– Победа! – воскликнул Хомяк, ухмыляясь от уха до уха. – На кассету даже не взглянула!
– Повезло, – сказал я, – трепалась по телефону. Ей было не до нас.
– Спорим, там будут большие сиськи! Должны же быть, верно?
– А вот и поглядим!
Забыв о мертвецах и убийцах, мы помчались сквозь бодрую сентябрьскую ночь к моему дому, думая только о дешевых страшилках и пошлой обнаженке – два пацана, не знавших в этом мире никаких забот.
Глава 15. Настоящее
Ва-а-ан-н – в-а-а-ан-н – ва-а-а-ан-н…
Я в панике вскочил из-за стола, ударился бедрами о столешницу и отлетел назад. Офисное кресло на колесиках, за которое я пытался ухватиться, выкатилось из-под меня. Я шлепнулся на пол и ударился копчиком.
Наверное, это оглушительный гудок машины на Атлантик-авеню – мелькнуло в моем изумленном мозгу, – какого-то идиота подрезали, и он в бешенстве жмет на сигнал. Но я тут же отбросил эту версию и вспомнил, что пару недель назад в лифте висело предупреждение о пожарной тревоге. В нем упоминалось, что во время последней тревоги в июле пожарные приехали на вызов и увидели, что здание покинули всего несколько жильцов, хотя пожар возник на 10-м этаже. В конце объявления было сказано: пожарную тревогу всегда следует рассматривать всерьез, пока пожарные не объявят ее истинную причину.
Так это ложная тревога? Или настоящая? Учения?
Поскольку объявление повесили совсем недавно, я заподозрил, что тревога учебная, и уже хотел не обращать внимания и остаться на месте… но понял, что в такой шумихе писать дальше не получится. Решив быть добропорядочным жильцом и делать то, что от меня ожидают, я поднялся с пола, подхватил ключи и вышел из квартиры в ту минуту, когда из соседней вышла Несса.
Я хотел ее подождать, но следом в коридор вышел мужчина. Она поймала мой взгляд и застенчиво отвернулась.
Я вышел на запасную лестницу в конце коридора, быстро преодолел шесть пролетов и спустился в вестибюль, стараясь не думать о Нессе и том парне. Мы с ней друг другу ничего не должны. Она имеет право встречаться, с кем хочет. Меня это не касается.
Но дипломатия дипломатией, а эмоции живут сами по себе, и во мне вдруг проснулась ревность. Тем более что тип был какой-то припухший, пузатый, в дешевом костюме. Такого она предпочла мне?
В вестибюле толпились пара десятков человек. Я присоединился к толпе, а сам поглядывал на лестницу, и вот появилась Несса со своим зачуханным кавалером. Они что-то бурно обсуждали, стараясь перекричать сигнал пожарной сигнализации.
– Он уже в университете, – резко бросил мужчина, – пусть идет работать и платит за себя сам. Какого хрена мы должны выплачивать ему пособие на образование?
– Потому что он наш сын, Руди, – жестко ответила Несса. – Если он не работает, у него больше времени на учебу.
Ага, подумал я, и моя ревность вмиг улетучилась. Руди – это ее никчемный муженек. Теперь ясно, почему Несса не хочет иметь с ним ничего общего. Мало того что он просто от нее сбежал – судя по голосу, это был еще тот поганец.
– Учеба? – сказал он. – Ты разве не знаешь, чем они там занимаются в университете, эти чертовы детишки? Тусуются – и все. На учебу все забили. И нечего выкидывать на него деньги. Он этого не стоит.
– Деньги мои, – заявила Несса. – Достались по наследству от мамы, как хочу, так и трачу.
Сигнал тревоги прекратился. Через мгновение мужской голос объявил по громкоговорителю:
– Это ответственный за пожарную безопасность, друзья. Хорошие новости: тревога была учебной.
В вестибюле раздались стоны и вопли, будто новость о том, что здание не горит, была плохой. Кто-то стал подниматься по лестнице.
Ответственный продолжил:
– Но есть и плохая новость: на панели вызова я нажал не ту кнопку. И короткие сигналы, которые вы слышали, – это тревога при утечке газа. Скоро вы услышите правильный сигнал пожарной тревоги. Так что спасибо, что освободили свои квартиры, и, пожалуйста, будьте терпеливы.
Прекрасно. Надо было оставаться в квартире.
Несса и Руди возобновили свой спор. Я потерял к нему интерес и уже собрался подняться к себе, но тут Руди спросил:
– Ты с кем-то трахаешься?
Я замер.
Несса спросила:
– Что тебе взбрело в голову?
– Я не идиот. В таких вещах разбираюсь.
– Разбираешься, да?
– Да. И нечего юлить. Я видел, ты купила новое белье.
– Ты рылся в моих вещах?
– Ты пока еще моя жена, черт тебя дери? Что хочу, то и делаю.
– Еще чего! Зря я сегодня согласилась с тобой встретиться. Больше сюда не приходи.
Несса попыталась уйти, но Руди схватил ее за запястье.
– Куда пошла, мы разговариваем! – прорычал он и дернул ее к себе.
– Эй, – воскликнул я и, отодвинув стоявших передо мной людей, схватил его за плечо. – Полегче, ладно?
Он злобно покосился на меня.
– А ты, сука, кто еще такой?
– Бен, все нормально, – сказала Несса.
– Ты знаешь этого козла?
– Он мой сосед.
– Так вот, сосед, – сказал он, невесело улыбнувшись, – мотай отсюда, ясно?
– Отпусти ее.
