369 Тенденция, вкратце обрисованная выше, кажется, была предвосхищена в средневековой и гностической символике, так же как Антихрист – в Новом Завете. Ниже я постараюсь описать, как именно это произошло. Мы видели, что как высший Адам соответствует низшему, так и низший Адам соответствует змею. С точки зрения ментальности Средневековья и поздней Античности первая из двух двойных пирамид, кватернион Антропоса, репрезентирует мир духа или метафизики, тогда как вторая пирамида, кватернион тени, репрезентирует подлунную природу, в частности инстинктивные склонности человека, «плоть» (если использовать гностико-христианский термин), которая своими корнями уходит в животное царство или, точнее, в царство теплокровных животных. Надир этой системы – холоднокровное позвоночное, змея[705], ибо на змее заканчивается психический раппорт, который может быть установлен практически со всеми теплокровными животными. То, что змея, вопреки ожиданиям, должна быть аналогом Антропоса, подтверждается особо значимым для Средневековья фактом, что она, с одной стороны, представляет собой известную аллегорию Христа, а с другой – наделена даром мудрости и высшей духовности[706]. Согласно Ипполиту, гностики отождествляли змея со спинным мозгом, синонимичным рефлекторным функциям.
370 Второй из двух указанных кватернионов – негатив первого, его тень. Под «тенью» я подразумеваю низменную сторону личности, самые низкие уровни которой неотличимы от инстинктивности животного. Данную точку зрения можно встретить уже в очень ранний период, в идее , «разрастающейся души»[707] у Исидора[708]. Также мы встречаем ее и у Оригена, который говорит о животных, содержащихся в человеке[709]. Поскольку тень сама по себе бессознательна у большинства людей, змея должна соответствовать тому, что полностью бессознательно и неспособно стать сознательным, но что – как коллективное бессознательное и инстинкт – представляется обладающим собственной особой мудростью и знанием, часто кажущимся сверхъестественным. Это сокровище, охраняемое змеей (или драконом), а также причина, почему змея обозначает, с одной стороны, зло и тьму, а с другой – мудрость. Ее независимость, холоднокровность и опасность олицетворяют инстинктивность, которая с безжалостной жестокостью попирает все моральные и прочие стремления и соображения человека и тем самым является столь же зачаровывающей и пугающей, как и внезапный вид ядовитой змеи.
371 В алхимии змея – символ Mercurius non vulgi, который ставился в один ряд с богом откровения Гермесом. Оба обладают пневматической природой. Serpens Mercurii – хтонический дух, обитающий в материи, в особенности в первоначальном хаосе, скрытом в творении, massa confusa или globosa. В алхимии символ змеи указывает на исторически более ранние образы. Поскольку opus понимался алхимиками как повторение или имитация сотворения мира, змей Меркурия, этого хитрого, коварного бога, напоминал им о змее в саду Эдема и, тем самым, о дьяволе, искусителе, который, по их собственному признанию, всячески мешал им в ходе их изысканий. Мефистофель, чья «тетушка» была «достопочтенная змея», представляет собой гётевскую версию алхимического фамильяра, Меркурия. Подобно дракону, Меркурий – скользкий, неуловимый, ядовитый и опасный предшественник гермафродита и по этой причине должен быть побежден.
372 Для наасенов Рай – кватерность, параллельная кватерниону Моисея и обладающая аналогичным значением. Его четырехсоставная природа заключается в четырех реках: Фисоне, Гихоне, Хиддекеле и Фрате[710]. Змей в Книге Бытия является иллюстрацией персонифицированного древесного божества[711]; поэтому его традиционно изображают либо в дереве, либо обвившимся вокруг дерева. Это голос дерева, который убеждает Еву в версии Лютера, что «дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно». В сказке «Дух в бутылке» Меркурия также можно интерпретировать как древесное божество. В «Свитке Рипли» Меркурий появляется как змея в облике Мелюзины, спускающейся с верхушки Философского древа («древа познания»)[712]. Дерево означает развитие и фазы процесса трансформации[713], а его плоды или цветы обозначают завершение делания[714]. В сказке Меркурий спрятан в корнях огромного дуба, то есть в земле, ибо именно в земных недрах обитает меркуриальный змей.
