Президент вряд ли. Президенты дважды не приходят.
— Черт, как же ноги болят. Меня так долго ещё не держали.
Проскурин принялся массировать колени онемевшими руками. Дверь в помещение открылась. На этот раз учёный смог обернуться.
В комнату робко вошла Надежда. Все с тем же выражением лица взрослой девочки. С теми же нежными губами, живыми глазами. Казалось, что она в очередной раз принесла свой отчет. И Проскурин должен по старинке отправить данные в Москву, предварительно их проверив.
На лбу женщины белел пластырь. Похоже, ей неплохо досталось. Но главное, что она жива. Ее не сожгли проклятые ромбоиды. Значит, теперь все возможно! Можно жить дальше, бороться и верить!
— Господи, Надюша! Ты жива! Там же взорвалось все!
— Прости… Меня когда достали, на реабилитации держали. Телефон не давали, в общем, извини…
Женщина смутилась, сдержанно улыбаясь. Похоже, майор, стоящий рядом, не на шутку ее пугал.
Дмитрию, напротив, было плевать. Он вскочил на ноги. И хромая, кинулся к ней. Проскурин обнял возлюбленную, поглаживая тонкую ткань ее платья.
Бывшая помощница положила руки на мужские плечи. Полицейский нервно дёрнулся, открыв рот. Но потом предпочел не мешать, чувствуя явные подвижки в процессе.
— Дима, как ты? Я не верю, что ты шпион и все это.
— Не верь, Надя! Не верь… Главное, чтобы тебя не обвинили… Чтобы ты оказалась цела! — Профессор поцеловал Надежду в губы, от чего та слегка покраснела.
Какое-то время они просто стояли под светом полуденного прожектора. Так часто ведут себя подростки, когда не знают, что делать после спонтанно случившегося поцелуя.
— Мы все умрем, да, Дима? Они уже по Москве стреляют. Говорят, несколько улиц в руинах, — холодно заявила Надя, без какой-либо мольбы или боли в голосе.
— Я так рад, так рад, что тебя нашел… снова! Мы были вместе все эти годы. И только сейчас по-настоящему оказались близки. Ты выжила! Ты спаслась из завалов. Это явный знак. Признак того, что надо пытаться!
— Что? В каком смысле?
— У нас есть оружие. Очень сильное. Мощнее, чем атомное. Помнишь, наш проект?
— Уже смутно, прости…
— Неважно. Там все сырое, недоработанное. Но я постараюсь. Я сделаю все, чтобы применить «Тэтрон» против этих тварей. Ради нас. Ради тебя, Надя!
Женщина улыбнулась, отстраняясь от Проскурина. Ей было приятно, но одновременно страшно. Казалось, что земля медленно уходит из-под ног. Ведь она впервые была в учреждении такого рода.
Но теплый взгляд любимого человека придавал сил, заставляя не поддаваться панике.
— Не бойся. Прошу, только не бойся. Мы вместе. Мы все сделаем.
Тут дверь в очередной раз щелкнула. На этот раз в комнату вошёл полковник, который довольно долго отсутствовал. Проскурин смерил его холодным взглядом.
— Вот видишь, Ивановский. Даже в самом радикально настроенном человеке можно пробудить понимание, — философски заявил мужчина в погонах.
— Да, он согласен, как я понял, — ответил майор.
— Ну что, господин Проскурин? Мы записали ваше обещание. Думаю, нет смысла отпираться дальше. Подпишите бумаги и можете приступать к работе по нанесению удару, как вы понимаете.
— Конечно, да. Я сделаю… Все. Попытаюсь… — Сбивчиво сказал Дмитрий Геннадьевич.
Полковник достал небольшую папку, откуда-то из-за спины. Потом проследовал к столу, сев в свое кресло. Майор, тем временем, увел Надежду, которая судорожно оглядывалась, пребывая в недоумении.
Дмитрий Геннадьевич присел на свой стул, только теперь без наручников. Затем он быстро поставил подписи там, где было указано, особо не читая сам текст.
— Вот, замечаете, как легко помогать своему государству! Куда хуже, чем идти против большинства! — Отметил полковник.
Проскурин улыбнулся, разглядывая погоны своего собеседника. Затем, взял со стола книгу с трактовками последних законов. И что было сил врезал полицейскому по щеке.
Сухая профессорская рука произвела мощный удар. Раздался оглушающий звук. Полковник схватился за губы.
— А! Ай, что это!? Ты чего, сука!?
— Простите, это вам гербовая печать для ваших справок.
Профессор встал и, перегнувшись через стол, с огромного размаха опустил книгу ребром на голову собеседника.
— А это нотариальное заверение… Извините…
— Ой, черт! Козел! Стоять, падла!
— Просите, мне пора спасать Землю! Я письменно обещал приступить немедленно!
Дмитрий Геннадьевич пулей кинулся к выходу. Полковник, держась за ушибленные места, рванулся вперёд. Но было уже бесполезно.
Глава 20
Дорога, ведущая в центр города, некогда напоминала чёрное зеркало. Ее делали по специальной программе к приезду самого президента.
Теперь же асфальт нового поколения был замызган, завален строительным мусором и кое-где разбит. По дороге не носились маршрутки с потрёпанными, похожими на маньяков водителями. Не сновали дорогие иномарки. Не плелись трухлявые ВАЗы.
