— О Боже, какая театральная сцена! — морщится он.
В доме Нарышкиных в одной зале танцуют, рядом накрывают столы, в другой комнате Ласунский играет в карты с князем Александром Голицыным в исполнении талантливого, но везде одинаково противного Евгения Лебедева и прочими гостями. Маргарита с ненавистью смотрит на то, как он увлеченно и азартно участвует в игре. Вокруг слышатся разговоры. Варвара Алексеевна беседует с матерью Ласунского:
— Слыхали, какой ужас? Французам запретили въезд в Россию! И все из-за этого Наполеона.
— Наш розовый и душистый царь боится его.
— Но ведь не все французы революционеры. Как жаль, что им закрыли въезд! Ах, Наполеон... Говорят, он настоящее животное.
— Он настоящий мужчина, — с вызовом отвечает мать Ласунского. — А настоящий мужчина и должен быть слегка животное. Власть и слава — женщины, и они любят настоящих мужчин, от которых попахивает зверем. — Она оборачивается к Маргарите. — Милочка, а почему ты не танцуешь?
— Не хочется.
— Оттого что Поль опять засел за карты? Ах, полно тебе! Потанцуй с кем-нибудь другим, не будь такой скучной. Дай ему повод тебя немножечко поревновать. Уверяю тебя, он этого только и ждет.
Маргарита отходит от матери и свекрови, идет к своему отцу Михаилу Петровичу Нарышкину, который беседует с двумя гостями, Трубецким и Барятинским:
— А я говорю, мы будем драться с Наполеоном. Должны померяться с ним силою. Государь правильно делает, что не заигрывает с ним. И этого шута горохового, — он кивает в сторону Голицына, — Сашку Голицына, он правильно сделал, что прогнал из Петербурга.
— Долго Сашка был игрушкой у наследников.
— Говорят, он даже служил лошадкой царевичу Константину.
— Кем он только не служил. Кому — лошадкой, кому — обезьянкой, кому — петушком, прости Господи...
Маргарита морщится и отходит, идет к карточному столу, слышит, как Ласунский восклицает:
— Сашка! Ты мухлюешь, чертяка! Передергиваешь!
— У тебя всегда так! — кипятится Голицын. — Едва ты начинаешь крупно проигрывать, как вокруг тебя образуются сплошные шулера.
— Но ведь ты известнейший плут и шулер!
— Другой бы тебя за такие слова на дуэль вызвал, но я прощаю, зная твой пылкий нрав.
Маргарита подходит сзади к мужу, склоняется к нему, шепчет на ухо:
— Вы бы хоть из приличия потанцевали со мной один разок.
— Ах, оставьте, Марго! Разве не видите, что я проигрываю?
Две гостьи, Трубецкая и Ланская, наблюдают за этой сценой, переговариваясь между собой:
— Как подурнела Марго!
— Раньше у нее светились ее дивные небесно-голубые глаза и она казалась даже красивой. И голос звучал так мелодично. А теперь... Взор потух, голос стал грустным, и вся красота исчезла.
— Еще бы! Этот чертенок-красавец, ее муж, крутит направо и налево.
— Да я и сама бы не прочь с ним, если честно.
Обе смеются, прикрывая лица веерами. Двое других гостей — капитан Александр Тучков и его старший брат полковник Сергей Тучков. Тихонов так и не смог сняться у Незримова, и роль Александра досталась Льву Карпову. впрочем, он тоже блестяще справился — высокий, статный, с поразительно благородной внешностью.
— Уверяю тебя, как только ты услышишь ее голос, забудешь про все на свете, — говорил старший брат младшему. — Ах, если бы ты видел, как раньше светились и глаза у нее!
— Ни за что не поверю, — отмахивается Александр. — Небось пищит, как все худышки. Красиво поют только итальянки с пышными формами.
— Глупость! Сейчас ты убедишься, что не прав.
Сергей подходит к Маргарите:
— Маргарита Михайловна, можно вас отвлечь от вашего супруга?
— Отвлеките меня как можно сильнее!
— Мой младший брат Александр никогда не слышал, как вы поете.
Он подводит ее к своему брату. Маргарита видит перед собой стройного и красивого артиллерийского капитана. Глаза ее внезапно загораются дивной небесной лазурью.
— Извольте познакомиться: Александр Алексеевич Тучков, Маргарита Михайловна Ласунская.
— Предпочла бы оставаться Нарышкиной, — с неприязнью к фамилии мужа поправляет Маргарита. — Так вы, стало быть, хотите слышать, как я пою? Идемте!
Она ведет гостей еще в одну комнату, где за роялем кто-то тихо музицирует.
— Господа! Господа, Маргарита Михайловна будет петь! — объявляет Сергей.
Гости собираются вокруг рояля, Маргарита садится, начинает играть романс Бортнянского, поет дивным голосом и причем по-русски, камера бегает по клавишам и по ее губам:
Прощай, прощай, о ангел мой суровый!
Сердце мое, навеки прощай!
Сердце мое, навеки прощай!
Покидаю я отчий край для дальнего края чужого.
«Прощай!» — как печально это слово!
Ты дней прежних не вспоминай.
«Прощай!» — как ужасно это слово!
Ты мне боль стерпеть пожелай,
Боль стерпеть пожелай...
Тучков с изумлением смотрит и слушает. Спустя некоторое время Барятинский подсаживается за карточный стол, где сидит взлохмаченный, проигравшийся в пух и прах Ласунский:
— Поль, я гляжу, ты на сей раз не в выигрыше?
