Еще недавно мечты Анюты были гораздо-скромнѣе; въ нихъ не было ни бархатныхъ шлейфовъ, ни дворцовъ. Конечно, не было въ нихъ также и зеленыхъ лужковъ, ни свѣтлыхъ ручейковъ, нѣтъ: Анюта была дѣвушка положительная, и эклоги не очень любила; однакожь...
Да и въ-самомъ-дѣлѣ, можетъ-быть, Анюта дурно дѣлала, что еще думала о Ладошинѣ; а Петръ Алексѣевичъ былъ правъ въ своей упрямой волѣ не отдавать за него дочери. Что ей за женихъ былъ Ладошинъ? Она не бѣдная невѣста, дочь одного изъ первыхъ дворянъ въ губерніи, чуть-чуть не губернскаго предводителя; а онъ что? губернскій секретарь, у котораго много-много что 200 душъ, и то половина въ Костромской ли, въ Ярославской ли губерніи, малоземельныя. Къ тому же, Богъ-знаегъ еще, что такое былъ этотъ Ладошинъ. Вотъ Вѣра Дмитріевна, женщина очень-умная и основательная, а она никогда не отзывалась о немъ хорошо, и даже, по-видимому, не любила его. А такая женщина, какъ Вѣра Дмитріевна, не могла не любить человѣка безъ причины. Тутъ была какая-то престранная исторія, о которой Вѣра Дмитріевна никогда не говорила охотно. Это было еще при покойномъ мужѣ ея, въ первый годъ по пріѣздѣ Ладошина. У Вѣры Дмитріевны жила въ то время бѣдная дѣвушка, изъ мелкопомѣстныхъ дворяночекъ, которыхъ въ уѣздѣ обыкновенно звали "иваньковскими". Вѣра Дмитріевна очень любила эту дѣвушку, старалась образовать ее, всюду возила съ собою, рядила и даже дала ей особенную комнату, возлѣ дѣтской, -- словомъ, содержала ее, какъ родственницу. Вдругъ узнаютъ, что эта дѣвушка завела связи, и даже принимаетъ тайкомъ кого-то, въ комнатѣ, смежной съ своею, и изъ которой длинный корридоръ велъ прямо въ спальную Вѣры Дмитріевны. Посудите, какая опасность для репутаціи молодой женщины! Вѣдь чего не могли сказать, особливо въ провинціи, гдѣ столько злыхъ и праздныхъ языковъ! Къ-счастію, однакожь, все открылось. Покойный мужъ Вѣры Дмитріевны, возвратясь одинъ разъ изъ города довольно-поздно и неожиданно, самъ увидѣлъ человѣка, который вылѣзъ изъ окна помянутой комнаты и потомъ убѣжалъ черезъ садъ. Исторія надѣлала шума; дѣвушку отослали къ ея матери; мать чуть не прокляла ее и валялась въ ногахъ у Вѣры Дмитріевны, чтобъ испросить прощеніе виновной дочери. Конечно, та добра, простила, а между-тѣмъ было много злыхъ людей, которые разсказывали дѣло совсѣмъ-иначе.
Никто не узналъ человѣка, убѣжавшаго черезъ садъ; но нѣкоторые называли потихоньку Ладошина, особливо, когда вскорѣ послѣ того дѣвушка вышла замужъ съ порядочнымъ приданымъ, тогда-какъ матери не гдѣ было взять его... Да чего же таить? вѣдь это была дочка Мавры Даниловны. Справедливо ли обвиняли Ладошина, или нѣтъ, этого нельзя знать; вѣрно только то, что Вѣра Дмитріевна съ-тѣхъ-поръ не могла его терпѣть и не скрывала своей ненависти, а это бросало сильное подозрѣніе на молодаго помѣщикѣ, особливо въ глазахъ тѣхъ, которые хорошо знали прекрасную вдову.
VI.
Кажется, будетъ неизлишнимъ, если мы скажемъ теперь нѣсколько словъ о Вѣрѣ Дмитріевнѣ, тѣмъ болѣе, что это дастъ намъ случай поговорить также и объ Илашевѣ.
