Тролль в наказание ударил себя кулаком по лбу.
«И я раскаивался! Да, я раскаивался каждый час, каждую минуту, каждую секунду, которая разделяла меня с вами». Он вцепился жёлтыми ногтями в грудь. «Теперь я снова был один в лесу. Избегаемый и презираемый даже самыми маленькими созданиями леса».
Горный тролль опустил руки. Он едва слышно шмыгнул носом. Затем сжал кулаки и посмотрел на брата и сестру глазами, полными слёз. «Но теперь мы снова встретились. Судьба даёт нам второй шанс. Такое немногим дано!»
Энзель и Крете переглянулись. У этого тролля крепкие нервы, подумал Энзель.
«Но вы предпочитаете презирать меня, избегать моего общества. Я не только понимаю это, я даже уважаю это. Вам пришлось пережить нечто ужасное. И я беру за это на себя ответственность». Тролль решительно посмотрел вверх, словно ожидая за это замечание удара молнии.
Крете попыталась увести Энзеля.
«Позвольте мне сказать только ещё кое-что...» – прошептал горный тролль. Он глубоко вздохнул и выдохнул: «Как жаль».
Крете остановилась, поражённая печалью, с которой горный тролль прошептал слово «жаль».
Глаза гнома наполнились слезами, уголки его рта задрожали. «В разлуке с вами я много думал о наших отношениях. Ведь к тому времени кое-что выросло. Не просто симпатия, о нет. Не просто односторонняя дружба. Для этого есть только одно слово: любовь». Гном прошептал последнее слово так тихо, что его едва можно было разобрать. Он сел в траву, снял туфлю и начал играть пальцами ног. Его взгляд был устремлён в пустоту, и он улыбался, словно глядя в далёкое, более счастливое будущее.
"Ведь я знаю: наши отношения могли бы развиться. О да. Стать глубже. Созреть". Он вздохнул. "Конечно, это не делается в два счета. Я должен еще научиться допускать эмоциональную близость. Поверьте, это непросто для того, кого обычно используют как половую тряпку". Тролль снова натянул башмак на ногу, вскочил на ноги и обнажил левое плечо, покрытое гнойными прыщами. "Вы считаете, что моя внешность нечиста, вся в оспинах? Тогда вам стоило бы увидеть мою израненную душу! Она ходит на костылях, вот что я вам скажу!" Тролль упал на колени и пополз к брату и сестре, отчаянно ломая руки.
Крете вспомнила, как однажды случайно наступила на насекомое, которое потом еще некоторое время дергало лапками. Тогдашние ощущения были очень похожи на те, что она испытывала при виде Тролля. Она была раздираема отвращением, жалостью и чувством вины. "Что ж – отвергните меня!" – прохрипел он жалобно. "Откажитесь от моей помощи! Идите своим путем! Но позвольте мне сказать только одно: я пришел сюда, чтобы привести в движение процесс исцеления. Да, я – пещерный тролль. Но я также и раскаяние. И протянутая рука". Пещерный тролль протянул им руки, скользя по траве в их направлении.
Энзель был заворожен. Каким бы прозрачным ни был смысл речи, исполнение было убедительным. Голос Тролля казался пропитанным искренностью. Ему хотелось прижать его к своей груди. Тролль уже достиг ног Крете. Он обхватил ее голень и прижал к ней свою колючую щеку. Крете быстро отдернула ногу и отпрыгнула на шаг назад. Пещерный тролль всхлипнул в траву. Крете долго смотрела на него сверху вниз. Затем она снова крепко схватила Энзеля за запястье и потащила его за собой в лес.
Тролль выпрямился. "Я умоляю вас", – крикнул он. "Не ходите в этом направлении!" Энзель и Крете пошли дальше. Только Энзель еще раз оглянулся. Тролль сделал оскорбленное лицо. "Ну хорошо. Как хотите. Тогда я оставлю при себе информацию о Границе". Крете остановилась. "О какой Границе?" "В лесу есть естественная Граница, которую ни одно разумное существо не пересекает", – сказал Тролль. "Туда даже Лиственный Волк не пойдет". Крете вдруг очень заинтересовалась. Лиственный Волк в ее сне тоже говорил о Границе. Она отпустила Энзеля и вернулась к пещерному троллю. Энзель поплелся следом. "Что с Границей?" Пещерный тролль откашлялся и указал костлявым пальцем в том направлении, куда Энзель и Крете собирались идти. "Вы хотите пойти туда? Позвольте мне назвать три причины этого не делать". Он загибал корявые ногти: "Во-первых: растения. Во-вторых: почва. В-третьих: атмосфера".
Оба внимательно слушали. Тролль отбросил всякую театральность и заговорил очень деловым, холодным голосом: "Через Большой Лес проходит невидимая Граница, разделяющая его на две части. Одна часть – это та, в которой мы сейчас находимся: это опасная часть. Другая – это очень опасная часть".
Горный тролль полуприкрыл веки и смиркнул{9}.
"Итак: растения. За этой Границей есть растения, которые по своей дикости и опасности могут сравниться с любым хищником Замонии. Есть растения, которые по интеллекту могут сравниться с любым замонийским существом. А есть и такие, коварство которых может сравниться с коварством пещерных троллей – я, конечно, говорю о нераскаявшихся пещерных троллях, а не об обращенных экземплярах, таких как я". Пещерный тролль откашлялся.
Энзель и Крете переглянулись.
