1904 г.
Вся Россия с напряженнейшим вниманием следит за событиями на Дальнем Востоке, где загорелась кровавая борьба с ловким и смелым врагом. Все русские охвачены стремлением принять посильное участие в смягчении бедствий, причиняемых войной. Каждый предлагает родине ту помощь, какую может или умеет, трудами знаниями, средствами.
Как представитель общества охранения народного здоровья, которого девиз Salus populi suprema lex (народное здравие есть высший закон), и как бактериолог я считаю своей обязанностью указать на важную миссию бактериологии на теперешнем театре войны.
По моему глубокому убеждению, неисчислимые последствия для народного здравия, а может быть, и для скорого успеха войны должно иметь то обстоятельство, насколько будут сознаны и проведены в жизнь указания бактериологии.
Глава 1
Известно, что жертвы войны не ограничиваются теми, которые получают ранения. Всегда, кроме того, большее или меньшее количество солдат погибает от болезней. В прежних войнах даже число умерших от болезней обыкновенно в 3 и 4 раза превышало число погибших от ран. Впрочем, отношение между этими числами чрезвычайно колеблется в различных случаях.
Так, например, во время крымской войны французская армия потеряла 20 000 человек от ран и 75 000 от болезней. Из Прусских войск в войну 1866 г. погибло 4450 человек от ран и 6427 – от болезней. В североамериканскую междуусобную войну умирало в год 7 % всего состава, из них только 1,4 % от ран. Во время испанской войны из 61 500 человек французских войск погибло от ран 8889 человек и от болезней 24 930 человек.
Только в особенно благоприятных условиях, при коротких войнах с малыми числами войск наблюдалось обратное отношение. Так, во французской армии в Египте на 100 раненых было 87,3 умерших от болезней. В Шлезвиг – Гольштейне на 100 раненых 42 погибших от болезней.
Единственное и замечательное исключение из этого общего правила представила германская армия в войну 1870–1871 гг. В ней погибло от ран 28 278 человек, что составляет 34,7 на 1000 среднего состава; от болезней – всего 14 904 человека, или 18,2 на 1000. Этот результат тем более замечателен, что за то же время общая смертность в Пруссии была 26 на 1000 в 1870 г. и 28,4 на 1000 в 1871 г., т. е. солдат на войне погибло от болезней меньше, чем мирных граждан. Объясняется такая низкая смертность в германских войсках превосходнейшими эпидемиологическими мероприятиями. За то же время во французской армии смертность была очень велика. В общей сложности Франция тогда потеряла свыше 1,5 млн. жителей.
Такие значительные колебания в смертности армий объясняются тем, что она зависит от развития в войсках тех или других заразных болезней, устранимых соответственными мероприятиями.
«Уже в мирное время, – говорит Кох, – заразные болезни со всех сторон пробираются к армии, они выползают из своих закоулков, поднимают высоко голову и уничтожают все, что стоит им на пути. Гордые армии уже часто сокращались во много раз заразными болезнями, и даже совершенно уничтожались; войны и вместе с тем судьбы народов решались ими».
Укажем несколько примеров. Аттическая зараза (430–425 до н. э.), вспыхнувшая в Афинах во время Пелопонесской войны, унесла множество жертв и в числе их Перикла, а вместе с ними и гегемонию Афин. Войско (395 до н. э.) Карфагена, осаждавшее Сиракузы, было уничтожено оспой. Легионы Кассия, осаждавшие Силевкию (в 165 г.) были обращены в бегство чумой, которая пробралась вместе с ними в Рим, где свирепствовала 15 лет (так называемая чума Антонина). «Черная смерть» захватила в 1348 г. войско англичан, осаждавших Кале, уничтожила и победителей, и побежденных и заставила их немедленно заключить перемирие. Во французское войско в Неаполе проник в 1495 г. сифилис, разредил ряды французов и обусловил их почти полное уничтожение после битвы при Форнуово. Затем началась убийственная роль сыпного тифа. Он унес наибольшее число жертв в походах, начиная с «неаполитанской чумы» 1528 г., которая истребила 30 000 французов, и «венгерской болезни» 1542 г., которая вырвала из немецких войск также 30 000, вплоть до крымской кампании, где погибли, кроме 80 000 французов, более 16 000 англичан и сотни тысяч русских. В 30-летнюю войну к сыпному тифу присоединилась по своему пагубному значению дизентерия. Холера уничтожила в Индии армию маркиза Гастингса и произвела в 1866 г. в немецкой армии те опустошения, о которых мы уже упоминали. Большая смертность во французских войсках в 1870–1871 гг. была вызвана оспой. Последние войны, как англо-бурская и филиппинская, знаменуются значительным развитием брюшного тифа.
