Лицо Тучкова печально, он подходит к окну и смотрит, как падает снег.
Маргарита и Варвара Алексеевна перематывают в клубки шерстяную нить. Они обе в веселом, игривом настроении и дружно поют по-русски:
Если б милые девицы
Так могли летать, как птицы,
И садились на сучках,
Я желал бы быть сучочком,
Чтобы тысячам девочкам
На моих сидеть ветвях.
Обе весело хохочут. Входит лакей с письмецом на серебряном подносе:
— Прошу извинить, Маргарите Михайловне письмо-с.
Маргарита тотчас вскакивает, хватает письмо, нетерпеливо разрывает конверт, бежит к окну читать. Лакей уходит. Варвара Алексеевна, все еще в игривом настроении, пытается продолжить шалить и поет по-русски:
— Он ответил, вытря нос: «Вашей милости письмо-с...»
Она видит, что дочери уже не до шалостей, и умолкает. Смотрит, как та жадно поглощает глазами строки письма. Маргарита смеется и целует, целует письмо. Глаза Варвары Алексеевны наполняются нежностью:
— Что там, мой ангел?
— Он пишет, что Париж ему невыносим без меня.
— Ну хорошо, хорошо, мы дадим согласие на этот брак.
— Мама! — Дочь бросается к матери и целует, целует ее. Обе в слезах. Клубок шерсти катится по полу, разматываясь, котенок жадно бросается с ним играть.
Из небольшого храма на Пречистенке после венчания в окружении множества народа выходят Александр Тучков и Маргарита. Их осыпают цветами, камера кружится, словно танцуя вальс, над счастливыми молодоженами.
Они едут в карете, смотрят друг на друга восхищенными глазами.
— Я так счастлива!
— А я-то! Просто не верю своему счастью!
Маргарита достает из-за пазухи перстень с рубином. Протягивает его Тучкову:
— Это тебе, любимый. Я держала его возле своего сердца во время всего венчания. Самая дорогая моя фамильная драгоценность. Рубиновый перстень основателя рода Нарышкиных. А когда-то, по легенде, он принадлежал византийским императорам. Теперь он твой. Как залог нашей любви.
В тульском имении Нарышкиных Маргарита с отцом гуляют по осеннему саду.
— Ты подарила ему заветный рубин?
— Да, еще в день свадьбы. Он был ему великоват, Александр отдал ювелиру, тот что-то сделал, и теперь он может его носить.
— Напрасно! Ах, я забыл тебя предупредить!
— А что такое?
— Он приносит счастье только Нарышкиным и всегда возвращается к представителям нашего рода.
— Это правда?
— Если перстень доставался кому-то другому, этот другой вскоре погибал, а перстень возвращался.
— Что же делать? Ведь не могу же я потребовать его назад!
В тульском имении Нарышкиных Маргарита и Александр с упоением играют в четыре руки на фортепьяно. Но Маргарита обеспокоена разговором с отцом и внезапно прерывает игру.
— Что такое, любовь моя?
— Я буду всегда рядом с тобой и не дам этому исполниться...
— Чему исполниться?
— Обещай, что мы всегда будем вместе!
— Обещаю. Но только до тех пор, пока не позовет военная труба.
Входит лакей:
— К Александру Алексеевичу посыльный с пакетом.
— О нет! — вскрикивает Маргарита.
— Зови! — приказывает Тучков.
Входит посыльный, вручает ему пакет.
— Что сие означает?
— Вам предписывается возглавить Ревельский мушкетерский полк.
Другая комната в тульском имении Нарышкиных, в окнах догорает закат. Маргарита сидит на коленях у мужа, крепко прижавшись к нему.
— Нет, нет, даже и не спорь, я отправлюсь с тобою!
— Но нам предстоит не прогулка на свежем воздухе, а новая война с Наполеоном. И чтобы жены сопровождали мужей в походах, это неслыханно.
— Неправда! Есть множество примеров.
— И над такими примерами всегда смеются. Я запрещаю тебе. Слово мое твердо. Раз и навсегда.
У ворот тульского имения Нарышкиных все готово к отъезду, экипаж Тучкова стоит у ворот, на козлах кучер и прапорщик. Александра провожают Нарышкин и Варвара Алексеевна. Тучков волнуется:
— Да что же это? Куда она подевалась?
— Всюду ищут, — пожимает плечами Нарышкин.
Прибегает лакей:
— Нигде нет-с!
— Я понимаю ее. Ей невыносимо расставание с вами, — оправдывает дочь Варвара Алексеевна.
— Вероятно, и впрямь где-то спряталась, — виноватым голосом говорит отец. — Чтобы не надрывать свое сердечко. Отправляйтесь, голубчик. С Богом!
Все целуются на прощание. Тучков все еще в растерянности смотрит во все концы. Наконец усаживается в экипаж, уезжает, оглядываясь и все высматривая, не появится ли Маргарита.
Вечером Тучков едет в своем экипаже, ему грустно. Неожиданно экипаж останавливается, дверь открывается, кучер обращается к Тучкову:
— Ваше превосходительство, дождь... И... так что господин прапорщик просится, нельзя ли ему к вам внутрь.
— Эка новость! Ну пусть уж, приглашай.
Прапорщик, кутаясь в шинель по самые глаза, залезает внутрь экипажа. Экипаж трогается дальше.
— Замерзли, прапорщик? Могу предложить коньяку. — Тучков достает походную фляжку, протягивает ее прапорщику.
