— Что за ёханый бабай!
Четвертая жертва этого утра — главный бизнесмен Чистореченска, владелец домов, автостоянок и самого большого комбината Геннадий Николаевич Архаров. Его играет Олег Янковский. Он просыпается, потому что его трясет жена Марина в исполнении Елены Шевченко:
— Архаров! Проснись! Ты что, не чувствуешь, какая вонь?
Архаров приподнимается, принюхивается, спускает ноги с кровати и кричит:
— Что за черт! То-то мне морг снится...
Марина тем временем включает лампу. Спальня заполнена желто-зеленой вонючей жидкостью, которая в начале фильма владела рекой Чистой, а потом исчезла. Уровень жидкости стремительно повышается, и нечистоты устремляются в кровать. Марина и Архаров идут по колено в мерзкой лаве:
— Фу! Фу! Что за паскудство! Какая гадость!
С вертолета вид на гигантское владение Архарова, дом-дворец стоит посреди озера нечистот, сам Архаров и Марина в халатах прыгают с ноги на ногу в отдалении, и слуга поливает их из шланга.
А волшебница идет по чистым улицам Чистореченска, смотрит по сторонам и улыбается. Худенькая пятидесятилетняя женщина, миловидная, опрятно и скромно одетая. Когда-то Незримов хотел, чтобы ее играла Самохина, потом он уговаривал жену, но выпросил только голос, а саму роль в итоге отдал Ире Купченко. Ланового тоже чуть не пристроил в свою новую картину, Василий Семенович с удовольствием согласился на неожиданное для него амплуа — сыграть архиерея, смиреннейшего владыку Евлалия, архиепископа Чистореченского и Атуевского. Но на пробах все в один голос выступили за Петренко. Впрочем добрый Вася и не обиделся, кино есть кино.
Веселая волшебница идет по улицам Чистореченска, и выплывают титры: кинокомпания «Эолова Арфа» совместно с «Сентрал партнершип» представляет фильм Эола Незримова «Волшебница». В главных ролях... перечисляются актеры, сценарий и постановка — Эол Незримов, главный оператор — Юрий Шайгарданов, композитор — Габриэль Яред, звукооператор — Глеб Новостин и так далее, и так далее... продюсеры Рубен Дишдишян и Марта Пирогова.
Команду к концу их жемчужного года удалось собрать убойную, что ни актер, то личность, оператор тот, который снимал «Собачье сердце» и «Страну глухих», и великий Яред согласился написать основную мелодию, а главное — денег нашли достаточно для хорошего качества съемок и спецэффектов.
Удача поперла после Байкала и мощного урагана, который обрушился на Москву и Подмосковье буквально на следующий день после их возвращения на дачу «Эолова Арфа».
— Мы очистились в водах священного озера, а этот ветер унесет все наши беды, — сказала Марта Валерьевна, на что Эол Федорович разумно ответил:
— Аминь.
И уже к очередному 13 марта все подготовительные работы закончились, понеслись на «Мосфильме» студийные съемки. Десять лет он ничего не снимал, все лихие девяностые, и все было как в первый раз, страшно — а надо, не получается — а нужно себя заставлять.
Он задумал фильм об ответственности за свои поступки, о неминуемости наказания, как аукнется, так и откликнется, не плюй в колодец, не рой другому яму, все просто, но как наплевала в колодец этой простой истины эпоха последних лет! Безнаказанность и несправедливость стали девизом России. Или как там дьячок в чеховской «Хирургии»-то? Согрешихом и беззаконновахом.
— Странные и во многом необъяснимые события творятся в Чистореченске, — с экрана телевизора вещает популярная телеведущая Екатерина Андреева. — Загородную виллу крупного предпринимателя Геннадия Архарова затопило нечистотами. Самое странное состоит в том, что эти нечистоты представляют собой не что иное, как вредные выбросы Чистореченского комбината, крупнейшего в области и принадлежащего как раз Архарову. Сам бизнесмен всегда уверял, что его производство соответствует всем мировым экологическим стандартам.
На экране злое лицо Янковского, играющего Архарова, у него берет интервью Колтаков в роли Пельмешкина:
— Геннадий Николаевич, как вы можете объяснить, что вашу виллу затопили нечистоты, по своему составу совпадающие с вредными выбросами вашего же комбината?
— Я ничего не буду объяснять, — говорит Архаров. — Могу лишь констатировать, что река Чистая абсолютно чиста, в чем смогла убедиться экстренная экологическая комиссия. Стало быть, мой комбинат не сливает выбросы своего производства в реку. Ясно как божий день, господа.
— А как вы можете объяснить тот факт, что Чистореченск внезапно очистился от мусора, но есть жалобы от жителей, что мусор обнаруживается в их жилищах?
— Ноу коммент. Бред сивой кобылы. На подобные вопросы отвечать глупо и бессмысленно. Простите, не имею больше времени.
Напуганные странным и постоянным возвращением мусора чистореченцы начинают строго следить за чистотой в городе, но это только завязка картины, следует усложнение, когда всемирно известный писатель Владимир Белобокин, живущий в Германии, но приезжающий в свой родной Чистореченск, чтобы творить, ибо только здесь ему хорошо пишется, приходит в ресторан, ему приносят обед, он начинает есть и с отвращением плюется:
— Идите-ка сюда! Что вы мне принесли?