Причины, благоприятствующие распространению заразных болезней среди войск, весьма понятны. Армии представляются собранием большой и однородной массы людей, поставленных в тождественные, тяжелые и неестественные условия жизни. Экспериментальная медицина показывает нам, что в этих случаях зарождаются самые убийственные эпидемии.
Чрезвычайно важно отметить, что нынешняя война является совершенно исключительной по своим опасным эпидемиологическим условиям.
Действительно, на Дальнем Востоке имеются все те повальные болезни, которых редкое посещение Европы справедливо считается народным бедствием.
Уже десять лет, как чума перебралась на берега Китая. Инкоу или Ньючванг, о котором так много говорится теперь, давно захвачена ею. Холера теперь также находится в периоде своего экспансивного распространения. Она пробралась из Индии как на Запад – в Персию, Аравию и Египет, так и на Восток – в Китай и Приамурскую область.
Эпидемический кровавый понос распространен в Японии и Китае.
Малярией, между прочим, охвачена та часть Кореи, близ реки Ялу, где ожидается решительная битва с японцами.
В Корее же эпидемична оспа и под именем Им – Биона возвратный тиф.
Брюшной тиф и воспаление легких свирепствуют, как мы уже знаем, в японских войсках, высадившихся в Корее. А в эпидемиологическом отношении существует известная солидарность между воюющими, так как они легко передают друг другу заразу.
Итак, мы видим, что наши войска подстрекаются на театре войны многочисленными и опаснейшими заразными болезнями.
Значение этого факта усиливается тем обстоятельством, что русские войска не акклиматизированы в тех местностях, где они будут встречены этими болезнями. А известно, что зараза с особенной жестокостью поражает вновь прибывающих.
Если войска, по указанным раньше соображениям, подобны сухой соломе, то искр для разжигания ее в пожар найдется на Дальнем Востоке немало.
Итак, несомненно, что нашим войскам предстоят необыкновенно тяжелые эпидемиологические условия. Скорбут, пневмония и тифы; затем чума; позднее холера, дизентерия, малярия могут оказаться для наших войск значительно более опасными, чем японцы. Интересно, что последние хорошо знают это и в борьбе против русских заранее учитывают помощь заразных болезней. Мы скоро увидим, какое основание имеют они для таких расчетов.
К этим бедствиям на театре войны легко может присоединиться и распространение заразных болезней по всей России. Эвакуируемые больные заражают свежие местности, и инфекция расходится все дальше и шире. Так, в прошлом столетии наши войны с Турцией неоднократно вели к заносу чумы в Россию. А что значит занос в центр России большой заразы, можно судить по примеру последней холеры, которая дала несколько сот тысяч смертей.
Говоря об эпидемиологических опасностях, мы, к счастью, далеки от роли Кассандры, которая предсказывала роковые, непредотвратимые опасности.
Напротив, заразные болезни отличаются именно той замечательной особенностью, что не обезательны для человеческой природы и могут быть устраняемы. Уже приведенный пример германской армии указывает, чего можно достигнуть в этом отношении.
Глава 2
Итак, очевидно, что эпидемиологическое положение наших войск на Дальнем Востоке требует самых энергических мероприятий.
Существуют два способа борьбы с инфекциями, они могут быть названы: санитарным и специфическим.
Первый связан с именами творцов гигиены: Симона Фарре, Паркса, Петтенкофера, Эрисмана и нашел уже себе всеобщее признание и применение. Он основан на том несомненном факте, что заболеваемость зависит от общих условий существования и что с освобождением людей от плохого питания, скученности и грязной обстановки мы уменьшаем
среди них число и силу заразных болезней. В пользу правильности такого вывода имеется очень много фактов. Самый важный и решительный, даже в историческом отношении, есть понижение общей смертности в Англии вместе с успехами общественной санитарии. В частности, вместе с проведением водопровода и устройством канализации в английских городах падала заболеваемость и смертность от брюшного тифа. Замечательна также и неуязвимость Англии по отношению к различным заносным инфекциям: чума, холера не находят подходящей почвы для развития в среде санитарно-благоустроенного населения.
