиям. Некоторые люди, проникшие в тайны, стоящие за творческим импульсом, также указывают на его эстетическую сторону, как мы видели ранее. С этой точки зрения Вселенная, в которой мы живем, и все эмпирические реальности в других измерениях являются высшими произведениями искусства. Стремление создать их можно сравнить с вдохновением и творческой страстью великого художника.
Как мы видели ранее, иногда озарения, касающиеся сил, лежащих в основе творения, отражают не чрезмерное изобилие, богатство и совершенное мастерство космического творческого принципа, а отсутствие или недостаток чего-то важного, нехватку, нужду в чем-то. Например, может открыться, что, несмотря на необъятность и совершенство своего бытия, Абсолют осознает, что он один. Это Одиночество находит свое выражение в своего рода Божественном Томлении – в бездонной тоске по партнерству, общению и обмену, по отдаче и получению любви.
Еще одной важной движущей силой творческого процесса, о которой иногда упоминается в данной категории прозрений, является изначальное стремление божественного источника к опыту, характерному для материального мира. Согласно этим откровениям, Дух имеет глубокое желание испытать то, что противоположно и противоречит его собственной природе. Он хочет исследовать все качества, которых в его первозданной природе нет, и стать всем, чем он не является. Будучи вечным, бесконечным, неограниченным и бесплотным, он стремится к эфемерному, непостоянному, преходящему, ограниченному временем и пространством, плотному, осязаемому, конкретному и телесному. Этот аспект творческого процесса прекрасно проиллюстрирован в «Кодексе Борджиа» ацтеков (науатль) в картине, показывающей динамичный, взаимодополняющий танец двух фигур – Пернатого змея Кецалькоатля, представляющего Дух, и Тескатлипоки (Дымящегося зеркала), представляющего Материю.
Другим важным «мотивом» творчества, который иногда упоминается, является стремление избежать Однообразия. Каким бы необъятным и великолепным ни казалось переживание Божественного с человеческой точки зрения, для самого Божественного оно всегда будет одним и тем же и, следовательно, однообразным. Поэтому творение можно рассматривать как титаническое усилие, отражающее трансцендентную жажду перемен, действия, движения, драмы и неожиданностей. В средневековых каббалистических писаниях можно найти идею о том, что одним из мотивов Божьего творения является Божественная Скука.
Все те, кому посчастливилось получить глубокие откровения и заглянуть в космическую мастерскую творения, единодушны в том, что любые из описаний этого уровня реальности бессильны передать увиденное ими. Грандиозный и невообразимый творческий импульс, ответственный за создание феноменальных миров, включает в себя все вышеперечисленные элементы, какими бы парадоксальными они ни казались нашему рациональному уму, а также множество других. Совершенно очевидно, что, несмотря на все наши попытки понять и описать творение, природа творящего начала и созидательного процесса окутана непостижимой тайной.
Следует еще раз упомянуть, что язык, который мы вынуждены использовать, неспособен выразить то, что мы переживаем в трансцендентных сферах. Лучшее, что мы можем сделать, – это найти скромные параллели и приблизительные описания в чувствах, с которыми мы сталкиваемся в повседневной жизни. Психиатрические пациенты, пытающиеся описать свои трансперсональные переживания, зачастую используют заглавные буквы в специально подобранных ими словах, чтобы отогнать банальность их повседневного значения и указать на космическое величие своих чувств и состояний. Я применяю эту практику в данном разделе, когда говорю о Божественном Одиночестве, Любви, Томлении или Скуке.
Помимо откровений, касающихся мотивов или причин творения (почему), переживания в холотропных состояниях часто приносят прозрения относительно конкретной динамики и механизмов творческого процесса (как). Они связаны с «технологией сознания», которая генерирует переживания с различными сенсорными характеристиками и, систематизируя их определенным образом, создает виртуальные реальности. Хотя при описании этих идей используются разные детали, термины и метафоры, в них четко выделяются два взаимосвязанных и взаимодополняющих элемента, которые вовлечены в творение феноменальных миров.
Первый из них – это деятельность, которая разделяет изначальное недифференцированное единство Абсолютного Сознания на бесконечное количество производных единиц сознания. Божественное участвует в творческой игре, которая включает сложные последовательности разделений, дроблений и дифференциаций. Это приводит к появлению эмпирических миров, содержащих бесчисленное количество отдельных сущностей, наделенных определенными формами сознания, осознающих себя и обладающих автономностью. По общему мнению, все это возникает путем многократного деления изначально неделимого поля космического сознания. Таким образом, Божественное не создает ничего вне себя, оно творит в самом себе, путем деления и преображения того, что находится в его поле бытия.
Второй важный элемент в процессе творения – это уникальная форма разделения, разобщения, забвения, благодаря которой дочерние сознательные сущности все больше и больше теряют контакт со своим изначальным источником и осознание своей первозданной природы. У них также появляется ощущение собственной индивидуальности и абсолютной отделенности друг от друга. На заключительных стадиях этого процесса неосязаемые, но относительно непроницаемые перегородки возникают между этими отделенными единицами, а также между каждой из них и исходным недифференцированным океаном Абсолютного Сознания.
