Обзор процесса реформы епархиального управления перед собором 1917–1918 годов и на соборе
Перед тем, как перейти к систематическому исследованию реформы, осуществленной Священным Собором Православной Российской Церкви 1917–1918 годов, мы изложим общие сведения, касающиеся различных этапов этой реформы: деятельности Предсоборного совета, работы соборного отдела Об епархиальном управлении, трудов пленарных заседаний Собора.
§ 1. Предсоборный совет
12 июня 1917 года, в контексте описанных выше преобразований «сверху» и «снизу» и обуславливающих эти преобразования настроений, начал свою работу Предсоборный совет[1136], созванный синодальным определением от 6 мая «для обсуждения назревших вопросов, касающихся устроения Православной Российской Церкви». Совет был составлен из членов Синода, представителей епископата (выбранных путем письменного опроса архиереев), клира и мирян (выбранных на Всероссийском съезде), представителей от духовных академий, от некоторых учреждений, а также членов по приглашению Синода. Примечательны слова В. Н. Львова при открытии Совета, приведенные в дневнике протопресвитера Н. А. Любимова. Указывая на то, что первоочередной задачей Совета является преобразование высшего церковного и епархиального управления, обер-прокурор высказал мнение, что реформирование последнего «уже и до сего дня уж несколько наладилось на местах, так что остается только ввести его в более правильное русло»[1137]. Относительно этого высказывания Львова отец Николай справедливо замечает, что какие бы ни выработал меры Предсоборный совет, «он самостоятельно провести их в жизнь не может, но только подготовит их для решения на Соборе», следовательно, нет большого смысла говорить о первоочередности тех или иных реформ «с точки зрения желательности их скорейшего осуществления»[1138].
Как и Предсоборное присутствие, Совет был разбит на отделы; III отдел занимался епархиальным управлением[1139]. Согласно имеющемуся списку[1140], в этот отдел входили председатель архиепископ Ярославский Агафангел (Преображенский), архиепископ Тамбовский Кирилл (Смирнов)[1141], епископ Минский Георгий (Ярошевский), товарищ председателя протоиерей Ф. Д. Филоненко, протоиерей Н. П. Добронравов, а также профессор Казанской духовной академии М. Н. Васильевский, сенатор К. Г. Высоцкий, И. М. Громогласов, П. Б. Мансуров, А. И. Покровский, профессор Казанской духовной академии И. М. Покровский. В списке также числились не принявшие участие в работах отдела (согласно журналам) член Синода епископ Самарский Михаил (Богданов), участник подготовки проекта Всероссийского съезда духовенства и мирян протоиерей Н. Г. Попов, активнейший московский священник, в 1917 году – председатель Исполнительного комитета Объединенного духовенства Московской епархии протоиерей Н. В. Цветков, профессор Петроградского университета, крупнейший источниковед в области церковного права В. Н. Бенешевич и член IV Государственной думы В. П. Шеин, в скором будущем – архимандрит Сергий (прославлен в лике священномучеников в 1992 году). На отдельных заседаниях присутствовали другие члены Совета. С 6 по 11 заседание в работах отдела участвовал староста Казанского собора Петрограда и видный церковно-общественный деятель граф Н. Ф. Гейден. Среди членов III отдела Предсоборного совета некоторые впоследствии активно участвовали в работах соборного отдела Об епархиальном управлении: преосвященный Георгий (будущий председатель соборного отдела), преосвященный Кирилл (будущий товарищ председателя), И. М. Громогласов (будущий товарищ председателя), А. И. Покровский (будущий докладчик отдела), П. Б. Мансуров. Не столь был активен, но все же присутствовал на немалом числе заседаний соборного отдела отец Феодор Филоненко.
III отдел Совета с 21 июня по 27 июля имел 11 заседаний, в которых подготовил законопроект «Об управлении епархиальном».
В основу его легли четыре документа: проект Предсоборного совещания, проект Всероссийского съезда духовенства и мирян, составленный специально к Предсоборному совету проект о епархиальных соборах А. А. Осецкого[1142] и синодальное «Временное положение о церковно-епархиальных советах». Ключевыми при этом стали революционный проект Всероссийского съезда и почти столь же революционное синодальное постановление[1143].
Вместе с тем, как выяснится в заседаниях соборного отдела
06 епархиальном управлении, в отделе Совета детально были проработаны лишь четыре главы, то есть первый отдел проекта, причем параграфы 33–83 были лишь просмотрены,
детальную же их редакцию в духе принятых отделом общих положений Отдел возложил на товарища председателя отдела протоиерея Филоненко, который и выполнил эту работу ко времени открытия Собора.
В общее заседание Совета проект вынесен не был, почему, в отличие от других законопроектов, разработанных Советом, данный документ был отпечатан без «шапки» Святейшего Синода, с отметкой «Проект» в заголовке[1144].
