Едва обед закончился, нетерпеливый Гермарх, сидевший справа от Эпикура, стал торопить его с началом чтения.
Гермарх был главным помощником философа и, пожалуй, первым его настоящим учеником. Это благодаря его трудам и настойчивости в Митилене на Лесбосе родилась первая эпикурейская община. Эпикур жил тогда в Колофоне, недалеко от Самоса, и помогал отцу по школе (о чём, желая унизить, потом часто вспоминали его недруги). Конечно, он продолжал развивать и уточнять своё учение и даже заразил им братьев, но дальше этого и писем Менандру в Афины и Тимократу в Лампсак дело не шло. Правда, собрав и обработав наиболее удачные из писем, он составил книгу, которую отдал нескольким книготорговцам для распространения. Отклика долго не было, казалось, он бросает камни в болото — ни всплеска, ни волны — густая жижа расступалась и без следа поглощала результаты его усилий.
Но выяснилось, что это не так. В год, когда Кассандр тайно казнил законных претендентов на македонский престол — двенадцатилетнего Александра и его мать Роксану, в Колофоне появился Гермарх. Он приплыл с Лесбоса специально для встречи с Эпикуром. Тогда ещё совсем юный, он горел желанием распространить его учение и убедил философа переселиться в Митилену и стать сколархом.
Тогда было время относительного затишья. Кассандр уже овладел Македонией и Грецией, Антигон — Азией, Лисимах и Птолемей крепко держались в своих государствах. Кажется, все они успокоились и признали сложившиеся границы. Только одно событие в то время поразило мир. Бывший сатрап Вавилонии Селевк, бежавший несколько лет назад от Антигона, вдруг с горсткой конников проскакал через его владения из Египта в Вавилон и без единой битвы, не пролив ни капли крови, завладел необозримыми восточными землями от Тигра до Инда и Яксарта[16].
Но это происходило далеко и не коснулось ни Колофона, ни Лесбоса. Около года Эпикур прожил в доме Гермарха, беседуя с ним и несколькими его друзьями. Вскоре к ним приехали из Лампсака Тимократ и его младший брат Метродор, за ними последовали Идоменей и Колот. Выяснилось, что интерес к Эпикуру, да и вообще к философии в Лампсаке намного больше, чем в Митилене, и в конце концов Тимократ убедил его перенести школу туда. Из митиленцев в Лампсак переехал только Гермарх. В Лампсаке быстро сложился кружок единомышленников, поселившихся рядом и составивших ядро общины. Ещё десять — пятнадцать горожан раз или два в декаду приходили послушать философа. В отличие от Пифагора, утверждавшего, что у друзей всё общее, Эпикур не требовал, чтобы члены общины владели добром сообща. Он считал, что это вызывало бы недоверие, а кто не доверяет, тот не друг. Но члены общины не отказывались от совместных дел, так, Леонтей и Колот, сложившись, помогли Мису осуществить мечту об основании небольшого скриптория.
Три года они прожили спокойно и дружно, ценя простые радости и обсуждая с Эпикуром его «Канон», посвящённый проблеме познания и системе доказательств. Только одно неприятное событие год назад нарушило слаженную жизнь общин — уход Тимократа. Когда до Лампсака дошёл слух, что в Кирене объявилась Фрина, он вдруг превратил в деньги всё своё имущество и, не простясь, уехал в Ливию, где, как говорили, примкнул к гедонистам.
Казалось, такая жизнь может продлиться годы, но неожиданно мировое равновесие пошатнулось, и в ходе новых столкновений преемников Александра Афины внезапно оказались в том же государстве, что и Лампсак. Эпикуру это открывало путь на родину.
Философ поднялся, достал из шкафчика письмо, подошёл к окну, немного отвёл занавеску и, повернув папирус к свету, приготовился читать.
— Это весть из Афин, ответ Менандра на письмо, которое я отправил ему ещё осенью, — объяснил он. — Я уже боялся, не потонул ли вёзший его корабль. Но вот, несмотря на трудности зимнего судоходства, приплыл ответ. Слушайте, я читаю:
«Менандр Эпикуру желает благополучия! (Друзья давно договорились не употреблять в обращениях обычного «Желаю радости», чтобы не касаться этого важного чувства мимоходом.) Ты хочешь подробностей о нашей жизни? Что ж — получай. В начале лета, точнее, 26 фаргелиона совершенно неожиданно в знакомую тебе гавань Зея вошли два десятка триер. Охрана подумала, что это суда Птолемея, и поэтому впустила, но оказалось...»
Здесь придётся прерваться и немного рассказать о событиях, потрясших мир за прошедшие шестнадцать лет, иначе многое в письме комедиографа философу может оказаться непонятным.
Эпикур покинул Аттику, когда Антипатр и Кратер завершали усмирение восставшей Греции. С тех пор, кроме Родоса, уже никто не противился власти македонян. Случилось иное, — всю военную мощь, накопленную Александром, преемники царя бросили друг на друга. Нашлись полководцы — Антипатр, Кратер, Антигон Одноглазый, Птолемей, сын Лага, и Лисимах, которые не пожелали признать верховной власти регента.