Отношения между Абсолютным Сознанием и его частями уникальны и сложны, и их невозможно понять с точки зрения общепринятого мышления. Аристотелевская логика и наш здравый смысл говорят нам, что часть не может одновременно быть целым и что целое, будучи совокупностью своих частей, должно быть больше любого из своих компонентов. В мироустройстве отдельные единицы сознания, несмотря на свою индивидуальность и специфические различия, на другом уровне являются идентичными своему источнику и друг другу. Они имеют парадоксальную природу, будучи одновременно целыми и частями.
Цитата из таинственной Изумрудной скрижали (Tabula Smaragdina) Гермеса Трисмегиста: «То, что внизу, подобно тому, что вверху, а то, что вверху, подобно тому, что внизу. И все это только для того, чтобы свершить чудо Единого», стало источником вдохновения для многих эзотерических школ, включая герметизм, алхимию, астрологию, каббалу и тантру. Их основной принцип состоит в том, что каждый человек – это микрокосм, содержащий в себе макрокосм: «Что вверху, то внизу» и «Как снаружи, так и внутри».
Прекрасный пример взаимосвязи между природой будды и всеми творениями можно найти в учении буддизма Аватамсака (Хуаянь) о взаимопроникновении. Его основная идея очень лаконично выражена в четырех предложениях: «Один в Одном», «Один во Многих», «Многие во Многих» и «Многие в Одном». Известный образ, используемый для иллюстрации этой ситуации, – это ожерелье на небесах бога Индры, в котором жемчужины расположены таким образом, что каждая из них отражает все остальные. История ниже представляет собой более подробное и наглядное объяснение этой идеи.
Китайская императрица У, которая никак не могла понять тонкостей философии Хуаянь, как-то попросила Фацзана, одного из основоположников этой школы, привести какой-нибудь простой пример космической взаимосвязанности. Фацзан привел ее в большой зал, всю внутренность которого – стены, потолок и пол – покрывали зеркала. Он зажег свечу, подвесил ее в центре зала к потолку, и в тот же миг они оказались в окружении несметного числа зажженных свечей. Фацзан отметил: «Вот так Одно содержится во множестве творений».
Затем он поместил в центр зала маленький кристальный шар со множеством граней. Теперь свечи отражались внутри этого маленького сверкающего кристалла. «Вот так Многое содержится в Едином. Смотрите, как в Абсолютной Реальности бесконечно малое содержит бесконечно большое, а бесконечно большое – бесконечно малое, без искажений!» Затем он извинился за использование простой статической модели для объяснения того, что происходит в бесконечно большой и сложной динамической системе. Как мы увидели в восьмой главе, основной принцип эзотерических школ, говорящий о взаимосвязи между микрокосмом и макрокосмом, который в прошлом казался абсурдным и непостижимым, получил неожиданное научное подтверждение благодаря изобретению оптической голографии.
Выводы, полученные в результате исследования холотропных состояний сознания, позволяют рассматривать существование как удивительную игру космического творческого принципа, который превосходит время, пространство, линейную причинность и полярности любого рода. С этой точки зрения феноменальные миры, включая материальный мир, являются «виртуальными реальностями», порожденными технологией сознания – бесконечно сложной системой организации переживаний. Они существуют на многих уровнях реальности, от недифференцированного Абсолютного Сознания и богатых пантеонов архетипических существ до бесчисленных людей, животных и растений, существующих в мире материи.
Пути воссоединения
Процесс последовательных разделений и все большего отчуждения от истока представляет собой лишь одну сторону космического цикла. Прозрения, посещающие нас в холотропных состояниях, открывают нам другую сторону этого процесса – события в сознании, отражающие движение в противоположном направлении, от миров множественности и разделения к постепенному растворению границ и слиянию во все более крупные образования.
Подобные прозрения совпадают с описаниями и обсуждениями этих двух направлений космического процесса в различных духовных и философских системах. Например, Плотин, основатель неоплатонизма, называл их «истечением» (efflux) и «возвратным течением» (refflux) (Plotinus, 1991). На Востоке подобные концепции нашли свое наиболее четкое выражение в трудах индийского мистика и философа Шри Ауробиндо, который рассуждал об инволюции и эволюции сознания (Aurobindo, 1965). Современное обсуждение динамики нисхождения и восхождения в космическом процессе можно найти в трудах Кена Уилбера (Wilber, 1980, 1995). Я использовал термины «хилотропный» (движущийся в сторону материи; от греч. hyle – «материя» и trepo/trepein – «движение в направлении чего-либо») и «холотропный» (движущийся к целостности).
Кен Уилбер (р. 1949), американский писатель, автор книг по трансперсональной психологии и созданной им интегральной теории – философской системы, предлагающей синтез всех человеческих знаний и опыта.
