Условно поразил.
Титаны перемещались медленно с точки зрения людей, и невероятно точно, грациозно для гигантов такого размера и веса. Земля содрогалась под железной поступью, и, казалось, даже воздух звенит от интенсивности радиообмена в ходе учебного боя. Дотуров наслаждался каждой миллисекундой, и огорчало его лишь то, что вряд ли кто-то из экипажей осознавал истину: подлинное рождение их титанов происходило не в цехах и плавильнях Магноса Омикрона, но здесь и сейчас.
Новорожденные Духи "Псов", осознавшие себя воплощенными в металле, керамике и пламени вещественных тел, наконец, получили биты настоящего опыта, первого в начале славной жизни. Того самого, что будет умножаться при каждой схватке, так, чтобы спустя многие века принцепсы и модерати назвали его Тенью, отзвуком собственных желаний богоподобной машины. Лексик Арканус с кристальной ясностью воспринимал тело "Кроновера", по сути Дотуров и был сейчас титаном. Он ощущал частью себя вес боезапаса в автоматах заряжания мегаболтера, неслышимый человеческим ухом шорох снега и песка по корпусу, даже пульс сидевшего в кокпите модерати Персея Тэты. Дотуров слышал безмозглый речитатив орудийных сервиторов, подключенных проводами к "рукам" титана, и нескончаемое медитативное бдение доверенного технопровидца в бронированной рубке контроля реактора. Чувствовал ритмичную пульсацию силовой установки и ледяной поток системы охлаждения турболазера. Бегущий луч ауспекса подсвечивал пятерку остальных "Псов войны", а собственный датабанк просчитывал их наиболее вероятные маневры.
В чем-то подобные молодым хищникам, божественные машины учились, нарабатывали то, что у биологических организмов называлось "инстинктами". Они эмулировали внезапные атаки друг на друга, нападения из засады, одиночную и парную охоту, фиксируя свои и чужие успехи, а также неудачи без риска навсегда потерять всю зафиксированную информацию. Дотуров уже много лет не управлял боевыми машинами, но его недостижимое для прочих экипажей слияние с титаном, а главное — опыт! — позволяли с легкостью одерживать победы в схватках один-на-один или двое-на-одного. В этом не было самолюбования или мелочного утверждения, наоборот, Лексик Арканус щедро делился информацией, демонстрируя тактические схемы высокой сложности.
Принцепсы "Бесселя", "Дирихле", "Крелля", "Рунге" и "Цермело" быстро перешли к отработке загона противника всей манипулой, координируя интенсивные перемещения и взаимное прикрытие огнем. Лишь огромный опыт позволил Дотурову одержать над объединенным противником верх два раза в двадцати одной попытке. Неизвестный принцепс, который якобы управлял сейчас "Кроновером", снискал глубочайшее уважение остальных экипажей и почтительное внимание духов машин.
До округа Лерке оставалось восемьсот тридцать километров, манипула закончила первый акт учебных боев и перестроилась в походный строй, двумя колоннами с выдвинутым вперед охранением. Дотуров подумал, что в технической стагнации есть своя прелесть и неоспоримая выгода — навыки, обретенные тысячелетия назад, не устаревают, а лишь становятся лучше, как хорошо выдержанный алкоголь. Через сто километров быстрого марша учения возобновились, моделируя внезапную атаку. "Кроновер" снова "напал", расстреливая противников буквально в упор.
— Есть один аспект реализуемого плана, доступное обоснование которого, на мой взгляд, является недостаточным, — сообщил логис Тэта. — Для более эффективного выполнения порученных мне задач, я бы хотел получить дополнительную информацию.
— Принимается.
— Мое непонимание касается изъятия послушника Службы очищения, известной как "Ольга".
Имей сейчас Дотуров тело и лицо с возможностью отображения мимики, он улыбнулся бы, оценив тонкость Тэты. Логис использовал формулировку, которая формально отображала непонимание и сомнение, однако изящно подчеркивала приоритет именно недостаточной информации. Этакое "я мог бы справиться лучше, если бы вы…", однако лишенное даже тени упрека.
— Безусловно, она показала высочайшую эффективность при работе с когитатором, — продолжил Тэта. — Но все ее действия были запротоколированы и досконально исследованы. Неужели полученных данных недостаточно для перевода в шаблоны общения и общего повышения эффективности?
— Достаточно.
Дотуров сделал паузу почти в пять секунд — очень, очень много для информационного обмена, посредством которого велся "разговор". Будь это общение рядовых людей, аналогом служило бы что-то наподобие "помолчал, встал, походил вокруг стола, налил рюмку и задумчиво посмотрел в окно". Но Тэта стоически выдерживал паузу, демонстрируя похвальное терпение, и Дотуров продолжил:
— Парламент склоняется к тому, что ценность Ольги не только и не столько в продемонстрированных ею навыках. При очень высоком уровне когнитивных способностей и гибкости мышления, она способна дать Марсу новые аспекты понимания Омниссии.
— Боюсь, подобная аргументация… на мой взгляд недостаточно устойчива.