Вѣра Дмитріевна осталась вдовою двадцати-трехъ лѣтъ, съ хорошенькимъ имѣніемъ, позапутаннымъ тяжбами и долгами, съ двумя маленькими сыновьями и съ совершеннымъ незнаніемъ ни хозяйства, ни дѣлъ. Всѣ сосѣди говорили, что ей непремѣнно должно было выйдти замужъ; нашлись и женихи, и сострадательные люди, которые, входя въ ея положеніе, сватали ее то за того, то за другаго. Но Вѣра Дмитріевна и слышать не хотѣла о замужствѣ -- надѣла траурную шляпку съ длиннымъ вуалемъ и поѣхала въ городъ хлопотать по тяжбамъ. Молодая женщина, вдова и къ тому же прекрасная, не могла не интересовать и собою и своимъ безпомощнымъ состояніемъ. Вѣра Дмитріевна говорила всякому, что рѣшительно ничего не смыслитъ въ дѣлахъ, ѣздила къ своимъ знакомымъ, къ Татьянѣ Васильевнѣ и другимъ старушкамъ, равно достойнымъ всякаго уваженія, сидѣла у нихъ по цѣлымъ вечерамъ, обѣдала у нихъ, особливо по середамъ и по пятницамъ (она была очень-набожна и всегда соблюдала посты), бывала часто у губернаторши, вице-губернаторши. У Татьяны Васильевны познакомилась съ другомъ ея, предсѣдателемъ гражданской палаты, играла съ нимъ въ карты, которыя онъ любилъ до страсти, и вѣчно проигрывала, между-тѣмъ, разумѣется, не забывала и секретарей, и хлопотала по дѣламъ, какъ умѣла, бѣдная женщина! Но судьба не всегда же, однако, гонитъ вдовъ и сиротъ; въ-теченіе нѣсколькихъ мѣсяцевъ, дѣла бѣдной Вѣры Дмитріевны какъ-то пораспутались; одинъ изъ помѣщиковъ-сосѣдей нашелъ ей очень-хорошаго управляющаго; Вѣра Дмитріевна съ весною переѣхала въ деревню и совершенно посвятила себя дѣтямъ и домашнимъ занятіямъ, оставя по себѣ въ городѣ, особенно между старушками, единодушныя похвалы. Молодыя поговаривали, что она вовсе и не такъ набожна, и не такъ простодушна, какъ кажется, припоминали кой-какія исторіи еще изъ замужней жизни ея, намекали о кокетствѣ; но Вѣра Дмитріевна была хороша, очень-хороша, и потому источникъ всѣхъ подобныхъ разсказовъ легко угадать: разумѣется, зависть. Женщины такъ завистливы!
Прошло пять лѣтъ со времени кончины покойнаго мужа Вѣры Дмитріевны: его и прежде никогда иначе не называли. Имѣнье ея было устроено, долги почти уплачены, выстроенъ домъ-игрушка, съ оранжереею, со всѣми причудами милой, образованной женщины. Женихи то-и-дѣло навертывались; но Вѣра Дмитріевна и слышать о нихъ не хотѣла. Вся совершенно въ дѣтяхъ, она думала только о нихъ, занималась только ими, хозяйствомъ и своими цвѣтами. Вотъ можно сказать, трудно было, безъ особеннаго недоброжелательства, найдти хоть малѣйшее пятно въ поведеніи этой женщины. Она принимала у себя часто, и даже мужчинъ, но никто еще не замѣчалъ ни малѣйшей неосторожности въ ея поступкахъ; никто не заставалъ ее одну, никто не видалъ одну ни даже за три шага отъ дома. У нея всегда были чужіе: казалось, эта женщина хотѣла, чтобъ вся жизнь ея, какъ свѣтлый и прозрачный ручей, протекала въ глазахъ у всѣхъ. Двѣ, иногда даже и три дамы, серьёзныхъ лѣтъ, изъ "иваньковскихъ", постоянно бывали у нея, и въ этомъ, можетъ-быть, столько же участвовала осторожность, необходимая для молодой вдовы, сколько и благотворительность. Надобно вамъ сказать, что такое были "иваньковскіе". Въ уѣздѣ, гдѣ было имѣніе Вѣры Дмитріевны, было очень-много мелкопомѣстныхъ дворянъ, и всего болѣе въ Иваньковѣ, большомъ казённомъ селеніи, съ каменною церковью и базаромъ, верстахъ въ восьми отъ Вѣры Дмитріевны. Тамъ, кромѣ казенныхъ крестьянъ, были также и господскіе, и при нихъ сорокъ помѣщиковъ, которые всѣ жили въ Иваньковѣ и съ семействами. Между этими помѣщиками были и такіе, что имѣли по 20 и даже по 25 душъ; но большею частію считали на трёхъ братьевъ по 2 ревизскія души, изъ которыхъ одна оказывалась еще иногда умершею. Всѣ эти помѣщики назывались обыкновенно общимъ именемъ иваньковскихъ, и такъ были извѣстны цѣлому уѣзду. Были и въ другихъ селеніяхъ мелкопомѣстные дворяне; но о нихъ какъ-то никто не зналъ, потому ли, что "иваньковскіе" происходили большею частію изъ хорошихъ, какъ русскихъ, такъ и татарскихъ фамиліи, обѣднѣвшихъ въ-слѣдствіе великаго ихъ размноженія, и всѣ владѣли документами, въ которыхъ и сама Герольдія ничего не могла бы открыть сомнительнаго, или потому, быть-можетъ, что они были образованнѣе и выше понятіями другихъ мелкопомѣстныхъ дворянъ. Какъ бы то ни было, но "иваньковскіе" съ-поконъ-вѣку были въ постоянномъ сношеніи со всѣмъ лучшимъ, то-есть, богатымъ дворянствомъ уѣзда. Скучала ли помѣщица, она посылала въ Иваньково, и къ ней являлась немедленно компаньйонка на три, на четыре дня и болѣе, если ей это было угодно; занемогла ли она,-- нигдѣ лучше нельзя было найдти сосѣдки, какъ въ Иваньковѣ; уѣзжала ли въ городъ на нѣсколько дней безъ дѣтей, или къ сосѣдямъ,-- опять посолъ въ Иваньково; иваньковской барынѣ можно было повѣрить безъ страха и дѣтей, и мужа, и домъ: такъ чиста была нравственность "иваньковскихъ". Нужно ли послать въ городъ на-скоро, или продать нитки, шитый воротничокъ, или старую шляпу, -- все въ Иваньково; "иваньковскія" на все пригодны. За то лѣтомъ, и сѣно ихъ уберутъ, и въ жатвѣ помогутъ, а въ нуждѣ такъ и пришлютъ возокъ другой съ зернышкомъ; а случится дѣло въ судѣ, такъ и похлопочутъ.