373 Для алхимиков Рай был излюбленным символом albedo[715], вновь достигнутого состояния невинности, а источник его рек – символом aqua permanens[716]. Для Отцов Церкви этим источником является Христос[717], а Рай обозначает основу души, из которой вытекает четырехсоставная река Логоса[718]. Тот же символ мы находим у алхимика и мистика Джона Пордиджа: божественная Мудрость есть «Новая Земля, небесная Страна… Ибо из этой Земли выросли все Древа жизни… Так и Рай… возник из Сердца и Центра этой Новой Земли, и так зазеленел и расцвел утраченный Сад Эдема»[719].
4
374 Символ змеи подводит нас к образам Рая, дерева и земли. Это равносильно эволюционной регрессии от животного царства обратно к растениям и неорганической природе, выраженной в алхимии тайной материей, lapis.
В. Кватернион Рая
Здесь lapis понимается не как конечный продукт opus, а скорее как исходный материал. Эту тайную субстанцию алхимики также называли lapis. Описываемая здесь символика может быть графически представлена как еще один кватернион или двойная пирамида.
375 Lapis мыслится как единство, а потому часто обозначает prima materia вообще. Но как последняя является частью первоначального хаоса, сокрытого где-то в металлах, в частности в ртути, или в других субстанциях, и представляет собой отнюдь не простую вещь (о чем свидетельствует само название «massa confusa»), так и lapis состоит из четырех стихий или должен быть составлен из них[720]. В хаосе стихии не объединены, они просто сосуществуют в нем и подлежат объединению посредством алхимической процедуры. Они даже враждебны друг другу и не соединятся по своей воле. Таким образом, они репрезентируют исходное состояние конфликта и взаимного отталкивания. Данный образ служит иллюстрацией расщепления или развертывания первоначального единства в множественность видимого мира. Посредством opus из расщепленной кватерности рождается единство lapis в царстве неорганики. Как filius macrocosmi и живое существо lapis есть не просто аллегория, но прямая параллель Христу[721] и высшему Адаму, небесному Первочеловеку и второму Адаму (Христу), а также змею. Следовательно, надир этого третьего кватерниона – еще одно дополнение Антропоса.
376 Как уже было упомянуто выше, структура lapis опирается на союз четырех стихий[722], которые, в свою очередь, представляют разворачивание непознаваемого начального состояния, или хаоса. Это prima materia, arcanum, первичная субстанция, которую Парацельс и его последователи называют increatum и считают совечной Богу – правильная интерпретация «Tehom» в Книге Бытия, 1:2: «[несотворенная] Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною; и Дух Божий носился над водою». Эта первичная субстанция круглая (massa globosa, rotundum, ), подобно миру и мировой душе; фактически она есть одновременно и мировая душа, и мировая субстанция. Это «камень, имеющий дух»[723], говоря современным языком, элементарный строительный кирпичик в архитектуре материи, атом, который есть интеллектуальная модель. Алхимики описывают «круглый элемент» то как первоначальную воду, то как первоначальный огонь, то как пневму, первоначальную землю, или «corpusculum nostrae sapientiae», частицу нашей мудрости[724]. Как вода или огонь это – универсальный растворитель; как камень и металл – нечто, подлежащее растворению и превращению в воздух (пневму, дух).
377 Данную символику lapis можно графически изобразить в виде двойной пирамиды:
Г. Кватернион lapis
Зосима называет rotundum элементом омега (), что, вероятно, означает голову[725]. В сабейском трактате «Platonic liber quartonum»[726] череп упоминается как сосуд трансформации, а «Философы» именовали себя «детьми золотой головы»[727], что, по всей видимости, синонимично «filii sapintiae». Vas часто служит синонимом lapis; следовательно, между сосудом и его содержимым нет никаких различий; другими словами, это все тот же arcanum[728]. Согласно древним представлениям, душа круглая[729]