Тот берет, отхлебывает, раскрывается, сбрасывает фуражку, и обнаруживается, что это никакой не прапорщик, а Маргарита. Она тотчас бросается к мужу на шею и впивается губами в его губы.
С небес видно, как по осенней дороге едет их экипаж. Через некоторое время Маргарита убеждает мужа:
— Оставаясь в мундире прапорщика, я буду всегда при тебе, и никто не догадается. Неужели ты не хочешь, чтобы мы всегда были вместе?
— Хочу. Очень хочу!
— Ну вот!
Бросок в будущее: настоятельница вдовьей обители Маргарита Тучкова в траурных облачениях с другой вдовой — Елизаветой Орловой, ее играет Элла Нечаева, великолепно сыгравшая Нюшу в «Двух жизнях». Вдовы прогуливаются по дорожкам монастыря, вдыхают в себя чудесный прохладный сентябрьский воздух. Маргарита состарилась, но ее глаза дивно сияют небесным светом, она говорит по-русски, голос льется чисто, волнующе:
— Сколько восторженных разговоров, сколько слез умиления вызвали в русском обществе жены декабристов, отправившиеся вместе со своими мужьями в Сибирь. Но почему же такого же восторга не вызывали и не вызывают жены многих русских военных? Самоотверженные женщины, не желавшие расставаться со своими любимыми и уходившие вместе с ними на театр военных действий. А ведь, в отличие от жен декабристов, имеющих, как я знаю, и в Сибири весьма сносные условия существования, мы, жены военных, делили со своими сужеными все тяготы и опасности войны. Нередко — голод, холод, лишения. Мы видели, как погибали солдаты и офицеры, как страдали раненые.
Над костром варится котелок. Маргарита в мундире прапорщика сидит рядом и чистит картошку, потом встает, помешивает в котелке ложкой. За кадром звучит ее голос, по-русски:
— Изнеженная аристократка, я научилась чистить картошку, варить походную кашу, ухаживать за лошадьми.
В поле после сражения Маргарита в мундире прапорщика зашивает рваную рану одному из множества раненых солдат, стонущих поблизости. Снова за кадром ее голос:
— Когда-то я могла упасть в обморок даже не при виде крови, а лишь при произнесении слова «кровь». Теперь я научилась ухаживать за ранеными. Если надо, могла быстро зашить рваную рану. Или даже извлечь пулю.
Маргарита в мундире прапорщика и полковник Тучков едут рядом на лошадях, мимо двигаются колонны солдат. Голос Маргариты:
— Ревельский полк отважно бился с французами в Восточной Пруссии, находясь в авангарде у князя Багратиона. Мой муж получил орден святого Георгия четвертой степени. Затем нас включили в состав корпуса Барклая де Толли и отправили в Финляндию. Наш полк доблестно дрался со шведами. Александр Алексеевич получил чин генерал-майора. Он уже командовал всем авангардом корпуса генерала Шувалова. Пять лет в походах. И все эти пять лет я была рядом с мужем.
Походная палатка генерала Тучкова. В палатке горит свеча. Маргарита переодевается в сарафан. Входит Тучков, берет руки жены, целует их:
— Как загрубели эти пальчики! Когда же наступит мир?
Тучков целует жену в губы, они начинают страстно целоваться, и он склоняет ее на постель, нежно ласкает, целует. За кадром голос Маргариты:
— Три года безвылазно на войне. Только одно могло разлучить нас — ребенок. Но лишь осенью восемьсот десятого года в Риге, через которую наш полк проходил демаршем, обнаружилось, что я беременна. Но и тогда не согласилась оставить мужа.
Возле походной палатки Маргарита нянчится с ребенком. За кадром звучит ее голос:
— В апреле одиннадцатого года Ревельский полк находился в Минской губернии. Здесь у нас родился сынок Николенька. Александр требовал от меня возвращения в Москву, но я быстро научилась нянчить ребенка в походных условиях. Наступил двенадцатый год.
Маргарита на лужайке с малышом. Николушка встает на ножки. Она в отдалении зовет его к себе:
— Ну, Николя, сам, сам. Иди, мой маленький, иди, иди!
Малыш идет к ней, смеется, рад, что так осмелел. На коне подъезжает генерал Тучков, спрыгивает с коня, тоже радуется тому, что сын сам вовсю ходит:
— Ну вот, скоро уже и говорить научится. Теперь уж тебе точно пора уезжать в Москву.
— Вот еще!
— Наполеон стягивает войска к границе. Ожидается его вторжение.
— Нас войной не удивишь.
— Так было прежде. Но теперь у нас сын.
Маргарита и Елизавета продолжают прогуливаться.
— На сей раз он был непреклонен, — произносит Маргарита. — В ночь перед расставанием мне приснился страшный сон.
Маргарита бежит по пустынной улице и вдруг натыкается на глухую стену, пытается ее обойти, но она бесконечна. В отчаянии Маргарита бьет стену кулаками. На кулаках кровь. Она в ужасе смотрит, как белая стена кровоточит, кровавые струи образуют слово: BORODINO. Звучит страшный голос то ли человека, то ли зверя: «Ton destin se dйcidera sous Borodino».
— Судьба твоя решится под Бородином, — бесстрастным голосом переводит за кадром Незримов.
Маргарита в ужасе отшатывается, бежит по улице, вбегает в московский дом Нарышкиных, а навстречу ей идет отец с Николушкой на руках. Лицо Нарышкина страшное: «Перстень возвращается. Твой муж Александр пал на поле сражения под Бородином».