Руки у доктора слегка подрагивали, и в нетерпении он наклонил кружку несколько больше, чем надо. Анжелика закашлялась, невольно плюнув водой, и с омерзением почувствовала жжение в носу от попавшей жидкости.
- Так, - пробурчал доктор, - еще раз.
- Да вы нормальный вообще!? – всхлипнула Анжелика, - у меня не настолько широкая глотка, чтобы залпом эту кружку проглотить!
- Женщина, не спорьте, - наполнив кружку, возвратился к Лике противный доктор.
«Женщина?» - сразу гамма чувств отразилась на лице Анжелики.
- Док, давайте я, - произнес огромный боец и не слушая возражений, отобрал у того кружку.
Руки военного не дрожали, и наклонял кружку он не настойчиво и нервно, как доктор, а медленно, периодически дожидаясь пока Анжелика переведет дыхание.
- Все, - переворачивая кружку вверх дном, произнес боец, обращаясь к доктору. Когда он отошел к столу, девушка заметила что у стены стоит дубинка обмотанным тряпками навершием.
- Замечательно, - между тем произнес доктор и, сверяясь с бэйджиком Анжелики, начал что-то заполнять, сидя за своим столом.
Военный между тем подошел, освобождая Анжелика от ремня и разрезая ей стягивающие руки пластиковый зажим.
Анжелика шмыгнула носом, все еще чувствуя жжение в носу. Потрогав руками окровавленное лицо, она слизла тягучие капли с пальцев и шмыгнула. Военный молчал, доктор писал, Анжелика ждала объяснений. Наконец, доктор поставил последний росчерк, захлопнул тоненькую книжицу и поднялся.
- Возьмите, ваша новая медкарта. Не вздумайте потерять, предъявляйте по первому требованию.
После недолгой паузы доктор заговорил вновь – теперь его голос был не таким мерзким.
– Поздравляю, вы прошли стресс-тест. Прошу простить за дотошность - вы оказались единственной пассажиром рейса «семьсот семьдесят один» с отрицательным результатом на новый вирус бешенства.
- Что? – сглотнув, машинально переспросила Анжелика, отказываясь верить в услышанное.
- Единственная из ста двадцати семи проверенных пассажиров, - лицо доктора вдруг помрачнело.
- А… а мама…что с ней? – внезапно севшим голосом прошептала Анжелика.
- Не волнуйтесь, все люди с положительной реакцией помещаются на стационарное лечение в специально оборудованной лечебнице. Есть надежда, что в скором времени от нового вируса бешенства будет найдена вакцина.
Доктор произнес эту тираду быстро и безэмоционально, как заученный заранее текст.
- Возьмите памятку гражданским лицам, и следуйте за мной, - прогудел вдруг военный, не давая беззвучно рыдающей Анжелике сползти на пол. Передав бумаги, он же сунул ей в руку тряпку, заставив прислонить ее к лицу, сдерживая бегущую по подбородку кровь.
Не видя ничего перед собой, девушка вышла из здания, и тут же военный передал ее с рук на руки провожатым.
- Прости, красавица, я не специально тебя бил, - мягко тронула девушку огромная лапа за плечо.
Шмыгнув, Лика кивнула и последовала за двумя солдатами, сжимая полученный прямоугольник медкарты, бэйджик и листок с памяткой, прижимая ко рту окровавленную тряпку.
Дальнейшее Лика помнила плохо. Ее провели в блестящий ярким светом терминал аэропорта, разместили в разграниченном отсеке, участливая девушка в синей форме помогла разобраться, получить собственный багаж, показала где можно принять душ и привести себя в порядок.
В подготовленном и огороженном на месте бывшего зала ожидания жилом отсеке была на удивление пусто. Лишь постепенно, к позднему вечеру сюда начали приводить еще людей, в основном подавленных. Многие женщины плакали так же беззвучно, как и Анжелика.
Горевать она разрешила себе до утра. Поднявшись с кровати чуть ли не раньше всех – спать едва получилось и приведя себя в порядок, она собралась на четвертый этаж, в бизнес салон. Пора было встраиваться в систему.
Глава 22. Сергей
06 октября, день
Сознание возвращалось понемногу. Голова болела так, что казалось – сейчас вот-вот расколется на части. Во рту язык прирос к гортани, двхание сипло проходило через пересохшее горло.
Я застонал и попробовал пошевелить руками, ногами. Неудачно – издал только сиплый вдох, с трудом прошедший через пересохшее горло.
Глаза открывать не хотелось. Интересно, что я там увижу?
«Ну-ка, вспоминай» - сказал я сам себе.
Так.
Волхов, дом родной, платная стоянка, где машину оставил. Расстроенная, что без нее улетаю подружка, поезд Питер-Москва. Стас со мной не полетел, потому что у него на работе проблемы. А дальше?
Дальше меня мгновением мазнуло сладостью воспоминаний по хронологии – Вика, Марина, Катя, а после… а после сразу вспомнил все остальное даже открыл один глаз. Второй тоже, чуть позже.
Я лежал на песке, чуть приподнятая голова покоилась на чем-то типа подушки. Тут раздался очередной – последний звук глухого удара, и неподалеку в ореоле брызг в воду упало тело. Выругавшись вслед и что-то добавив на своем, Махмуд, отбросившей тело в воду, двинулся в мою сторону. В руках у него была небольшая бейсбольная бита.