Следующее слово в определении основ епархиального управления предстояло сказать Всероссийскому церковному собору.
§ 2. Всероссийский церковный собор
15 августа 1917 года в Москве открылся Священный Собор Православной Российской Церкви. Не будем повторять здесь обзор его деятельности, который можно найти сейчас в большом числе монографий и пособий[1145]. Впрочем, необходимо сделать небольшое замечание по поводу личного состава Собора, а также его настроения. В Соборе участвовали 564 члена: 80 епископов, 185 клириков (священники, диаконы, псаломщики), 299 мирян[1146]. Признавая определенную справедливость мнения о том, что столь широкое представительство клириков и мирян (соответственно, треть и чуть более половины от всего состава) «было следствием демократических и либеральных веяний революционных лет, затронувших и церковную жизнь»[1147], нельзя, как отмечает С. Л. Фирсов, преувеличивать значение этого обстоятельства для последующей работы Собора[1148]. Современники и исследователи подчеркивают, что к открытию Собора можно было наблюдать определенное «поправение» церковного общества, отход от революционных настроений[1149]. По словам А. В. Карташева, в обстановке болыпевицкого восстания в начале июля в Петрограде,
начинавшейся аграрной анархии и разложения армии на фронте <… > патриотическая тревога охватила широкие круги населения. <…> Приходское духовенство, увлекшееся в первые месяцы революции левизной, в июле уже испытало достаточно испугов от страшного духа революции[1150].
Именно в этих условиях происходили выборы делегатов на Собор. По мнению И. К. Смолича, «тут был не столько «политический переворот» вправо», сколько отражение изменений в настроениях избирателей: «Люди снова хотели порядка и спокойствия». Интересно замечание того же исследователя относительно преобладания мирян на Соборе, имеющее прямое отношение к вопросу о епархиальном управлении:
Епископы могли больше рассчитывать на поддержку мирян, отрезвленных революционной смутой, чем на духовенство, поскольку проблема реорганизации епархиального управления на основе избирательного принципа была для духовенства практически важнейшим вопросом[1151].
Напомним основы механизма работы Собора. Проекты, полностью или частично разработанные в Предсоборном совете, были внесены решением Святейшего Синода на рассмотрение Собора[1152]. Для предварительного обсуждения эти проекты были переданы в соборные отделы, на которые распределились члены Собора, согласно ст. 69 Устава Собора[1153]. По завершении обсуждения того или иного вопроса отделы представляли Соборному совету итог своих дискуссий в виде готового законопроекта и назначали докладчиков «для представления Собору объяснений при обсуждении им заключения отдела»[1154]. Доклады вносились затем на обсуждение пленарного заседания Собора[1155].
Отдел Об епархиальному правлении[1156] было бразован Собором вместе с другими отделами в заседаниях 24 и 25 августа[1157], в номенклатуре соборных отделов он числился третьим[1158]. Председателем отдела по избранию стал епископ Минский Георгий (Ярошевский), его товарищами – профессор И. М. Громогласов и протоиерей А. Я. Зыков[1159]. Среди отделов Собора отдел Об епархиальном управлении был третьим не только по номенклатуре, но и по численности: по предварительной записи в него вошло 119 членов, список которых был оглашен в заседании Собора 28 августа[1160]. Согласно различным спискам, представленным в архиве Собора, а также находящимся здесь же распоряжениям Соборного совета о включении дополнительных членов в состав отдела, всего в отделе в разное время было записано 215 членов[1161]. Согласно же подписям, помещенным в конце каждого протокола заседания отдела, действительно участвовали в разное время 178 человек. По нашим подсчетам, 63 члена отдела посетили от 1 до 5 заседаний; 58 членов – от 6 до 10 заседаний; 36 – от 11 до 14 заседаний; 21 – свыше 15 заседаний[1162]. Единовременно в заседаниях присутствовало от девяти до 97 членов, при этом в 18 заседаниях присутствовало более 50 членов (все эти 18 заседаний – в период разработки проекта о епархиальном управлении). Отдел провел 30 заседаний, основная часть которых (21 заседание) падает на первую сессию Собора и была посвящена подготовке проекта положения о епархиальном управлении.