Однако история последних лет показала, что в той же Англии, несмотря на все успехи санитарии, стала нарастать заболеваемость оспой и развиваться в настоящие эпидемии вследствие отмены обязательности оспопрививания. Этим самым обнаруживается значение другого способа борьбы с инфекциями, который мы назвали специфическим. Специфический метод стал возможен только с появлением бактериологии, обнаружившей живых возбудителей заразных болезней.
Подробное изучение жизни этих возбудителей и условий их проникновения в заражаемого ими человека позволило найти средства для борьбы с ними. При этом оказалось, что различные инфекции требуют не одинаковых способов борьбы и что каждая из них наилучше парализуется тем средством, которое наиболее приспособлено к данной индивидуальности производящего ее возбудителя.
Возьмем, например, малярию (болотная лихорадка). Мы знаем, что она производится животным паразитом, поселяющимся в красных шариках человеческой крови. Мы знаем, что этот паразит попадает в кровь человека только посредством укола комара особого вида (Anopheles), у которого данный паразит (гемамеба) имеется в слюнных железах. К комару же гемамеба попадает только из крови больного человека.
Мы знаем, наконец, что хинин уничтожает гемамебу в крови больного. Отсюда вытекает чрезвычайно простой специфический метод борьбы с малярией.
Тогда как прежний санитарный метод требовал осушения почвы и уничтожения болот, что действительно оздоровляло местность (потому, как мы знаем теперь, что при этом уничтожался тот вид комаров, который только и способен разносить малярию), по специфическому методу можно искоренить болотную лихорадку, не осушая болот и не истребляя комаров, а только не давая им возможности заражаться малярийной кровью. Для этого достаточно подвергнуть больных малярией систематическому действию хинина.
Величайший из современных бактериологов Роберт Кох, действительно, на нескольких примерах доказал, что этим способом означенные местности могут быть совершенно очищены от малярии. С другой стороны, также доказано, что систематическим употреблением хинина можно предохраниться от заболевания в наиболее малярийной местности.
Я уже говорил об оспе. Против этой болезни существует могущественнейшее средство предохранения – прививки коровьей оспы. Благодаря обязательному оспопрививанию и ревакцинации Германии удалось совершенно искоренить у себя оспу и раньше всего в войсках.
Упомянутые мною вначале столь благоприятные результаты кампании 1870–1871 гг. и объясняются в значительной степени отсутствием смертности от оспы в войсках.
В то же время, между тем, в гражданском населении Германии участились заболевания оспой, которая была занесена туда пленными французами.
Этих примеров достаточно для иллюстрации громадного значения специфического метода борьбы с инфекциями. За него говорит прежде всего его действительность. Оспу, например, нельзя побороть самыми лучшими санитарными условиями, а только специфической прививкой.
За него говорит также быстрота достижения при его помощи осязаемых результатов. Так, неоднократно было доказано, что при профилактическом употреблении хинина войска не заболевают болотной лихорадкой среди малярийной местности.
За него, наконец, говорит и сравнительная легкость его применений. Поставить население в благоприятные санитарные условия часто лежит вне нашей возможности. Приложить все же силы к тому, чтобы разорвать одно из звеньев той сложной цепи, которая ведет к инфекции, гораздо легче.
Все эти соображения особенно уместны по отношению к театру военных действий. Там войска подчиняются не санитарным, а иным, внешним – тактическим и стратегическим – соображениям. Поэтому они легко могут быть поставлены в условия неминуемого заражения самыми тяжелыми инфекциями. Единственным средством в таком случае может явиться специфический метод борьбы, который уничтожает только одно, на зато необходимое условие заражения.
Поэтому, не отрицая громадного культурного значения санитарии, я думаю, что в нынешних тяжелых обстоятельствах следует, кроме нее, обратиться и к специфическому методу за указаниями надлежащих мероприятий.
Я уже говорил, что специфический метод стал возможен только благодаря успехам бактериологии. Бактериология же непрестанно продолжает все ближе изучать условия возникновения инфекций и в связи с этим отыскивает специфические меры борьбы с ними. Очевидно поэтому, что специфический метод борьбы всецело зависит от степени участия бактериологов в выработке и проведении необходимых мероприятий. Япония хорошо обставлена в этом отношении, так как там бактериология имеет академические кафедры и очень солидных представителей, которые разумеется, не лишены будут и официального голоса.