Согласно откровениям, полученным в холотропных состояниях, вселенский процесс предлагает не только бесконечное количество возможностей стать отдельным индивидуумом, но и великое множество способов растворения границ и слияния, опосредующих эмпирическое возвращение к истоку. Эти объединяющие переживания позволяют отдельным монадам сознания преодолеть свое отчуждение и освободиться от иллюзии своей отделенности. В результате растворения границ, которые прежде казались абсолютными, и последующего слияния возникают все более крупные эмпирические единицы. На заключительных этапах этот процесс уничтожает все границы, выходит за рамки полярностей и осуществляет воссоединение с Абсолютным Сознанием. Последовательности слияний, происходящих во множестве форм и на множестве различных уровней, завершают циклический узор космического танца.
Чаще всего механизмами, вызывающими переживания единства, бывают необычайно красивые творения природы, такие как Большой каньон, тропические острова, северное сияние или закаты над Тихим океаном. Подобный эффект могут вызвать и прекрасные произведения искусства, будь то музыкальные шедевры, великие картины и скульптуры или монументальная архитектура. Дополнительными источниками переживаний единства могут быть активные занятия спортом, половой акт, а у женщин также беременность, роды и кормление грудью. Их возникновению способствуют различные древние, туземные и современные «технологии священного», которые мы обсуждали во вводной главе данной энциклопедии.
Хотя переживания единства чаще всего случаются в ситуациях с преобладанием положительных эмоций, они могут происходить и в неприятных, угрожающих и критических для человека обстоятельствах. В этом случае эго-сознание скорее разбивается вдребезги и подавляется, чем растворяется и выходит за свои пределы. Так бывает при тяжелом остром или затяжном стрессе, в период сильных душевных и физических страданий или когда сохранность и выживание тела находятся под угрозой. Многие люди открывают для себя мистические миры во время клинической смерти, происходящей из-за несчастных случаев, травм, опасных заболеваний и операций.
Традиционные психиатры, не признающие уникальности мистических переживаний, рассматривают переживания единства как проявления психоза. Заслуга в доказательстве того, что это серьезная ошибка, принадлежит Абрахаму Маслоу, основателю гуманистической и трансперсональной психологии. Он изучил сотни случаев и показал, что эти «пиковые переживания» являются скорее сверхнормальными, чем ненормальными явлениями. При благоприятных обстоятельствах они могут привести к улучшению эмоционального и физического здоровья и способствовать тому, что Маслоу назвал «самореализацией» или «самоактуализацией» (Maslow, 1964).
Запрет на знание о том, кто ты есть
Если наша глубочайшая природа действительно божественна и мы тождественны космическому творческому началу, как объяснить силу нашей веры в то, что мы – физические тела, существующие в материальном мире? Какова природа этого фундаментального неведения касательно нашей истинной личности, этой таинственной пелены забвения, которую Алан Уотс называл «запрет на знание того, кто ты есть» (Watts, 1966)? Как возможно, что неисчерпаемая и вневременная духовная сущность фактически творит из себя и внутри себя виртуальное факсимиле материальной реальности, населенной живыми существами, которые ощущают себя отделенными от своего источника и друг от друга? Как можно обмануть актеров мировой драмы, заставив их поверить в объективное существование своей иллюзорной реальности?
Лучшее объяснение, которое я слышал от тех, с кем работал, – это то, что космический творческий принцип сам себя заманивает в ловушку собственного совершенства. Творческое намерение, стоящее за божественной игрой, состоит в том, чтобы вызвать к существованию эмпирические реальности, которые предложат наилучшие возможности для приключений в сознании, включая иллюзию материального мира. Чтобы соответствовать этому требованию, эти реальности должны быть убедительными и достоверными во всех деталях. В качестве примера можно привести такие произведения искусства, как театральные пьесы или фильмы, которые иногда разыгрываются и исполняются с таким совершенством, что они заставляют нас забыть, что события, свидетелями которых мы являемся, являются иллюзорными, и реагировать на них, как если бы они были реальными. Кроме того, хороший актер или актриса иногда может потерять свою истинную личность и временно слиться с персонажем, которого изображает.
Мир, в котором мы живем, обладает многими характеристиками, которых не хватает высшему принципу в его чистой форме, – такими как полярность, множественность, плотность и телесность, изменение и непостоянство. Проект создания факсимиле материальной реальности, наделенной этими свойствами, выполнен с таким художественным и научным совершенством, что отколовшиеся единицы Вселенского Разума находят его полностью убедительным и ошибочно принимают за действительность. В крайнем выражении своего художественного мастерства, представленного атеистом, Божественное успешно выдвигает аргументы не только против своего участия в творении, но и против самого своего существования. Шри Ауробиндо дал такое определение атеиста: «Бог играет с самим собой в прятки».
Одна из важных уловок, которые помогают создать иллюзию обычной материальной реальности, – это существование банального и уродливого. Если бы мы все были сияющими эфирными существами, черпающими нашу жизненную энергию непосредственно от солнца и живущими в мире, где все пейзажи выглядели бы как Гималаи или Большой каньон, северное полярное сияние и девственные острова Тихого океана, было бы слишком очевидно, что мы живем в божественном царстве. Точно так же, если бы все здания в нашем мире выглядели как Альгамбра, Тадж-Махал, Ксанаду или Шартрский собор и мы были бы окружены скульптурами Микеланджело и слушали бы музыку Бетховена или Баха, нам было бы легче узреть божественность природы нашего мира.
Тот факт, что у нас есть физические тела со всеми их выделениями, экскрециями, запахами, несовершенствами и патологиями, а также желудочно-кишечный тракт с его отталкивающим содержанием, безусловно, эффективно затуманивает и запутывает вопрос о нашей божественной природе. Различные физиологические функции нашего организма, такие как рвота, отрыжка, метеоризм, дефекация и мочеиспускание, вместе с окончательным разложением человеческого тела еще больше усложняют картину. Точно так же существование непривлекательных природных пейзажей, свалок, загрязненных промышленных зон, зловонных туалетов с непристойными граффити, городских гетто и миллионов грязных лачуг очень затрудняет осознание того, что наша жизнь – это божественная игра. Существование зла и хищническая природа жизни делают эту задачу практически невыполнимой для обычного человека. Для образованных людей Запада мировоззрение, созданное материалистической наукой, является дополнительным серьезным препятствием.
Есть еще одна важная причина, по которой так трудно освободиться от заблуждения, будто мы отдельные личности, живущие в материальном мире. Пути воссоединения с божественным истоком чреваты многими трудностями, рисками и проблемами. Божественная игра – это не полностью закрытая система. Она предлагает главным героям возможность открыть истинную природу творения, включая свой собственный космический статус. Однако пути, ведущие от самообмана к просветлению и воссоединению с истоком, нелегки, и большинство потенциальных лазеек в творении тщательно скрываются. Это абсолютно необходимо для поддержания стабильности и равновесия в космическом проекте. Эти превратности и ловушки духовного пути представляют собой важную часть «запрета на знание того, кто мы есть».
Все ситуации, которые предоставляют возможности для духовного раскрытия, обычно связаны с различными противостоящими силами. Некоторые из чрезвычайно трудных и опасных препятствий на пути к освобождению и просветлению имеют внутрипсихический характер. Крупным прорывам, таким как психодуховная смерть и возрождение, предшествуют ужасающие встречи со злыми силами, всепоглощающий страх смерти и призрак безумия. Такой опыт может отпугнуть менее смелых и решительных искателей. Эта ситуация очень наглядно проиллюстрирована в храме Тодай-дзи в Наре: перед входом в Зал Великого Будды, где находится гигантская, захватывающая дух скульптура Будды Вайрочаны (Дайбуцу) – самая большая бронзовая статуя Будды в мире, – посетители должны пройти через ворота, окруженные колоссальными фигурами ужасающих храмовых стражей.
Еще более проблематичны различные вмешательства из внешнего мира. В Cредние века люди, у которых были спонтанные мистические переживания, серьезно рисковали, ведь святая инквизиция могла подвергнуть их пыткам, суду и экзекуции. В наше время психиатрические ярлыки и радикальные терапевтические меры заменили обвинения в колдовстве, истязания и публичное сожжение. Материалистический сциентизм XX века высмеивал и патологизировал любые духовные усилия, какими бы обоснованными и возвышенными они ни были. Авторитет материалистической науки, которым она до недавнего пользовалась в обществе благодаря своим техническим достижениям, препятствовал серьезному отношению к мистицизму и следованию по пути духовных открытий.
Кроме того, догмы и деятельность основных религий, как правило, затуманивают тот факт, что единственное место, где можно обнаружить истинную духовность, находится внутри каждого из нас. В худшем случае организованная религия может служить серьезным препятствием для любого серьезного духовного поиска, а не институтом, который может помочь людям соединиться с Божественным. Принижая своих адептов и внушая им чувство вины, они мешают им поверить в то, что можно найти божественное внутри себя. Они также стараются убедить их в том, что регулярное посещение богослужений, молитвы и финансовые пожертвования в церкви являются достаточной духовной деятельностью, которая делает ненужными серьезные духовные поиски.
Технологии священного, разработанные различными коренными культурами, отвергаются на Западе как продукты магического мышления и примитивных суеверий необразованных дикарей. Духовный потенциал сексуальности, который находит свое выражение в Тантре, намного перевешивается ловушками секса как могущественного животного инстинкта. Появление психоделиков, способных широко раскрыть врата в трансцендентные измерения, вскоре привело к безответственному употреблению этих веществ, а затем в адрес исследователей стали поступать угрозы и жалобы на неудачные трипы, флэшбеки, безумие, предполагаемые хромосомные повреждения, и в результате это вылилось в строгие законодательные санкции.
Проблема добра и зла
Одна из самых сложных задач духовного путешествия – примириться с существованием зла. Окончательное понимание и философское принятие зла, судя по всему, предполагает признание того, что оно играет важную или даже необходимую роль в космическом процессе. Например, глубокое эмпирическое понимание конечных реальностей, которые становятся доступными в холотропных состояниях, может показать, что космическое творение должно быть симметричным, поскольку оно является creatio ex nihilo («творением из ничего»). Все, что появляется на свет, должно уравновешиваться своей противоположностью. С этой точки зрения существование полярностей всех видов является абсолютно необходимой предпосылкой для создания феноменальных миров.
Ранее также упоминалось, что одним из мотивов творения, по-видимому, является «потребность» творческого принципа познать себя, чтобы «Бог мог увидеть Бога» или «Лицо могло узреть Лицо». Поскольку Божественное творит, чтобы исследовать свой собственный внутренний потенциал, то неполное выражение этого потенциала означало бы неполноту самопознания. И если Абсолютное Сознание также является непревзойденным художником, экспериментатором и исследователем, оно поставит под угрозу все богатство творчества, если опустит некоторые важные варианты. Художники не ограничивают себя только красивыми, этичными и вдохновляющими темами. Они изображают любые аспекты жизни, где присутствуют интересные образы и интригующие истории.
Существование теневой стороны творения усиливает его светлые аспекты, обеспечивая контраст и придавая вселенской драме необычайное богатство и глубину. Конфликт между добром и злом во всех сферах и на всех уровнях бытия – неиссякаемый источник вдохновения для создания увлекательных историй. Однажды ученик спросил Рамакришну, великого индийского провидца, святого и духовного учителя: «Свами, для чего в мире существует зло?» Немного подумав, Рамакришна ответил: «Чтобы сюжет был интереснее». Этот ответ может показаться циничным, учитывая природу и масштабы страданий в мире, проявленных в конкретной форме: миллионы детей, умирающих от голода и болезней, безумие войн на протяжении всей истории, бесчисленные жертвы пыток и издевательств, стихийные бедствия, унесшие жизни тысяч людей.
Однако, если мы проведем мысленный эксперимент, в котором попытаемся очистить творение, исключив все, что мы считаем плохим или злым, например, болезни и насилие, мы получим иную картину. Начав с болезней, мы быстро придем к выводу, что такой акт этической санитарии также устранит из мира многие аспекты существования, которые мы очень ценим: целителей всех эпох, историю медицины, изобретение лекарств и хирургические вмешательства, спасающие жизни, а также всех добрых самаритян, посвятивших свою жизнь облегчению страданий, таких как Флоренс Найтингейл и Мать Тереза.
Если мы представим мир, в котором нет насилия и войн, мы устраним триумф побед над тиранами, диктаторами и деспотическими режимами, героизм борцов за свободу, весь творческий интеллект и прорывы в технологиях, которые были связаны с созданием оружия и средств обороны и защиты – крепостей и укрепленных замков, доспехов самурайских воинов и средневековых рыцарей. Не будет красочных шествий и парадов, а также всех книг, фильмов, музыки, картин и скульптур, вдохновленных войной и конфликтами между добром и злом. Не будет экстаза от завершения войн и попыток преодолеть наше побуждение к насилию через глубокое внутреннее самоисследование. Уничтожим ли мы также всех животных, которые кормятся другими животными или нападают на людей? А как насчет мощных сил природы, таких как землетрясения, извержения вулканов, штормы и цунами? Такое радикальное избавление от вселенской «тени» лишило бы творение его необъятной глубины и богатства. Пособия по написанию сценариев обычно начинаются с предупреждения: «Если вы хотите добиться гарантированного провала в прокате, снимите фильм о мирной деревне, где все счастливы и ничего плохого не происходит». Как мы видим, проблема существования зла – самое сложное препятствие для любого, кто хочет постигнуть и одобрить Вселенную.
Когда мы обсуждаем проблему добра и зла, необходимо учитывать одну важную вещь. В конечном итоге все живые существа являются проявлениями одного и того же творческого принципа, так что все роли в космической игре – преступники и жертвы – имеют одного и того же главного героя. Это можно прекрасно проиллюстрировать несколькими отрывками из стихотворения Тхить Нят Ханя «Называйте меня моими истинными именами»:
Ритм моего сердца – это рождение и смерть
Всего живого.
Я – стрекоза,
Сверкающая над водой.
И я – птица,
Падающая вниз, чтобы схватить ее.
…Я – двенадцатилетняя девочка,
Беженка на маленькой лодке,
Которая бросилась в океан,
После того как ее изнасиловал пират.
И я – пират, чье сердце все еще неспособно
Видеть и любить.
…Пожалуйста, называйте меня моими истинными именами,
И я смогу услышать свой смех и свой стон
В едином звуке,
И я смогу увидеть, что моя радость и моя боль едины.
Такой взгляд на этические вопросы может привести в замешательство, несмотря на то что он основан на весьма убедительных переживаниях людей, находившихся в холотропных состояниях. Проблемы становятся очевидными, когда мы начинаем думать о практических последствиях подобной точки зрения для нашей жизни и нашего повседневного поведения. На первый взгляд, рассмотрение материального мира как «виртуальной реальности» и сравнение человеческого существования с фильмом обесценивают нашу жизнь и не принимают во внимание глубину человеческих лишений. Может показаться, что такое понимание творения отрицает серьезность человеческих страданий и способствует циничному безразличию, ведь получается, что ничто не имеет значения. Точно так же принятие зла как неотъемлемой части творения и понимание его относительности можно легко рассматривать как оправдание снятия любых этических ограничений и неограниченного стремления к эгоистическим целям. Также может показаться, что это делает бессмысленной всякую борьбу со злом в мире.