Взяв пятисекундный таймаут и зажмурившись, я попытался привести мысли в порядок. Когда открыл глаза, увидел, что Махмуд направлялся не ко мне. Сейчас он аккуратно пытался переложить на бок Марину - явно нервничая и не зная как ухватиться. Лежала она все в той же позе лягушки, из чего я сделал вывод, что в отключке был совсем недолго. Девушка между тем сдавленно застонала, но помогла растерянному узбеку – пошевелившись, попытавшись выпрямиться, подогнула ногу, и Махмуд очень бережно уложил ее набок.
Пока узбек укладывал девушку, дрожащим голосом с усилившимся от волнения акцентом интересуясь ее самочувствием, я перевел взгляд на бородатого насильника, барахтающегося в легкой волне. Морской пена над ним была красного цвета.
- Брр… - даже передернул плечами я, когда руки вспомнили ощущение сминаемых человеческих яиц. Машинально я перевел взгляд на свои ладони и едва сдержал приступ тошноты – все мои предплечья были извазюканы в крови и серой слизи, смешанных с песком. Почувствовав неотвратимую тошноту, я закряхтел как старый дед и поднялся. С трудом двигаясь, зашел в воду, обходя отказывающегося тонуть навсегда насильника. Руки и ноги у того были перебиты под немыслимыми углами – Махмуд битой поработал, видимо.
В тот момент, когда ног коснулась морская вода, снова испытал отголосок чувства иррационального страха и отвращения, но в этот раз переборол его быстрее, чем недавно на отельном пляже. Зайдя в море по пояс, начал смывать чужую биомассу с себя.
Отмыв руки, умылся, а после принялся тщательно вымывать из волос подсохшие колуны крови (откуда там то?). В процессе нащупал шишку от удара, которым меня узбек выключил. И только сейчас глянул на Махмуда, который по-прежнему сидел на коленях рядом с Мариной.
Ладно, пора в себя приходить. Быстро окунувшись пару раз, чувствуя, как притупляется немного боль и возвращаются силы, вышел на берег. Стараясь не смотреть на труп с разорванным лицом, обошел узбека и присел на колени рядом с Мариной.
Девушка тихонько поскуливала, лицо ее исказила гримаса боли, глаза были закрыты.
Я попытался заговорить, но получилось не с первого раза. Впрочем, с каждым произнесенным словом речь давалась все легче и легче.
- Марин, Марин, это Сергей. Все хорошо будет, Марин, сейчас мы тебя увезем отсюда, к доктору. У нас в отеле хороший, очень хороший доктор, он тебя сразу вылечит. Марин, все хорошо, никто тебя больше не обидит…
Продолжая гладить по волосам девушку, я посмотрел на Махмуда и красноречиво зыркнул на труп неподалеку.
- Обыщи, - негромко произнес я, когда узбек непонимающе нахмурился.
Кивнув, Махмуд метнулся к трупу, посмотрел у него по карманам, выгребая оттуда разный мелочный хлам, документы, смятые купюры.
- Ключи от машины, - подняв голову от девушки, которую продолжал успокаивать, негромко сказал я и снова посмотрел на Марину.
Казавшаяся сейчас беззащитной и хрупкой девушка лежала вся сжавшись, пытаясь закрыть лицо руками. Я с ненавистью рассматривал широкие ссадины на ее коже, , подсыхающую кровь на ягодицах и бедрах. Было очень обидно, что насильников нельзя убить еще раз – сейчас я бы это не сделал так быстро.
- Марин, давай я тебя сейчас отнесу в машину и мы поедем в отель. Хорошо? Марина, ты меня слышишь?
Слышала – ее голова чуть дернулась и девушка мелко кивнула.
- Сейчас я тебя отнесу в машину, и мы поедем к доктору, сейчас, сейчас, - осмотрелся я и наткнулся взглядом на Махмуда, - ключи нашел?
Ключи Махмуд нашел. Рядом с кальяном лежали.
- Водить умеешь? – посмотрел я на Махмуда.
- Да, - кивнул узбек, но как мне показалось без особого энтузиазма.
- Беги наверх, заводи машину, - быстро сказал я Махмуду и пошел к Марине.
Очень аккуратно повернул ее и, пытаясь успокоить, все повторяя на ухо разные глупости, напрягся, поднимая. Марина тут же застонала от боли, но я уже нес девушку по тропинке. Несколько раз едва не оступился – после каждого резкого движения следовали болезненные стоны девушки.
Когда укладывал Марину на заднем сиденье, она что-то начала тихо говорить.
- Что? Что? – наклонившись и почти прислонившись ухом к обветренным, потрескавшимся струпьями губам, переспросил я.
Марина просила какую-нибудь одежду. Надо же, а я даже не подумал об этом, не воспринимал как-то, что она голая – слишком много на ее коже подсохшей крови и ссадин.
- Сейчас мы за сумкой с твоими вещами съездим, - произнес я.
- К автобусу? – Марина даже приоткрыла глаза, - Сереж, не надо, там опасно…
- Что там? – удивился я, - мы только что там были…
- Там бешеные, там убивали всех… - Марина зажмурилась и всхлипнула.
- Да ладно, нет там никого сейчас, мы недавно там были, - погладив по голове, успокоил я девушку, - потерпи, сейчас за вещами, а потом к доктору.
Махмуд уже сидел на водительском месте, в ожидании барабаня пальцами по оплетке руля.