— А когда он последний раз был в выигрыше? — хихикает Голицын.
— Я спустил кучу денег! — раздражен Ласунский, а Барятинский его еще подзуживает:
— А твоя жена тем временем вот уже второй час поет и музицирует с младшим Тучковым.
— Какое счастье! Хотя бы не будет ко мне приставать со всякими глупостями.
В комнате для рояля за клавишами вдвоем сидят Маргарита и Александр Тучков, в четыре руки играют сонату Моцарта, они явно в восторге друг от друга и не скрывают ни от кого, да и все вокруг только рады видеть такое взаимное увлечение — вот теперь будет о чем посплетничать!
Ранним утром Александр Тучков, хмельной от вина и любви, только что вернулся вместе со своим братом с бала, идет в свою комнату, где стоит рояль, садится за него, отбрасывает крышку, играет и поет:
Прощай, прощай, о ангел мой суровый!
Сердце мое, навеки прощай!
Сердце мое, навеки прощай!
Меня обрекшая на муки,
О любовь, ты всегда со мной!
Я полон тобою одной,
Хоть навек разняли мы руки.
Навсегда в печальной разлуке
Со мной образ твой дорогой,
Образ твой дорогой!..
В доме Нарышкиных Маргарита тихо стоит у окна и смотрит, как Ласунский мечется по комнате:
— Если я не найду денег, я застрелюсь!
— Я слышу эту фразу двадцать седьмой раз в жизни.
— Ты считаешь мои фразы! Мне кажется, ты не человек, а счетный инструмент. Только и делаешь, что считаешь: сколько раз я изменял тебе, сколько раз напивался, сколько и где проиграл в карты... Ты бы лучше подсчитала, сколько раз тебя видели в обществе молодого Тучкова.
— Я считала: пять раз. Первый раз в мае, на нашем балу, потом в июне, у Трубецких, потом в июле, в августе и пятый раз — вчера.
— Хороша же у меня женушка! Ни стыда, ни совести.
— Мы только играем в четыре руки и говорим о музыке.
— Играете, тесно прижимаясь друг к другу.
— Кто-то, помнится, обвинял меня в устраивании театральных сцен...
— Все замечают, что у тебя снова стали светиться глаза и голос вновь стал чарующим. Впрочем, мне наплевать на вас с Тучковым, мне нужны деньги, Марго! Дай мне свои фамильные драгоценности, я отыграюсь и тотчас верну тебе их! Ты слышишь меня?
— Пьяница не перепьет самого себя. Щеголь самого себя не перещеголяет. Картежник никогда не отыграется навсегда.
— Если ты не дашь мне их, я их выкраду!
— Неужели и до этого опустишься?
Маргарита спит одна. Ласунский тихо прокрадывается в ее спальню со свечой в руке. Подходит к бюро, открывает ящики — один, другой, третий. Находит ножичек, пытается им взломать потайной ящик бюро.
— Черт тебя побери!
Он бросается к камину, хватает кочергу и ею начинает грубо взламывать бюро. Маргарита просыпается, вскакивает, в ужасе смотрит на действия своего мужа. Тот с грохотом взламывает заветный ящик, хватает ларец, открывает его, там — фамильные драгоценности Маргариты.
— Боже! Поль!
Она бросается к мужу, пытаясь помешать ему, но Ласунский озверел, он с размаху бьет Маргариту кулаком в лицо, и она от удара летит в другой конец комнаты, ударяется головой о стену, падает без сознания. Ласунский хочет выскочить из ее комнаты, но в дверях уже выросла фигура Нарышкина.
Варвара Алексеевна сидит у постели дочери. Маргарита мечется в бреду:
— Осторожно! Вы на меня наступите, Поль! Ненавижу вас! Вы хотите меня раздавить. Разве вы не видите? Я сижу на этой клавише!.. Александр!.. Спасите меня! Нет, нет, не играйте до мажор, лучше ре мажор!..
В спальню входят Нарышкин и Александр Тучков. Варвара Алексеевна встает им навстречу:
— Александр! Она постоянно зовет вас. Вот и сейчас только что звала вас, просила, чтобы вы ее спасли.
Спустя некоторое время Александр Тучков накладывает на лоб Маргариты холодный компресс. Маргарита просыпается, медленно открывает глаза, сквозь пелену видит Тучкова, все явственнее и явственнее.
— Это вы? Это правда вы? О, какая приятная прохлада! Как мне хорошо!.. Дайте руку!
Тучков берет своей рукой руку Маргариты, подносит ее к губам, потом к своему лбу. За окнами сыплются осенние листья, постепенно и волшебно осенняя картина сменяется зимней, вместо слякоти — ослепительная чистота белого снега, символизирующая очищение жизни главной героини. Бортнянское «Прощай, прощай» ненавязчиво звучит здесь и на протяжении фильма, снова в гениальной обработке Андрея Петрова.
В большой гостиной дома Нарышкиных Тучков объясняется с отцом и матерью Маргариты:
— Теперь, после того как поведение Ласунского получило огласку и вы добились развода, могу ли я просить руки вашей дочери?
— Простите нас, Александр, — отвечает Варвара Алексеевна в носовой платочек, — но нам кажется, столь стремительный второй брак вызовет пересуды. Скажут, мы нарочно оклеветали Ласунского, чтобы выдать дочь за вас. Пусть пройдет сколько-то времени: год, два. Маргарита еще молода.