Прежде чем мы сможем полностью оценить этические последствия, которые глубокие трансцендентные прозрения могут иметь для нашего поведения, мы должны принять во внимание некоторые дополнительные факторы. Эмпирическое исследование, которое делает доступным такое глубокое понимание, обычно раскрывает важные биографические, перинатальные и трансперсональные источники насилия и жадности в нашем бессознательном. Психологическая работа над этим материалом приводит к значительному снижению агрессии и к большей терпимости. Мы также сталкиваемся с широким спектром надличностных переживаний, в которых мы отождествляем себя с различными аспектами творения. Это порождает глубокое уважение к жизни и сочувствие ко всем живым существам. Таким образом, тот же процесс, что позволяет нам постичь пустоту форм и относительность этических ценностей, значительно уменьшает нашу склонность к аморальному и антисоциальному поведению и учит нас любви и состраданию.
Мы развиваем новую систему ценностей, которая основана не на общепринятых нормах, предписаниях, заповедях и страхе наказания, а на знании и понимании вселенского закона. Мы постигаем, что являемся неотъемлемой частью творения и потому, вредя другим, вредим себе. Кроме того, углубленное самоисследование приводит нас к эмпирическому открытию перевоплощения и закона кармы. А отсюда вытекает осознание того, что, даже если избежишь социального возмездия за дурные поступки, они все равно повлекут за собой серьезные эмпирические последствия.
Практический опыт также показывает, что осознание пустоты, скрытой за всеми формами, вполне совместимо с искренней признательностью и любовью ко всему творению. Трансцендентный опыт, ведущий к глубокому метафизическому пониманию природы реальности, на самом деле порождает благоговение и сострадание ко всем живым существам и ответственное участие в жизненном процессе. Нашему состраданию не требуются материальные объекты: можно просто направлять его живым существам, являющимся единицами сознания.
Играя в космическую игру
Для многих религий стратегия преодоления жизненных невзгод состоит в том, чтобы приуменьшить важность земного плана и сосредоточиться на запредельных сферах. Религиозные системы подобного толка изображают материальный мир как низшую область, несовершенную, нечистую и способствующую лишь страданиям и несчастьям. Они рекомендуют переключить внимание и акцент с материального мира на другие реальности. С их точки зрения физическая реальность – это долина слез, а воплощенное существование – проклятие или трясина смертей и перерождений.
Эти религии и их служители обещают своим преданным последователям осуществление всех их желаний или гармоничное состояние сознания в потустороннем мире. В более примитивных формах народных верований это различные формы обители блаженных, райские сады и небеса. Они становятся доступными после смерти для тех, кто соблюдает требования соответствующих вероучений. Для более сложных и утонченных систем подобного рода небеса и рай являются лишь этапами духовного путешествия, и его конечный пункт назначения – растворение личных границ и единение с божественным, достижение состояния первозданной монады, незагрязненной биологией, или погашение огня жизни и исчезновение в Ничто.
Другие духовные направления считают, что природа и материальный мир содержат в себе или воплощают Божественное. Используя прозрения из холотропных состояний, искатели задаются вопросом: что они смогут получить, если отстранятся от жизни и уйдут из материального плана в запредельные реальности? И, наоборот, в чем ценность искреннего восприятия мира повседневной реальности? Многие духовные системы определяют цель духовного путешествия как растворение личных границ и воссоединение с Божественным. Однако люди, пережившие в своих внутренних исследованиях отождествление с Абсолютным Сознанием, понимают, что понимание конечной цели духовного странствия как переживания единства с высшим принципом бытия связано с серьезной проблемой.
Гностический человек. Обложка к первому тому «Utriusque Cosmi» Роберта Фладда, написанному в 1617 году.
Они осознают, что недифференцированное Абсолютное Сознание/Пустота представляет собой не только конец духовного путешествия, но также источник и начало творения. Божественное – это принцип, воссоединяющий разделенное, но вместе с тем движущая сила, отвечающая за разделение и отделение от изначального единства. Будь этот принцип совершенен и самодостаточен, у него не было бы потребности творить и не существовало бы эмпирических миров. Но, поскольку они есть, тенденция Абсолютного Сознания к творению четко отражает его фундаментальную «потребность». Таким образом, миры многообразия представляют собой важное дополнение к недифференцированному состоянию Божественного. По терминологии каббалы, «людям нужен Бог, а Богу нужны люди».
Общая схема этой космической драмы включает в себя динамическое взаимодействие двух фундаментальных сил, одна из которых является центробежной (хилотропной, или материально-ориентированной), а другая центростремительной (холотропной, или стремящейся к целостности) по отношению к творческому принципу. Недифференцированное Космическое Сознание демонстрирует стихийную тенденцию творить миры многообразия, которые содержат несчетное множество отдельных существ. Мы уже обсудили некоторые из возможных причин или мотивов этой склонности порождать виртуальные реальности, которая проявляется в холотропных состояниях. И наоборот, индивидуализированные единицы сознания переживают свое разделение и отчуждение как болезненные и выказывают сильную потребность вернуться к истоку и воссоединиться с ним. Отождествление с воплощенным «я» влечет за собой, среди прочего, эмоциональные и физические страдания, пространственные и временные ограничения, непостоянство и смерть.
