В 1905 г. для борьбы с сыпным тифом в Касеплянской волости Поречского уезда (Смоленской губ.) был командирован губернским земством санитарный отряд. Из 16 человек, работавших в нем, 8 раньше перенесли сыпной тиф, 6 заболели (один – д-р Битнер – умер). Нынешняя эпидемия, как я уже говорил, дает очень много таких примеров. В Екатеринославе заболело 16 человек больничной прислуги и врач. В Екатеринодаре в городском бараке заболели 2 врача, 1 фельдшерица, 1 сестра милосердия, 2 фельдшера, 3 человека больничной прислуги. В Козельске заболели врач, фельдшер, фельдшерица и 4 сиделки. В Царицыне – врач и 7 человек врачебного персонала. В Харькове – 6 человек медицинского персонала. Все эти сведения относятся только к одному марту этого года.
Заразительны не только сами больные, но также их жилища, вещи, платья, белье. Раз попа
Багаж эмигрирующих ирландцев нередко переносил сыпной тиф из Европы в Америку, причем заболевания наступали только тогда, когда вещи откупоривались и поступали в употребление. Иногда, таким образом, зараза сохранялась в вещах не менее года. Известен случай внезапного заболевания 23 рабочих, которым были отданы в починку старые палатки, служившие покрывалами для тифозных.
Заразительны не только больные сыпным тифом, заразу могут передавать и здоровые. Так, врач, например, оставаясь здоровым, заражает свою жену, сиделка – свою семью.
Но замечательно, что столь заразительные в своей среде больные сыпным тифом совершенно перестают быть заразительными в соответственной гигиенической обстановке: в благоустроенной больнице, в зажиточной семье. В этих случаях никогда не бывает передачи болезни, несмотря на теснейшее соприкосновение.
Таким образом, сыпной тиф чрезвычайно заразителен при неблагоприятных санитарных условиях и теряет всякую заразительность в культурной обстановке. Этот замечательнейший факт эпидемиологии сыпного тифа может быть объяснен только тем, что для передачи заразы сыпного тифа необходимы особые посредники. Очевидно, она находится в крови больного и может перейти на здорового только при посредстве кровососущего паразита. Так и малярия передается только комарами, желтая лихорадка – москитами, африканский возвратный тиф – клещами и т. д. Подобных фактов известно теперь в эпидемиологии уже много. Поэтому и больные сыпным тифом перестают быть заразительными, когда не имеется налицо в окружающей обстановке необходимых переносчиков заразы.
В этом же смысле говорит и значение переполнения жилищ, судов, тюрем для развития эпидемий сыпного тифа. Прежде влияние скученности людей на происхождение эпидемии объясняли вредным действием спертого воздуха. Но причина здесь иная: при большом скоплении людей уменьшается возможность соблюдения чистоты, соприкосновение увеличивается, облегчается распространение паразитов.
Наконец, известно также, что сыпной тиф есть болезнь человеческой нужды и бедствий. На самых мрачных страницах истории, рассказывающих о человеческом несчастье вследствие войны, нужды и голода, вписано также всегда и имя сыпного тифа. А мы знаем, что в нищенской обстановке всегда существует обилие паразитов.
Эти паразиты – клопы, блохи и вши. Спрашивается, какие из них играют роль в распространении сыпного тифа?
Раньше такая роль приписывалась блохам. Но, как справедливо указывает Gotschlich, блохи слишком подвижны и слишком повсюду распространены, чтобы объяснить строгую локализацию сыпного тифа, в бедственной обстановке.
Сам Gotschlich считал передатчиками клопов. Однако это мнение также неправильно; клопы принадлежат к ночным животным, передача же заразы сыпным тифом происходит одинаково и ночью, и днем. Это последнее доказывается заболеванием целого ряда врачей, только днем посещавших сыпнотифозных.
Таким образом путем исключения мы приходим к убеждению, что передавать заразу сыпного тифа может только платяная вошь. В пользу этой роли платяной вши говорит еще целый ряд фактов. Сюда относятся значение скученности, облегчающей переход платяной вши с одного человека на другого; частая передача сыпного тифа бельем и платьем (см. выше). Кроме того, вшивость нередко отмечалась в связи с эпидемиями сыпного тифа. Так было именно в крымскую войну с французскими солдатами, давшими 10 278 заболеваний, тогда как пользовавшиеся ваннами и другими благоприятными санитарными условиями англичане имели всего 16. В Силезии и в Китае особенно йотировалось громадное количества платяных вшей. Интересны также данные моих наблюдений над заболеваниями сыпным и возвратным тифом в 1908 г. в Одессе. Там еврейское население дает очень много заболеваний сыпным тифом и почти не болеет возвратным. Возвратный тиф есть типичная ночная инфекция, распространяемая ночлежными домами. Евреи же ночлежными домами не пользуются, но живут чрезвычайно скученно на своих квартирах.
