Цандерс красноречиво пододвинул к Анакину несколько кристаллов и стопку распечаток.
— Почитайте, почитайте, — говорил он, пока Скайуокер знакомился с материалами. — Жаль, что вся эта муть вылилась в холонет уже после того, как Оллред побывал на «Магусе». Уж я бы поинтересовался, каким образом вся эта ваша ситхова сверхсекретная операция попала на страницы светских хроник.
Анакин как раз читал заметку под названием «Тайная миссия А. Скайуокера».
— Здесь нет ничего серьезного, — сказал он, стараясь, чтобы голос не выдал волнения. — Это только предположения.
— Да. Но эти предположения появились в одном издании, а потом были передраны двумя десятками других.
— Я не имею к этому ни малейшего отношения, — вдохновенно соврал Скайуокер.
— Я знаю, — поверил адмирал. — В штаб пришел забавный запрос из «Корускант Индепендент».
Скайуокер мгновенно поднял глаза.
— Это крупная столичная холокомпания, в их ведомстве находятся как холоканалы, так и печатные издания. Так вот, кто-то там решил взять у вас интервью. Сначала я хотел послать их к… то есть, отклонить запрос. Но потом я подумал, что это не так уж и плохо. Тем более, что канцлер вызвал вас в столицу. В общем, так. На следующий день после аудиенции вам надлежит явиться в бюро «Корускант Индепендент». Разыщете вот эту особу, — адмирал чиркнул коротко подстриженным ногтем в том месте распечатки, где стояло «Падме Наберри». О Триибе старайтесь помалкивать, скажите, что два дредноута были на ремонте и все тут.
— Вас понял, сэр, — ответил Анакин, взгляд которого в этот момент скользил по заголовку «Супергерой Республики на страже демократии и закона».
— Считайте, что это приказ.
— Есть, сэр.
В каюту вошел старший помощник.
— Садитесь, — сказал Скайуокер. — Хотел кое-что обговорить.
— Слушаю.
— Я только что от Цандерса. Во-первых, контрнаступление откладывается на неопределенный срок.
— Это в главном штабе, что ли, придумали?
— Ну да, кто ж еще. Во-вторых, меня вызвали на Корускант на аудиенцию к канцлеру.
Про отпуск он говорить не хотел. Цандерс был по-своему прав: двенадцать дней отлеживать бока непростительно для командира дредноута.
Но сказать пришлось — приказ о десятидневном отсутствии уже свалился в штаб.
— Вот именно поэтому, — продолжил Анакин, а в уме мелькнуло: ну вот, ты уже оправдываешься, — адмирал подписал приказ о моем отпуске. Короче говоря, вы тут снова остаетесь за командира.
— Вас понял.
— Так что там с дефлекторами?
— Иллош считает, что барахлит система резервирования, — сказал Карпино. — Мощность на шестом блоке энергоснабжения не совпадает с предыдущими показателями.
— То есть теми, что были на испытаниях?
— Да. На испытаниях были одни показатели, в экстремальном режиме, ясное дело, другие. При форсировании астероидов получились третьи.
— А мы этого, конечно, раньше не учитывали. Нда. Разница существенна?
— Девять процентов на правом дефлекторе.
— Значит, хромаем на правый бок, — криво улыбнулся Скайуокер. — Все-таки повезло, что приказа о контрнаступлении еще не было. У Иллоша идеи есть?
— Он хочет сначала повторить прогоны в режимах «каппа-3» и «каппа-8».
— Это же то же самое, что мы делали на испытаниях?
— Да, и тогда сравнить показатели с теми, что были два месяца назад и с тем, что вышло у Эхиа.
— А может и в астероиды по второму кругу слазить — показатели проверить?
Они рассмеялись, затем Карпино снова натянул на лицо самую серьезную маску:
— Я немедленно этим займусь.
— Хорошо. Есть еще что-нибудь?
— Давно мы не проводили учебных тревог.
— Давно, это правда.
— А надо бы. Думаю отработать ситуацию «пожар в ангарах».
— Отрабатывайте, — кивнул Скайуокер. Показалось, что старший помощник медлит. — Еще что-нибудь?
— Насколько я понял, рыцарь отбыл на Корускант. Его миссия закончена?
— Да вроде как.
— Значит ли это, что…
— А ситх его знает, — ответил Скайуокер. — Это не от него зависит, если вы имели в виду, вернется ли он на «Викторию».
— Вы угадали.
— Ну, конечно, я угадал. Вас же Кеноби раздражал больше остальных, — Анакин усмехнулся, и про себя добавил: ты еще скажи, что тебя он вообще не раздражал.
— Я ожидал, что рыцарь будет лезть во все наши дела.
— Я тоже.
— И я, признаться, был очень удивлен, когда вы сумели найти с ним общий язык.
— Общий язык? — Скайуокер вскинул бровь. — Хм, вы меня переоцениваете.
Я его и не искал, подумал Анакин. Вот Кеноби — искал.
Не искать — проще. Еще рациональней — наблюдать. Я и собирался просто наблюдать.
Я же, как и раньше, как всегда, как десять лет назад, был умнее, способнее, талантливее, проницательнее, сообразительнее… что там еще? сильнее, дальновиднее, хладнокровнее… чем какой-то тупой медлительный рыцарь Ордена. Особенно этот рыцарь. Я был сообразительнее — и не вытерпел, пригласил его «разнообразить досуг» в спортзал. Я был проницательнее — и потащил его на Татуин. Я был умнее — и поэтому позволил видеть все мои провалы.