Вѣра Дмитріевна была одною изъ самыхъ ревностныхъ благотворительницъ "иваньковскихъ" и постоянно принимала у себя нѣкоторыхъ, что было также своего рода благодѣяніемъ. Изъ этихъ нѣкоторыхъ, иныя ѣзжали только къ ея дворечихѣ, другія къ экономкѣ, смотря по ихъ достоинству, а двѣ или три, въ числѣ которыхъ была и Мавра Даниловна, къ самой Вѣрѣ Дмитріевнѣ. Впрочемъ, она это и заслуживала. Нельзя было найдти женщины болѣе-преданной, болѣе-признательной. Доказательствомъ могло бы служить приключеніе съ ея дочерью. Подобная исторія навѣрное охладила бы преданность всякой другой женщины; но Мавра Даниловна была выше всего подобнаго; ничто, ни самые побои, я думаю, не могли бы уменьшить приверженности ея къ благодѣтелямъ: это называлось въ уѣздѣ благодарностію...
Вотъ здѣсь можно бы поговорить о злобѣ и несправедливости людской; но это тэма столько всѣмъ извѣстная и столько уже избитая! Посудите, что, не смотря на строгость правилъ Вѣры Дмитріевны, на благочестіе ея и осторожность въ поступкахъ, нашлись люди, которые и о ней говорили дурно и давали ей на счетъ и Ладошина и другихъ, и даже самого Илашева. Впрочемъ, надобно сознаться, сами мужчины такъ недобросовѣстны, что всегда готовы хвалиться благосклонностью женщины, если эта женщина сколько-нибудь выше другихъ. Илашевъ недавно еще появился въ губерніи. Онъ служилъ въ Петербургѣ, не знаю въ какомъ-то министерствѣ, и былъ присланъ въ губернію, вѣроятно, для какой-нибудь ревизіи. У него было имѣніе верстахъ въ восьми отъ Вѣры Дмитріевны, довольно-значительное, но чрезвычайно-запущенное и разстроенное. Какъ человѣкъ дѣятельный, онъ, не пренебрегая возложеннаго на него порученія, занимался и собственными дѣлами: поправилъ какъ могъ старинный каменный домъ, выстроилъ ригу, смѣнилъ управляющаго и самъ занялся пашнею. Но нельзя же все заниматься дѣлами и хозяйствомъ. Онъ познакомился съ сосѣдями и между прочими съ Вѣрой Дмитріевной. Онъ встрѣтился съ нею въ первый разъ на вечерѣ у вице-губернатора. Такая женщина, какъ Вѣра Дмитріевна, не могла не обратить на себя вниманія пріѣзжаго, будь онъ изъ Петербурга и придворнымъ, какъ Илашевъ. Она играла въ карты въ то время, какъ вошелъ Илашевъ. Согласитесь, что нѣтъ ничего въ мірѣ болѣе прозаическаго, какъ женщина за картами, особливо, если эта женщина, какъ говорится, вся въ игрѣ. Прости тогда, прекрасный идеалъ, который мы любимъ въ женщинѣ! Чистосердечіе, безкорыстіе, преданность, любовь, -- все исчезаетъ. Женщина за картами -- это банкиръ въ чепцѣ, разсчитывающій копейки въ своей конторѣ; это вся черная сторона человѣческаго рода олицетворенная, вся на виду, хоть и подъ прекрасною наружностью. Но не такъ играетъ Вѣра Дмитріевна; на прекрасномъ лицѣ ея не видно ни безпокойства, ни особеннаго удовольствія. Она говоритъ: "восемь въ червяхъ" или "безъ трехъ", ставитъ ремизы, или записываетъ выигрышъ съ одинаковымъ равнодушіемъ. Она не раскраснѣлась; глаза ея не мечутъ искръ, губа не трясется, -- словомъ, она играетъ только потому, что это кажется ей лучшимъ занятіемъ въ обществѣ, въ которомъ она находится.