Работа над этим проектом шла в весьма напряженных условиях. Показательно, что два заседания – 13 и 14 – были посвящены разрешению конфликта, связанного с отъездом председателя епископа Георгия и товарища председателя протоиерея А. Я. Зыкова. Председательство перешло ко второму товарищу председателя И. М. Громогласову, а епископы отказались работать под председательством мирянина. Извещенное о сложившейся ситуации Совещание епископов признало, что «конструирование устава Епархиального Управления гораздо целесообразнее было бы совершать под руководством епископа». Вместе с тем, учитывая, что председателем отдела о приходском управлении являлся мирянин (член Собора от Государственной думы В. А. Потулов), иерархи постановили: «Для всех епископов, входящих в состав Епархиального Отдела, признать необходимым принять участие в выборе нового заместителя председателя и возможным остаться в Отделе даже в том случае, если председателем снова будет избран профессор Громогласов, или вообще мирянин»[1163]. Инцидент был исчерпан после избрания дополнительного товарища председателя – преосвященного Челябинского Серафима (Александрова)[1164].
Еще более существенное разногласие возникло в самом начале работы отдела. В первых его заседаниях выявились два принципиально разных подхода к епархиальному управлению – условно говоря, «консервативный» и «либеральный», в связи с чем возник конфликт (поговаривали даже о том, чтобы разделиться на два подотдела, каждый из которых представит Собору свой законопроект). Едва удалось уладить дело посредством выработки согласительной формулы в комиссии, состоящей из десяти членов отдела – по пять от каждой стороны. Этой же комиссии было затем поручено переработать, сообразно принятому компромиссу, проект Предсоборного совета для обсуждения в соборном отделе.
К сожалению, работы комиссии документально не отображены в архиве Собора. Отдел же принимал результаты работ комиссии без особых обсуждений. Общий обзор результатов этой работы мы поместили в приложении к настоящему исследованию[1165]. Исключение составляют основополагающие параграфы, вошедшие в проект отдела в качестве § 15, 29, 44[1166]. Параграф 15 определяет способ замещения архиерейских кафедр. Ее обсуждение, хотя весьма продолжительное (15–17 заседания отдела, с 15 по 22 ноября) и оживленное, выявляющее радикально противоположные взгляды членов отдела, протекало довольно мирно. А вот при обсуждении статей 29 и 44, которые определяли название органов епархиального управления – периодического и постоянного – и являлись вводными к соответствующим главам проекта отдела, улаженный было конфликт между «консерваторами» и «либералами» получил новый виток: «либералы» сочли, что принятый компромисс нарушается. Разрешению ситуации были посвящены 18 и 19 заседания (26 и 28 ноября).
Работа над основным законопроектом отдела Об епархиальном управлении была завершена в 21 заседании отдела 4 декабря. Первые главы проекта были внесены на рассмотрение Собора еще 2 декабря. Дело в том, что по постановлению Соборного Совета от 10 ноября 1917 года, обусловленному неуверенностью в завтрашнем дне и необходимостью обеспечить Российскую Церковь основами управления, отделу Об епархиальном управлении было предписано готовить свой основной доклад для внесения на соборное обсуждение в спешном порядке[1167]. В связи с этим доклад был представлен Собору в три приема: главы І–II, III–IV и V, что вызвало нарекания со стороны соборян[1168]. Докладчиками по этому законопроекту стали избранные отделом, согласно Уставу Собора[1169], преосвященный Серафим (Александров) и А. И. Покровский[1170]. Не прибывший к началу второй сессии Собора А. И. Покровский был позднее заменен в несении этой обязанности И. М. Громогласовым.
В дальнейших своих заседаниях отдел Об епархиальном управлении подготовил проекты Об уездных собраниях и О викарных епископах, а также рассмотрел инструкцию для последних (22, 24 и 25 заседание). Помимо этого, отдел рассмотрел поправки к уже принятому Собором определению Об епархиальном управлении, внесенные группами членов Собора и переданные в отдел Соборным советом.
По указанию Соборного совета отделом был подготовлен также ряд докладов, рассмотрение которых выходит за тематические рамки нашего исследования[1171].
Проекты («предначертания»), подготовленные отделами и вносимые на обсуждение пленарного заседания Собора, рассматривались следующим образом. Докладчики отдела представляли общие принципы вносимого предначертания. По их обсуждении Собор выносил постановление либо об отклонении доклада, либо о переходе к его постатейному обсуждению[1172]. При постатейном обсуждении любой член Собора мог вносить поправки к данной статье (параграфу), либо дополнительные статьи к проекту, которые ставились на голосование наравне с соответствующими статьями проектов отдела[1173]. При этом соборянин, выдвинувший поправку или новую статью, как правило, выступал для разъяснения своего предложения. По завершении рассмотрения проекта последний передавался в Редакционный отдел «для установления окончательного изложения предначертания», после чего зачитывался в пленарном заседании Собора, который голосовал этот окончательный текст, именовавшийся с этого момента «соборным определением». Определение передавалось в Совещание епископов[1174], которое было составлено из всех архиереев, участвовавших в Соборе на правах его членов[1175]. Совещание было призвано обсудить «каждое принятое общим собранием членов Собора правилодательное или основоположное постановление с точки зрения соответствия его Слову Божию, догматам, канонам и преданию Церкви»[1176]. Совещание могло отвергнуть постановление большинством 1/4 голосов присутствующих в заседании епископов, в таком случае постановление теряло значение соборного определения и вновь поступало на рассмотрение Собора. Если по вторичном обсуждении определение вновь отвергалось епископами, то оно окончательно теряло значение соборного определения[1177].