– Все в порядке, Бен.
– Это снова ответственный за пожарную безопасность, – раздался голос из громкоговорителя. – Я посмотрел свой рабочий график, и там сказано, что сегодня я должен проверить газовую сигнализацию. Представляете? Я проверял ее несколько минут назад, но не знал, что проверяю газ, понимаете? И все это время я искал, как ее отключить, вместо того чтобы следить, правильно ли она работает. Так что проверку газовой сигнализации придется провести повторно.
Стоны и стенания в вестибюле только усилились.
– Прошу прощения, уважаемые, – продолжил ответственный, – но сначала проверим пожарную сигнализацию. На это уйдет пара секунд. Потерпите, пожалуйста.
Едва он отключился, Руди спросил:
– Это с тобой, что ли, она трахается?
– Следи за языком, – сказал я ему.
– Следить за языком? Ты кто, мамочка моя, чтоб ей пусто было? Что ты со мной сделаешь?
– Пойдем выйдем.
– Пойдем, сучара…
– Это снова я, уважаемые! – возник ответственный. – Я сейчас кое с кем поговорил и хочу, чтобы все поняли: в случае чрезвычайной ситуации вы не должны задумываться над тем, какая именно сигнализация сработала. Если слышите что-то, похожее на сигнал тревоги, надо покинуть здание как можно быстрее. Надеюсь, я вас не запутал. Конец связи.
Руди сказал:
– Ну, чего ждешь, мачо гребаный?
Я махнул рукой в сторону входной двери.
– После тебя.
– Бен! – взмолилась Несса. – Остановись.
– Не суйся, женщина! – вызверился Руди. – Сейчас я этого козла урою.
Он толкнул ее так сильно, что она потеряла равновесие и упала, запутавшись в юбке.
Подхватив левой рукой его пиджак, правой я шваркнул его в челюсть.
За всю свою взрослую жизнь мне еще не приходилось никого бить по лицу. Но каждый понедельник я по полчаса занимаюсь боксом в спортзале с персональным тренером, и, похоже, тренировки не прошли даром. Этот долболоб рухнул на пол, как мокрая лапша.
Увидев такой акт насилия, люди в толпе закричали и расступились. Я подошел к Нессе и протянул руку. Она ее не приняла и самостоятельно поднялась на ноги.
– Извини, что пришлось вмешаться, – сказал я, – но он тебя толкнул…
С горящими от гнева темными глазами она прошла мимо меня к своему ошарашенному мужу, тот пытался подняться на колени, и ноги его не слушались. Она присела рядом с ним и что-то негромко залепетала.
А-а-а-а-а-ан…
Пожарная тревога! Нарастающий, обморочный вой – так работает автомобильная сигнализация на второй стадии – заглушил поднявшуюся вокруг меня суматоху. Я понял, что надо уходить.
Я вышел из вестибюля в ясное ноябрьское утро и пошел купить себе хот-дог.
Глава 16. Соседка
Мы смотрели фильм в гараже, с выключенным светом. Я лежал на своей кровати, Хомяк сидел на стуле, который подтащил поближе, а ноги закинул на мой матрас. Фильм был о мальчике, который мстит группе хулиганов, – видимо, Хомяку это было близко, потому что он сам постоянно подвергался издевательствам. Но больше всего ему – как и мне – понравилась сцена, где призрак умершей рок-звезды расстегивает голубое шелковое платье женщины, а она даже этого не замечает, потому что балдеет под его музыку, а потом внушает ей снять лифчик. Хомяк заставил меня перемотать эту сцену четыре раза, пока я не сказал, что хочу смотреть фильм дальше.
Мы обсудили и оценили другие классные сцены: выстрел с конца электрогитары рок-звезды, дети крутят пластинку задом наперед, чтобы услышать скрытое послание, расплавленная пластинка подхватывает парня и швыряет его через всю спальню, – а потом Хомяк предложил посмотреть фильм еще раз.
– Только не сейчас, – отказался я. – Может, завтра, когда встанем.
– А сейчас чем займемся?
– «Последняя фантазия»?
– В «Нинтендо» можем играть в любое время. А давай соскочим отсюда?
– Куда?
Хомяк пожал плечами.
– Не знаю. На пляж?
– Мне ночью ходить на пляж не разрешают.
– Так тебе и соскакивать не разрешают, дурила. Так что какая разница, куда идти? Все равно никто не узнает.
Наверное, он был прав. Допустим, нас поймают – зачем-то я маме с папой понадоблюсь, и они придут в гараж, а нас нет. Я скажу им, что мы играли на Поле Ветеранов или в Гулд-парке. Они, конечно, не обрадуются, что мы где-то болтались после девяти часов, но узнай они, что мы были на пляже, нам вообще несдобровать.
– Хорошо, – согласился я. – Только никакого купания.
Хомяк кинулся к двери.
– Кто последний выйдет в дверь, тот пердит, как дикий зверь!
Это была его присказка, когда он выходил из гаража, – знал, что всегда выйдет первым, потому что мне нужно найти ключ, чтобы запереть дверь. Я вышел в прохладную ночь и тихонько запер дверь. И приложил палец к губам.
Когда мы оставались на ночь и тайком куда-то уходили, мы не шли по дорожке от нашего дома к Сивью-Террас. В принципе, опасности не было, вряд ли родители выглянули бы ночью в окно – это было бы ну очень странно, – но мало ли что? Случайный взгляд в окно гостиной – и оп-ля, нашему вечеру конец. Хомяка отправят домой, а меня посадят под домашний арест на неделю.