И снова Альтаир в пути, но теперь караван огромный, более двадцати верблюдов. Впереди и сзади едут хорошо вооруженные всадники. Среди них Абдульхак и Махмуд со своими разбойничьими мордами. Караван приближается к городу, на одном из минаретов мулла громко и красиво возглашает озан, призывающий к совершению намаза. Все в фильме дышит восточным очарованием.
То и дело вклиниваются сцены в Каире, где Лейла и Ясмина занимаются всякими домашними делами, что-то ткут, плетут, шьют, разукрашивают, едят и говорят об Альтаире.
— Видишь ли, Ясмина, цветок ты наш весенний, Ахмад не такой, как все... — говорит Лейла. — Аллах еще не создавал другого такого выдумщика! Все выдумывает, выдумывает! То сны насочиняет, то истории разные, то о путешествиях мечтает. А как он любил в детстве слушать сказки! Просто заболевал, если не послушает.
Альтаир сидит в уютной чайхане, начинает писать книгу, красивая вязь ложится на бумагу, за кадром голос Ахмада:
— Наконец мы добрались до Ирана, где могли отдохнуть в городе Рей.
В Иране ему дарят книгу сказок, он с восхищением читает ее и начинает переводить на арабский язык, переделывая многое, иранские реалии превращает в арабские, добавляет сказки, которые он слышал в своей жизни.
Наемные убийцы недоумевают: им никак не удается совершить задуманное злодеяние, словно какая-то неведомая сила оберегает Альтаира.
Сад при доме в Рее, где живет Альтаир. Расстелены ковры, на них яства и напитки, на коврах сидят Ахмад и его спутники. Альтаир читает им:
— Мать Аладдина взяла в руки немного песку, но едва только раз потерла она тем песком лампу, как все загрохотало, и из лампы вырос пред нею и Аладдином огромный джинн, грозный и страшный, с перевернутым лицом, похожий на фараоновых великанов, и сказал: «Слушаю и повинуюсь! Я твой раб! Я покорен всякому, в чьих руках сей светильник!» И мать Аладдина от страха упала без чувств, а Аладдин не испугался, быстро взял в свои руки светильник и говорит: «А ну-ка, принеси нам поесть, да побольше!»
Все смеются, в восторге слушая сказку.
Снова идет караван. Бегут строчки книги Ахмада. Слышен его голос:
— Из Ирана мы двинулись дальше на север. Аллах сотворил столь бесчисленное множество стран, что только самому заядлому путешественнику под силу объехать их все! Такому, каким был Синдбад-мореход, верный слуга халифа Гаруна ар-Рашида.
Ахмад один под звездами среди пустыни. Он разговаривает со звездным небом:
— О звезда моя Альтаир! Верно ли я поступаю, что пишу эту книгу про тысячу и одну ночь? Если ты дашь мне знак, я пойму, что это дело угодно тебе, если ответишь молчанием, я перестану писать свою книгу.
Небеса отвечают ударом грома и молнией, которая падает на землю и убивает одного из наемных убийц в тот миг, когда они оба вознамерились расправиться с Альтаиром. Оставшийся в живых Абдульхак в ужасе убегает.
— Благодарю тебя, о звезда моя! — радостно восклицает писатель.
Ахмад стоит на коленях, подняв голову к небу. И вдруг — все тот же глубокий женский голос:
— Альтаир!
Снова караван в пути. Старинная карта Средней Азии. Поверх идущего каравана и карты ложатся строки книги Ахмада, звучит его голос:
— А еще рассказывают, будто жил в одном городе портной, и был у него сын по имени Аладдин...
Во время очередной стоянки Ахмад пишет, строчки ложатся на экран, слышен голос Альтаира:
— И Шахразаду настигло утро, и она прекратила дозволенные речи. Когда же настала тридцать третья ночь, она сказала...
Очередной день пути. Сусан ар-Раси разговаривает с Альтаиром:
— Поговаривают, будто ты сочиняешь новый Коран.
— Да как бы я осмелился!.. — отвечает Ахмад. — Но я тоже оставлю после себя книги. Мои книги будут иными. У народа, имеющего главную великую Книгу, должны быть и хорошие малые книги. И эта будет — одна из таких!
В бухарском дворце их встречает юный эмир Наср ибн Ахмад, послы с иронией переглядываются:
— Бухарский эмир совсем мальчик. Ни бороды, ни усов.
Наср ибн Ахмад важничает, показывает свой норов, все ему не так, но во время разговора Альтаир вдруг предлагает ему послушать сказку, достает свой свиток и начинает читать:
— Это сказка о том, как бывшая невольница сделала счастливым того, кто ее вызволил. Итак, был один торговец невольницами, и каких только девушек не имелось у него: и черкешенки, и грузинки, и гречанки, и абиссинки, и белокожие франкские красавицы, и хазарянки, и еврейки...
Наслушавшись удивительных сказок Альтаира, бухарский властительный юнец отваливает багдадскому посольству кучу денег, и, довольные, все отправляются дальше.
— Ты смотри, какая польза может быть от твоих сказок! — восхищается Сусан ар-Раси.
Корабль плывет вниз по реке Джейхун. Альтаир стоит у борта судна и смотрит на проплывающие мимо унылые берега, арабская вязь ложится на экран, и слышен голос:
— Когда же настала сорок пятая ночь, Шахразада сказала: «Пришло время закончить вчерашнюю сказку и начать новую, но прежде выслушай, чем все кончилось в том рассказе, который накануне прервало утро».