Несколько слов об источниках. Опубликованным источником по трудам Собора являются «Деяния Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 гг.» и «Собрание определений и постановлений» Собора. Деяния и Собрание определений были изданы в 1918 году Соборным советом, однако данным изданием, которое репринтом было переиздано в 1994–1996 годах московским Новоспасским монастырем, покрываются лишь заседания первой и около половины второй сессии. В связи с этим издательство Новоспасского монастыря обратилось к публикации текста остальных деяний Собора, однако это издание имеет ряд значительных недостатков: издатели работали исключительно с фондом московского ГАРФ, хотя материалы Собора также имеются в санкт-петербургском РГИА[1178]. Между тем, как указывается в источниковедческой статье исследовательницы Собора А. А. Плетневой, «существенная часть этих [московских] материалов представляет собой черновые рукописи, трудно поддающиеся расшифровке. Поэтому во многих случаях издатели Новоспасского монастыря были вынуждены печатать лишь протокол»[1179]. Этот пробел может быть восполнен благодаря фондам РГИА. Но следует признать, что недостатки упомянутого издания не ограничиваются теми, что приведены А. А. Плетневой: как мы увидим ниже, полные стенографические отчеты некоторых заседаний Собора, изданных Новоспасским монастырем лишь в виде протоколов, имеются и в ГАРФ.
Из источников необходимо также указать на трехтомный «Обзор Деяний Священного Собора Православной Российской Церкви»[1180]. Эта публикация представляет собой «краткий пересказ того, что происходило на пленарных заседаниях»[1181], то есть, так сказать, расширенные протоколы каждого пленарного заседания. Издание снабжено высококачественными именным и тематическим указателями, делающими его необходимым справочным подспорьем для любого исследования работ Собора.
Стенографический отчет заседаний, в которых рассматривался основной доклад отдела Об епархиальном управлении, входит в издание Соборного совета. Тем не менее, для решения разночтения, связанного с существенной опечаткой в этом издании, пришлось обратиться к архивному материалу 60 заседания Собора[1182]. В отношении же вопросов, касающихся епархиального управления и рассмотренных Собором позднее, а именно в 114, 115, 166 и 167 и 168 заседаниях Собора[1183], также пришлось обратиться к архивным материалам. Указанные заседания отображены в издании Новоспасского монастыря лишь в виде протокольных записей, за исключением 168 заседания, по которому приведена полная стенографическая запись. Полная стенограмма 166 и 167 заседания имеется в машинописном виде в ГАРФ[1184]. Относительно же заседаний 114 и 115, здесь имеются лишь краткие протоколы (а в отношении 115 заседания – еще и рукописная стенограмма). Пробел восполняется благодаря фонду РГИА, где хранятся машинописные стенограммы указанных заседаний[1185].
Доклад отдела Об епархиальном управлении рассматривался в трех заседаниях первой сессии Собора (2–5 декабря 1917 года) и шести заседаниях второй сессии (25 января – 1(14) февраля 1918 года). Поскольку доклад был внесен отделом в три приема, Редакционный отдел представил свою версию определения также в три приема – 1(14), 7(20), 9(22) февраля 1918 года – с чем связана тройная датировка соборного определения. Принятое определение было рассмотрено и одобрено Совещанием епископов 11 (24) февраля 1918 года[1186]. Позднее Собор также рассмотрел упомянутые выше дополнительные доклады отдела Об епархиальном управлении.
Поскольку стенограммы заседаний, в которых Собор трудился над созданием определения Об епархиальном управлении, опубликованы и общедоступны[1187], мы не будем подробно описывать эти труды, но попытаемся изложить их основные результаты.
Заметим, что если в последних заседаниях первой сессии, в которых обсуждался проект Определения, участвовало, по данным издания Соборного совета, от 310 до 333 соборян, то во второй сессии в обсуждении этого проекта участвовали лишь от 176 до 216 соборян (в том числе от 27 до 31 епископа).
Обращаясь теперь к содержанию реформы епархиального управления, мы возьмем за основу следующее тематическое деление: способ определения епископа на кафедру, органы епархиального управления (периодический и постоянный), иерархическая структура (викарии и благочинные). Однако прежде мы попытаемся рассмотреть принципиальные рассуждения об основаниях епархиального управления, как они прозвучали при подготовке его реформы в Предсоборном совете, в соборном отделе Об епархиальном управлении и на Соборе[1188].