Тем более важно и для нас своевременно обратить внимание на столь серьезную миссию бактериологии на театре военных действий.
В дальнейшем я изложу сначала состояние вопроса о предупреждении отдельных военных инфекций на основании современных данных бактериологии. Затем я укажу, каким образом эти научные данные могли бы быть применяемы на войне.
Глава 3
Мы переходим теперь к изучению отдельных инфекций, биологических свойств вызывающих их производителей и к вытекающим отсюда способам уничтожения зараз. Согласно предыдущему, мы при этом оставим в стороне общие всем болезням санитарные требования – чистой воды, свежей пищи, удаления отбросов и нечистот, дезинфекции всех загрязненных предметов.
Мы в своем обзоре ограничимся указанием на те особые мероприятия, которые требует каждая из наиболее важных военных инфекций.
1. Оспа. Она должна быть поставлена на первом месте по легкости специфической борьбы с нею.
Когда-то оспа уносила четвертую часть населения, теперь же строгим применением вакцинации она может быть совершенно искоренена, как это сделано в Германии. Для этого, однако, необходимо выполнение двух требований. Во-первых, оспопрививание должно быть произведено надлежащим образом, т. е. надежным материалом и с асептическими предосторожностями. Во-вторых, оспопрививание должно периодически повторяться, так как оно предохраняет только на известный срок, в среднем не более 10 лет. Ввиду этого при вступлении в зараженную оспой местность или при появлении оспенной эпидемии в войсках необходимо подвергнуть прививке всех, у кого она была сделана раньше, чем за два года до того. О свежей прививке медицинского и санитарного персонала нечего и говорить.
2. Сыпной тиф. Он иначе называется военным, так как в XVI веке долгое время являлся важнейшей заразной болезнью в европейских войсках. От него главным образом погибла наполеоновская армия в отечественную войну. Возбудитель этой болезни в точности не известен. Есть основание думать, что он принадлежит к животным паразитам и находится внутри красных кровяных шариков, подобно гемамебе малярии. Вместе с тем все более укрепляется убеждение в том, что сыпной тиф передается от больных здоровым только кусающими человека насекомыми, а именно клопами. Этим объясняется и чрезвычайная заразительность сыпного тифа в грязной обстановке и полное отсутствие заразительности при соблюдении тщательной чистоты. Поэтому искоренение сыпного тифа сводится к истреблению клопов, по крайней мере вокруг больных. Для истребления клопов можно рекомендовать вываривание их горячими парами при помощи чрезвычайно просто устроенных самоваров, смывание их 5 % фенолом или неочищенной соляной кислотой, выкуривание (в герметически закрытых помещениях) сжиганием серы или красного перца.
Такими простыми средствами можно избавиться от страшной болезни, уносившей когда-то десятки и сотни тысяч жертв.
3. Возвратный тиф. Эта болезнь производится развитием спиральной бактерии, которая поселяется в крови больных. Передается она также клопами, в теле которых спириллы могут жить до 60 дней. Другими способами, а раньше другими насекомыми (блохи, вши) она вовсе не передается. Поэтому борьба с нею совершенно одинакова с борьбой против сыпного тифа.
Распознается возвратный тиф при помощи бактериологического исследования крови.
4. Малярия. Я уже говорил, что малярия производится амебой, живущей в красных кровяных шариках, и попадает в кровь через укол комара. Помимо защиты от укола комаров (сетками, выкуриванием и т. д.), особенно надежным предохранительным средством является прием внутрь хинина по 0,5 г два раза в неделю.
Диагноз малярии устанавливается бактериологически – нахождением амебы в кровяных шариках.
5. Чума. Чума производится бактерией, имеющей форму короткой палочки. Она проявляется в двух формах – бубонной и легочной.
Бубонная чума распространяется посредством крыс, между которыми чумная палочка производит обширные эпизоотии. От крыс людям чума передается, вероятно, посредством блох, которых, кстати, чрезвычайно много в Японии и Корее. Бубонная чума, таким образом, оказывается чрезвычайно тесно связанной с местностью. Поэтому эвакуация здоровых из зачумленных селений или домов ведет к прекращению заболеваний между ними. Кроме того, как предохранительная мера полезно истребление крыс и блох. Последнее лучше всего достигается долматским порошком.