Она напоминала змею, только не бодрую, серую: а коричневатую, дохлую. И даже белые фонари на светодиодах, созданные по евро стандарту, нисколько не спасали ситуацию.
Хотя разрушений в южной части не было, смотрелась дорога уныло. Родной город Влада и Виктории напоминал мрачный склеп, навсегда потерявший жизненную силу.
Хотя, это не совсем так. В одном из супермаркетов таились люди в погонах. Витрина здесь была выбита, на высоту чуть больше метра сложены бетонные плиты и мешки с песком.
В кафель пола прочно вмонтировали толстые опоры, которые удерживали странного вида пушку. Она была довольно массивной, квадратной, с блоком управления и мини клавиатурой.
К ней подходили трубки и провода. С первого взгляда не каждый мог представить, как именно махина стреляет.
Высокий парень в зелёной форме с сержантскими погонами ходил взад-вперёд около боевой позиции. В какой-то момент он поднес ко рту небольшую рацию, сказав:
— Двенадцать двадцать два, чисто.
Потом щёлкнул кнопкой, уставившись вдаль, как завороженный. Сзади подошёл человек с усами в звании лейтенанта. Сбоку у него виднелась кобура пистолета. В руке офицер держал планшетный компьютер.
— Как обстановка, Артемин?
— Хорошо, товарищ лейтенант. Чисто… Доклад по установке.
— Молодец… Вот тебе и подразделение экспериментального вооружения, не так ли? Говорили, что пороха не понюхаем. А уже, так сказать, на передовой.
Лейтенант говорил грубо. Но в его манерах все равно просматривалась утонченность. Годы теоретической, офисной работы давали о себе знать.
— Да… Думаете, они пойдут?
— Пока больше на северо-западе, у нас ни одного не видели. Садись, отдохни. Камеры работают…
— Так точно, и Борисов.
— Нет, камеры все же надёжнее. На посту хотя бы не дрыхнут.
Артемин отошёл в угол, где стоял переносной столик с небольшим ноутбуком. Лейтенант же направился к пушке, погладил ее, словно домашнее животное.
Да уж, этот мир точно свихнулся. Ещё недавно такие образцы существовали только в теории. А теперь наскоро собранный кусок стали должен отбить атаку противника. Но не вымышленного, как на виртуальных учениях. А вполне реального.
Настоящий дурдом, который поглотил страну. И только безмятежное, летнее небо плыло куда-то, подрагивая облаками. Оно глуповато взирало на суматошную землю, не понимая, как вообще можно докатиться до такого?
— Так, а после подачи азота, что у нас? Точно… В полевых условиях все по-другому. Хотя теорию уже два года гоняем, — подумал лейтенант.
Но поток его мыслей прервался резким появлением Борисова. Белый в редких веснушках солдат, спотыкаясь, заскочил с улицы.
— Тащ, лей-теант! Идут! Летят, то есть! Они здесь! К нам!
— Чего? Так, Борисов, ты, что обдолбался там? Нормально давай! — Недовольно фыркнул командир.
Борисов согнулся, положив руки на колени. Лицо его начало краснеть.
— Да! И, правда! Посмотрите третью камеру! Ромбы! Он их с крыши заметил, наверное… Сами проверьте! — Заорал Артемин.
— Да твою же ты бабку! Вот и летний денёк! Сука! Приблизь третью! Быстро!
Лейтенант пулей кинулся к ноутбуку. Оттолкнув Артемина, уставился в монитор.
— Ага, блин. Кажется двое! Здоровые гады. На видео были меньше… Борисов, ты как!?
Молодой солдат ответил утвердительно.
— Тогда живо приводи аппарат в боевое положение. Артемин, готовься к выстрелу. Я произведу программный запуск!
Мужчина сел за ноутбук, трясущимися руками ударив по кнопкам.
— Ага… Ага. Лишь бы не сбиться на хрен!
Вернувшийся с поста боец кинулся к установке, положив автомат в сторону. Артемин надел очки, также направившись к пушке.
В скором времени машина загудела. По ней прошла вибрация. Казалось, что металлический монстр просыпается после зимней спячки.
Один солдат взял специальные рычаги, уставившись в мини экран. Второй впился взглядом в небольшую панель приборов.
— Готово, товарищ лейтенант!
Но командир не ответил. На открытом (в углу экрана) изображении с камер, отчётливо виднелись фигуры противника. С каждой секундой они были все ближе к позициям бойцов-ученых.
Выйдя из-за домов, ромбоиды легко парили в воздухе. Они напоминали футуристические скульптуры, которые сумасшедший художник выставил в неположенном месте.
Расстояние сокращалось. И вот уже с блокпоста можно было различить кристаллы, из которых состоял противник. Мигающее свечение, несмотря на солнечный день, тоже было заметно. К тому же, объектов оказалось трое. От страха чудилось, что на рубеж обороны стремится целая армия.
Солдаты прекрасно знали свойства врага. Потому глупых иллюзий не возникало.
— Товарищ лейтенант, их много! Давайте стрелять! Поджарят! — Прокричал Борисов.
— Рано, погоди! Лучше скажи, как состояние приборов?
— В норме! Господи, они близко!
— Так, Артемин, что у тебя?
— Есть прицел!
Наводя пушку, сержант пытался сохранять спокойствие. Несмотря на это, его трясло. По лицу блуждали холодные тени. В глазах будто застряли осколки стекла.