Наконец, недавно произведены замечательные опыты, которые доказывают передачу сыпного тифа платяной вошью. Nicoll нашел (в Тунисе), что сыпной тиф может быть привит шимпанзе, в котором его возбудитель усиливается и становится способным заражать и не только человекоподобных обезьян, а именно – макак китайских шапочек (macacus chinen- sis). На последних-то и был произведен опыт с платяными вшами. Nicoll со своими сотрудниками (Conte и Consei) посадил на кожу зараженной сыпным тифом макаки, когда у нее появилась характерная высыпь, 29 платяных вшей. На другой и на следующие дни, когда они достаточно насосались зараженной крови, они были пересажены на кожу двух здоровых макак того же вида. У одного из них спустя три недели после первых укусов вшами началась лихорадка, продолжавшаяся несколько дней. Обезьяна чувствовала себя при этом довольно удовлетворительно и казалась выздоровевшей, но через несколько дней лихорадка возобновилась, температура поднялась до 40,5° и обезьяна погибла на 44-й день опыта. У второй китайской шапочки заболевание наступило через 40 дней, температура была менее высока, но на коже появились характерные красные пятна. На основании описанного опыта можно считать доказанным, что сыпной тиф передается платяной вошью.
Эта эпидемиологически и экспериментально установленная роль платяной вши в передаче заразы сыпного тифа является фактом первостепенной важности, так как дает определенное направление борьбе с этой инфекцией.
Нет сомнения, что в эпидемиологии сыпного тифа – болезни нужды и лишений – участвует и целый ряд иных факторов – переполнение, голодание, утомление, – создающих необходимое к нему предрасположение. Но по отношению к этим специальным факторам требуются мероприятия, лежащие вне компетенции гигиениста, тогда как устранение из очагов инфекции платяных вшей как передатчиков заразы совершенно в руках санитарии и вполне достаточно для прекращения эпидемии.
Однако вопрос об истреблении кровососущих насекомых долго оставался в руках знахарей и был очень мало разработан гигиеной, несмотря на все более выясняющееся громадное значение этих насекомых в распространении очень многих заразных болезней. Поэтому не только не существует выработанных наукой, всеми признанных способов истребления этих паразитов, но даже до сих пор сплошь и рядом употребляются такие, недействительность которых уже доказана.
Основной в этом отношении факт заключается в том, что наиболее употребительные дезинфекционные средства, пригодные для умерщвления бактерий, не убивают крупных паразитов.
Так, например, обычные способы дезинфекции помещений – орошение сулемой и насыщение формалином – не ведут к истреблению кровососущих насекомых, как было установлено непосредственными опытами в Одессе. Поэтому в этом городе для дезинфекции квартир, изобилующих паразитами, принята такая практика. После заклейки всех щелей окон и дверей полосками бумаги (как при формалиновой дезинфекции) на полах комнат ставятся на подносах с песком мангалы (железные чашки), в которые кладут кусковую серу и зажигают ее, обливши денатурированным спиртом. Только на следующий день в этом помещении производится обычным способом формалиновая дезинфекция. Находимые в изобилии трупы различных насекомых доказывают, что сернистый ангидрид, развиваемый сжиганием серы, принадлежит действительно к инсектисидам.
Однако и этот способ не может считаться надежным. Путем прямых опытов я нашел, что он не освобождает помещение от клопов, оставляя, быть может, не умерщвленными их яйца.
Он не уничтожает также и всех блох, как доказывает следующий эпидемиологический факт из истории чумы 1902 г. в Одессе.
После одного из чумных случаев все жильцы квартиры были заактированы и в ней произведено окуривание серой и формалиновая дезинфекция. Однако после того один из жильцов, взявший из комода шейный платок и повязавшийся им, заболел чумой с бубоном на шее. Весьма вероятно, что он был уколот оставшейся в живых чумной блохой.
Несмотря на совершенную непригодность формалиновой дезинфекции для истребления паразитов, она продолжает применяться как надежная мера даже в таких серьезных случаях, как борьба с сыпным тифом в тюрьмах (см. Тюремный вестник, 1909, № 5, стр. 562).
Некоторой разработке вопрос об истреблении насекомых подвергся только со времени установления роли комаров (анофелес) при малярии и роли москитов (стегомии) при желтой лихорадке. Хотя многие из выработанных при этом мер носят слишком специальный характер и не могут быть применены к истреблению интересующих нас паразитов (сетки на окнах, поливание луж керосином), но зато другие вполне заслуживают внимания и будут здесь рассмотрены.
Американцы при своей столь удачной борьбе с желтой лихорадкой на Филиппинских островах и в Новом Орлеане также убедились в ненадежности формалина и окиси углерода. Они поэтому употребляли сжигание серы в железных чашках (в количестве 10–22 г на 1 м3) или в клейтоновском аппарате и остались совершенно довольны результатами. Но так как сернистый ангидрид портит ткани и металлы, то они пробовали заменять серу иными средствами. Так, они сжигали далматский порошок (Pyretrum) в той же дозе, что и серу; он, однако, только оглушает, но не убивает москитов, которые немедленно должны выметаться и сжигаться; но он удобен в том отношении, что окурка им не требует оставления жильцами помещения. Употреблялись также окуривания табаком, который, однако, не пригоден вследствие надолго оставляемого тягостного запаха. Для замены серы рекомендуется еще кулицид – смесь камфоры с карболовой кислотой. На 1000 куб. футов его нужно 2 унции и потребное время действия ограничивается 2 часами, как, впрочем, и для всех предыдущих средств. Как дешевое и безвредное для обстановки (даже для фруктов) средство указывается еще пироформ (побочный продукт при фабрикации терпентина); его выпаривают в количестве 265 см