Если нашей психикой в самом деле управляют эти две мощные космические силы – хилотропная и холотропная, – которые находятся в фундаментальном конфликте друг с другом, существует ли подход к жизни, способный полноценно разрешить эту ситуацию? Поскольку ни отделенное существование, ни недифференцированное единство не дают полного удовлетворения, то какова же альтернатива? Ясно, что решение состоит не в том, чтобы отвергать воплощенное существование как низшее и бесполезное и пытаться убежать от него. Мы увидели, что феноменальные миры, включая мир материи, представляют собой не только важное и ценное, но и абсолютно необходимое дополнение к недифференцированному состоянию творческого принципа. В то же время наши усилия по достижению самореализации и душевного спокойствия обязательно потерпят неудачу и, возможно, приведут к обратному эффекту, если будут касаться только объектов и целей в материальном мире. Таким образом, любое удовлетворительное решение должно будет охватывать как земное, так и трансцендентное измерения, как мир форм, так и Бесформенное.
Известная нам материальная вселенная предлагает бесчисленные возможности для необычных приключений сознания. Как воплощенные «я», мы можем наблюдать небесный спектакль с миллиардами галактик и чудеса природы. Только в физической форме и на материальном плане мы можем влюбиться, наслаждаться экстазом любовных ласк, иметь детей, слушать музыку Бетховена или восхищаться картинами Рембрандта. Возможности для исследования микромира и макромира практически безграничны. В дополнение к опыту настоящего есть также приключение по исследованию таинственного прошлого, от потерянных древних цивилизаций и допотопного мира до событий в течение первых микросекунд Большого взрыва.
Чтобы быть частью феноменального мира и иметь возможность испытать этот богатый спектр приключений, требуется определенная степень отождествления с воплощенным «я» и принятия мира материи. Однако, когда наша идентификация с телом-эго абсолютна, а наша вера в материальный мир как единственную реальность нерушима, невозможно полностью насладиться своим участием в творении. Призраки нашей ничтожности, преходящей природы и смертности могут полностью затмить положительную сторону жизни и лишить ее вкуса. Мы также должны учитывать разочарование, возникающее из-за наших попыток полностью реализовать свой божественный потенциал вопреки ограничениям тела и материального мира.
Чтобы найти решение этой дилеммы, мы должны обратиться внутрь себя, к систематическому внутреннему поиску. По мере того как мы продолжаем открывать и исследовать различные скрытые измерения нас самих и реальности, наша идентификация с телом-эго ослабевает и становится менее убедительной. Мы продолжаем отождествлять себя с «заключенным в кожу эго» в прагматических целях, но эта установка становится условной и игривой. Если у нас достаточно эмпирических знаний о трансперсональных аспектах существования, включая нашу истинную личность и космический статус, то повседневная жизнь становится намного легче и приносит больше удовлетворения.
По мере продолжения нашего внутреннего поиска мы рано или поздно обнаруживаем сущностную пустоту, скрывающуюся за всеми формами. Как предполагают буддийские учения, знание виртуальной природы феноменального мира и его пустотности помогает освободиться от страдания. Это включает в себя признание того, что вера в любое отдельное «я», в том числе и собственное, является иллюзией. В буддийских текстах осознание сущностной пустоты всех форм и вытекающее из этого понимание того, что не существует отдельных «я», называется анатта (анатман), буквально «не-я».
Осознание нашей божественной природы и сущностной пустоты всех вещей, которую мы обнаруживаем в трансперсональных переживаниях, образует основу метаструктуры, которая помогает нам справиться со сложностями повседневной жизни. Мы можем полностью погрузиться в материальный мир и наслаждаться всем, что он может предложить. Однако что бы мы ни делали, жизнь постоянно ставит перед нами препятствия, проблемы, мучительные переживания и потери. Сталкиваясь с трудностями и лишениями, мы можем посмотреть на них с космической перспективы, которая открывается нам во внутренних поисках.
Связь с высшими реальностями и освобождающее знание анатты и пустоты, скрывающейся за всеми формами, позволяет выдержать такие испытания, которые, если смотреть на них под другим углом, кажутся невыносимыми. С помощью этого трансцендентного осознания мы могли бы испытать весь спектр жизни или «всю катастрофу», как назвал это Грек Зорба. Способность успешно примирить и интегрировать материальный и духовный аспекты существования, или хилотропное и холотропное измерения жизни, является одним из высочайших устремлений мистических традиций.
Человеку, воспринимающему жизнь хилотропно и не имеющему эмпирического доступа к запредельным и нуминозным измерениям реальности, очень трудно преодолеть глубоко укоренившийся страх смерти и увидеть в жизни более глубокий смысл. При таких обстоятельствах повседневное поведение человека и его реакции на существенные аспекты жизни во многом определяются потребностями ложного эго.