Альтаир видит, как по берегу от хазар удирает девушка, глаза Ахмада расширяются, он изумленно смотрит на то, как пышные волосы девушки золотом сияют на солнце. Девушка протягивает в мольбе руки и кричит:
— Альтаир!
Ахмад еще больше удивлен, он бежит к кормчему, хватает его за руки:
— Немедленно пристать к берегу! Я заплачу, слышишь, я заплачу сколько скажешь!
Грохочут по сходням копыта коня. Корабль, причаленный к берегу, остается позади, Альтаир во весь опор мчится на коне вдоль берега. Один из хазар тоже скачет верхом, стремясь догнать беглянку. Альтаир на полном скаку приближается к бегущей ему навстречу девушке, хватает ее, рывком отправляет к себе за спину, выхватывает меч. Схватка — и хазарин падает с коня, Альтаир скачет обратно к кораблю.
И вот уже он стоит на корабле, прижимая к себе свою добычу, корабль отчаливает, хазары скачут на конях по берегу, Альтаир хватает лук и стреляет, раня коня под передним всадником. Остальные спешиваются, входят по колено в реку, но только и могут, что посылать вслед кораблю проклятия на своем языке.
Спасенная девушка смотрит на Альтаира с обожанием и произносит по-арабски:
— Я знала, что все будет так. И что ты — такой.
— Кто ты? — удивляется Ахмад. — Я видел тебя во сне.
— Тогда же, когда и я тебя. Я умею разговаривать со звездами, и они сказали мне, что спасение пошлет мне звезда Альтаир и человек, имеющий такое же прозвище.
— Ну, это уже из сказок «Тысячи и одной ночи»! — вмешалась Марта Валерьевна в продолжающийся разговор Ахмада и спасенной им девушки. — А ты, милая, вряд ли имела шуры-муры с моим мужем, потому что он тогда крутанул любовь с арабской актрисой, а ты — Зойка Морозова из ГИТИСа. По прозвищу Зойка-Марамойка. Играешь из рук вон плохо. И сразу видно, что дура дурой, а он все-таки любил, знаешь ли... Чтобы хоть искорка интеллекта.
Тем временем Зойка-Марамойка уже успела поведать о себе Ахмаду Альтаиру, что она родом из русского племени радимичей, что живет на берегу реки Десны.
— Кривичи-радимичи, — с болью в сердце вспомнила Марта Валерьевна любимое двусловье Эола Федоровича, с которым он часто обращался к людям, находясь в добром расположении духа. Он услышал его от кого-то из массовки во время съемок фильма «Не ждали». Так говорил обаятельный персонаж, летчик и герой Советского Союза Дубов в исполнении гениального актера Василия Васильевича Меркурьева. Он умер в 1978 году, а кривичи-радимичи продолжали жить, теперь уже в устах Незримова.
— А зовут меня Ладимира, — сказала Зойка-Марамойка. — По-русски значит «несущая миру лад», то есть «укрощающая войну». Сокращенно Лада. В детстве меня похитили коварные хазары, отвезли в свой богатый торговый город Семендер. Там я выросла. Меня учили многому: арабскому и персидскому языкам, чтению и письму, пению и танцам, игре на разных музыкальных инструментах, гаданию по руке и по звездам, приготовлению всевозможных блюд и сладостей, даже играть в шахматы, а главное — учили искусству обвораживать мужчин, ибо меня готовили в качестве дорогого товара. А сейчас меня везли в Бухару, чтобы продать эмиру бухарскому.
— Этому безусому мальчику? — восклицает Ахмад.
— Надеюсь, ты не вернешь меня хазарам?
— Надо быть полным дураком, чтобы похитить самый лучший в мире адамант и тотчас же вернуть его хозяевам!
Коль уж эта из племени радимичей призналась, что ее учили играть на музыкальных инструментах и петь, пришло время песни, и Ахмад предлагает Ладе свой ситар. Та тотчас ловко овладевает струнным помощником и поет сладенькую арабскую песню о том, как коршун поймал серну, но орел похитил у него добычу — поделом тебе, коршун!
— Орел что, женится на серне? Чушь какая! — саркастически фыркнула Марта Валерьевна, переходя в сад, из которого в отдалении видны пирамиды, там сидят Ясмина и Лейла.
Жена Альтаира грустна:
— Я почему-то чувствую, что он нашел ее.
Утром на корабле Альтаир подходит к спящей девушке, внимательно ее рассматривает, золотые волосы сияют на солнце. Она просыпается, смотрит на него внимательно и радостно, произносит по-арабски:
— Это ты. Это был не сон.
— Это был Натансон! — снова сердито фыркнула Марта Валерьевна.
Сказка из «Тысячи и одной ночи» продолжалась. Абдульхак, оставшийся в живых, и Махмуд повстречались с теми самыми хазарами, у которых Ахмад похитил пленницу. выслушав рассказ, он восхищается:
— Вот так парень! Вот так Альтаир! Даже жалко убивать такого.
Сусан ар-Раси требует, чтобы Альтаир вернул Ладу хазарам:
— Девушку, как мне кажется, готовили вовсе не для гарема: она слишком дерзко смотрит, слишком свободно общается с мужчинами. Ее послали погубить наше посольство.
Альтаир решительно отказывается, вплоть до того, что готов сложить с себя полномочия секретаря посольства и отправиться в землю радимичей. Сусан смиряется, но просит, чтобы Ахмад по возможности прятал девушку от посторонних глаз.