Разразилась первая сравнительно скоротечная междоусобная война. Птолемей первым понял, что империи пришёл конец. При разделе сатрапий он выбрал богатый, хорошо защищённый природой Египет и сделал столицей Александрию. Отказавшись от претензий на высшую власть, он и сам отказался подчиняться Пердикке. Поссорился с регентом и сатрап Великой Фригии Антигон. Пердикка приказал ему завоевать для своего друга Эвмена Каппадокию, Антигон отказался, был вызван в Вавилон на суд, но вместо этого, бросив провинцию, с шестнадцатилетним сыном Деметрием бежал в Европу к Антипатру и Кратеру, которые в то время заканчивали «умиротворение» Этолии.
Из приближённых Александра Пердикку поддержал только Эвмен. Этот грек из Кардии, бывший письмоводитель царя, оказался блестящим организатором и полководцем. Он стремился к единству империи и неизменно поддерживал сторонников царского дома. Пердикка сам завоевал для него Каппадокию и оставил нового сатрапа оборонять Малую Азию от войск Антипатра и Кратера, а сам двинулся на юг подчинять Птолемея.
Эвмен выполнил свою задачу, непокорные сатрапы были разбиты. Кратер пал в бою. Но в это же время в Египте Пердикку ждала катастрофа — после неудачной попытки переправиться через Пелусийский рукав Нила, командиры его войска, не желавшие воевать со своими бывшими соратниками, взбунтовались, и один из них, Селевк, убил регента.
Повод для войны исчез. Регентом выбрали Антипатра, он вернулся в Македонию и увёз царей — Арридея и недавно родившегося Александра с Роксаной. Селевк получил Вавилонию, Птолемей в придачу к Египту — Сирию и Палестину, Антигон — Малую Азию, хотя для этого ему сперва пришлось одолеть брата Пердикки Алкета. Эвмена он обезвредил, осадив в неприступной крепости Норе.
Наступил мир. В Афинах это было время возвышения Демада и его приверженцев. Менандр писал, что Софан купается в роскоши. Но оказалось, великий игрок поставил не на ту упряжку, и это погубило его. Вместе с Демадом и Демией он отправился в Македонию на переговоры с Антипатром. Но регент был болен, и афинян на дороге в Пеллу встретил его сын Кассандр, который сильно расходился с отцом в вопросах политики. Кассандр перед войском устроил суд над членами посольства, обвинил афинян в прошлогодних сношениях с Пердиккой и без промедления казнил. Управление городом перешло к Фокиону.
Не прошло и года, как разразилась вторая междоусобная война, длившаяся шесть лет и не пощадившая Элладу. Умер Антипатр и перед смертью назначил своим преемником не Кассандра, а полководца Полисперхонта, которому подчинил сына. Но Кассандр хотел большего и начал тайную борьбу с новым регентом. Особое место в его планах занимали Афины. Пользуясь властью, которой располагал, он отстранил Менилла от командования гарнизоном Мунихия и поставил на его место своего сторонника Никанора. Потом он договорился о союзе с Птолемеем и Антигоном, бежал к Антигону и объявил Полисперхонту войну. Тот оказался в одиночестве, только Клит с флотом примкнул к нему.
Тогда Полисперхонт, которому не на что было опереться, решил привлечь на свою сторону Грецию. От имени царей он вернул свободу греческим городам и приказал находящимся там гарнизонам уйти в Македонию. Вместо того чтобы подчиниться этому приказу, Никанор захватил для Кассандра Пирей. В Афинах произошёл переворот, во время которого с согласия Полисперхонта Гагнонид казнил Фокиона. Но новый правитель продержался недолго. Вскоре Кассандр, получивший у Антигона войско, высадился в Пирее и без труда овладел Афинами. Немного смягчив порядки, которые ввёл там два года назад Антипатр, он поставил во главе города Деметрия Фалерского.
Между Кассандрой и Полисперхонтом началась упорная борьба за Грецию. Тем временем в Македонии вспыхнула смута. Мать Александра Олимпиада, которую Полисперхонт назначил воспитательницей малолетнего наследника, столкнулась с юной Эвридикой, женой Арридея. Современники называли эту войну «битвой амазонки и вакханки». Но войско Эвридики перешло к Олимпиаде, и «амазонка» жестоко расправилась со своим пасынком и его женой. Два года мстительная царица правила Македонией, пока Кассандр не захватил страну и предал царицу казни.
Война не обошла и Азию. Эвмену удалось ускользнуть из осады. Он собрал войска и больше двух лет вёл успешную войну с Антигоном в поддержку Полисперхонта. Но в конце концов македоняне из его же войска, уставшие от войны и презиравшие полководца за греческое происхождение, выдали его Антигону на казнь. После трёх лет сражений на время снова всё затихло, только неимоверно усилившийся Антигон шаг за шагом подчинял себе всё новые области на востоке, и как он сам шесть лет назад бежал от Пердикки к Антипатру, так теперь от него к Птолемею бежал правитель Вавилонии Селевк.
Казалось, остался один шаг для соединения всех частей империи под властью Антигона, но тут бывшие его союзники Птолемей, Кассандр и Лисимах объединились против него. Началась уже третья, на этот раз четырёхлетняя, война. Сперва Антигон побеждал, он отбил Лидию у Лисимаха, его войска успешно воевали в Греции против Кассандра. Но сопротивление усиливалось. Птолемей захватил Кипр, а Селевк, как упоминалось, овладел восточными землями.