Легочная чума обладает чрезвычайной заразительностью. При ней чумные бактерии размножаются в легких, выделяются мокротой и легко передаются окружающим. Поэтому от легочной чумы обыкновенно вымирают целые семьи, все население дома, врачи и сестры вслед за своими пациентами.
Однако с этой чрезвычайной заразительностью можно успешно бороться немедленным изолированием больных и предохранительной прививкой окружающих. Для этих прививок имеется вакцина Хавкина и др., а также целебная сыворотка.
Главнейшая потребность борьбы с чумой есть своевременное ее распознавание, что возможно только при помощи бактериологического исследования.
6. Брюшной тиф. Представляет гораздо больше трудностей для специфической борьбы с ним ввиду разнообразия способов заражения. Он производится особой бактерией, имеющей форму палочки. Заболевание происходит вследствие попадания этой палочки через рот и желудок в кишечник, где она поселяется и производит язвы и откуда переходит в ткани и кровь. Она выделяется испражнениями и с мочой. Эти выделения продолжаются неделями и месяцами у выздоровевших, а также в легчайших и в скрытых случаях болезни.
Во внешнем мире бактерия брюшного тифа обладает значительной стойкостью и месяцами может жить в воде.
Отсюда следует, что брюшной тиф может распространяться двояким способом.
Во-первых, непосредственным и посредственным заражением от больных, т. е. соприкосновением с ними или с их вещами, а также мухами и пылью.
Во-вторых, питьевой водой и различными пищевыми продуктами (молоко), которые были ею загрязнены.
Для обеспечения от второго способа заражения нужно употреблять только прокипяченную воду (фильтрация не надежна), если имеющиеся в распоряжении источники водоснабжения не стоят вне подозрения.
Главное же внимание должно быть обращено на больного тифом. Здесь на первом плане стоит своевременное распознавание заболевания, что возможно только бактериологическими методами; затем изолирование больного и обезвреживание путем дезинфекции его испражнений и мочи. Кроме того, чрезвычайно важно также распознать присутствие тифозных бактерий в скрытых формах заболевания.
Все это требует очень кропотливых и сложных бактериологических исследований. Нужно прибавить, что брюшной тиф является самой важной инфекцией последних войн. В случае его значительного распространения можно применить предохранительные прививки по Wright, как это было сделано в англо-бурскую войну.
7. Холера. Она производится особой извитой бактерией – вибрионом. Вибрион этот проникает через рот и желудок в кишечник, слизистую которого поражает. Выбрасывается он в громадных количествах испражнениями.
Заражение происходит теми же двумя способами, что и при брюшном тифе, т. е. соприкосновением с больными и питьевой водой. Так же как и при тифе, бывают здоровые носители заразных болезней, т. е. люди, которые выделяют в своих испражнениях холерных вибрионов, но не больны холерой.
Борьба с холерой совершенно такая же, как и при брюшном тифе: распознавание, изолирование, дезинфекция испражнений, кипячение питьевой воды. Она, впрочем, значительно облегчается тем обстоятельством, что нахождение холерного вибриона не так трудно [обнаружить], как бактерии брюшного тифа.
В крайнем случае можно прибегнуть к предохранительным прививкам холеры, как это делалось Ферраном и Хавкиным. Для приготовления вакцин я считаю, однако, лучшим, предложенный мною способ.
8. Дизентерия. Эта болезнь бывает в двух видах: эндемическая и эпидемическая. Первая производится паразитом животного происхождения, вторая – бактерией, открытой японцем Shiga. Эти болезни распространяются точно так же, как брюшной тиф и холера, так что борьба с ними должна вестись на тех же основаниях. При этом ввиду поражения нижних отрезков кишок на болезнь благотворно действуют высокие танинные промывания.
Бациллярная же дизентерия лечится сывороткой, которая добыта Шигой.
9. Эпидемический менингит. Эта болезнь (заразное воспаление мозговых оболочек), значительно участившаяся за последнее время, производится особой шарообразной бактерией meningococcus intracellularis). Эта бактерия проникает на мозговые оболочки через носовую полость. Выделяется наружу также главным образом через секрет полости носа. Главные меры борьбы: своевременное бактериологическое распознавание (люмбальная пункция), изолирование больного, дезинфекция его отделений, вещей, помещения. Как предупредительная мера полезны антисептические промывания полостей рта и носа.