Я так надеялся, что он исчезнет, и с ним исчезнут все проблемы. Что все будет как раньше.
Он исчез. Что дальше?
— Сэр, — обратился Карпино.
Скайуокер поднял глаза.
Старший помощник мялся. Не медлил — именно мялся. Выстраивал фразу из коротких слов и не мог ее закончить.
— Сэр… вы… тоже… из них?
… идиотов на «Виктории» нет, вспомнил Скайуокер.
Действительно.
Из двоих здесь присутствующих идиот только один, и это явно не Карпино.
— Из них?
Бессмысленный вопрос. Бессмысленная попытка найти лазейку и сбежать.
— Из джедаев.
Не пояснение — утверждение.
— Нет, — отведя глаза в сторону. — Но я, наверно, мог стать таким, как они.
— Значит, я не ошибся.
— Вы не ошиблись.
— Рыцарь…
— … это знал.
— Он знал вас лично?
— Да. Еще двенадцать лет назад.
— А Орден?
— А кто же, по-вашему, прислал сюда рыцаря?
— Просто потому, что вы тоже обладаете…
— … некоторыми редкими способностями, это вы имели в виду? Нет, не поэтому. Все намного проще: я был в их Храме три года.
— И вы там…
— С большой натяжкой можно сказать, что я там учился.
— А потом…
— Нет, меня не выгнали, — Скайуокер скривил губы. Мысль показалась забавной. — Кажется, это единственное учебное заведение в Галактике, откуда никого не выгоняют. Я просто сбежал. Рыцари посчитали, что я погиб. Но после той истории с джедаем оказалось, что они рановато обрадовались. И тогда им стало интересно, что такое из меня выросло.
Он чуть откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди. Потом поймал себя на этом жесте, и совсем нелепой показалась инстинктивная попытка демонстрировать уверенность перед человеком, которому не требовалась никакая Сила, чтобы отлично разбираться в людях. Анакин выпрямился в кресле. По лицу против воли растеклась глупая улыбка — он знал, какую банальность ему сейчас придется произнести.
— А как вы догадались?
— Меня удивило ваше сближение с рыцарем. Особенно, когда мы искали диверсантов. Это во-первых.
— А во-вторых?
— А во-вторых, операция на Триибе. Деталей я не знаю, но ваше участие показалось…
— Подозрительным. И только?
— И только.
— Очень рад, Карпино, что я не услышал от вас фразы «вы не такой, как все».
Как обычно: полуирония-полуправда.
Иронию Карпино проигнорировал, словно и не было ее. Сухо ответил:
— Есть только два варианта: или быть «таким как все», или быть лучше всех.
Я не это имел в виду, хотел сказать Скайуокер. Промолчал.
— Как следствие, — продолжил старший помощник, — о вашей карьере ходят легенды.
— Буду признателен, если вы не станете их преумножать.
— Ни в коем случае. Почему вы предпочли армию Ордену?
— Этот вопрос мне уже задавал рыцарь. Я ушел из Ордена, потому что…
Потому что мне там не понравилось, сказал бы тринадцатилетний беглый падаван. Его повзрослевшая версия нашла более подходящий и не менее правдивый ответ.
— Потому что там я был «не таким как все».
— Вы считали, что в Ордене у вас нет будущего?
— Тогда — да. Сейчас… В конце концов, Орден в чем-то похож на армию. Наверно, если бы у меня действительно не осталось выхода, я бы сумел там вы… — Анакин запнулся. «Выжить» звучало слишком пафосно для человека, не знавшего, что такое, когда тебя постоянно шпыняют идиотским словечком «Избранный» или когда приходится унижаться и проситься в бесперспективный Сельхозкорпус только ради надежды сделать оттуда ноги.
— Я бы сумел там приспособиться, — закончил фразу Скайуокер.
Вот ты и признался, сказал себе Анакин. Столько лет прошло, и ты наконец сказал это вслух.
О да. Я бы переломил себя. Я бы назло всем стал самым лучшим. Самым дисциплинированным. Самым исполнительным. Самым хладнокровным. Самым фанатичным рыцарем Света.
Потому что именно в фанатизм так легко переплавить амбиции.
Я был бы правой рукой человека, которого ненавидел с первого дня в Храме. И который терпеть не мог меня.
Я не стал таким — и хорошо. Потому что в Ордене я бы навсегда остался вторым.
А здесь — во флоте — я могу быть и…
— Не сомневаюсь, сэр, — сказал старший помощник.
— Ты так и не поднял этот вопрос на Совете, — сказал Саси Тийн.
Его темнокожий собеседник устало откинулся на спинку кресла. Сцепил пальцы в замок.
— Не имеет смысла.
— Кроме нас, никто даже не подозревает об этой ситуации.
— И что ты предлагаешь? Вызвать Кеноби в круг, чтобы он доложил нам об успехах своего падавана?
— Я имел в виду Трииб.
— Я понял.
— Тебя это совсем не насторожило?
— Маскарад, — бросил Мэйс. — Театр одного актера.
— На Набу был очень похожий маскарад, — напомнил Тийн. — И в обоих случаях автором пьесы был заявлен некто Сидиус.
— Этот Сидиус и сам неплохой актер. Хотя не любит появляться на сцене.