Развернувшись, поехал обратно в задумчивости. Море теперь было справа от меня, и периодически поглядывал в ту сторону. Увидев указатель на Жасмин–Бэй, свернул с магистрали туда. Читал про этот городок в интернете – недавно построен, в основном сплошь фешенебельные отели и торговые центры. Заехав в город, я в этом убедился. Припарковавшись, пошел гулять по пустынным утренним улицам. Встретив рассвет в огромной марине с кучей яхт – а говорят Тунис бедная страна - поехал по нижней дороге дальше. Справа сплошной чередой шли отели, а слева жилье местных жителей, в основном неказистые, квадратного вила дома. У многих двери были выкрашены в синий цвет - местный обычай, видимо. Вскоре мелькнул справа и мой отель.
Въехав в Маххамет, погулял по узким его улочкам, по медине, походил по стенам крепости, построенной еще крестоносцами. Городок маленький, и пройдя по его насквозь главной улице, двинулся дальше. Следующий город – Набеуль, был крупнее. Оставив машину недалеко от главной площади, с большим ананасом посередине, пошел гулять. Люблю такие города – идешь, и узкие улочка тебя будто за плечи обнимают. Шарму и очарования добавляет то, что стеклянные витрины магазинов соседствуют с дверьми жилых домов. За некоторыми, приоткрытыми, видны кусочки быта местных – во многих домах такого понятия как «парадная» нет, сразу жилье начинается.
Постепенно, гуляя, чувствовал нарастающее беспокойство. Осматриваясь по сторонам, начал прислушиваться к себе. Нет, внешне все выглядело привычно – сновали по улицам шумные жители, зазывали к себе торговцы из лавок, бросаясь буквально под ноги. Так в чем же дело?
Я даже приостановился, раздумывая. А после, неспешным шагом пошел нарезать круги вокруг главной городской площади. Постепенно, картинка будто пазл, начала складываться перед моими глазами. Вот четыре магазина в ряд – время уже к одиннадцати скоро, а работает только один. Три остальных витрины закрыты роллетами. Вот идет по улице стайка школьников, только идет тихо и сопровождает их трое взрослых. Вот на меня смотрит мужик в черном, стоящий на перекрестке и я замечаю, что у него куртка топырится под мышкой. Мент. Пройдя перекресток, заметил на следующем почти такого же – будто два брата близнеца. Тоже мент. И еще, хоть некоторые люди на улице и улыбаются, в их взглядах сквозит напряжение. Подойдя к площади, зашел в супермаркет – рассматривая покупателей, у многих замечал в глазах настороженность. Здесь, в торговом зале, люди набирают сразу помногу продуктов и напряжение будто висит в воздухе – словно вот–вот и… и что?
Выйдя из магазина в задумчивости, прошел в одно из многочисленных кафешек и заказал себе поесть. Устроился и с беспокойством понял - периодически со стороны окраин города раздаются звуки синер. Пока сидел, внимательно наблюдал за шагающими по улицам людьми. И убеждался все сильнее – что–то висит в воздухе. И не люстра.
Перекусив, я поехал… нет, не в отель. Посмотрел по карте и выехал из города, двинув вглубь страны. Проезжая по дороге от Маххамета до Набеуля, слева я видел горы. А если я увидел горы, надо обязательно до них доехать, и по барабану, что висит в воздухе. Ведь что может быть лучше гор?
Глава 8. Марина
Марина Иванникова, 29 лет
5 октября, утро
Марина заснула еще даже до того, как автобус, заполненный не выспавшимися туристами, выехал за ворота территории отеля. Проснулась оттого, что спинка впереди стоящего кресла сильно ударила ей в лоб. Услышав лязг своих зубов, и чувствуя, как брызнувшая из губы кровь щекочет подбородок, Марина открыла глаза. Не понимая, где она и что происходит, она попыталась сморгнуть сон, сфокусировать взгляд на чем либо; но тут последовало несколько резких рывков, хлопок, и автобус сильно накренился вправо. Салон затрясся, наполнившись противным скрежетом – и тут же в уши ударили, будто звук включили, истошные крики боли и испуга. Марина, еще осознавая, что происходит, качнулась и с очередным рывком салона больно ударилась головой о стекло. В глазах потемнело, брызнули слезы, но удар помог девушке прийти в себя. Она осознала, что откуда-то снизу раздается громкий скрежет, и было развернулась к соседу – он вцепился в спинку кресла впереди. Марина испуганно вскрикнула, встретившись с ним глазами, но автобус накренился - кто-то рядом не удержался, упав в проход, женские испуганные крики стали громче. А мгновенье в животе у Марины все ухнуло вниз, и после краткого мига полета последовал страшный силы удар.
Зубы у девушки снова клацнули при встрече со спинкой сиденья впереди, кровь теперь брызнула из лопнувшей верхней губы. На несколько секунд Марина отключилась, потеряв сознание. Но почти сразу пришла в себя - от сильной боли, и глухо застонала. И тут же осознание к ней вернулось, причем с необычайной ясностью – Марина сразу вспомнила и бессонную ночь, и погрузку в автобус, и пробуждение от удара. Девушка поняла, что автобус попал в аварию, а она сейчас лежит, скрючившись, на полу между кресел лежит. В мыслях сформировалась картина произошедшего, сопоставляя случившееся: первый удар – столкновение с машиной или отбойником; тряска и крики –автобус вылетел с дороги и несся по земле; краткий полет и второй удар – падение в овраг или канаву.