— Я пришел к выводу, что для истинного понимания моих мотивов — мотивов, принятых и одобренных Парламентом — тебе необходимо узнать ряд фактов из прошлого. Получить опосредованный опыт, который последнюю тысячу лет многие в гордыне своей предпочитают игнорировать.
— Приложу все возможные усилия, чтобы не допустить их ошибки, — Персей Тэта был абсолютно серьезен.
— Я не застал времена Ереси Хоруса, разрушившей Империум, равно как и зарождение Великой Схизмы, — сказал Дотуров. — Но я видел непосредственно Схизму. Я увидел свет родной звезды спустя восемьдесят лет после того, как легионы Отступников были изгнаны из Солнечной системы. Родился среди тех, чья Кузня была разрушена до основания, а доброе имя обращено в пепел. По большому счету мы превратились в одичавшее племя, что забыло прошлое и не стремилось к будущему.
— Вы жили в руинах Кузни? Но если реакторы были уничтожены, то как работали гидропонные комплексы, опреснители и системы термоконтроля?
— Разве Путь Машины не бинарен? — встречный вопрос Дотурова был пронизан доброжелательной иронией. — Разве не учит нас Омниссия, что без разрушения нет совершенствования, а все уничтоженное может быть восстановлено и улучшено во славу Его?
Тэта пристыженно молчал, внемля.
— Нашим оплотом было старое убежище, — пояснил Лексик Арканус. — Скорее даже небольшой склад, созданный когда-то для снабжения разведывательных партий. Чтобы добраться до него от руин Кузни, было необходимо пройти по руслу ручья, что проложил себе путь через гору.
Сознание, существовавшее только в виде квантовых запутанностей, наполнявших вычислители титана, позволяло вести разговоры параллельно с решением основных задач. Как раз сейчас "Крелль" и "Цермело" пытались условно вывести из строя ходовую часть "Кроновера".
— Моей основной задачей была доставка строительных материалов. В трехстах шестнадцати метрах от входа в тоннель находились руины исследовательского блока Магос Биологис. Оборудование давно было расхищено или уничтожено, но стены, сложенные из хемогенного известняка, хорошо поддавались ультразвуковому резаку. Сервиторы нарезали блоки, которые грузили на поддоны, а я проводил их по ручью. Однообразный и монотонный труд, оставлявший много следов. Но эти блоки шли на ремонт, термоизоляцию и укрепление стен, благодаря чему в убежище можно было поддерживать приемлемый температурный режим и при необходимости пережить серьезную бомбардировку. Иногда в руинах мы обнаруживали крупные металлические структуры, их приходилось разбирать плазменными резаками, но в результате металлов у нас было достаточно.
Мне было пятнадцать лет, когда нас выследили рейдеры. Разумеется, краулер не мог пройти по ручью, поэтому отступники шли налегке. Они оказались чрезвычайно самоуверенны, полагая, что боевые импланты, встроенные ауспексы и дальнобойное оружие обеспечат победу. Но в узких обледенелых проходах простой виброрезак становится не менее опасен, чем биокодированный стаббер. Помимо этого, когда удалось достать несколько батарей с песчаного краулера отщепенцев, мы разместили в тоннеле два блока автономных болтеров.
— Не следует пренебрегать опасностью, которая может исходить от живых сложных организмов, — согласился Персей. — Биоформы Катачана яркое тому подтверждение.
— Это верно. Таким образом, обладая формальным превосходством, отступники потеряли свое преимущество, а затем и жизнь. Наша группа получила ядерные батареи, когитаторы, некоторое количество исправных сервоприводов и механизмов. Именно они позволили нам спустя шесть лет обнаружить и расконсервировать криолабораторию — последнюю, что сохранила работоспособность в развалинах уничтоженной Кузни. Один из магосов, которых мы достали из саркофагов, был заморожен еще до Олимпийского договора. Его знания оказались поистине бесценными, и позволили восстановить нас. А мне — увидеть истинный путь. Ибо человеческий разум, пусть и сформированный вне пределов культа Машины, способен на великое подвижничество в поиске Знания.
Тэта задумался над формулировкой "восстановить нас", она была весьма непроста и позволяла множество толкований.
— Но разве вы и так не были посвященным в дело Омниссии? — спросил он, в конце концов.
— Я имею в виду карьеру Биологис. Много веков я специализировался на изучении высшей нервной деятельности.
Логису понадобилось немало времени, чтобы осознать полученную информацию.
— Я полагал, что ваш путь начинался иначе. Инфокузнец-программист… Это кажется более естественным для того, кто возвысился до существования в виде чистого сознания.
— И соответственно мое отношение к лишенным благословения Бога-Машины гражданам Империума представлялось тебе ошибкой, девиацией формирования сознания?
— Нестандартным способом глубокого поведенческого анализа, — дипломатично ответил Тэта.
— Бинарность, — назидательно повторил Дотуров. — То, что люди называют "единством противоположностей", союзом тьмы и света, которые существуют лишь во взаимосвязи, порождая друг друга. Именно глубокое понимание людей, процессов биологических конструктов, этих довольно грубых, но при том невероятно эффективно самоадаптирующихся и самонастраивающихся структур, позволило мне возглавить проект, результатом которого стала технология полного переноса сознания на машинные носители. То есть сделать еще один шаг в служении Омниссии.