Он решил повторить тест еще раз. Он включил свет в шкафу и проковылял в свою лабораторию, на этот раз внимательно следя за пузырьками, бутылочками и предметными стеклами, чтобы убедиться, что ничего не перепуталось. Затем он отнес новые образцы обратно в шкаф, выключил свет и снова посмотрел в микроскоп.
И кровь Майинги снова засверкала.
Так что, возможно, это действительно была заирская лихорадка Эбола или что-то близкое к ней: кровь мертвой женщины «знала» этот вирус и реагировала на него. Хорошо, что это не Марбург – ну, знаешь, это не Марбург. Это посланник из Заира, а может, его сестра-близнец. Эбола никогда не встречалась за пределами Африки. Что она делала возле Вашингтона? Каким чертовым образом она там оказалась? Что она может сделать? Ярлинг подумал: «Я наткнулся на что-то действительно горячее».
На нем был скафандр, но он не хотел тратить время на выход через шлюз. В лаборатории на стене висел телефон экстренной связи. Он отсоединил воздушный шланг, чтобы убрать рев воздуха, и набрал номер телефона Си Джея Питерса.
– Си Джей! – крикнул он сквозь шлем. – ЭТО ПИТ ЯРЛИНГ. ЭТО ПРАВДА, И ЭТО ЭБОЛА.
– Нет! – ответил Си Джей.
– ДА.
– Эбола? Это, должно быть, лабораторное заражение, – сказал Си Джей.
– НЕТ, ЭТО НЕ ЗАРАЖЕНИЕ.
– А вы не могли перепутать образцы?
– ДА, Я ЗНАЮ – МОЕЙ ПЕРВОЙ МЫСЛЬЮ БЫЛО, ЧТО КТО-ТО ПОДМЕНИЛ ОБРАЗЦЫ. НО ИХ НЕ ПОДМЕНИЛИ. СИ ДЖЕЙ, Я СДЕЛАЛ ТЕСТЫ ДВАЖДЫ.
– Дважды?
– ЭБОЛА ЗАИР ОБА РАЗА. РЕЗУЛЬТАТЫ ПРЯМО ПЕРЕДО МНОЙ. Я МОГУ ПЕРЕДАТЬ ИХ ВАМ. САМИ УВИДИТЕ.
– Я сейчас спущусь, – сказал Си Джей. Он повесил трубку и поспешил вниз, в горячую лабораторию Ярлинга.
Тем временем Ярлинг взял лист непромокаемой бумаги, на котором были написаны результаты его тестов. Он сунул бумагу в контейнер, наполненный дезинфектантом. Контейнер прошел сквозь стену в коридор уровня 0 за пределами горячей зоны. Он работал по тому же принципу, что и выдвижной кассовый ящик в окошке кассира. Объект из горячей зоны можно передать в нормальный мир, продезинфицировав по дороге.
Си Джей стоял у толстого стеклянного окна с другой стороны и смотрел на Ярлинга. Они подождали несколько минут, пока химикаты не пропитают бумагу, стерилизуя ее. Затем Си Джей открыл резервуар со своей стороны, вынул бумагу, пропитанную химикатами, и взял ее в руки. Он махнул рукой Ярлингу через окно: иди обратно к телефону.
Ярлинг вернулся к телефону экстренной связи и стал ждать, когда он зазвонит. Телефон зазвонил, и в трубке послышался голос Си Джея: «Выбирайтесь оттуда и пойдем к командиру!»
Пришло время передать эту штуку вверх по цепочке командования.
Ярлинг вышел из шлюза, переоделся в обычную одежду и поспешил в кабинет Си Джея, а затем они оба направились в кабинет командира USAMRIID, полковника Дэвида Хаксолла. Они прошли мимо его секретарши, сказав ей, что это срочно, и уселись за стол переговоров в его кабинете.
– Знаете что? – сказал Си Джей. – Похоже, мы нашли филовирус в стае обезьян под Вашингтоном. Мы считаем, что это вирус Эбола установили, что считаем его Эболой.
Полковник Дэвид Хаксолл был экспертом по биологическим опасностям, и он считал, что Институт создан именно для таких ситуаций. Через несколько минут он позвонил генерал-майору Филипу К. Расселлу, доктору медицины, командующему военно-медицинским научно-исследовательским и опытно-конструкторским подразделением армии Соединенных Штатов, которое имеет власть над USAMRIID, и назначил встречу в офисе Расселла в другом здании в Форт-Детрике.
Хаксолл и Си Джей Питерс провели несколько минут, обсуждая, кого еще следует пригласить. Они вспомнили подполковника Нэнси Джакс, начальницу патологоанатомического отдела Института. Она могла определить признаки лихорадки Эбола у обезьяны. Хаксолл поднял трубку телефона.
– Нэнси, это Дэвид Хаксолл. Ты можешь прямо сейчас поехать в офис Фила Расселла? Это чертовски важно.
Был темный ноябрьский вечер, и база начала успокаиваться на ночь. В момент захода солнца в тот день не было видно никакого солнца, только умирающий свет за облаками, стекающими с горы Катоктин. Джакс встретилась с Ярлингом и двумя полковниками, когда они шли через плац к Институту. Отряд марширующих солдат остановился перед флагштоком. Группа людей из Института тоже остановилась. Из громкоговорителя донесся грохот пушки, а затем звук горна, трубившего «отступление», трескучий и дешевый, и солдаты спустили флаг, в то время как офицеры встали по стойке смирно и отдали честь.
Си Джей Питерс почувствовал себя одновременно смущенным и странно взволнованным. «Отступление» закончилось, и солдаты сложили флаг, а люди из Института продолжили свой путь.