"И наконец, есть растения, которые вам лучше бы не видеть". Голос Тролля теперь звучал совершенно искренне.
"Что ты имеешь в виду?"
"То, что я сказал. Есть вещи, не зная которых, живешь спокойнее".
Крете была поражена серьезным и загадочным тоном, который вдруг принял пещерный тролль. На мгновение его взгляд наполнился страхом, затем он слегка встряхнулся, дважды топнул ногой и продолжил:
"Во-вторых: почва. Вы думаете, что с тех пор, как заблудились в лесу, вам больше не на что положиться. Но у вас все еще есть лесная почва. Она может быть грубой и труднопроходимой, но она твердая и не меняется. За Границей все иначе. Совсем иначе. Это все, что касается почвы".
Тролль глубоко вздохнул.
"В-третьих: атмосфера. Я говорю о воздухе, которым вы там дышите, я говорю о вещах, которые в нем плавают. Микроорганизмы. Плохие вибрации. Злые волны. Они проникают в ваши уши, носы и мозги и..."
Тролль замолчал, словно не мог говорить дальше.
"Там, куда нам не следует идти, есть ведьма?" – небрежно спросила Крете.
"Я слышал об этом слухи. Тонкие, черные слухи", – ответил Тролль.
"Пойдем", – сказала Крете. "Ты просто пытаешься снова нас обмануть. Ведьма живет в совсем другой части леса. Мы были там и видели ее".
"Вы видели ее?" Тролль казался удивленным. "Она стояла между березами?"
"Нет, она вылезла из дупла".
"Тогда это была не ведьма", – отмахнулся он. "Ведьмы всегда стоят между березами".
"Глупая сказка!" – огрызнулась Крете, схватила Энзеля за запястье и снова потащила его за собой. Энзель с сожалением помахал троллю.
Пещерный тролль помахал в ответ и печально смотрел им вслед, пока они не скрылись между деревьями. Затем выражение его лица прояснилось. Он вытянулся во весь рост на траве.
"Кхе-хе-хе!" – пробормотал он, ковыряясь длинными желтыми ногтями в лесной почве в поисках червей. "Дети! Всегда делают прямо противоположное тому, что им советуют..."
"Пещерные тролли! Они всегда говорят одно, а думают другое. Если мы еще раз встретим этого мерзкого коротышку, мы даже не станем с ним разговаривать", – скомандовала Крете. "Это ни к чему не приведет".
"Не знаю", – сказал Энзель, рассеянно плетясь за сестрой. "Он, казалось, довольно точно знал о..."
"В прошлый раз мы пошли в том направлении, в котором он нам указал. В этот раз мы пойдем в противоположном направлении. Теперь я буду решать, куда идти".
Энзель задумался о космических кораблях. Стеклянные трубы, километры длиной, плывущие в космосе. Он сам за штурвалом.
"Энзель?"
"Мм?"
"Доверься мне!"
Конечно, Энзель тоже не доверял пещерному троллю. Но что его гораздо больше настораживало, так это странные растения, которые он теперь то и дело замечал среди другой растительности леса. Не то чтобы он хорошо разбирался в растениях, но эти были слишком необычными, чтобы ускользнуть от его внимания. Сначала они росли лишь изредка среди деревьев, маленькие яйцевидные плоды с блестящей фиолетовой поверхностью. Черные грибы тоже постоянно попадались ему на глаза. Они росли группами, а иногда даже на деревьях, на ветвях, корнях и из дупел.
"Крете?"
"Что?"
"Ты видела растения?"
"Конечно, видела. И что?" Крете все еще злилась.
"Они выглядят странно. И их становится все больше".
"Это какая-то зелень, которая растет только в Большом Лесу".
"А грибы? Черные грибы?"
"Я не знаю! Я не ботаник".
Оба молча шли дальше. Через некоторое время появились новые растения. Желтый гриб, похожий на медузу, прилип к каждому второму дереву. Многометровые разноцветные папоротники раскачивались в полумраке, хотя не было ни малейшего ветерка. Вдобавок темно-синий мох, который все более толстыми коврами покрывал лесную почву. И все больше колоний черных грибов-зонтиков и фиолетовых яиц.
"Мне кажется, мы идем не в ту сторону", – сказал Энзель.
Крете не возразила. Растения начали нервировать и ее. Привычные растения все больше вытеснялись чужеродными. Действительно, было такое ощущение, будто они пересекли некую естественную Границу. "Мы возвращаемся", – сказала Крете и резко развернулась. "Я хочу еще раз поговорить с троллем".
"Где это "назад"?" – спросил Энзель.
Они быстро пошли в противоположном направлении, но чем дальше они продвигались, тем радикальнее менялся лес. Энзель никогда раньше не видел таких деревьев и растений, даже на картинках. Треугольные стволы, кроваво-красная кора, пятнистая, как у дикой кошки, толстые бочкообразные растения с щупальцами. Причудливо изогнутые, узловатые воздушные корни, деревья, похожие на кораллы или внутренности.
Были ли это еще растения, или уже животные – или какая-то другая – жизнь? Весь лес находился в постоянном движении, дымился, дышал, задыхался. На коре деревьев пульсировали вены, лианы развевались в воздухе, лесная почва вибрировала, словно ее приводили в ритмичное движение армии насекомых под ней. За ростом некоторых корней можно было наблюдать, существовал красно-коричневый вид бамбука, который разрастался так быстро, словно его выталкивали из-под земли.