10. Сходную с менингитом эпидемиологию имеет пневмония, дифтерия, инфлуэнца, туберкулез, проказа. Но мы не станем на них останавливаться за недостатком времени и ввиду их меньшего значения на войне. Напомним только, что специфическая борьба с дифтерией, способной в широких размерах поражать войска, стала очень легкой благодаря бактериологическому диагнозу и сывороточному лечению этой болезни.
Не станем также говорить о принадлежащих к совершенно иной эпидемиологической группе венерических и кожных болезнях, так как для войны они имеют меньшее значение, так же как и зоонозы – сибирская язва, сап и бешенство, где, впрочем, специфический метод борьбы: дает блестящие результаты.
Глава 4
На приведенных примерах мы видели, что специфический метод борьбы с инфекциями не только создан бактериологией, но постоянно нуждается в бактериологической технике для своего проведения в жизнь. Уже самое первое и важнейшее требование – своевременное распознавание – не может обойтись в большинстве случаев без бактериологических методов. Затем изолирование, дезинфекция, предохранительные прививки и сывороточное лечение – все это выполняется на основании бактериологических сведений.
Поэтому самое главное средство борьбы с военными инфекциями заключается, по моему убеждению, в доставлении нашим армиям на помощь имеющимся врачам возможно большего количества бактериологов. Бактериологи эти должны иметь помощников-рабочих и должны быть снабжены необходимыми средствами работы, т. е. походными лабораториями или ящиками. Затем они должны быть сгруппированы в эпидемиологические отряды и организованы, и эта организация представляется мне в общих чертах следующей.
Борьба с инфекцией должна иметь в виду три задачи: предупреждение появления заразных болезней, подавление уже появившихся в войсках и, наконец, охранение России от занесения в нее инфекций.
Соответственно этому нужно установить различные категории эпидемиологических отрядов.
I. Те, на которых возлагается забота о предупреждении появления инфекций, должны быть разведчиками, в авангарде армии. Получая из главной квартиры постоянные указания на угрожающие в данной местности инфекции, они в свою очередь сообщают туда о результатах своих фактических исследований.
II. Вторую категорию составляют эпидемиологические отряды различных частей армии. Эти отряды являются на помощь соответственным военным врачам при распознавании и подавлении инфекций.
III. Третью категорию составляют те, которые находятся в арьергарде, по пути эвакуации раненых и больных. Из последних заразные должны направляться в особые заразные госпитали, лежащие вдали от больших дорог.
IV. Затем должны быть эпидемиологические отряды при этих заразных госпиталях, где будут изолироваться все инфекционные болезни.
V. Кроме того, центральная станция, объединяющая деятельность всех остальных, должна быть при главнокомандующем армией, как это существует для медицинской организации.
VI. Наконец, вся эта эпидемиологическая сеть должна опираться на широкий базис на родине, чтобы оттуда питаться необходимым персоналом, запасным материалом и другими пособиями, а также и нужными сведениями. Чрезвычайно важно, чтобы все шесть перечисленных категорий бактериологов и эпидемиологических отрядов были связаны между собой, чтобы они также составляли как бы армию, всегда готовую к бою с микроскопическими врагами и способную быть поправленной указаниями центральной станции.
Осуществление набросанного мною плана не может представлять серьезных затруднений. Бактериологов в России уже не мало. Собраться же и сплотиться в стройную организацию они могут под эгидой Красного Креста. Его главному управлению надлежит выработать положение об эпидемиологических отрядах различных категорий и его местные отделения без труда пополнят намеченные кадры.
Остается вопрос о денежных затратах. Но размер их является ничтожным по отношению к тому взрыву народного энтузиазма, который ежедневно приносит миллионы на надобности войны.
Что же касается целесообразности этих затрат, то можно ли в этом сомневаться? Дизраели сказал: «Улучшение состояния здоровья народа есть та социальная задача, которая должна быть впереди всех других и которая раньше всех должна обратить на себя внимание государственного деятеля и политика всякой партии». И затем: «Общественное здравие есть основа, на которой покоится счастье народа и сила государства».
Пример германской армии доказал, что даже на войне можно избежать заразных болезней. Если же заразные болезни устранимы, то всякий, кто имеет власть и на ком лежит ответственность, должен повторить знаменитый вопрос короля Эдуарда, тогда принца Виллийского: если устранимы, то отчего не устранены?
Более подробное изложение затронутых этой речью вопросов будет сделано в готовящейся к печати брошюре «Эпидемиология войны»– [она осталась не написанной. – Ред.]