По этой причине важно дополнять нашу повседневную практическую деятельность какой-либо формой систематической духовной практики, которая обеспечивает эмпирический доступ к трансцендентным мирам. В доиндустриальных обществах эта возможность существовала в форме различных «технологий священного» – шаманских ритуалов, обрядов перехода, церемоний исцеления, древних мистерий смерти и возрождения, мистических школ и практик медитации великих религий мира. Это важное измерение существования было практически уничтожено промышленной и научной революциями с их материалистической философией и прагматической ориентацией.
В последние десятилетия в западном мире наблюдается возрождение интереса к древним духовным практикам и процедурам расширения сознания. Кроме того, современная глубинная психология и эмпирическая психотерапия разработали новые эффективные подходы, которые могут способствовать духовному пробуждению и раскрытию. Эти инструменты доступны всем, кто интересуется психодуховной трансформацией и эволюцией сознания.
К. Г. Юнг, предтеча трансперсональной психологии, описал в своих трудах жизненную стратегию, которая ориентирована как на мирское, так и на космическое измерение человека и бытия. Он предположил, что все, что мы делаем в повседневной жизни, должно дополняться систематическим самоисследованием, внутренним поиском, проникающим в самые глубокие тайники нашей психики. Это позволяет подключиться к более высокому аспекту нас самих, который Юнг называл самостью, и следовать его руководству на пути к «индивидуации».
Если мы последуем совету Юнга, важные решения в нашей жизни будут основаны на творческом синтезе прагматического знания материального мира и глубокой мудрости, извлеченной из коллективного бессознательного. Эта идея великого швейцарского психиатра в целом согласуется с выводами и наблюдениями, полученными благодаря холотропным состояниям сознания, о которых сообщали те, с кем мне посчастливилось работать в течение последних шести десятилетий.
Я лично убежден, что эта стратегия существования не только значительно улучшит качество нашей индивидуальной жизни, но, если ее будут практиковать в достаточно широком масштабе, также может значительно улучшить наши шансы преодолеть текущий глобальный кризис, который угрожает жизни на нашей планете. Она могла бы вернуть индустриальной цивилизации духовность, основанную на глубоком личном опыте и понимании смысла человеческой жизни, а также важности нашего существования. За прошедшие годы я стал свидетелем такой трансформации у многих тысяч людей. Однако вопрос о том, удастся ли этого достичь в достаточно больших масштабах и хватит ли времени, остается открытым.
Я надеюсь, что нынешнее возрождение интереса к психоделическим исследованиям и холотропным состояниям сознания будет продолжаться и даст возможность людям, живущим в индустриальной цивилизации, присоединиться к остальному человечеству и включить ответственную психонавтику в свою социальную структуру. Это поможет осуществить мечту Альберта Хофманна о Новом Элевсине, родившуюся семьдесят пять лет назад. Если хотя бы некоторые из вас, кто уже занимается психонавтикой, и те, кто собирается отправиться в это увлекательное приключение, сочтут эту энциклопедию полезным спутником в ваших внутренних путешествиях, значит, она написана не зря. Желаю вам безопасных, увлекательных и продуктивных путешествий!
Станислав Гроф
Корфу, Грецияиюль, 2018
Литература
Aurobindo, Sri. 1977. The Life Divine. New York: India Library Society.
Bohm, D. 1980. Wholeness and the Implicate Order. London: Routledge & Kegan Paul.
Corbin, H. 2000. “Mundus Imaginalis, Or the Imaginary and the Imaginal.” In: Working With Images (B. Sells, ed.). Woodstock, CT: Spring Publications.
Grof, S, 1972. LSD and the Cosmic Game: Outline of Psychedelic Cosmology and Ontology. Journal for the Study of Consciousness 5:165, 1972–3.
Grof, S. 1998. The Cosmic Game: Explorations of the Frontiers of Human Consciousness. Albany, NY: State University of New York (SUNY) Press.
Jung, C.G. 1959. The Archetypes and the Collective Unconscious. Collected Works, Vol. 9, 1. Bollingen Series XX, Princeton, NJ: Princeton University Press.
Huxley, A. 1945. Perennial Philosophy. London and New York: Harper and Brothers.
Laszlo, E. 2003. The Connectivity Hypothesis: Foundations of An Integral Science of Quantum, Cosmos, Life, and Consciousness. Albany, NY: State University of New York (SUNY) Press.
Laszlo, E. 2016. What Is Reality: The New Map of Cosmos, Consciousness, and Existence. New York: Select Books.
Maslow, A. 1962. Toward A Psychology of Being. Princeton, NJ: Van Nostrand.
Maslow, A. 1964. Religions, Values, and Peak Experiences. Cleveland, OH: Ohio State University. Plotinus, 1991. The Enneads. London: Penguin Books.
Watts, A. 1973. The Book on the Taboo Against Knowing Who You Are. London: Sphere Books.
Wilber, K. 1980. The Atman Project: A Transpersonal View of Human Development. Wheaton, IL: Theosophical Publishing House.
Wilber, K. 1995. Sex, Ecology, and Spirituality: The Spirit of Evolution. Boston, MA: Shambhala Publications.