Кабинет генерала Расселла занимал угол приземистой казармы времен Второй мировой войны, которую недавно оштукатурили в безнадежной попытке придать ей новый вид. Из окна открывался вид на опоры водонапорной башни Форт-Детрика. Поэтому генерал никогда не открывал занавесок. Гости уселись на кушетку, а генерал устроился за своим столом. Он был врачом, охотившимся на вирусы в Юго-Восточной Азии. Ему было далеко за пятьдесят, он был высоким мужчиной с редеющими на макушке волосами и сединой на висках, морщинистыми щеками, длинным подбородком, бледно-голубыми глазами, придававшими ему напряженный вид, и громким, глубоким голосом.
Питерс протянул генералу папку с фотографиями формы жизни в обезьяннике.
– О Господи! – сказал генерал Расселл, вытаращив глаза. Он перевел дыхание. – Боже! Это филовирус. Кто, черт возьми, сделал этот снимок? – Он перелистнул страницу.
– Это сделал мой микроскопист Том Гейсберт, – сказал Ярлинг. – Возможно, это Эбола. Анализы показывают положительный результат на заирскую Эболу.
Затем Си Джей дал общий обзор ситуации, рассказав генералу об обезьянах в Рестоне, и закончил такими словами:
– Я бы сказал, что у нас есть огромный повод беспокоиться о вирусе в этих обезьянах.
– А насколько вы уверены, что это Эбола? – спросил генерал Расселл. – Мне интересно, может ли это быть Марбург.
Ярлинг объяснил, почему он не думает, что это Марбург. Он сказал, что дважды делал анализы, и оба раза образцы дали положительную реакцию на штамм Майинга заирского эболавируса. Говоря с генералом, он очень осторожно сказал, что тест сам по себе не доказывает, что вирус был вирусом заирской Эболы. Он показал только то, что вирус – близкий родственник заирского эболавируса. Это может быть лихорадка Эбола или что-то другое – что-то новое и необычное.
Си Джей сказал:
– Если это вирус того же рода, что Эбола, мы должны серьезно озаботиться этим.
– Следует быть очень серьезными, – согласился Расселл.
– У нас в руках национальное бедствие, – сказал он. – Это инфекционная угроза с огромными возможными последствиями.
Он заметил, что этот тип вируса никогда раньше не встречался в Соединенных Штатах, а теперь он был прямо по соседству с Вашингтоном. – Что, черт возьми, мы будем с этим делать? – добавил он.
Затем он спросил их, есть ли какие-либо доказательства того, что вирус может перемещаться по воздуху. Это был жизненно важный вопрос.
Доказательства того, что Эбола может распространяться по воздуху, были, ужасающие, но неполные. Нэнси Джакс описывала случай, когда две ее здоровые обезьяны умерли от предположительно передающейся по воздуху лихорадки Эбола через несколько недель после инцидента с кровавой перчаткой в 1983 году. Были и другие свидетельства, и она описала их тоже. В 1986 году Джин Джонсон заразил обезьян Эболой и Марбургом, позволяя им вдыхать вирусы, и Нэнси в этом эксперименте была патологоанатомом. Все обезьяны, зараженные вирусом воздушно-капельным путем, умерли, за исключением одной обезьяны, зараженной Марбургом, которой удалось выжить. Следовательно, вирус при контакте может поразить заразить легкие. Кроме того, смертельная доза была довольно мала: всего 500 инфекционных вирусных частиц. Такое количество частиц вируса Эбола, переносимых воздушно-капельным путем, может легко вылупиться из одной клетки. Крошечное количество вируса Эбола, находящегося в воздухе, попав в систему кондиционирования воздуха, может привести к заражению здания, полного людей. Эту штуку можно сравнить с плутонием. Эта штука может быть хуже плутония, потому что способна размножаться.
– Мы знаем, что он передается по воздуху, но не знаем, насколько эффективно.
Расселл повернулся к Джакс и спросил:
– Это было опубликовано? Вы его издавали?
– Нет, сэр, – ответила она.
Он пристально посмотрел на нее. Она представила его мысли: «Ну, Джакс, какого черта это не было опубликовано?»
Причин было много, но сейчас ей не хотелось их озвучивать. Она считала, что Джин Джонсон, ее коллега, испытывал трудности с написанием статей. И, ну, они просто не удосужились опубликовать его, вот и все. Такое случается. Люди иногда просто не находят времени для публикации статей.
Слушая дискуссию, Питер Ярлинг предпочел не говорить генералу о том, что он мог немного понюхать эту штуку. Во всяком случае, он его не нюхал, а только потянул носом. Он как бы помахал над ней рукой, просто чтобы донести запах до носа. Он не вдыхал его. Он не собирался заталкивать пробирку в ноздрю и нюхать ее или что-то в этом роде. И все же у него было чувство, что он знает, что может сделать генерал, если узнает об этом? – генерал будет в такой ярости, что поднимет Ярлинга с ног и отправит его в Тюрягу.
Кроме того, существовала еще одна пугающая возможность, что этот вирус вблизи Вашингтона не был заирским вирусом Эбола. Что это было что-то другое. Еще один горячий штамм из тропического леса. Неизвестный. Новый филовирус. И кто может сказать, как он движется или что он может сделать с людьми? Генерал Расселл начал размышлять вслух.
– Мы можем оказаться посреди адских событий, – сказал он. – Учитывая, что у нас есть агент, способный вызвать у человека тяжелую болезнь, и учитывая, что он, похоже, не контролировался в обезьяннике, что нам делать? Мы должны поступить правильно, и сделать это быстро. Насколько велика опасность? Будут ли люди умирать? – Он повернулся к полковнику Си Джею Питерсу и спросил: – Так какой у нас выбор?