Возмущался за спиной девушки большой, коротко стриженый мужчина, выговаривая своей жене, полной девушке с нахмуренным и недовольным выражением лица.
Приблизившиеся между тем солдаты жестами и вежливыми фразами направляли людей от трапа самолета в сторону поля. Обернувшись, Анжелика с изумлением увидела там толпу в несколько сотен человек.
Недоумению и недовольство людей становилось все сильнее, то и дело кто-то, с криком, обращался к солдатам, но бойцы отвечали негромко и невозмутимо – Лика их ответов не слышала.
Подойдя к скоплению людей, по обрывкам фраз девушка сделала выводы, что на вытоптанной пожухлой траве толпятся сейчас пассажиры сразу нескольких самолетов, приземлившихся чуть раньше.
В стороне загудело – очередной самолет шел на посадку. А еще один, уже приземлившийся, сейчас подъезжал вплотную к тому, на котором прилетела Анжелика. Но водитель автотрапа переезжать к прибывшему самолету не спешил, ожидая команды.
В иллюминаторе припарковавшегося рядом самолета Анжелика рассматривала белые овалы лиц, наблюдающих за людьми на улице. Девушка стояла с самого края толпы в одиночестве – мама уже, вместе с соседкой по сиденью, направилась в общую толпу за поиском правды. Оглянувшись, Анжелика с удивлением увидела, что взлетно-посадочную полосу неподалеку перебегает с десяток солдат в зеленой форме.
Как проспект городской перешли! – удивилась девушка, увидев, что бойцы бегом направляются к скоплению народа.
- Господа и дамы, приветствую вас на Родине, еп! – появившийся неясно откуда перед толпой людей высокий и широкоплечий военный явно проглотил ругательство.
- Что происходит?
- Почему…
- Че за [цирк], [господа]?!
- Вы что себе позволяете!
- Я буду требовать компенсацию!
- Вы куда нас высадили!?
- Долго нам тут еще мариноваться!?
Толпа, найдя точку фокуса,сразу взорвалась возгласами и вопросами.
- Довожу до вашего сведения…
Гомон все не прекращался, перекрывая даже его зычный голос. Военный вздохнул.
Анжелика увидела, как он фыркнул.
- Тихо! – рявкнул он так, что кто-то даже отшатнулся. – Да раза не повторяю, не повторяю, еп!
Гомон стих, как отрезало.
- Итак! Довожу до вашего сведения, что четыре часа назад, указом президента в стране введено чрезвычайное положение! Аэропорт Пулково, как и остальные международные аэропорты Российской Федерации, закрыт на карантин! Сейчас вы все проследуете в здание терминала, где встанете на учет, получите свои вещи, а после вас распределят по палаточным городкам. Прошу всех сохранять выдержку и спокойствие!
Внимание, важная информация! При любом признаке немотивированной агрессии, в связи с опасностью распространения эпидемии, будет открыт огонь на поражение!
Анжелике показалась, что она ослышалась. Судя по слитному выдоху, показалось не только ей.
- Еще раз повторю! В связи с опасностью распространения эпидемии, при любом! признаке немотивированной агрессии мои люди будут вести огонь на поражение!
Как военный замолчал, так со всех сторон тут же раздались возмущенные и вопросительные возгласы, часть толпы слаженно качнулась вперед.
- Я разве сказал, что мне вопросы надо задавать!? – поднял военный руку. - Все что сейчас необходимо надо я до вас довел! Это лейтенант Стародубцев, - неожиданно слегка сбавив тон, показал военный на молодого офицера рядом с собой, - он проводит вас по территории до здания терминала и снабдит дальнейшими инструкциями. У меня все!
Вдруг за плечом столь бесцеремонного военного Анжелика увидела шевеление. Тут же в той стороне послышались крики. Привстав на цыпочки, девушка над чужими плечами наблюдала, как небольшой самолетик, дернувшись, выкатывается на рулежную дорожку.
Взвыли двигатели, и самолет, резво набирая скорость, покатился по бетону.
- Здесь Баталов! Четвертый перрон, несанкционированная попытка взлета! – услышала Анжелика, как кричит в рацию военный.
Бизнес-джет между тем, взял совсем короткий разбег и, ударив всем по ушам свистом двигателей, оторвался от земли и едва не свечкой устремился ввысь. Лица всех, кто столпился на поле рядом с Анжеликой, синхронно поднялись, провожая взлетевшую без разрешения дерзкую птичку.
Неожиданно с далекого распаханного поля, где угадывались какие-то зеленые конструкции, взмыл вверх огонек и, оставляя за собой хвост дымного, закрученного спиралью следа, устремился вслед самолету.
Долгие секунды невольные зрители молчаливо наблюдали, как горящая точка догоняет дерзкого беглеца. Взрыв раздался совсем буднично, даже по игрушечному, и в клубах черного дыма обломки маленького самолетика начали падать вниз, куда-то за стену далекого леса.
- Литвиненко [договорился], а этот долетался! – разорвал тишину зычный голос военного. – Нале-во! – гаркнул он, - к зданию терминала, шагом арш!
Глава 7. Сергей
Сергей Тишевский
05 октября, утро
Открыв глаза, первым делом посмотрел на часы: «05:15». За пятнадцать минут до сигнала будильника проснулся.
С удовольствием поплескавшись в душе, даже не вытираясь, обмотал полотенце на поясе и прошагал в комнату, оставляя мокрые следы на полу. Так в полотенце и вышел на балкон.