— Салат «Мимоза», — отвечает с достоинством официант.
— Да в него дерьмо подложили!
— Шутите?
— Какое «шутите»! Попробуйте!
Официант с оскорбленным видом пробует салат:
— Простите, но он идеально приготовлен. Очень вкусно.
— Вкусно? — Белобокин снова осторожно пробует и снова с отвращением сплевывает. — Да вы что, издеваетесь надо мной? Тут явственно проступает вкус говна!
— Не нравится — не ешьте...
— А вам что, говно нравится?! — возмущается литератор. — Как был наш городишко совком, так совком и остался!
На роль Белобокина режиссер уговорил Андрея Руденского, в конце восьмидесятых великолепно сыгравшего в телесериале у Виктора Титова «Жизнь Клима Самгина». От него и требовалось лишь повторить тот образ скучающего, элегантного, пресыщенного жизнью интеллигента, только загримированного под Сорокина: эспаньолка, длинные волосы. И Руденский сыграл превосходно.
На экране телевизора снова глумливая физиономия Колтакова:
— В эфире «Чисто-ТВ» и я, ведущий Юрий Пельмешкин. Сегодня с сильнейшим отравлением госпитализирован всемирно известный писатель Владимир Белобокин. В последние дни, как он сам признается, все блюда казались ему, мягко говоря, невкусными, а точнее — как будто в них добавили, извините, фекалии. В итоге знаменитый автор романов «Добавка» и «Потроха пятерых» оказался в главной городской больнице Чистореченска. Прокомментировать происходящее любезно согласилась критик, исследователь творчества Белобокина Эльвира Люблинская. Что вы можете сказать, Эльвира Освальдовна?
Играть Люблинскую он взял Екатерину Васильеву. К концу века она уже успела уйти из театра и кино, побывать послушницей Толгского монастыря, казначеем московского храма Софии, Премудрости Божией, вернуться в кино, чтобы стать королевой Екатериной Медичи в сериалах «Королева Марго» и «Графиня де Монсоро», а теперь — записной критикессой. Странно, что духовный отец разрешил ей эту роль. И если Сережу Колтакова постоянно приходилось вытаскивать из веселых запьянцовских компаний, то Васильеву следовало отлавливать в крестных ходах, затяжных молебнах и нескончаемых водосвятиях.
— Что я могу сказать! — с великолепной осатанелой миной отвечает Катя в роли Люблинской. — Это чисто российская, советская, я бы даже сказала, совковая, сталинская ситуация. Когда в очередной раз травят гения. Я убеждена, что заинтересованные органы преднамеренно подкладывали Владимиру Белобокину новейшие яды.
— А вам не кажется странным, что еда приобрела для Белобокина именно вкус фекалий? Ведь этот автор, как известно, постоянно в своих произведениях описывает экскременты, их поедание. Возможно, это психическое расстройство на почве собственных сочинений? Ведь эксперты утверждают, что вся еда, которая кажется ему отравленной фекалиями, на самом деле вполне пригодна для употребления.
— Отказываюсь комментировать утверждения каких-то там якобы экспертов. Повторяю: Белобокин — гений, а в этой стране многовековая традиция травить гениев. Как увидят гения, так сразу: убей его! убей его! убей его!
Уже во время съемок Колтаков со смехом вспомнил, что фамилия его героя в «Зеркале для героя» у Хотиненко была Пшеничный, а тут Пельмешкин — все сплошь мучное что-то.
Васильева смущала всех своими изнурительными постами и неиссякаемыми молитвами, своими христианскими подвигами являлась живым укором всем, кто привык ничего такого не соблюдать, но играла сволочную критикессу неподражаемо, она у нее получалась даже отвратительнее, чем прототипесса Люблянская. Что и говорить, великолепная актриса!
Незримов сводил счеты со своими врагами и нисколько в том не раскаивался. Как еще может художник отомстить? Лишь с помощью своего искусства, бросив всех обидчиков в выдуманное инферно, не правда ли, синьор Алигьери?
Пельмешкин с женой и единомышленниками пытается найти причину происходящих в Чистореченске событий. Люба уверена, что в городе действует волшебница.
— Почему не волшебник?
— У меня какое-то чутье. Именно волшебница.
Аня нравилась Незримову, и время от времени он жалел, что все-таки не ее взял на роль волшебницы, а Иру Купченко. Марта чувствовала симпатию мужа, но верила в него, что он не такой, как большинство режиков, не Пырьев он, не Феллини. Да и новая вспышка любви-влюбленности, разгоревшаяся на Кипре, не затухала, хотя прошел уже год.
— Ну что ты как леший, ровно тебя омолодили! — то и дело повторяла она фразу кухарки Дарьи из «Собачьего сердца».
А в Чистореченске продолжают твориться странные дела. Теперь многие люди просыпаются в постели, полной денег, и не могут понять, откуда это бабло взялось. К примеру, вскакивают Никита Лодочкин с женой Наташей, включают свет, а под ними ворох картинок с изображением жабовидного Бена Франклина, мать честная! И флешбэком идет воспоминание, как в банке к ним подходит неизвестная миловидная женщина и говорит: