- Извини, - пожал я плечами.
Мне не сложно.
- Сереж, у тебя же есть машина?
Отвечать я не стал.
- Марина как уехала в Сахару, так и не вернулась, - не дождавшись ответа, всхлипнула Вика, по-прежнему не открывая глаз и за лоб держась, пытаясь прийти в чувство.
- Двухдневная же экскурсия, - пожал я плечами.
- Какая экскурсия, Сережа! – глаза она открыла.
И, судя по всему, сильно расстроилась – глаза на мокром месте, губки надула. Ну да, с подругой вряд ли все в порядке – если оптимистично даже, сама дверью в голову отхватила, есть с чего губки надувать…
Так.
Я вздохнул и потряс головой – откуда во мне этот цинизм?
- Давно они уехали?
- Вчера, рано утром, - громко шмыгнула носом Вика. Видно, еле сдерживается, чтобы не заплакать.
- Вик, я тоже вчера рано утром уехал, в ту же сторону, - пожал я плечами, - меня на полдороге остановили и развернули.
- Кто остановил?
- Полиция. Ладно, пойдем – позавтракать надо, а там видно будет.
Когда, придерживая девушку, спускался по лесенке, догнала мысль – какой к черту завтрак? Если персонал отеля разбежался еще вчера?
Стеклянный фасад здания рецепшена щербато щурился. Пройдясь по пальмовой аллее, подойдя ближе, я увидел, что многие стекла разбиты.
- Вчера же еще не было? – удивился я, бросив короткий взгляд на спутницу.
- Влад сказал, ночью человек десять пришли, молодежь местная, - пояснила Вика, - начали шуметь, но наши подошли, они и свалили. Потом стекла побил из темноты кто-то, они же скорее всего.
- Влад сказал?
- Ну да. Мы же все вместе в третьем корпусе – тут и еда есть, и…
- Еда?
- Ну да, тут на складе очень много круп разных, консервов оказалось, - глянула на меня Вика.
- [Вот ведь]! – едва слышно шепнул я, вспомнив как вчера с мокрой, отяжелевшей сумкой продуктов по пляжу брел.
Вдоль всей разбитой панорамной стены внутри здания рецепшн была выстроена баррикада. Сюда стащили диванчики и столы со всего бара, водрузив приличную стены, конструкция которой, переплетаясь, удерживала саму себя.
У самого входа дежурил нетипичный немец, который швейцарец. Самый щуплый из них, худой но уже с бакенбардами.
- Серега, привет, - шагнул ко мне кто-то из русских, внимательно вглядываясь. Лицо знакомое, но кто такой, не знаю.
- Завтрак там, собрание в конференц-зале через полчасика примерно, - показал незнакомый караульный мне направления. Вика, тебя Влад искал, - это он уже девушке.
Пройдя мимо стойки рецепшена, я с удивлением увидел за ней дремлющую тетку с книжкой на коленях. Присмотрелся – так и есть, та самая хабалистая дама с говором, которая вчера здесь больше всех возмущалась. Надо же, подсидела молодую арабку.
Завтрак изобилием не баловал – миска гречневой каши, стакан сока и черствая булочка.
Но это был завтрак, притом народа на рецепшене было прилично, несмотря на очень раннее утро. Быстро проглотив свою порцию, я поднялся.
- Пойду искупаюсь, - посмотрел я на Катю, поднимаясь.
- А… - привстала вслед за мной девушка.
- Тебя Влад искал. Подходите на пляж, или сюда чуть позже, и все решим.
Не могу сидеть на месте, слишком много напряжения внутри.
Пока шел к пляжу, прислушивался к себе. А может, пронесло?
Может действительно они сожрали что не то?
Вроде самочувствие – не считая боли от побоев, вполне. Голова не кружиться, убить никого не хочется.
Может вчера у меня башню снесло просто от того что у меня душу Катя высосала? Просто сказалось нервное потрясение, и всего-то лишь я обычный асоциальный член общества, а не жертва эпидемии бешенства?
Спускаясь по лестнице, с удивлением увидел, что из крана для ног в пляжном душе льется вода. Закрыв кран, скинул кроссовки и пошел по песку, осматриваясь.
Офигительно – черте знает что твориться, а на пляже уже народа прилично – человек тридцать. Несколько пенсионеров, вон две семьи с детьми, несколько девушек загорают. Держатся кучно, русская речь доноситься.
Ну да, конец света или нет, путевка то оплачена, море рядом. [И чего бы] не загорать?
Переодевшись в купальные шорты, предусмотрительно захваченные с собой, я подошел к воде. И остановился.
Ласково шелестели волны по песку, накатываясь на пологий скос, море гудело, дыша на меня свежим бризом.
В воду мне не хотелось. Совсем. С трудом сделав еще шаг, я наступил на мокрый песок и едва не отдернул ногу – мокрая поверхность ожгла ступню как огнем.
- Да ну нафиг, - передернув плечами, пробормотал я и сделал еще шаг вперед. В этот момент как раз накатила волна, и мои ноги погрузились вниз, в объятия мягкого песка.
Огромного труда стоило не отпрыгнуть. Все тело протянуло отголоском судороги, по коже головы прошлось колючими мурашками, а горло сдавило спазмом.
- Что за… - сморщился и, преодолевая сопротивление своего тела, пошел вперед. Сделав пару шагов, я ускорился и прыгнул в волну. При касании меня будто перекрутило всего, из горла рванулся крик, но вдруг моментально весь дискомфорт как рукой сняло. Поднявшись на ноги, стоя по пояс в воде, я поежился, избавляясь от дрожи и пытаясь понять, что произошло.