Сквозь легкую утреннюю тишину поодаль явственно раздавались пьяные и задорные возгласы. Присмотревшись, увидел между пальмами крышу большого автобуса. Прислушавшись, вычленил из веселых криков знакомые голоса, а услышав несколько фраз понял, что это народ грузится на экскурсию в Сахару. Но уже заканчивали, судя по всему - зарокотал двигатель автобуса, и на территории отеля снова стало по-утреннему тихо и прекрасно.
– Красота! – с удовольствием потягиваясь, чувствуя дуновение легкого ветерка, сказал я сам себе. Полшестого утра – и приехали мы в отель примерно в это время утра. А неплохо отдых начинается!
Донельзя довольный собой, некоторое время просто постоял на балконе, пытаясь надышаться свежим воздухом. Чуть погодя быстро одевшись, дошел до ресторана и. перекусив на скорую руку, пошел к машине.
Забытый со вчерашнего дня Симбол стоял на парковке у холла отеля. В свете фонарей осмотрев машину и выругался – проглядел: с двух сторон бампера неплохо затерты. Впрочем, расстраивался недолго, пока не вспомнил – «фул каско», сам при сдаче даже присутствовать не буду - ключи только на рецепшн отдам.
Выехал из отеля и порулил по дороге вдоль береговой линии отелей. Вскоре мелькнула знакомая желто–красная вывеска и я с приятным чувством прикосновения к Родине заехал на шелловскую заправку. Пусть «Shell» – заокеанская контора, но я в Питере на похожей АЗС заправляюсь, когда по мурманке в город въезжаю.
Бензин стоил двадцать рублей за литр, и это еще раз напомнило мне жжением в заду, что треть стоимости литра у нас в стране я отдаю на бедность посторонним людям. Залив целый бак меньше чем за килорубль, я пошарился по торговому залу, прикупив сразу две карты. В одной масштаб поменьше, зато планы городов хорошие, во второй масштаб больше, зато планы не особо. Посидев в машине, изучая карты, примерно прикинул, как ехать до Эль-Джема с его знаменитым амфитеатром, и двинулся в путь.
Выбравшись на магистраль «AutoRoute A1», ехал по ней уже минут двадцать. Не торопясь, осматриваясь по сторонам. Дорога эта, судя по карте, была главной магистралью Туниса, и по ней я должен был в Эль-Джем упереться. Не упрусь, так обратно поеду – по поводу того, что заблужусь, не волновался. Указателей куча, все дублируются на английском. Тем более, хотя навигатором не люблю пользоваться, он есть - если уж и заблужусь, включить недолго. Мне просто нравится по бумажным картам кататься.
Мимо тянулся однообразный пейзаж – куцые поля, засаженные оливковыми деревьями. Периодически проезжал мимо разных городков, снижая скорость и осматриваясь по сторонам. Везде бросался в глаза мусор вдоль дорог – его было много, и застарелого притом. Видимо, здесь обочины совсем не убирают. У нас тоже мусора много, но он то под снегом спрятан, то трава его прикрывает - а здесь земля почти голая, все отходы человеков напоказ выставляет.
Мелькнул указатель на Монастир. Монастырь, как называл его парнишка гид. Интересно, как все же правильно? Паренек по виду, работает недавно, может он ошибается? Или арабы Монастырь говорят, а ошибалась девушка, которая мне путевку продавала? Задумавшись, я лишь в последний момент успел затормозил перед заграждением на дороге – так, что едва носом в руль не ударил.
Магистраль была перегорожена несколькими фургонами, рядом стояло парочка полицейских машин. От одной из них ко мне направился полицейский, следом пошел еще один кадр в штатском, держа оружие наготове.
И что это тут такое? – почувствовал я легкое волнение. Подошедший полицейский затрещал что–то на арабском, я естественно не понял.
– Инглиш! – произнес я, показывая открытые ладони и рассматривая полицейского. Весь в черном, под бронежилетом только футболка, так что видны мускулистые руки. На шее висит оливкового цвета автомат австрийский, у которого магазин сзади и вид космический.
– Ху а ю? – спросил меня мент на английском. О, это мы разумеем.
– Айм файн, сенкс! – улыбнулся я. Мент мою улыбку не поддержал и повторил, тыкая в меня пальцем, – Ху! А! Ю!
Ху! Точно, епрст! Кто ты, а не как ты!
– Айм э турист! Фром Раша! – отрапортовал я. Дальше полисмен спросил что–то быстро, и уловил я только про отель.
– Роял Жасмин, Маххамет, – покладисто проговорил я.
– Кам бэк йо хотел! – показал мне полисмент стволом автомата на разрыв в заграждении магистрали. Английский у него, судя по всему, такой же корявый, как и у меня. Ну да, здесь же бывшая французская колония.
– Вот зе метта? – поинтересовался я, на что полицейский мне ответил на арабском. Не очень благожелательно ответил, судя по мимике, и еще раз сердито махнул стволом в сторону разрыва в ограждении трассы.
Не пытаясь искушать судьбу, я медленно поехал на разворот, внимательно осматриваясь. Дорога перегорожена капитально, полиции много. Причем если вооружены все космическими винтовками, то одеты по–разному – кто в камуфляже, кто в черной форме, а кто и вовсе в штатском, без знаков отличий.