Понимая и принимая, что произошло, Марина, как могла, пошевелила руками и ногами. Сильной боли не было, тело слушалось, и девушка попыталась выкарабкаться из-под сидений. Что-то острое ей сильно впивалось в ногу, в плечо, от боли она застонала, но попыток не прекратила. С трудом выпростав одну руку вверх, Марина схватилась за край сиденья впереди и, застонав от натуги и боли вытащила свое тело из ловушки. Упав на сиденье, она первым делом осмотрела себя. Потеки крови из разбитого лица нарисовали на ней недавно белой футболке причудливый узор, на предплечье левой руки сочилась кровью длинная царапина, на левом бедре наливалось бордовым пятно кровоподтека.
Поморщившись от боли, одновременно испытав чувство облегчения - осознавая, что достаточно легко отделалась, Марина осмотрелась по сторонам. И тут же на нее сразу обрушился гвалт катастрофы – кто-то кричал, кто-то стонал, по салону суетливо сновало несколько человек.
- Живы? В порядке? – спросил ее высокий седой мужчина опрятной наружности. Немного помятый, как и все участники аварии.
Марина кивнула – языком она пробовала передние зубы, не шатаются ли. Не шатались. Седой мужчина двинулся дальше, переступив через что-то.
Сильный солнечный свет бил в окна, глаза были мокрые от брызнувших от боли слез, и Марине пришлось сощуриться, пытаясь осмотреться. Девушка поняла, что ее догадка про овраг была верной – широкого лобового стекла не было, вместо него сейчас виднелся земляной, каменистый склон, в который будто вгрызся автобус. Повреждение были страшными – вся передняя сложилась гармошкой, стекла отсутствовали почти в половине салона. Впереди, у кабины, было видно пугающее нагромождение мешанины из сорванных кресел и человеческих тел.
Марина задержала дыхание, чувствуя, как к горлу подкатывает тяжелый ком и опустила глаза вниз. Тут же ей по позвоночнику мазнуло холодом – она увидела знакомые ярко-салатовые кеды. Сглотнув, Марина наклонилась в сторону, и увидела, что в проходе без движения лежит ее попутчик – они вместе выезжали из отеля, после бессонной ночи. Подернутые мутной поволокой глаза парня смотрели вверх, а голова была неестественно изогнута.
Марина даже имени его не помнила.
- Помочь? – появилось рядом участливое лицо.
Толстый мужик, с круглым лицом и глазами навыкате, появился рядом и протягивал Марине руку. Невольно она потянулась к нему, и толстый помог ей выбраться из ставшего узким прохода между сиденьями.
Стараясь не наступить на труп недавнего попутчика – которого она лишь несколько часов назад обнимала в танце, Марина сделала несколько аккуратных шагов. Ее качнуло, но толстый поддержал. Еще несколько шагов и Марина, даже не поблагодарив своего помощника, спустилась по искореженной лесенке бокового выхода.
У девушки будто защитный механизм включился – она не обращала внимание ни на стоны, ни на крики боли. Оказавшись на воздухе, она осмотрелась и побрела прочь от автобуса. По осыпающемуся склону, охая от боли и борясь с сухой, утекающей из-под подошв землей, она поднялась наверх.
Неподалеку виднелась дорога и от нее по красноватой, выжженной солнцем земле, тянулся широкий след выехавшего трассы автобуса. Вдалеке, на дороге, виднелся разбитый автомобиль, у которого сейчас суетилось несколько фигур.
Проследив прочерченный автобусом след, Марина обернулась. Передняя часть лежащего в овраге автобуса была сильно искорежена, смята, нижняя часть кабины будто сточена, как будто у автобуса нижнюю челюсть в землю зарылась.
Сглотнув, Марина увидела, как несколько мужчин с предосторожностями вытаскивали тела раненых из окон. Только сейчас девушка почувствовала, как сильно уже печет солнце. Шмыгнув носом, и утерев с подбородка кровь, она начала направилась обратно к автобусу. При спуске сухая земля склона крошилась под ногами, забиваясь между ступней и подошвами открытых босоножек.
Автобус лежал на земле как катер на сдувшейся воздушной подушке – расплющенные в блин покрышки не держали обода колес, впившиеся в землю, а разорванные снизу элементы обшивки и крышки багажных отделений, раскрывшиеся при ударе в землю, подобно широкой юбке обрамляли корпус. Обойдя широкую корму автобуса, Марина увидела, что в тени сидит уже около десятка человек. Почти сразу она заметила среди спрятавшихся в тени пассажиров цветастые наряды Юли. Девушка призывно махнула Марине рукой. На лице у нее виднелись кровоподтеки, одна рука висела плетью.
- Марина! – позвала Юля, поднимаясь, но та шагнула к спущенному заднему колесу и, привалившись к боку автобуса, сползла вниз и начала рыдать, закрыв лицо руками. Марина наконец поняла, что пережила, и пришел страх – вместе с истерикой.
- Мариш, Мариш, все хорошо, - раздался рядом голос Юли. – Не плачь, сейчас приедет скорая, все будет хорошо, всех вылечат, все…