Загребая руками воду, сделал пару шагов и вновь нырнул в волну. Нырнул, а после долго плыл, активно работая руками и ногами, пытаясь действием отогнать пугающие мысли.
Когда выдохся, заплыв далеко за буйки, лег на спину и некоторое время поболтался на волнах, слушая гул в погруженных в море ушах. Отдохнув слегка, развернулся в воде и направился к берегу. Сейчас плыл неспешно, лениво загребая и обдумывая происходящее вокруг. Но мысли все скользили на мой испуг при виде воды – тело еще помнило реакцию на воду.
С чего это я воды боюсь? При догадке содрогнулся, а сердце застучало так, что даже вроде в воде эхом удары отдавались.
Водобоязнь – так же бешенство называют.
Снова пытаясь убежать от своих мыслей, доплыл до берега, и выскочил из воды, плюхнувшись на колени. Мне нужен доктор. И реально срочно.
- Угу, аспиринчика даст, - хмыкнул я, поднимаясь. И только тут услышал, что на пляже уже стоит приличный гомон.
- Факинг, факинг, факинг! – неслось со стороны пляжного бара. Присмотревшись, увидел как красное тело в шортах крушит небольшой хозяйственный сарайчик.
Подхватив свои вещи, я ополоснулся под душем и переоделся. Пока переодевался, звуки буйства краснокожего англосакса так и неслись над пляжем. Переодевшись, и двинувшись в сторону отеля, кинул взгляд на компанию на пляже – люди притихли, будто сплотившись.
Британец между тем, наорав на сломанный сарай, крикнул что-то загорающим и пошел в мою сторону. Тут же меня толкнуло в плечо – мимо пробежала полная рыжая дама и, подскочив к бритту, начала его уговаривать.
Тот от нее отмахивался полупустой пузатой бутылкой с плещущейся там жидкостью. То, что этот мужик буйный не безумством бешеных, я понял как-то сразу – видно, что он просто нажрался и выражает недовольство уровень сервиса.
- Факинг-факинг-факинг, - различал я в его однообразных криках, направленных по всем сторонам света. Пара ругательств досталось и пляжникам - англосакс даже несколько шагов в их сторону сделал, но дама повисла у него на плече, голося и пробуя утащить за собой.
Подумав немного, трагическое действо я решил не досматривать, а двинулся к лестнице с пляжа. Как раз в этот момент краснокожий, обгоревший на солнце турист из великой Британии поддался уговорам своей дамы, двинувшись по мощеной тропинке, и наши пути вот-вот должны были пересечься.
Не желая вступать в конфронтацию, я ускорил шаг и даже перепрыгнул через несколько ступенек на широкой мраморной лесенке к большой площадке ресторана с бассейном.
И остановился, обернувшись на крики.
Перебравший виски брит орал что-то обидное мне вслед, одной рукой пытаясь оттолкнуть свою спутницу, а второй размахивая бутылкой. Я сейчас даже хорошо слышал, как там жидкость плещется.
- Пошел [ты], - сказал я, глядя в красное лицо.
Брови на яйцевидной голове сморщились, хохолок седых волос на высоком лбу, уже почти превратившемся в лысину поднялся. Здоровый он, кстати. Лет сорок, может больше, но фигура как груша – красная обгорелая грудь, дряблые руки и широкие пузо и зад.
- Факинг рашен! - понеслось в мою сторону.
Не сдержавшись, я показал ему средний палец, и двинулся прочь. Но услышав тяжелые шаги, обернулся. Британец приближался, выпячивая покрытую седыми волосами грудь, бешено сверкая глазами и брызгая слюной. Голова у него кстати тоже как груша – яйцевидный лоб и тяжелые, бульдожьи щеки, грузно сейчас трясущиеся. На большом, красном носу британца сейчас были хорошо видны мелкие темные прожилки пивного алкаша.
- Щат ап стьюпед бастард! – не выдержал я, отбрасывая в сторону мокрые шорты и делая шаг вниз.
Британец рыкнул что-то, оттолкнул свою спутницу в сторону и рванулся ко мне, размахивая кулаками. Я пригнулся и, отмахнувшись, вложил в удар всю неприязнь к тупому снобизму краснорожих мутантов, которые меня пытаются жить учить.
Чавкнул нос бритта, который от удара отшатнулся. Отпрыгнул – прислушиваясь к себе. Никакой жажды убийства не было, и я на мгновенье испытал громадное облегчение. Британец уже пришел в себя и взмахнул бутылкой. Уклонился я в последний момент, и левой ногой ударил краснорожему под колено. Тот чуть согнулся, я моментально добавил хуком ему в ухо. Ошарашенный британец начал заваливаться, и я собрался прописать ему с ноги, как вдруг сзади что-то взвыло.
Вот коза – толстая рыжая тетка прыгнула на меня, ощутимо вцепившись в шею своими когтистыми пальцами и что-то орала, подвывая. Рванувшись вперед, я посмотрел вниз и, резко приземлил пятку на белесую ногу в пляжном тапке. Дама истошно взвыла (еще бы, только что у нее была нога, а стала ласта) и когда я извернулся, даже ослабила хватку, позволяя мне высвободиться.
Неожиданно меня снова накрыло – не успел я обернуться к царапающему булыжник бритту, пытающемуся подняться - руки невольно метнулись к веснушчатому лицу его спутницы. Схватив в